Новости книга бронепароходы алексей иванов

что это за книга?

Алексей Иванов: «Вместо идеологии у нас сплошная конспирология»

24 января на Букмейте в формате электронной и аудиокниги вышел новый роман известного российского писателя Алексея Иванова «Бронепароходы» и будет доступен подписчикам Яндекс Плюса. Алексей Иванов во время встречи поделился с челябинцами подробностями создания произведения. «Бронепароходы» – уже 15-й по счету роман Алексея Иванова. Один из главных столпов отечественной литературы Алексей Иванов выпустил новую книгу "Бронепароходы". Алексей Иванов в Челябинске презентовал роман-эпопею «Бронепароходы». Книгу «Бронепароходы», автор которой — Алексей Викторович Иванов, вы можете почитать на сайте или в приложении для iOS или Android.

«Страна потеряла надежду жить лучше»: писатель Алексей Иванов — о нынешней России

Встреча с писателем Алексеем Ивановым и презентация нового романа «Бронепароходы»	что это за книга?
Речной бой	Иванов начинал как фантаст, и «Бронепароходы», хотя исторически достоверны, вызывают ассоциации скорее с фантастикой в диапазоне от Жюля Верна до «Водного мира» Кевина Костнера.
От Алексея Иванова до Ханьи Янагихары: 10 лучших книг зимы 2023-го |	Полная версия книги Бронепароходы, чтобы читать бесплатно онлайн, от автора Алексей Иванов.
«Нам всё врали». Писатель Алексей Иванов о книге «Бронепароходы» – Политическое образование	Книга «Бронепароходы», Алексей Иванов. Книга вышла в 2023 г. в бумажном, электронном и аудио формате.

Обзор книги «Бронепароходы» Алексея Иванова

Девкам он не нравился — на цыгана похож. Играть на гармошке не получалось. В ремесленной школе он учился хорошо, бойко, но его, неряху, не любили. Ганька поступил на сталепушечный завод слесарем в снарядный цех. А на заводе особенными людьми считались мастера — из тех, что управляли гигантским паровым Царь-молотом или сваривали металл электрической дугой, как изобрёл инженер Славянов. Однако у Ганьки для вдумчивой и кропотливой работы никогда не хватало терпения. На заводе он познакомился с большевиками — и наконец-то понял, как стать особенным без особенных усилий.

Большевики готовили мировую революцию, устраивали стачки, запасались оружием, печатали прокламации, сидели в тюрьмах. Тюрьма Ганьку не пугала — он везде сумеет поставить себя. А человек, пострадавший за убеждения, неизбежно обретал уважение и славу. С делами подполья Ганька помотался по державе от Перми до Баку, изрядно помыкался по тюрьмам и ссылкам от Тюмени до Ленских приисков. Ко времени революции он уже числился в испытанных бойцах партии. Однако на многолюдном съезде в Таврическом дворце Ганька понял, что здесь он — опять один из равных.

А равенство ему всегда было против шерсти. Как же выделиться из серой толпы депутатов в солдатских шинелях и рабочих тужурках? Изворотливое воображение Ганьки быстро отыскало вполне подходящий способ. В Перми, в ссылке, маялся от скуки Великий князь Михаил. Надо его расстрелять. Вот такого уж точно никто не делал!

И весной Ганька ловко перебрался из мотовилихинского Совета в Губчека. Он не сомневался, что Свердлов одобрит его дерзость. С ним, с Ганькой, «товарищ Андрей» был одного поля ягода, только сумел выскочить наверх. Облава чекистов на Белогорское подворье растолкует пермским обывателям, как Мишка Романов смылся из-под надзора. Оставалось решить вопросик с архиепископом Андроником. Умный поп наверняка проведал, что офицерьё тут не при деле: большевики сами без всякого повода шлёпнули Великого князя.

Архиепископ мог объявить об этом в храме. Попа надо было заткнуть. Андроник давно уже раздражал Совет заступничествами за арестованных и требованиями не трогать храмы. По слухам, он призывал паству молиться о возвращении старых порядков. Конечно, он понимал, что за ним придут, и каждый вечер причащался перед сном как перед гибелью. И за ним пришли.

Он, гадина, встретил чекистов в облачении странника, в клобуке и с посохом. Допрашивать попа было, в общем, не о чем — Андроник и без ареста не таил своих деяний. Но Ганьке хотелось поспорить, и он сказал Малкову, что сам проведёт допрос. Андроник сидел у стола в тёмных и длинных одеждах. Ганьку всегда недобро подзуживало чужое превосходство: ему тотчас хотелось стать хоть в чём-то умнее умного и главнее главного. Ты же против бога!

Ты нашему вопросу заклятый враг, а мы строим царство справедливости на земле! Божье царство! Ганька всегда легко ухватывал идеи соперников и говорил с ними на одном языке. Он был уверен, что переспорит попа. А поп не пожелал спорить. Малков решил не тянуть канитель с архиепископом.

Ганька поигрался — и всё, хватит. Попа надо убирать, пока Совет ещё ничего не знает. Во дворе Губчека Андроника посадили в фаэтон рядом с милиционером и подняли крышу, чтобы случайные прохожие никого не заметили. Правил экипажем Жужгов. С Оханской улицы фаэтон свернул на Екатерининскую, потом на Сибирскую. Когда проехали Солдатскую слободку и пересыльную тюрьму на тракте, Жужгов оглянулся.

Поп, ясное дело, увидел, что его везут вовсе не в тюрьму, — значит, должен испугаться, заёрзать. Но сидел спокойно. Жужгов потихоньку разозлился. В пяти верстах от города он остановил фаэтон. Попу сунули в руки заступ и приказали копать себе яму на обочине тракта. Андроник был ещё не старым мужиком, крепким.

Он выбрасывал землю без спешки, но и не медлил. Чекисты топтались рядом и курили. Наконец Жужгов не выдержал и отобрал у Андроника лопату. Андроник лёг на дно и перекрестился. Он смотрел на вечереющее небо за кронами сосен, а не на палачей. Жужгов почувствовал себя уязвлённым и принялся сноровисто закидывать архиепископа комьями суглинка.

Андроник закрыл глаза. Суглинок быстро завалил лежащего в могиле человека. Там, под слоем земли, Андроник ещё был жив, но не шевелился, не бился в судорогах или в ужасе, будто взял да и умер сам, лишь бы досадить чекистам своим бесстрашием. Тогда Жужгов вытащил наган и начал стрелять в могилу. Советская власть от слов не отступает. До революции Демидов был помощником капитана на пароходе «Ярило».

Судно принадлежало пароходству «Былина». Начальство знало, что Демидов — большевик; однажды в Сызрани жандармы взяли его за провоз прокламаций, и Дмитрий Платонович распорядился внести залог для освобождения своего служащего. Якутов считал, что убеждения сотрудников его не касаются. До революции сложные взаимодействия речного флота с промышленностью и торговлей регулировали биржи и сами судокомпании, но большевики смело взвалили всё на плечи государства. Дмитрий Платонович искренне интересовался новой организацией работы, хотя и сомневался в ней. Коллегия заседала в зале собраний дирекции.

В Перми на берегу Камы — прямо над пристанями — Дмитрий Платонович построил настоящий дворец с колоннами и садом. Впрочем, коммерция требовала, чтобы Якутов жил в Петербурге, Москве или Нижнем Новгороде — рядом с банками и биржевыми комитетами, поэтому свой дворец Дмитрий Платонович отдал под контору Соединённого пароходства, а себе оставил только квартиру в мансарде. В зал стащили все стулья, что нашлись. Зал был забит людьми — бывшими судовладельцами и коммерсантами, капитанами, представителями затонных комитетов и Деловых Советов, которые контролировали работу пароходств. Стоял гомон, к лепным карнизам поднимался табачный дым, на паркете под ногами хрустели мусор и шелуха от семечек. Коллегия помещалась за столом, покрытым красным сукном.

Батурин курил, Рогожкин перекладывал бумаги. В толпе поднялся старик с белой бородой и в картузе. Это как мужику без лошади! Не губи, товарищ! Хоть на старости лет, отец, работай честно, сам, не эксплуатируй чужой труд! Любая машина нуждается в обслуживающем персонале, то есть хозяин использует наёмных работников.

Я про себя и не заикаюсь. У «Лёвшина» машина в пятьсот сил. Дмитрий Платонович присутствовал на заседании коллегии как советник Речкома, а Иван Диодорович приехал из затона, чтобы узнать положение дел. Дмитрий Платонович не верил в идеи большевиков. Маркс утверждал, что всё зависит от собственности на средства производства, а Якутов по опыту знал, что всё зависит от качества этих самых средств. То есть от прогресса.

Чем прогрессивнее технологии, тем богаче компании, а богатые компании заинтересованы в социальной справедливости. Прогрессу Дмитрий Платонович и был обязан своим капиталом. На флот он пришёл тридцать лет назад. Сын разорившегося тверского купца, он служил в товариществе «Самолёт» коммерческим агентом. Товарищество перевело агентов на процент с доходов, и Митя Якутов заработал первые неплохие деньги. Ему было двадцать лет.

Он арендовал буксир, а через год уже выкупил его. Так началось восхождение к славе «пароходного короля» всей Камы. Он не жалел средств, перенимая новое. Судовладельцы стали переводить паровые машины с дров на мазут — и Митя тоже перевёл. Появились наливные суда — он заказал себе такие же. Коломенский завод начал выпуск дизелей — Якутов был среди первых покупателей.

Дмитрий Васильевич Сироткин придумал гигантские баржи — и Якутов последовал его примеру. Технический прогресс превращал большой расход в огромную прибыль. А прибыль Якутов вкладывал в том числе и в работников своего Соединённого пароходства. Эту политику он заимствовал у Генри Форда, когда съездил в Америку и увидел, как устроен завод Хайленд-парк, на котором потерпели крах профсоюзы. И революцию большевиков Дмитрий Платонович расценивал как ошибочное решение проблем. Но с историей он не спорил, как не спорил с прогрессом.

Что я Главкому доложу? Почему затонные комитеты тянут? Рогожкин, третий член коллегии, поднялся с места. Если кто не соображает, вышибем из партии! Сгорел амбар — гори и хата. Белочехи, Дутов, бандиты на Каме.

В городе окопалось офицерское подполье — похитили Михаила Романова. Не время для навигации. Занимайтесь ремонтом, доделывайте то, что зимой не успели. А потакать мелкобуржуазным пережиткам советская власть не будет. И наш флот не будет обслуживать спекулянтов. Проявляйте сознание, товарищи!

И мои баламуты с ними хотят. За большими окнами зала заседаний синела мучительно пустая Кама — ни пассажирских пароходов, ни буксиров с баржами или плотами. Дебаркадеры пристаней были заколочены, а сотни судов бессильно ржавели в затонах. Сквер красиво стоял над крутым откосом камского берега. В густых липах скрывалась старинная деревянная ротонда с колоннами и куполом. Кама синела в темноте тускло и просторно, а поперёк движения реки через небосвод простиралась дымно светящаяся полоса Млечного Пути.

Михаила просто расстреляли, но не добили. Ханс Иванович был управляющим Нобелевским городком. Товарищество братьев Нобель построило на Волге, Каме и Оке около десятка перевалочных пунктов — городков. У Нобелей всё делалось тщательно и вдумчиво. Сутью любого городка были огромные клёпаные баки для нефти и мазута; участок с баками был огорожен противопожарными рвами. На реке сооружали затон и пирсы, ставили плавучую нефтеперекачку.

В стороне от баков располагались кирпичные дома аккуратного посёлка для работников с обязательным садом, клубом, маленькой школой, лазаретом и электростанцией. От ближайшего разъезда подтягивали железнодорожную ветку. Освещённые электричеством игрушечные нобелевские городки казались поселениями из будущего. Всю навигацию к ним безостановочно шли караваны нефтебарж и наливных судов с продукцией бакинских промыслов и заводов компании «Бранобель». Ему навылет прострелили правое лёгкое и пулей разбили затылок. Однако он дополз до нас после расправы.

Анна Бернардовна, конечно, промыла ему раны и перевязала. Вы же знаете, какая женщина моя жена, Дмитрий Платонович. Якутов кивнул. В нобелевской фирме почти все руководящие должности занимали шведы. Их жёны не сидели дома, а предпочитали иметь собственное занятие, и чаще всего устраивались учителями или сёстрами милосердия. Анна Бернардовна Викфорс работала младшим акушером в родовспомогательном отделе мотовилихинского заводского госпиталя.

А потом палачи обнаружили, что Великий князь выжил. И сейчас чекисты ищут его, не придавая это огласке. Утром пятнадцатого у нас в городке провели обыск. Мы с Анной Бернардовной еле успели вынести Великого князя к бакенщику. Его нужно спрятать, Дмитрий Платонович. И спрятать так, чтобы его мог наблюдать врач.

Я прошу вашей помощи. Поэтому и явился к вам ночью. Хотя понимаю, что обрекаю вас на чудовищный риск. Большевики беспощадны. Однако я не представляю, кому, кроме вас, мне довериться. Якутов молчал, размышляя.

С Хансом Ивановичем Якутов был знаком почти двадцать лет — столько, сколько сотрудничал с компанией Нобелей. Эмануил Людвигович Нобель, глава компании, стал для Якутова и хорошим другом, и даже наставником. Он первым понял, что двадцатый век будет веком нефти и моторов. Дмитрий Платонович много беседовал с Нобелем — и в его дворце на Сампсониевской набережной в столице, и на «Вилле Петролеа» в Баку. Эмануил Людвигович убедил его работать вместе. Фирме Нобелей не хватало судов, и нефтефлот якутовского Соединённого пароходства «Былина» превратился в некое подразделение товарищества «Бранобель».

Две трети своих прибылей Якутов получал от перевозок нефти из Баку, а не от буксиров и пассажирских судов. В некошеной траве Козьего загона стрекотали цикады. Под склоном прошумел полуночный поезд. Город не спал, а просто затих, прислушиваясь к опасной темноте своих улиц, к лаю собак и стуку подков по мостовым. Я сам его привёз. У него горячка.

Я приду с человеком, который заберёт Великого князя и лодку. Подняв воротник короткого тренчкота, Дмитрий Платонович шагал в сторону Ямской площади. Он считал себя обязанным помочь Викфорсу и Великому князю уже по той причине, что он — опытный коммерсант и умеет выходить из безвыходных положений. Он всегда побеждал там, где другие проигрывали. Значит, ему нужно вступиться. Он же порядочный человек.

В деятельном уме Дмитрия Платоновича сам собой быстро составился план. Нельзя помещать Великого князя в городскую больницу или на квартиру к какому-нибудь доктору — сёстры или прислуга не сохранят тайны. Но в Нижней Курье, в затоне Соединённого пароходства, имеется фельдшерский пункт. Речники, рабочие люди, вряд ли знают Великого князя в лицо; им следует сообщить, что князь — обычный офицер. Фельдшер окажет помощь, а речники не выдадут того, за кого просил сам Якутов. Но это ещё не всё.

Пароходы желают вырваться из затона. Пускай Нерехтин возьмёт князя к себе на буксир или пристроит на судно, которое, скорее всего, уйдёт из Перми. Чекисты не догадаются искать Михаила в Осе, Сарапуле или Елабуге. Тем более — в Нижнем. А сопроводит раненого князя Костя Строльман. Он ведь тоже хотел уехать из Перми с сестрой — женой подполковника Каппеля.

Строльман-младший должен прямо сейчас на лодке доставить Великого князя в затон и там условиться с Иваном Диодоровичем о последующем бегстве. На углу Сибирской и Пермской улиц, осторожно оглядевшись, Дмитрий Платонович негромко постучал пальцем в окно деревянного двухэтажного дома, в котором жили Строльманы. Он укрыл князя заштопанной простынёй. Его испитое лицо с трёхдневной щетиной выражало профессиональную недоступность; застиранный халат он туго завязал на спине, как хирург во время операции. Князя сейчас трудно было узнать: голова до глаз обмотана бинтами, скулы обострились, а короткая и неровная борода сделала Михаила Александровича похожим на разночинца. Лазарет занимал три каморки в большом казённом доме из бруса.

Ещё в этом доме находились квартиры начальника затона и караванного капитана. Караваном назывались все суда, помещённые в затон; караванный капитан командовал их передвижением по акватории и распределял стоянки. Двор казённого дома был огорожен штакетником и тоже разделён на три части. На своей части фельдшер вскопал грядки и засеял их аптекарскими травами. От казённого дома с верхотуры берега был виден весь затон, освещённый ярким утренним солнцем. Дамба с липами и тополями, мастерские и целый город из пароходов: палубы, крыши, дымовые трубы, мачты с такелажем, изогнутые шлюпбалки, стеклянные коробочки рубок… Длинные и ажурные ящики лайнеров с протяжными галереями прогулочных веранд и обыденные туши товарно-пассажирских судов; широкоплечие буксиры с надстройками, крепко собранными воедино; мелкие винтовые катера; «фильянчики» лёгких пароходств с полотняными навесами на стойках; красный пожарный ледокол; растопыренная землечерпалка; неимоверные лохани железных и деревянных барж… Странно подумать, что это ско пище разнообразных судов ещё совсем недавно принадлежало Якутову.

Он выкупил половину камских компаний, в том числе и старейшую из них — пароходство братьев Каменских, а Каменские сорок лет назад и соорудили из курьи, речного залива, этот огромный затон. Костя был воодушевлён как-то по-юношески. Он поступал правильно — и у него всё получалось! И люди вокруг были замечательные, даже пьющий фельдшер. Честное слово, это весьма романтично — спасать Великого князя! Дмитрий Платонович не сказал, кем является офицер, которого Костя в лодке переправил ночью из Перми за шесть вёрст в Нижнюю Курью.

Но Костя сразу узнал Михаила Александровича. И был глубоко взволнован благородством и доверием Якутова. Конечно, он сохранит тайну Дмитрия Платоновича! По съезду, вымощенному булыжником, Костя и Нерехтин спустились к наплавному мосту на плашкоутах — не такому большому, как в Нижнем на ярмарке, а только для пеших. Мост перехватывал горловину затона. Возле вкопанной ручной лебёдки, с помощью которой отводили цепь плашкоутов, из мешков с песком была выложена стрелковая ячейка; в ней дежурили красногвардейцы с пулемётом.

Костя и Нерехтин перебрались на дамбу. В Перми под запрет навигации угодил знаменитый лайнер «Фельдмаршал Суворов». Пассажирские суда стояли у причалов, а не форштевнем в берег у пронумерованных столбов, как буксиры; Костя и Нерехтин прошли вдоль громады парохода со старомодно острым носом и небольшими окнами. На белом кожухе гребного колеса по-прежнему скрещивались торговые флаги империи — это был символ компании «Кавказ и Меркурий», хотя компания исчезла уже четыре года назад, растворившись в гигантском тресте КАМВО. Впрочем, какие теперь тресты? Большевики всё национализировали.

Матрос в синей форменке открыл перед визитёрами дверку в фальшборте, и Нерехтин указал Косте на главный трап. Возле главного трапа на втором ярусе всегда располагались богатые двухкомнатные каюты капитанов. Капитан — сухопарый старик в белом кителе, плотно застёгнутом на все пуговицы, — молча смотрел на Костю, будто не понимал смысла его слов. Пароход пустой. Можете выбрать любой люкс, молодой человек. Оплату извольте внести кассиру банкнотами имперского образца.

И тут капитан не выдержал. Чёрт-те что! Я командую судном уже четверть века! Он ставил рекорды! Его пассажирами были граф Лев Толстой, Столыпин и Менделеев! А сейчас большевики заперли пароход в затоне, как собачонку в будке!

Мои матросы побираются, будто нищенки!.. Там хотя бы кормят! Всё вам по чину подавай. А кто-то потом лоб под пулю подставит. Нерехтин вывел Костю с парохода обратно на дамбу. В бледной дымке над далёкой Пермью висело свежее, ещё нежаркое солнце.

За тополями ярко искрился простор Камы. В затоне громоздились пароходы; блестели их окна, отражаясь в тихой воде; голубые тени лежали под скулами и обносами. Там поезда идут медленно, можно зацепиться, и через мост на Заимку прикатите, прямо на станцию. И поторапливайтесь, Константин Сергеич. Ольга металась по комнатам, распахивала гардеробы, выхватывала то платье, то кофту, бежала к открытым чемоданам, лежащим на полу в гостиной, а потом уносила вещи обратно и в слезах засовывала их на полки как придётся. Нет, это невозможно — оставить Кирюшу и Танечку!..

Конечно, Кики уже большой, ему почти пять лет, но Танечке нет и годика!.. Через гостиную Ольга бросилась в детскую, где светилась только лампада перед иконой, и в темноте упала на колени возле кроватки, в которой спала Таня. Ольгу душили слёзы. Пускай её убьют, но она не покинет детей!.. Елена Александровна вошла вслед за Ольгой, мягко подняла дочь на ноги и вывела в гостиную. Сергей Алексеевич бессильно сидел в кресле.

Сергей Алексеевич и Елена Александровна долго не доверяли мнению Костика и сомневались в необходимости бегства, хотя Строльман-старший слышал о расстрелах в Мотовилихе. Всё изменилось после казни Андроника. Строльманы хорошо знали архиепископа. Тот был прекрасным человеком и не заслуживал смерти, даже если помог Великому князю.

Лёгкая прогулочная лодка поворачивала в воложку за островом. Военком Ваня Седельников держал румпель руля, Волька и Утёмин гребли, а Маркин и не порывался сесть к веслу — он же командир. Ляля улыбалась: Николь думает, что она, Ляля, допустит к себе только мужчину из начальства, поэтому изображает начальника. Смешной он, Николь.

Хороший, но смешной. Беглая «Межень» стояла на двух якорях у Девятовской мельницы. Ляля внимательно рассматривала судно. Чёрный корпус, широкая дуга колёсного кожуха, белая надстройка с многооконной рубкой и чуть склонённой трубой. На носу — крамбол с якорем, на мачте — красный флаг, вместо буксирных арок — длинный пассажирский салон, за кормой — задранная шлюпка на шлюпбалке. Впрочем, угловатой лёгкости большого парохода Ляля не почувствовала. Моряки на «Межени» посовещались, а потом подцепили лодку багром. На невысокий борт парохода первыми вскарабкались Волька и Утёмин.

Маркин подсадил Лялю, влез сам и подал руку Ване Седельникову. По причине жары моряки на «Межени» были в одних тельняшках или голые до пояса, но все — в бескозырках с названиями балтийских кораблей. На загорелых телах угрюмо синели татуировки с якорями и штурвалами. На переносице у него сидело непривычное для флотского пенсне, из-под бескозырки с лентой «Гангут» свешивались длинные, как у попа, волосы. Фамилия моя Рехович. Теперь вы назовитесь. Маркин, не желая ссориться, назвал всех своих спутников. В кратком слове прозвучали сразу и приговор, и удовольствие.

Моряки «Межени» заухмылялись. А для вас — флаг-секретарь флотилии. Она сама ещё в Нижнем придумала себе такую должность. Ляля ожидала такого отношения. Она сразу почувствовала, что эти, на «Межени», трусят — а потому и напоказ глумятся над тем, кого считают слабее. Но она-то не слабее — она и сильнее, и храбрее. И подомнёт их под свою волю. Бунт подняли левые эсеры.

Ляля с Раскольниковым были на том съезде Советов в Большом театре, когда чекисты арестовали всю левоэсеровскую фракцию. В ответ на арест восстал Михаил Муравьёв, командующий Восточным фронтом. Он находился в Казани. На пароходах он отправил два полка в Симбирск. Сам главком и его матросская охрана загрузились на «Межень», прихватив кафешантанный оркестр и певичек. Но веселье длилось недолго. В Симбирске, объявив свою республику, Муравьёв сунулся в губернский исполком, в бывший кадетский корпус, а там большевики устроили ему засаду. Муравьёва застрелили.

Быстро протрезвевшая «Межень» немедленно дала дёру до Сарапула и затаилась. Кубриком на «Межени» считалась императорская салон-столовая. Ляля увидела измызганные занавеси на окнах, изящные стулья в стиле Людовика XV, оттоманку и банкетный стол с грязными стаканами. Пахло табачным дымом, жареной рыбой и «балтийским чаем» — водкой с кокаином. Матросы и Рехович уселись по одну сторону стола, Маркин со своими — по другую. Нам не по пути. Ну, сдурили. Однако ж вы дунули не в Самару и не в Уфу к белочехам — значится, наши.

Короче, давайте назад на базу. Я — комиссар, я за вас заступлюсь. Но Лялю не устраивал мирный исход. Она ощущала злое возбуждение. Ей хотелось подвига, яркой победы, о которой потом будут рассказывать. А Ляля смотрела на Реховича. Этот самозваный капитан ей не нравился. Умничает, полагает себя равным с ними — командирами флотилии.

Жениха, извиняюсь, ищете? Ляля была довольна, что Рехович не удержался, свернул на тему баб. Военком Ваня Седельников покраснел — то ли от гнева, то ли от стыда. Ляля не боялась этих людей. Под рукой у неё был браунинг, да и свои не должны подвести. Утёмин стреляет быстро и метко, и у него нюх на опасность. Волька Вишневский тоже не лопух: бывший разведчик, сейчас он не ощущает угрозы и с удовольствием ждёт, как острая на слово Лялька разделает всех противников. А Николь — вот размазня!

Рехович медленно встал и сдёрнул с окна грязную занавеску. Вот вам и простынка для прелюбодейства. Рехович с презрением бросил занавеску на стол перед Лялей. Это было оскорбление, и Ляля его ждала. Она царственно простёрла руку с уже приготовленным браунингом и выстрелила в Реховича. Она знала, что выглядит прекрасной и смертоносной, как эриния с факелом. Но зазвенело разбитое окно — Ляля промахнулась даже с расстояния в пять шагов. Матросы «Межени» шарахнулись от стола, сваливая посуду, а Рехович, пошатнувшись, цапнул кобуру на бедре.

И тотчас грянул второй выстрел — это военком Ваня Седельников раньше остальных выхватил свой военкомовский маузер. Реховича отбросило на простенок, он уронил пенсне и сполз на пол. А юный Ваня побледнел, испугавшись своего поступка. Утёмин, Вишневский и Маркин уже стояли, направив на матросов наганы. А Лялю не смутило, что она промахнулась. По утрам торжественные белые лайнеры ожидали гостей у резных дебаркадеров. Судовые рестораны состязались друг с другом в изысканности убранства и разнообразии блюд. Блестели столовые приборы.

Солнце нежно сияло сквозь занавеси двусветных окон, обещая благополучный и добропорядочный день… А в июле 1918 года Самара оказалась последним городом России, где ещё сохранилась добрая традиция пароходных завтраков. Только рестораны позволяли пассажирским судам зарабатывать хоть какие-то деньги, когда все рейсы упразднили. С борта парохода открывался вид на краснокирпичные заводские корпуса с мансардными окнами и высокими трубами, над которыми вертелись флюгеры. В ресторане, украшенном пальмами в кадках, за круглым столом сидели трое: Мамедов, Георгий Мейрер — командир боевой флотилии и Василий Филипповский — начальник отдела торговли и промышленности в правительстве КОМУЧа. Официант со злорадной улыбкой положил Филипповскому — министру — карту кушаний, где многие блюда были вычеркнуты карандашом. Ему было чуть за двадцать. Длинноносый, ушастый и худой, по виду гимназист, а не моряк, Мейрер изо всех сил старался выглядеть суровым. Мамедов догадался, что этот юнец просто смущается перед Филипповским — лейтенантом флота, который на броненосце «Орёл» прошёл через грохочущие водопады Цусимы и японский плен, а потом сделался ярым революционером.

Мамедов предпочёл отнестись к Мейреру серьёзно. Да, мальчишка, да, горячий и самолюбивый, но судить надо по делам, а не по годам. Едва чехи вошли в Самару, Мейрер сам, без всякого поручения, принялся формировать боевую речную флотилию. Вместе с товарищем, таким же зелёным мичманом, на моторном баркасе-рыбнице Мейрер объехал самарские затоны, пароходные стоянки и зимовки и перегнал в город несколько брошенных буксиров. Каким-то образом он убедил чехов дать ему артиллерию и на двух своих пароходах установил по орудию — получились канонерки. Они-то и встретили под Сызранским мостом армаду беженцев из города Вольска. Мамедов решил успокоить мичмана: — Опасность есть, уважаемый, но мы будем осторожны. Нам ведь только, слушай, мимо Симбирска пройти.

А на Каме красные ночью спят. Мичман недовольно засопел, но возражать не стал. Из полумрака буфета за веерами пальм снова появился официант. Теперь он бережно держал завёрнутую в полотенце бутылку вина. Прикажете откупорить? Восточное общество было учреждено управляющими Рязано-Уральской железной дороги; их нефтекараваны ходили от Баку до Саратова, где на реке при станции располагались причалы для наливных барж и плавучие перекачки. Караваны обслуживали бакинские промыслы Манташевых, Лианозовых и Гукасовых. Пять лет назад коммерческие банки, кредитовавшие пароходства, в угаре создания синдикатов соединили общество с компанией «Кавказ и Меркурий» в трест КАМВО — самое большое речное предприятие империи.

Официально ваши суда числятся во временной собственности Комитета. И Комитет решил оказать содействие господину Нюстрёму и товариществу «Бранобель». Вы должны передать одно судно господину Мамедову. После прибытия вольской флотилии беженцев у вас, Георгий Александрович, вполне достаточно пароходов для ваших дивизионов верхнего и нижнего плёсов. Судами без хозяев КОМУЧ распоряжался по своему усмотрению, обязавшись оплатить возможный ущерб от своих действий, если хозяева найдутся. Скорее всего, буксир, взятый у Мейрера, не вернётся в Самару — потому Нюстрём и не пожелал выделить Мамедову пароход из флота «Бранобеля». Мейрер пристально поглядел на этого вкрадчиво-самоуверенного азиата, больше похожего на грузчика-амбала с пристаней Баку, чем на агента фирмы Нобелей. Не много ли он о себе думает?

Недавно в ночном рейде буксир «Вульф», на котором шёл Мейрер, смял и потопил разведывательную «горчицу» красных. Он сейчас на смене баргоута у стенки Журавлёвского завода. Пришлю два пулемёта и боезапас. Надеюсь, это вас удовлетворит? Она была разъездным судном управляющего Казанским округом. Под царя «Межень» перелицевали в тринадцатом году, когда праздновали трёхсотлетие Романовых. Ляля видела в «Ниве» фотоснимки императорской флотилии: пароходы, увешанные гирляндами флажков. А теперь своя флотилия будет у неё, у Ларисы Рейснер, и она, Лариса, уже взяла себе «Межень».

Кто был никем, тот оказался всем. Пулемётная очередь с «Межени» выбила цепь белых фонтанчиков перед носом «Фельдмаршала Суворова», и лайнер тотчас сбросил пар. Два судна неповоротливо сблизились посреди широкой реки и громоздко счалились, почти соприкасаясь «сияниями»: «Межень» полностью погрузилась в синюю тень большого парохода. Маркин и Ляля выбрались на колёсный кожух. Они ждали капитана «Суворова». А на галерею лайнера встревоженно высыпали пассажиры — крестьяне-мешочники и прилично одетые господа. Пожилой и седоусый капитан спустился из рубки, придерживая китель: правая рука у него висела на перевязи, и китель был просто наброшен на плечо. У команды там семьи, кормить надо.

Войдите в положение. Капитализм обратно разводишь? Разумеется, капитан был прав, но Маркин хотел придраться. Аристарх Павлович уже понял, что с большевиками спорить нельзя. Да, он увёл пароход из Перми, но чего добился? При прорыве погиб старпом, а комиссары послали на камские пристани телеграммы, что «Суворова» надо задержать. И в городе Осе пароход задержали. Команду посадили в подвал уездного Совета.

Его, знаменитого капитана Фаворского, гноили в каталажке, будто базарного карманника!.. Семнадцать дней с квашеной капустой, вшами и парашей!.. А затем случилось что-то непонятное. В Перми — или в Нижнем, или в Москве — большевики упразднили речком, который занимался делами пароходств, и все распоряжения речкома отменились. В том числе и приказ об аресте «Суворова». Команду выпустили и приказали проваливать. Рупвод — новое управление пароходствами — «Суворовым» не заинтересовался. Из толпы пассажиров на галерее за переговорами Аристарха Павловича с командиром «Межени» внимательно наблюдал Костя Строльман.

Он пытался вспомнить: красивая девушка рядом с командиром — где он её видел? Она и сама с удовольствием разглядывала пароход — огромный и такой белый на ярком солнце, что мелкие волны вокруг сверкали отблесками. Ляля думала, что сейчас она подобна флибустьеру — в её власти беспомощный и богатый фрегат. О флибустьерах писал стихи Гумилёв. Честолюбивый до бешенства, храбрый до безумия и неверный как бог. Великий поэт. Благородный подлец. Её первая отчаянная любовь.

Она звала его Гафиз, а он её — Лери. Знал бы бессердечный Гафиз, что его милая Лери сейчас — словно Мэри Рид, королева пиратов! Маркин не возразил против обыска. Он чувствовал себя виноватым — не он застрелил Реховича, который оскорбил Лялю, — а потому хотел угодить. Ляле нравилось ощущать демоническую природу силы. Важен был не результат, а месмерическая энергия, наполняющая душу свежестью. Ляля молча и торжествующе смотрела, как матросы «Межени» сгоняют пассажиров и команду «Суворова» точно стадо на верхнюю палубу и переворачивают всё в каютах. Бабы-торговки орали, мужики ругались, а люди образованные были поумнее и подчинялись безропотно.

Матросам даже стрелять не пришлось. Маркин только вздохнул. Лялька — девка совсем шальная. С галереи «Суворова» Волька Вишневский вытолкнул на колёсный кожух «Межени» молодого человека в потрёпанном мундире путейского инженера. Молодой человек сердито смотрел Ляле в глаза. А Костя Строльман вспомнил, где видел эту красногвардейскую девушку. В столице, на творческом вечере в «Академии стиха» при журнале «Аполлон». Костю нисколько не трогала её красота.

Костя кипел от обиды, потому что матросы отобрали у него всё, что при нём было. Я требую вернуть мне кольцо моей матери. Его изъяли незаконно. Ляля вспыхнула, а потом заледенела. Убирайтесь на свой пароход. Настроение у Ляли испортилось. Она не стала дожидаться развязки с «Суворовым» и спустилась с кожуха вниз в салон-столовую, который теперь служил ей каютой. Она чувствовала себя очень одинокой.

Люди вроде этого путейца порабощены материализмом, точнее, потерей благополучия. А те, кто делает революцию, слишком просты. Кто её поймёт? Да, он сложный, но по натуре — ловкий царедворец. Холоднопламенный Гафиз слишком жаден до впечатлений жизни — до сражений, женщин, дальних стран и стихов. Ему мало одной Лери. И он далеко. Они никогда не соединятся.

В салон осторожно вошёл Маркин и деликатно постучал в стенку. Ляля не оглянулась. Маркин невесомо положил на стол что-то мелкое. Ты царицей рождена, всё твоё. Маркин ничего не понял, вздохнул и убрался прочь. Снаружи донеслись голоса и пароходный гудок. Салон качнулся, в окнах по правому борту посветлело — это освобождённый «Суворов» отодвинулся от «Межени», открывая склоняющееся к закату солнце. Ляля поднялась на ноги.

На столе блестело золотое колечко с бриллиантом. Ляля взяла его и накрутила на палец, изящно помахала рукой, разглядывая обнову. Что ж, красиво. Ляля откинула занавеску. В свете заката уходящий по реке белый лайнер казался розовым и янтарным, ветер сбивал набок дымовой хвост. А на стекле окна чуть заметными линиями был начерчен вензель — переплетённые «аз» и «фита». Порезать стекло мог только алмаз. И алмаз у Ляли тоже был.

Деньги, собранные сельским сходом, у него закончились, и Федя попросил помощи у Перхурова. Знаменитый богомаз Перхуров, старообрядец, дал в долг, но не пустил никонианца на постой, и Федя ночевал в конторе на полу. Переносной кивот с иконой, завёрнутый в рогожу, он совал под голову. Контору казённая лоцманская служба арендовала у Дмитрия Василича Сироткина в здании его пароходства «Волга». Пароходы не ходили, и лоцманы сидели без работы. Федя вместе со всеми терпеливо ждал оказии. И дождался этого перса — господина Мамедова: он искал вожатого от Самары до Перми. Самарская казённая дистанция имела в распоряжении только волжских лоцманов среднего и нижнего плёсов, единственным камским оказался Федя.

Мамедов раздобыл старый-престарый буксиришко «Русло» с железными заплатами на бортах. Но корпус не тёк по швам, и машина пыхтела исправно. Капитана звали Роман Горецкий. Чуткий Федя сразу уловил, что капитан сомневается в нём. Понятно почему. Такие, как Роман Андреич — молодые, красивые, самоуверенные, — служили на пассажирских пароходах и лайнерах. Они привыкли к другим лоцманам: солидным, бородатым, в красных рубахах. А тут совсем отрок, похожий на послушника, отправленного за милостыней.

Мы, Панафидины, у судоходцев всегда в чести, и у начальства при дистанции сорок лет состоим. Федя попросил у капитана разрешение повесить в рубке свою икону. Этот пароход окормлял рыбаков на каспийских рейдах. Вся Волга потешалась над нелепым судёнышком с луковками и звонницей. Он наш, исконно навигацкий. Образ был ещё времён Ивана Грозного. Главная святыня храма в Николо-Берёзовке, он совсем почернел. Иконы дониконова письма поновляли мастера из раскольников, и год назад Николу Якорника передали богомазу Перхурову.

А юного Федю в этом году общество послало привезти образ обратно домой. Горецкий скептически хмыкнул, но решил не спорить. Отвал Мамедов назначил на раннее утро. По тихой воде стелился тонкий туман. Оставляя длинную растрёпанную полосу дыма, буксир двинулся на стрежень. Купола, крыши и заводские трубы Самары скрылись за поворотом. Федя стоял в рубке рядом со штурвальным матросом Бурмакиным и смотрел на мягкие горбы Жигулей. Он наскучался по своему делу, по реке, по родным изгибам сказочных круч Девичьей горы и Молодецкого кургана… Колёса парохода рыли волжскую гладь, словно горстями прижимали воду к сердцу.

К Ветляному острову Горецкий уже убедился, что Панафидин — лоцман толковый, хоть и с блажью в голове. Горецкий кивнул на икону. По преданию, однажды в старину по Каме шёл соляной караван господ Строгановых, и вдруг с берега донёсся оклик. Судовщики не обратили на него внимания и правили дальше, и тогда все ладьи внезапно замерли на месте, будто бы дружно выскочили на мель — но никакой мели там отродясь не было. Это он людей к себе призывал и суда держал. Для образа срубили часовню. Так и началась наша Николо-Берёзовка. Граница с красными пролегала перед Сенгилеем.

Горецкий рассчитывал миновать Симбирск на закате. Мейрер предупредил, что в Симбирске красные вооружили несколько буксиров. Надо быть наготове. Волгу в Симбирске разделял надвое широкий и плоский остров Чувич. Пристани находились в протоке у правого берега, и Горецкий приказал двигаться левой воложкой. Федя повернулся к штурвальному Бурмакину и негромко пояснил: — Как поравняемся с верстовым знаком, руль на третью долю посолонь. Подрагивая корпусом и стуча машиной, «Русло» вспахивал воложку. Красные заметили незваных гостей.

В бинокль Горецкий увидел, что возле дебаркадеров один из пароходов задымил трубой и отвалил в сторону. В рубку вошёл Мамедов, огляделся и понял, что вмешиваться не следует. В протоке между Чувичом и островом Часовенный «Русло» выскользнул наперерез пароходу красных. С него тотчас бабахнула пушка. Водяной столб взметнулся по правому борту «Русла». Звук выстрела проскакал как тугой мяч. Стрелять покудова не будет, чтобы в мост не попасть.

Пользуется полным доверием братьев Нобелей, обладает широкими полномочиями и решает самые разные вопросы: от переговоров с подрядчиками до физического устранения конкурентов. Выведенный в люди Владимиром Шуховым, он боготворит созидателей любого рода — инженеров, архитекторов, изобретателей. Одного из них Мамедов видит и в смышленом, но ранимом Алешке Якутове, которого берет под свое крыло. Роман Андреевич Горецкий, речной капитан. Высокий, видный мужчина «с твердой линией рта», который стремится сделать красивую карьеру и желает принимать от жизни только лучшее, а потому склонен ввязываться в авантюры. Некогда служил первым помощником на круизном пароходе «Витязь», где и познакомился с Катей Якутовой, тогда совсем еще юной девушкой. Катю считает отличной партией для себя, что не мешает ему в то же время восхищаться роковой разведчицей Ларисой Рейснер. В «Бронепароходах» читатель также встретит дальновидных братьев Нобелей, импульсивного Льва Троцкого, беспринципную Ларису Рейснер, одержимого жаждой славы Гавриила Мясникова, деятельного адмирала Колчака, бесстрашного Владимира Каппеля и других известных фигурантов российской истории, станет свидетелем драматичных событий, любовных коллизий и предательств, охоты на золотой запас Российской империи и впечатляющих погонь на пароходах. Алексей Иванов — о процессе создания романа: — Идею «Бронепароходов» вы вынашивали много лет. Сколько времени у вас ушло на подготовку к написанию романа, на изучение технической фактуры? Были ли у вас консультанты — речники, историки, кто-то еще? Очень многое я узнал и освоил просто как часть своей обычной жизни. Искать консультантов мне тоже не приходилось: я их знаю с детства как «дядю Сашу» или «дядю Пашу» — и простых речников, и специалистов по истории речфлота. Надо было только сесть за стол и начать писать, остальное было уже давно готово. С «Бронепароходами» я поступил точно так же: к роману добавил книгу «Речфлот» — историю речного флота России. Чтобы не терять времени, я начал делать «Речфлот». Когда добрался до Гражданской войны, сюжет уже полностью сложился в голове, и я переключился на роман. А сейчас вернулся к «Речфлоту». Надеюсь, осенью он выйдет книгой.

Про бронепароходы. Исторический роман о российском речном флоте во время Гражданской войны. Действие книги происходит на Волге и Каме. Красные и белые формируют военные флотилии, бронируют и вооружают мирные речные пароходы. Буксиры становятся канонерками, баржи — плавучими батареями, пассажирские лайнеры — десантными судами. Ну и все они дерутся. Тема дико интересная, и призма на гражданскую войну необычная — через речной флот. Да только вот большой русский писатель решил сыграть в старую добрую игру в плохих красных и прекрасных белых. Красным он вставил гнилые зубы, скривил их рожи, вложил в рты подзаборную лексику и иначе как последним быдлом не представил.

В Екатеринбурге Алексей Иванов презентовал роман «Бронепароходы»

Алексей Иванов представит читателям книгу «Бронепароходы» о событиях 1917 года. Писатель Алексей Иванов провел презентацию своей новой книги «Бронепароходы». Известный писатель, сценарист и культуролог Алексей Иванов 16 февраля в Ельцин Центре впервые представил публике свой новый масштабный исторический роман «Бронепароходы». Один из главных столпов отечественной литературы Алексей Иванов выпустил новую книгу "Бронепароходы". Культура - 3 октября 2023 - Новости Челябинска - Электронная книга будет доступна для скачивания в Личном кабинете сразу после покупки.

Встреча с писателем Алексеем Ивановым и презентация нового романа «Бронепароходы»

«Бронепароходы» Алексея Иванова — это новый монументальный роман о людях, которые в самые сложные исторические периоды остаются верны себе. Сегодня, 24 января, вышла новая книга Алексея Иванова «Бронепароходы» – эпическая сага, события которой разворачиваются во времена Гражданской войны. Кадр из фильма «Сердце Пармы», снятого по книге Алексея Иванова.

Павел Басинский о новом романе Алексея Иванова

В самом начале романа он чудом избегает смерти от руки большевиков и, раненый, оказывается под опекой Дмитрия Якутова, который помогает ему скрыться от преследователей. Сдержанный и благородный, Михаил Александрович не стремится ни к власти, ни к мести: «Я частный человек, и хочу прожить свою частную жизнь, никому ничего не доказывая». Участливый и справедливый, он по-отцовски относится к Кате, в которой видит «юношескую тонкость лица и непримиримую чистоту», как у его погибшего на войне сына Сашки. Иван Диодорович помогает Кате и Великому князю выбраться из Перми и ближе к концу романа спасает девушку ценой собственной жизни. Хамзат Хадиевич Мамедов, командир охраны товарищества нефтяного производства «Бранобель». Пользуется полным доверием братьев Нобелей, обладает широкими полномочиями и решает самые разные вопросы: от переговоров с подрядчиками до физического устранения конкурентов. Выведенный в люди Владимиром Шуховым, он боготворит созидателей любого рода — инженеров, архитекторов, изобретателей. Одного из них Мамедов видит и в смышленом, но ранимом Алешке Якутове, которого берет под свое крыло. Роман Андреевич Горецкий, речной капитан. Высокий, видный мужчина «с твердой линией рта», который стремится сделать красивую карьеру и желает принимать от жизни только лучшее, а потому склонен ввязываться в авантюры. Некогда служил первым помощником на круизном пароходе «Витязь», где и познакомился с Катей Якутовой, тогда совсем еще юной девушкой.

Катю считает отличной партией для себя, что не мешает ему в то же время восхищаться роковой разведчицей Ларисой Рейснер. В «Бронепароходах» читатель также встретит дальновидных братьев Нобелей, импульсивного Льва Троцкого, беспринципную Ларису Рейснер, одержимого жаждой славы Гавриила Мясникова, деятельного адмирала Колчака, бесстрашного Владимира Каппеля и других известных фигурантов российской истории, станет свидетелем драматичных событий, любовных коллизий и предательств, охоты на золотой запас Российской империи и впечатляющих погонь на пароходах. Алексей Иванов — о процессе создания романа: — Идею «Бронепароходов» вы вынашивали много лет. Сколько времени у вас ушло на подготовку к написанию романа, на изучение технической фактуры? Были ли у вас консультанты — речники, историки, кто-то еще? Очень многое я узнал и освоил просто как часть своей обычной жизни. Искать консультантов мне тоже не приходилось: я их знаю с детства как «дядю Сашу» или «дядю Пашу» — и простых речников, и специалистов по истории речфлота. Надо было только сесть за стол и начать писать, остальное было уже давно готово. С «Бронепароходами» я поступил точно так же: к роману добавил книгу «Речфлот» — историю речного флота России.

Здесь в одну реку в прямом и переносном смыслах сливаются несколько глобальных тем: противостояние белых и красных, инженерное дело и судоходство, разработка нефтяных месторождений и даже в качестве авантюрной линии — поиск царского золота. Но главное, пожалуй, это люди, судьба простого человека на фоне исторической махины, которая перемалывает всех. В тексте лихие красные дельцы и деятели нового времени чётко противопоставляются тем, кто, по мнению автора, местами выраженному слишком явно, служил стране и поднимал её в царские времена. Деструктивные силы против созидательных в историческом контексте. Столыпинские "Дайте Государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России" против гимна "Интернационал" с его "Весь мир разрушим. До основанья, а затем. Мы новый мир построим" и "Кто был ничем, тот станет всем". В результате детальный, масштабный и очень амбициозный роман передаёт это ощущение трагического и сложного клубка, который невозможно распутать малой кровью, при этом в очень легко читаемой и рассчитанной на максимально широкую аудиторию форме. Как у Алексея Иванова это получается — настолько гармонично совместить одно с другим, диву даёшься. Но оно так.

Я бы предпочел презентацию в каком-нибудь речном городе, например, в Самаре, Нижнем Новгороде или Перми, но сейчас не такое время, чтобы устраивать презентации. Но а Екатеринбург — любимый, ему отказать нельзя», - получил аплодисменты автор.

На нашем сайте можно скачать книгу "Бронепароходы" в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 4. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.

Речной бой

Читатели спросили у писателя, смотрел ли он фильм, который превзошел рекорд «Сердца Пармы», и как воспринял перемену в рейтинге. Мне тоже было обидно, но жизнь есть жизнь», — говорит, улыбаясь, писатель. Почти все фильмы по своим произведениям Алексей Иванов считает достойными. В каждой картине писатель выделяет что-то свое, за что она ему нравится.

Например, в «Сердце Пармы» сохранили главный смысл романа — концепт судьбы: «Хотя мой роман — это эпос, а фильм — это боевик», — говорит Алексей Иванов. Мне нравятся все мои экранизации, но в каждой я что-то выделяю. Единственный фильм, с которым у писателя не сложились отношения — «Тобол».

Алексей Иванов выступал в качестве сценариста картины, но не был удовлетворен окончательным вариантом фильма. Писатель может участвовать в съемках фильмов в двух ролях: как автор первоисточника, как автор сценария. Для «Тобола» я писал сценарий, но сняли не то, что я написал.

Режиссер переработал мой сценарий. Поэтому я сказал, чтобы сняли мое имя с титров фильма и с собой я его не ассоциирую», — сообщил писатель. Кстати, еще до того, как «Бронепароходы» были опубликованы, Алексей Иванов начал получать предложения по экранизации.

На данный момент договор о съемках ни с кем не заключен, идет процесс переговоров. Новая книга Сейчас писатель работает над книгой «Речфлот». Сюжет в ней будет развиваться от момента появления первых пароходов до конца Перестройки.

Из Перми, конечно, просто так не сбежать — ведь в разгаре Гражданская война. Но раз земля горит под ногами, надо идти по воде. Эта предпосылка запускает лавину событий: 700 страниц, десятки линий, десятки героев — реально живших и полностью вымышленных, хотя и те часто имеют своих прототипов. И Михаил далеко не самый главный и не самый интересный персонаж — главных много, и среди них не только люди. Шестеренки романа прокручивает и человек, и пароход.

Даже странно, что никто не брался за такой уникальный сеттинг место и время — частный речной флот Российской империи, передовой и многочисленный, который к 1918 г. Иванову не в новинку открывать золотоносные месторождения, тем более что «золотой лихорадки» в нашей беллетристике, видимо, не предвидится. У Иванова что ни книга — то эксперимент, и каждый раз одно и то же чувство: почему раньше никто до такого не додумался? И почему никто не подхватывает эстафету? Иванова привлекают закрытые сообщества и субкультуры, под которые он подбирает наиболее адекватный жанровый ключ.

Причем никаких тебе эльфов и гномов — ведьмы-оборотни, шаманы, боевые лоси. В «Ненастье» лихие 1990-е объясняются через историю взлета и падения «королевства» одной «афганской» ОПГ.

И вот тут самое интересное. Иванов всегда хотел быть, и безусловно был, не просто прозаиком, а писателем, предлагающим свою, если угодно, историософию. Иванов — инженер от литературы, механик от исторической науки. Герои его прозы всегда были деталями большой исторической машины. Иванов вскрывал внешнюю оболочку, показывал читателям, как этот механизм работает, какая шестеренка крутится быстрее, а какая сбоит, какой винтик важнее, какую ручку можно было бы повернуть, чтобы двинуть машину в другую сторону, и почему машина так и осталась стоять на месте. Так вот, «Бронепароходы» крайне скупы на историко-идеологические высказывания. С одной стороны, брат идет на брата, сосед на соседа, кум на свата.

С другой стороны, общество чудовищно атомизировано, работают из последних сил цеховые и дружественные связи, но классовой или региональной солидарности между людьми нет. Да и собственно, идеологии никакой ни у кого нет. Те, кто на войну явился по собственному желанию, воюют или потому, что война может принести славу и карьерные перспективы, или потому, что на ней можно грабить и убивать. Остальные же, включая многих военачальников, воюют потому, что так получилось. Сложились обстоятельства: мобилизовали, поручили командовать флотом, отправили на фронт вместе с пароходом. Народ не совсем безмолвствует, народ ворчит и безвольствует. Скажут воевать — будет воевать, посадят в тюрьму — будет сидеть, отправят на казнь — что ж, умрет. Воевать народ будет не хорошо и не плохо, а как умеет. Если получится проявить на этой войне героизм — проявит.

Появится шанс быть благородным — будет.

И вот этот корабль плавал по Волге и по Каме, причаливал во всех городках, и туда детей водили на экскурсию. Я сам много раз бывал на этом теплоходике. В трюме, в выставочном зале были оборудованы витрины, где были изображены сражения бронепароходов. И когда я в детстве смотрел на это, мне очень хотелось рассказать, написать об этом. Но годы прошли, Советский Союз закончился, и я, уже будучи взрослым человеком, узнал, что на экскурсиях нам, оказывается, всё врали. Не такой была Гражданская война, не так сражались эти пароходы и не такими были те люди, которых нам представляли, как героев. Но, тем не менее, роман я написал. Так сказать, исполнил свою мечту детства.

Необходимо ли знать их заранее, чтобы проще было читать ваши книги? Читайте, как написано, а уж если вас заинтересуют описанные события, ищите труды историков. Чтобы не запутаться в топонимах и передвижениях героев? Да, надо запоминать имена героев, географические обстоятельства, общую историческую картину… Если тяжело, тогда читайте «Пищеблок»: там про вампиров, там всё понятно роман «Пищеблок» вышел в конце 2018 года, он написан в жанре, близком одновременно и к мистическому хоррору, и к подростковому роману — Прим. Что толкает рассказывать все эти истории? Поэтому я вынужден писать их сам, развлекать себя, как могу смеётся. Драматический сериал — это киношный аналог современного романа. Современный зритель больше воспринимает сериал, чем полный метр. Дело в том, что полнометражное кино сегодня превратилось в ювенильное зрелище, где обязательно должен быть экшн, спецэффекты, трюки, шоу.

Но это не серьезный разговор. К тому же режиссерам уже не очень интересно снимать эти фильмы с бесконечной компьютерной графикой, взрывами, погонями, звездолетами и подобными вещами. Из отечественных я назвал бы сериал «Чики», это очень достойная вещь, хотя непростая и жёсткая. Очень мне понравился сериал про перевал Дятлова, немного даже артхаусный проект получился.

"Бронепароходы" в шорт-листе «Книги года – 2023»

На Букмейте эксклюзивно появился новый роман «Бронепароходы» Алексея Иванова, одного из самых экранизируемых современных российских писателей. Полная версия книги Бронепароходы, чтобы читать бесплатно онлайн, от автора Алексей Иванов. «Известия» прочли до выхода в продажу книгу Алексея Иванова «Бронепароходы». Алексей Иванов бесплатно. На Букмейте эксклюзивно появился новый роман «Бронепароходы» Алексея Иванова, одного из самых экранизируемых современных российских писателей. Электронная книга будет доступна для скачивания в Личном кабинете сразу после покупки.

«Страна потеряла надежду жить лучше»: писатель Алексей Иванов — о нынешней России

Алексей Иванов начал работать над романом до «Бронепароходов», но сделал перерыв на их написание. Встреча с писателем Алексеем Ивановым и презентация нового романа «Бронепароходы». Спустя два года после выпуска последнего произведения писатель Алексей Иванов презентовал в Екатеринбурге новую книгу «Бронепароходы» в 700 страниц о поволжском и уральском речном флотах и промышленной войне на фоне революции 1917 года. Вышла новая книга Алексея Иванова «Бронепароходы». А в ней Пермь, Кама, 1918 год, великий князь Михаил Романов, злые чекисты, молодые герои, решительная девушка Катя и пароходы на великой реке. о книге Алексея Иванова «Бронепароходы». Евгений Фатеев. Иванов Алексей Викторович. Библиотеку «Букмейта» скоро пополнит новинка Алексея Иванова — роман «Бронепароходы» в электронном и аудио-форматах.

На Букмейте и в издательстве «РИПОЛ классик» вышел новый роман Алексея Иванова «Бронепароходы»

• От Алексея Иванова до Ханьи Янагихары: 10 лучших книг зимы 2023-го |
• Смотрите также
• Алексей Иванов планирует выйти на международный рынок с помощью Netflix
• На Букмейте и в издательстве «РИПОЛ классик» вышел новый роман Алексея Иванова «Бронепароходы»
• Регистрация

Скачать книгу

• «Верить мне на 100% нельзя»
• Бронепароходы. Часть вторая. Вернуть (Алексей Иванов, 2023)
• «Бронепароходы»: в будущее возьмут не всех - Ведомости
• Упомянутые книги
• Эмигрантский истерн с нотками перестроечного маразма
• На Букмейте и в издательстве «РИПОЛ классик» вышел новый роман Алексея Иванова «Бронепароходы»

Алексей Иванов. Исторический роман "Бронепароходы".

Павел Басинский о новом романе Алексея Иванова - Год Литературы	Роман «Бронепароходы» писателя Алексея Иванова выйдет 24 января в формате электронной и аудиокниги на «Букмейте» для подписчиков «Яндекс Плюса».
Стала известна дата выхода новой книги Алексея Иванова	Выходят семисотстраничные «Бронепароходы» Алексея Иванова — что это за книга?
Бронебойная пропаганда	Кадр из фильма «Сердце Пармы», снятого по книге Алексея Иванова.

Стала известна дата выхода новой книги Алексея Иванова

Алексей Иванов. Исторический роман "Бронепароходы".	Иванов начинал как фантаст, и «Бронепароходы», хотя исторически достоверны, вызывают ассоциации скорее с фантастикой в диапазоне от Жюля Верна до «Водного мира» Кевина Костнера.
В Екатеринбурге Алексей Иванов презентовал роман «Бронепароходы»	Роман «Бронепароходы» писателя Алексея Иванова выйдет 24 января в формате электронной и аудиокниги на «Букмейте» для подписчиков «Яндекс Плюса».
Алексей Иванов - Бронепароходы	Алексей Иванов бесплатно.
Бронепароходы Алексей Иванов слушать аудиокнигу онлайн	Автор известных произведений «Географ глобус пропил», «Золото бунта», «Сердце Пармы», «Тобол» Алексей Иванов дописал свой новый роман «Бронепароходы».
Бронебойная пропаганда / Литературная газета	24 января на Букмейте в формате электронной и аудиокниги вышел новый роман известного российского писателя Алексея Иванова «Бронепароходы» и будет доступен подписчикам Яндекс Плюса.

Похожие новости: