Александр Степанович Грин всегда открыта к бесплатному чтению онлайн. «Известия» предложили зрителям «Алых парусов» поделиться своими романтическими историями. В те годы начал писать повесть «Алые паруса».
Подписаться
- Издания и произведения
- С поляны коршун поднялся
- Повести Александра Грина «Алые паруса» исполнилось 100 лет
- Официальная дата проведения фестиваля
- Сообщить об опечатке
Александр Степанович Грин
Критики не считают «Алые паруса» лучшим произведением писателя, но читатели иного мнения. О религиозном подтексте «Алых парусов» также написал литературный критик Григорий Бондаренко, который обратил внимание на место действия феерии: Каперна-Капернаум. «Известия» предложили зрителям «Алых парусов» поделиться своими романтическими историями. романтический роман с элементами фэнтези 1923 года русского писателя Александра Грина. Автор описал жанр романа как феерия. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе.
Аудиокниги слушать онлайн
Хотите раз в неделю получать новости литературы. Тогда подпишитесь на нашу бесплатную информационную рассылку.
Шоу состоялось 24 июня 2005 года.
Именно тогда «Алые паруса» приобрели нынешний формат: все начинается с концерта на Дворцовой площади, а кульминацией становится водно-пиротехническое шоу в акватории Невы. Так, в 2006-м зрители увидели самый большой в мире танцующий алый фонтан. А фрегат с алыми парусами двигался словно по Млечному пути, созданному с помощью пиротехнических эффектов: благодаря проекциям и фейерверкам создавалось ощущение, что корабль парит над водой.
Главной звездой концертной части стал Дима Билан, завершивший выступление песней Never Let You Go — буквально за месяц до «Алых парусов» она принесла ему второе место «Евровидения». Впервые Пятый канал организовал всероссийскую трансляцию праздника, впервые водно-пиротехническое шоу на Неве прошло в сопровождении живого оркестра и хора. Ну, а сцена на Дворцовой площади, на которую вышли группы «Мумий Тролль», «Блестящие», певец Дмитрий Колдун и многие другие звезды, и вовсе попала в Книгу рекордов Гиннесса как самая длинная в мире: 32 метра 80 см.
Но еще более впечатляющее достижение — количество зрителей: более 1 млн человек. Кроме того, на Троицком мосту состоялся пиротехнический водопад длиной 500 метров. А финальная часть шоу поразила зрителей 200-метровым водным фонтаном и 400-метровым понтоном, на котором расположились фейерверк, огневые машины и свет.
Сейчас этот населенный пункт относится к Кировской области. Никто из членов семьи будущего известного литератора не имел к искусству ни малейшего отношения. Отца звали Стефан Гриневский, он польский шляхтич. В двадцатилетнем возрасте принимал активное участие в Январском восстании 1863 года, за что и получил бессрочную ссылку в город Колывань под Томском. Он пробыл там пять лет, до 1868-го, а после этого получил разрешение на поселение близ Вятки. Александр Грин в молодости Именно там он и встретил свою судьбу — медсестру Анну Лепкову, и в 1873-м повел ее под венец. Анна была намного моложе своего супруга, на момент бракосочетания ей едва исполнилось 16 лет. Супруги прожили вместе семь лет, и только после этого у них родился ребенок. Первенца назвали Александром. Спустя некоторое время в семье родился сын Борис и две дочери — Антонина и Екатерина.
Воспитанием детей родители особо не занимались. Бывало, что Сашу очень баловали и разрешали ему все, что заблагорассудится, бывало, что над ним откровенно издевались, серьезно наказывали или вообще забывали о его существовании. Читать Александр научился очень рано, в шесть лет он уже не мог оторваться от книги. Вместо того, чтобы гонять мяч со своими ровесниками или еще чем-то заниматься, он сидел над книжкой. Особенно любил приключенческую литературу. Первой книгой, которую мальчик осилил самостоятельно, было «Приключение Гулливера», Джонатана Свифта. История Лемюэля, чудом переместившегося в мир лилипутов, очень понравилась маленькому мальчику. Помимо этого юный читатель увлекался приключенческой литературой, ему нравились истории смелых мореплавателей, бороздивших земные моря и океаны. Отсюда и его стремление быть похожим на героев прочитанных им произведений, он хотел пойти по их стопам. Мальчик принял решение уйти в море, он уже видел себя матросом, поэтому несколько раз сбегал из родного дома.
В 1889 году, в возрасте 9 лет, Саша оказался в подготовительном классе реального училища. Сверстники начали называть его «Грин», и впоследствии он взял это прозвище в качестве творческого псевдонима. Саша никогда не отличался послушанием, он дерзил учителям, сбегал с уроков, чтобы побродить по любимым местам и представить себя бесстрашным капитаном. Педагоги в один голос уверяли, что он ведет себя хуже всех. Несмотря на это, он прошел программу подготовительного класса и его перевели в 1-й. Но дальше второго класса обучение в этом училище не продвинулось — его исключили. Все дело в стихотворении, которое талантливый ученик написал в честь своих педагогов. В нем прослеживалась ирония и чуть ли не открытые оскорбления учителям, поэтому после прочтения этого шедевра Гриневского вышвырнули из училища. Продолжить обучение он смог только в 1892-м, после письменного ходатайства отца. Александра зачислили в одно из Вятских училищ, которое имело сомнительную репутацию.
В начале 1895 года, когда гриневскому было всего 15, от туберкулеза умерла его мать. Спустя четыре месяца, в мае того же года, отец привел домой мачеху — вдову Лидию Борецкую.
ПБГ, 23 ноября 1922 г. Повесть включалась во все собрания сочинений писателя. Он жил среди нас, этот сказочник странный, Создавший страну, где на берег туманный С прославленных бригов бегут на заре Высокие люди с улыбкой обманной, С глазами, как отсвет морей в янтаре, С великою злобой, с могучей любовью, С соленой, как море, бунтующей кровью, С извечной, как солнце, мечтой о добре… В. Саянов Книги Грина, проникнутые романтическим мироощущением, не стареют с годами: они помогают найти в обыденной жизни поэзию, вселяют уверенность, что все прекрасное на земле — от воли сильных и чистых сердцем людей. На фото: первое прижизненное издание книги из коллекции Объединения Показать все.
Александр Грин
- Как попасть на фестиваль выпускников
- Отзывы: 35
- "Алые паруса"
- Подробный пересказ по главам
Александр Грин
Здесь, видимо, сделав яхту, он не нашел подходящего материала на паруса, употребив что было — лоскутки алого шелка. «Алые паруса» — читайте и скачивайте книгу (epub) онлайн бесплатно и без регистрации, автор Александр Грин. слушать онлайн аудиокнигу Александра Грина. Здесь вы можете слушать онлайн аудиокнигу "Алые паруса" Александра Грина с повестью-феерией о девочке Ассоль, которой в детстве кто-то предсказал, что за ней приплывет корабль с алыми парусами. На тему "Алых парусов" писали песни Владимир Ланцберг, Юрий Чернавский и Алексей Свиридов. Русский писатель-прозаик Александр Грин, 23 ноября 1922 года завершил в Санкт-Петербурге работу над главным произведением своей жизни, повестью «Алые паруса». В повести «Алые паруса» можно найти немало примеров прямых авторских суждений о жизни и характерах персонажей.
История создания повести «Алые паруса»
Картина изображала корабль, вздымающийся на гребень морского вала… В маленьком мальчике постепенно укладывалось огромное море. Он сжился с ним, роясь в библиотеке, выискивая и жадно читая те книги, за золотой дверью которых открывалось синее сияние океана». Жаждой чтения отличался с самого раннего детства и автор «Алых парусов». В его жизни книги и библиотеки сыграли судьбоносную роль. А его дядя, подполковник Гриневский, погибший на Кавказе, оставил после себя три огромных ящика книг. Мне никто не мешал», — вспоминал Грин.
Увлечение не прошло даром. Один из любимых авторов, Роберт Стивенсон, в будущем помог писателю подобрать имя главному герою «Алых парусов». В «Автобиографической повести» Грин отмечал, что научился читать в пятилетнем возрасте и первое слово, которое он сумел прочесть, было «море». Оно и определило его будущий интерес к морской теме. Наверное, неслучайно в повести указан и возраст маленькой героини: именно в восемь лет Ассоль повстречала собирателя сказок Эгля, предсказавшего ей будущую встречу с храбрым красивым принцем на корабле с алыми парусами.
Был свой Эгль и у восьмилетнего Саши Гриневского. Вагнер начал писать сказки в сорок лет и стал очень популярным сказочником Серебряного века, его даже называли «русским Андерсеном». Именно Кот-Мурлыка вовремя сказал будущему писателю «верное поэтическое слово». Прочитав в восьмилетнем возрасте сказку Вагнера «Мила и Нолли», юный Гриневский на всю жизнь «затосковал… о той любви, жажда которой потом всю жизнь сопровождала его». Свои «Алые паруса» Грин тоже написал, когда ему было сорок.
Тогда же он встретил ту самую любовь, о которой грезил с детства. Она еще носила обручальное кольцо: ее муж, юрист Михаил Коротков, числился пропавшим без вести на Первой мировой, и ей еще не было известно, что он погиб. Грин тоже не был официально разведен, хотя его брак с Верой Павловной уже практически распался. Нине Николаевне запомнились задумчивые, похожие на мягкий коричневый бархат глаза Александра Грина, имевшие «чистое, серьезное и твердое выражение», взгляд, в котором не было «ничего хитрого или двусмысленного», и «хорошее, доверчивое» рукопожатие. У них было всего одно свидание у памятника «Стерегущему».
Снова он встретил ее лишь в январе 1921 года, причем совершенно случайно, на углу Невского и Садовой. А 23 ноября 1922 года в верхнем углу титульной страницы рукописи «Алых парусов» появились слова: «Нине Николаевне Грин подносит и посвящает…». Колокольчики у кирхи Несколько лет назад у фонтана в Южно-Приморском парке установили цветочную композицию в виде корабля с алыми парусами. У него, правда, всего две мачты, тогда как гриновский галиот был трехмачтовым. Выбор места, наверное, был случайным, но совпал с одним из адресов, связанных с Грином.
Новая душа будет у него и новая у тебя. Когда начальник тюрьмы сам выпустит заключённого, когда миллиардер подарит писцу виллу, опереточную певицу и сейф, а жокей хоть раз попридержит лошадь ради другого коня, которому не везёт, — тогда все поймут, как это приятно, как невыразимо чудесно. Но есть не меньшие чудеса: улыбка, веселье, прощение, и — вовремя сказанное, нужное слово.
Владеть этим — значит владеть всем». Тяга к романтике неистребима в душе русского человека. Наверное, это понимал и сам Грин.
Где его враги и завистники? Кто вспомнит их произведения? А в честь писателя 17 февраля 1984 года имя «Гриневия» 2786 Grinevia присвоили малой планете.
И, я думаю, на ней есть города Лисс и Зурбаган, а между ними рассекают волны корабли под алыми парусами… Знаете, почему наши люди вырастают боле добрыми, сердечными, сострадательными? Потому что от добрых сказок они переходят к романтическим «Алым парусам» Грина, наполненных ветром надежд и добра, в которых встреча с капитаном Греем — счастье для девушки.
Общие впечатления о работе издательства, авторах, книгах, сериях, а также замечания по технической стороне работы сайта вы можете оставить в наших социальных сетях или обратиться к нам по почте support ast. Мы за вежливость Если книга вам не понравилась, аргументируйте, почему. Мы не публикуем отзывы, содержащие нецензурные, грубые, чисто эмоциональные выражения в адрес книги, автора, издательства или других пользователей сайта. Ваш отзыв должно быть удобно читать Пишите тексты кириллицей, без лишних пробелов или непонятных символов, необоснованного чередования строчных и прописных букв, старайтесь избегать орфографических и прочих ошибок. Отзыв не должен содержать сторонние ссылки Мы не принимаем к публикации отзывы, содержащие ссылки на любые сторонние ресурсы. Недовольны качеством издания?
Девушка верит в это, что становится предметом насмешек для окружающих. Но не одна Ассоль так романтична: однажды в их бухту заходит судно молодого капитана Грэя. Как сложится судьба Ассоль, узнайте из книги для семейного чтения, которая говорит о том, что ради любви стоит порой самим творить чудеса.
Аудиокниги слушать онлайн
Возращение Грина к читателю произошло в начале 1960-х гг. Критики не считают «Алые паруса» лучшим произведением писателя, но читатели иного мнения. Помимо сотни переизданий существует несколько экранизаций, балет, рок-опера, мюзикл, песни в самых разнообразных стилях. Феерия вдохновила и художников, и скульпторов. Алые паруса: литературно-музыкальная композиция по сказке-феерии А. Суббота, 14 апреля 1945 г. Музыка Б. Исполнитель: Нина Александровна Чернявская. Савельев и А. Висневский : афиша Повесть была переведена на множество языков.
В фондах Российской национальной библиотеки есть переводы на английский, арабский, голландский, испанский, польский, португальский, сербский, финский, французский языки.
Ну, тогда я тебя посажу обратно в корзину». Только что капитан приготовился смиренно ответить, что он пошутил и что готов показать слона, как вдруг тихий отбег береговой струи повернул яхту носом к середине ручья, и, как настоящая, полным ходом покинув берег, она ровно поплыла вниз. Мгновенно изменился масштаб видимого: ручей казался девочке огромной рекой, а яхта — далеким, большим судном, к которому, едва не падая в воду, испуганная и оторопевшая, протягивала она руки.
Поспешно таща не тяжелую, но мешающую корзинку, Ассоль твердила: — «Ах, господи! Ведь случись же…» — Она старалась не терять из вида красивый, плавно убегающий треугольник парусов, спотыкалась, падала и снова бежала. Ассоль никогда не бывала так глубоко в лесу, как теперь. Ей, поглощенной нетерпеливым желанием поймать игрушку, не смотрелось по сторонам; возле берега, где она суетилась, было довольно препятствий, занимавших внимание. Мшистые стволы упавших деревьев, ямы, высокий папоротник, шиповник, жасмин и орешник мешали ей на каждом шагу; одолевая их, она постепенно теряла силы, останавливаясь все чаще и чаще, чтобы передохнуть или смахнуть с лица липкую паутину.
Когда потянулись, в более широких местах, осоковые и тростниковые заросли, Ассоль совсем было потеряла из вида алое сверкание парусов, но, обежав излучину течения, снова увидела их, степенно и неуклонно бегущих прочь. Раз она оглянулась, и лесная громада с ее пестротой, переходящей от дымных столбов света в листве к темным расселинам дремучего сумрака, глубоко поразила девочку. На мгновение оробев, она вспомнила вновь об игрушке и, несколько раз выпустив глубокое «ф-ф-у-уу», побежала изо всех сил. В такой безуспешной и тревожной погоне прошло около часу, когда с удивлением, но и с облегчением Ассоль увидела, что деревья впереди свободно раздвинулись, пропустив синий разлив моря, облака и край желтого песчаного обрыва, на который она выбежала, почти падая от усталости. Здесь было устье ручья; разлившись нешироко и мелко, так что виднелась струящаяся голубизна камней, он пропадал в встречной морской волне.
С невысокого, изрытого корнями обрыва Ассоль увидела, что у ручья, на плоском большом камне, спиной к ней, сидит человек, держа в руках сбежавшую яхту, и всесторонне рассматривает ее с любопытством слона, поймавшего бабочку. Отчасти успокоенная тем, что игрушка цела, Ассоль сползла по обрыву и, близко подойдя к незнакомцу, воззрилась на него изучающим взглядом, ожидая, когда он подымет голову. Но неизвестный так погрузился в созерцание лесного сюрприза, что девочка успела рассмотреть его с головы до ног, установив, что людей, подобных этому незнакомцу, ей видеть еще ни разу не приходилось. Но перед ней был не кто иной, как путешествующий пешком Эгль, известный собиратель песен, легенд, преданий и сказок. Седые кудри складками выпадали из-под его соломенной шляпы; серая блуза, заправленная в синие брюки, и высокие сапоги придавали ему вид охотника; белый воротничок, галстук, пояс, унизанный серебром блях, трость и сумка с новеньким никелевым замочком — выказывали горожанина.
Его лицо, если можно назвать лицом нос, губы и глаза, выглядывавшие из бурно разросшейся лучистой бороды и пышных, свирепо взрогаченных вверх усов, казалось бы вялопрозрачным, если бы не глаза, серые, как песок, и блестящие, как чистая сталь, с взглядом смелым и сильным. Ты как поймал ее? Эгль поднял голову, уронив яхту, — так неожиданно прозвучал взволнованный голосок Ассоль. Старик с минуту разглядывал ее, улыбаясь и медленно пропуская бороду в большой, жилистой горсти. Стиранное много раз ситцевое платье едва прикрывало до колен худенькие, загорелые ноги девочки.
Ее темные густые волосы, забранные в кружевную косынку, сбились, касаясь плеч. Каждая черта Ассоль была выразительно легка и чиста, как полет ласточки. Темные, с оттенком грустного вопроса глаза казались несколько старше лица; его неправильный мягкий овал был овеян того рода прелестным загаром, какой присущ здоровой белизне кожи. Полураскрытый маленький рот блестел кроткой улыбкой. Слушай-ка ты, растение!
Это твоя штука? Она была тут? Кораблекрушение причиной того, что я, в качестве берегового пирата, могу вручить тебе этот приз. Яхта, покинутая экипажем, была выброшена на песок трехвершковым валом — между моей левой пяткой и оконечностью палки. Хорошо, что оно так странно, так однотонно, музыкально, как свист стрелы или шум морской раковины: что бы я стал делать, называйся ты одним из тех благозвучных, но нестерпимо привычных имен, которые чужды Прекрасной Неизвестности?
Тем более я не желаю знать, кто ты, кто твои родители и как ты живешь. К чему нарушать очарование? Я занимался, сидя на этом камне, сравнительным изучением финских и японских сюжетов… как вдруг ручей выплеснул эту яхту, а затем появилась ты… Такая, как есть. Я, милая, поэт в душе — хоть никогда не сочинял сам. Что у тебя в корзинке?
Там солдаты живут. Тебя послали продать. По дороге ты занялась игрой. Ты пустила яхту поплавать, а она сбежала — ведь так? Или ты угадал?
Ассоль смутилась: ее напряжение при этих словах Эгля переступило границу испуга. Пустынный морской берег, тишина, томительное приключение с яхтой, непонятная речь старика с сверкающими глазами, величественность его бороды и волос стали казаться девочке смешением сверхъестественного с действительностью. Сострой теперь Эгль гримасу или закричи что-нибудь — девочка помчалась бы прочь, заплакав и изнемогая от страха. Но Эгль, заметив, как широко раскрылись ее глаза, сделал крутой вольт. Какой славный сюжет».
Я был в той деревне — откуда ты, должно быть, идешь, словом, в Каперне. Я люблю сказки и песни, и просидел я в деревне той целый день, стараясь услышать что-нибудь никем не слышанное. Но у вас не рассказывают сказок. У вас не поют песен. А если рассказывают и поют, то, знаешь, эти истории о хитрых мужиках и солдатах, с вечным восхвалением жульничества, эти грязные, как немытые ноги, грубые, как урчание в животе, коротенькие четверостишия с ужасным мотивом… Стой, я сбился.
Я заговорю снова. Подумав, он продолжал так: — Не знаю, сколько пройдет лет, — только в Каперне расцветет одна сказка, памятная надолго. Ты будешь большой, Ассоль. Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе.
Тихо будет плыть этот чудесный корабль, без криков и выстрелов; на берегу много соберется народу, удивляясь и ахая: и ты будешь стоять там. Корабль подойдет величественно к самому берегу под звуки прекрасной музыки; нарядная, в коврах, в золоте и цветах, поплывет от него быстрая лодка. Кого вы ищете? Тогда ты увидишь храброго красивого принца; он будет стоять и протягивать к тебе руки. Ты будешь там жить со мной в розовой глубокой долине.
У тебя будет все, чего только ты пожелаешь; жить с тобой мы станем так дружно и весело, что никогда твоя душа не узнает слез и печали». Он посадит тебя в лодку, привезет на корабль, и ты уедешь навсегда в блистательную страну, где всходит солнце и где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом. Ее серьезные глаза, повеселев, просияли доверием. Опасный волшебник, разумеется, не стал бы говорить так; она подошла ближе. Потом… Что говорить?
Что бы ты тогда сделала? Иди, девочка, и не забудь того, что сказал тебе я меж двумя глотками ароматической водки и размышлением о песнях каторжников. Да будет мир пушистой твоей голове! Лонгрен работал в своем маленьком огороде, окапывая картофельные кусты. Подняв голову, он увидел Ассоль, стремглав бежавшую к нему с радостным и нетерпеливым лицом.
Горячка мыслей мешала ей плавно передать происшествие. Далее шло описание наружности волшебника и — в обратном порядке — погоня за упущенной яхтой. Лонгрен выслушал девочку, не перебивая, без улыбки, и, когда она кончила, воображение быстро нарисовало ему неизвестного старика с ароматической водкой в одной руке и игрушкой в другой. Он отвернулся, но, вспомнив, что в великих случаях детской жизни подобает быть человеку серьезным и удивленным, торжественно закивал головой, приговаривая: — Так, так; по всем приметам, некому иначе и быть, как волшебнику. Хотел бы я на него посмотреть… Но ты, когда пойдешь снова, не сворачивай в сторону; заблудиться в лесу нетрудно.
Бросив лопату, он сел к низкому хворостяному забору и посадил девочку на колени. Страшно усталая, она пыталась еще прибавить кое-какие подробности, но жара, волнение и слабость клонили ее в сон. Глаза ее слипались, голова опустилась на твердое отцовское плечо, мгновение — и она унеслась бы в страну сновидений, как вдруг, обеспокоенная внезапным сомнением, Ассоль села прямо, с закрытыми глазами и, упираясь кулачками в жилет Лонгрена, громко сказала: — Ты как думаешь, придет волшебниковый корабль за мной или нет? Много ведь придется в будущем увидеть тебе не алых, а грязных и хищных парусов: издали — нарядных и белых, вблизи — рваных и наглых. Проезжий человек пошутил с моей девочкой.
Что ж?! Добрая шутка! Ничего — шутка! Смотри, как сморило тебя, — полдня в лесу, в чаще. А насчет алых парусов думай, как я: будут тебе алые паруса».
Ассоль спала. Лонгрен, достав свободной рукой трубку, закурил, и ветер пронес дым сквозь плетень, в куст, росший с внешней стороны огорода. У куста, спиной к забору, прожевывая пирог, сидел молодой нищий. Разговор отца с дочерью привел его в веселое настроение, а запах хорошего табаку настроил добычливо. Мне, видишь, не хочется будить дочку.
Проснется, опять уснет, а прохожий человек взял да и покурил. Зайди, если хочешь, попозже. Нищий презрительно сплюнул, вздел на палку мешок и разъяснил: — Принцесса, ясное дело. Вбил ты ей в голову эти заморские корабли! Эх ты, чудак-чудаковский, а еще хозяин!
Пошел вон! Через полчаса нищий сидел в трактире за столом с дюжиной рыбаков. Сзади их, то дергая мужей за рукав, то снимая через их плечо стакан с водкой, — для себя, разумеется, — сидели рослые женщины с гнутыми бровями и руками круглыми, как булыжник. Нищий, вскипая обидой, повествовал: — И не дал мне табаку. Так как твоя участь выйти за принца.
И тому, — говорит, — волшебнику — верь». Но я говорю: — «Буди, буди, мол, табаку-то достать». Так ведь он за мной полдороги бежал. О чем толкует? Рыбаки, еле поворачивая головы, растолковывали с усмешкой: — Лонгрен с дочерью одичали, а может, повредились в рассудке; вот человек рассказывает.
Колдун был у них, так понимать надо. Они ждут — тетки, вам бы не прозевать! Через три дня, возвращаясь из городской лавки, Ассоль услышала в первый раз: — Эй, висельница! Посмотри-ка сюда! Красные паруса плывут!
Девочка, вздрогнув, невольно взглянула из-под руки на разлив моря. Затем обернулась в сторону восклицаний; там, в двадцати шагах от нее, стояла кучка ребят; они гримасничали, высовывая языки. Вздохнув, девочка побежала домой. Грэй Если Цезарь находил, что лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме, то Артур Грэй мог не завидовать Цезарю в отношении его мудрого желания. Он родился капитаном, хотел быть им и стал им.
Огромный дом, в котором родился Грэй, был мрачен внутри и величественен снаружи. К переднему фасаду примыкали цветник и часть парка. Лучшие сорта тюльпанов — серебристо-голубых, фиолетовых и черных с розовой тенью — извивались в газоне линиями прихотливо брошенных ожерелий. Старые деревья парка дремали в рассеянном полусвете над осокой извилистого ручья. Ограда замка, так как это был настоящий замок, состояла из витых чугунных столбов, соединенных железным узором.
Каждый столб оканчивался наверху пышной чугунной лилией; эти чаши по торжественным дням наполнялись маслом, пылая в ночном мраке обширным огненным строем. Отец и мать Грэя были надменные невольники своего положения, богатства и законов того общества, по отношению к которому могли говорить «мы». Часть их души, занятая галереей предков, мало достойна изображения, другая часть — воображаемое продолжение галереи — начиналась маленьким Грэем, обреченным по известному, заранее составленному плану прожить жизнь и умереть так, чтобы его портрет мог быть повешен на стене без ущерба фамильной чести. В этом плане была допущена небольшая ошибка: Артур Грэй родился с живой душой, совершенно не склонной продолжать линию фамильного начертания. Эта живость, эта совершенная извращенность мальчика начала сказываться на восьмом году его жизни; тип рыцаря причудливых впечатлений, искателя и чудотворца, т.
В таком виде он находил картину более сносной. Увлеченный своеобразным занятием, он начал уже замазывать и ноги распятого, но был застигнут отцом. Старик снял мальчика со стула за уши и спросил: — Зачем ты испортил картину? Я этого не хочу. В ответе сына Лионель Грэй, скрыв под усами улыбку, узнал себя и не наложил наказания.
Грэй неутомимо изучал замок, делая поразительные открытия. Так, на чердаке он нашел стальной рыцарский хлам, книги, переплетенные в железо и кожу, истлевшие одежды и полчища голубей. В погребе, где хранилось вино, он получил интересные сведения относительно лафита, мадеры, хереса. Здесь, в мутном свете остроконечных окон, придавленных косыми треугольниками каменных сводов, стояли маленькие и большие бочки; самая большая, в форме плоского круга, занимала всю поперечную стену погреба, столетний темный дуб бочки лоснился как отшлифованный. Среди бочонков стояли в плетеных корзинках пузатые бутыли зеленого и синего стекла.
На камнях и на земляном полу росли серые грибы с тонкими ножками: везде — плесень, мох, сырость, кислый, удушливый запах. Огромная паутина золотилась в дальнем углу, когда, под вечер, солнце высматривало ее последним лучом. В одном месте было зарыто две бочки лучшего Аликанте, какое существовало во время Кромвеля, и погребщик, указывая Грэю на пустой угол, не упускал случая повторить историю знаменитой могилы, в которой лежал мертвец, более живой, чем стая фокстерьеров. Начиная рассказ, рассказчик не забывал попробовать, действует ли кран большой бочки, и отходил от него, видимо, с облегченным сердцем, так как невольные слезы чересчур крепкой радости блестели в его повеселевших глазах. Там лежит такое вино, за которое не один пьяница дал бы согласие вырезать себе язык, если бы ему позволили хватить небольшой стаканчик.
В каждой бочке сто литров вещества, взрывающего душу и превращающего тело в неподвижное тесто. Его цвет темнее вишни, и оно не потечет из бутылки. Оно густо, как хорошие сливки. Оно заключено в бочки черного дерева, крепкого, как железо. На них двойные обручи красной меди.
На обручах латинская надпись: «Меня выпьет Грэй, когда будет в раю». Эта надпись толковалась так пространно и разноречиво, что твой прадедушка, высокородный Симеон Грэй, построил дачу, назвал ее «Рай», и думал таким образом согласить загадочное изречение с действительностью путем невинного остроумия. Но что ты думаешь? Он умер, как только начали сбивать обручи, от разрыва сердца, — так волновался лакомый старичок. С тех пор бочку эту не трогают.
Возникло убеждение, что драгоценное вино принесет несчастье. В самом деле, такой загадки не задавал египетский сфинкс. Правда, он спросил одного мудреца: — «Съем ли я тебя, как съедаю всех? Скажи правду, останешься жив», но и то, по зрелом размышлении… — Кажется, опять каплет из крана, — перебивал сам себя Польдишок, косвенными шагами устремляясь в угол, где, укрепив кран, возвращался с открытым, светлым лицом. Хорошо рассудив, а главное, не торопясь, мудрец мог бы сказать сфинксу: «Пойдем, братец, выпьем, и ты забудешь об этих глупостях».
Выпьет, когда умрет, что ли? Следовательно, он святой, следовательно, он не пьет ни вина, ни простой водки. Допустим, что «рай» означает счастье. Но раз так поставлен вопрос, всякое счастье утратит половину своих блестящих перышек, когда счастливец искренно спросит себя: рай ли оно? Вот то-то и штука.
Чтобы с легким сердцем напиться из такой бочки и смеяться, мой мальчик, хорошо смеяться, нужно одной ногой стоять на земле, другой — на небе. Есть еще третье предположение: что когда-нибудь Грэй допьется до блаженно-райского состояния и дерзко опустошит бочечку. Но это, мальчик, было бы не исполнение предсказания, а трактирный дебош. Убедившись еще раз в исправном состоянии крана большой бочки, Польдишок сосредоточенно и мрачно заканчивал: — Эти бочки привез в 1793 году твой предок, Джон Грэй, из Лиссабона, на корабле «Бигль»; за вино было уплачено две тысячи золотых пиастров. Надпись на бочках сделана оружейным мастером Вениамином Эльяном из Пондишери.
Бочки погружены в грунт на шесть футов и засыпаны золой из виноградных стеблей. Этого вина никто не пил, не пробовал и не будет пробовать. Вот рай!.. Он у меня, видишь? Нежная, но твердых очертаний ладонь озарилась солнцем, и мальчик сжал пальцы в кулак.
То тут, то опять нет… Говоря это, он то раскрывал, то сжимал руку и наконец, довольный своей шуткой, выбежал, опередив Польдишока, по мрачной лестнице в коридор нижнего этажа. Посещение кухни было строго воспрещено Грэю, но, раз открыв уже этот удивительный, полыхающий огнем очагов мир пара, копоти, шипения, клокотания кипящих жидкостей, стука ножей и вкусных запахов, мальчик усердно навещал огромное помещение. В суровом молчании, как жрецы, двигались повара; их белые колпаки на фоне почерневших стен придавали работе характер торжественного служения; веселые, толстые судомойки у бочек с водой мыли посуду, звеня фарфором и серебром; мальчики, сгибаясь под тяжестью, вносили корзины, полные рыб, устриц, раков и фруктов. Там на длинном столе лежали радужные фазаны, серые утки, пестрые куры: там свиная туша с коротеньким хвостом и младенчески закрытыми глазами; там — репа, капуста, орехи, синий изюм, загорелые персики. На кухне Грэй немного робел: ему казалось, что здесь всем двигают темные силы, власть которых есть главная пружина жизни замка; окрики звучали как команда и заклинание; движения работающих, благодаря долгому навыку, приобрели ту отчетливую, скупую точность, какая кажется вдохновением.
Грэй не был еще так высок, чтобы взглянуть в самую большую кастрюлю, бурлившую подобно Везувию, но чувствовал к ней особенное почтение; он с трепетом смотрел, как ее ворочают две служанки; на плиту выплескивалась тогда дымная пена, и пар, поднимаясь с зашумевшей плиты, волнами наполнял кухню. Раз жидкости выплеснулось так много, что она обварила руку одной девушке. Кожа мгновенно покраснела, даже ногти стали красными от прилива крови, и Бетси так звали служанку , плача, натирала маслом пострадавшие места. Слезы неудержимо катились по ее круглому перепутанному лицу. Грэй замер.
В то время, как другие женщины хлопотали около Бетси, он пережил ощущение острого чужого страдания, которое не мог испытать сам. Нахмурив брови, мальчик вскарабкался на табурет, зачерпнул длинной ложкой горячей жижи сказать кстати, это был суп с бараниной и плеснул на сгиб кисти. Впечатление оказалось не слабым, но слабость от сильной боли заставила его пошатнуться. Бледный, как мука, Грэй подошел к Бетси, заложив горящую руку в карман штанишек. Пойдем же!
Он усердно тянул ее за юбку, в то время как сторонники домашних средств наперерыв давали служанке спасительные рецепты. Но девушка, сильно мучаясь, пошла с Грэем. Врач смягчил боль, наложив перевязку. Лишь после того, как Бетси ушла, мальчик показал свою руку. Этот незначительный эпизод сделал двадцатилетнюю Бетси и десятилетнего Грэя истинными друзьями.
Она набивала его карманы пирожками и яблоками, а он рассказывал ей сказки и другие истории, вычитанные в своих книжках. Однажды он узнал, что Бетси не может выйти замуж за конюха Джима, ибо у них нет денег обзавестись хозяйством. Грэй разбил каминными щипцами свою фарфоровую копилку и вытряхнул оттуда все, что составляло около ста фунтов. Встав рано. Предводитель шайки разбойников Робин Гуд».
Переполох, вызванный на кухне этой историей, принял такие размеры, что Грэй должен был сознаться в подлоге. Он не взял денег назад и не хотел более говорить об этом. Его мать была одною из тех натур, которые жизнь отливает в готовой форме. Она жила в полусне обеспеченности, предусматривающей всякое желание заурядной души, поэтому ей не оставалось ничего делать, как советоваться с портнихами, доктором и дворецким. Но страстная, почти религиозная привязанность к своему странному ребенку была, надо полагать, единственным клапаном тех ее склонностей, захлороформированных воспитанием и судьбой, которые уже не живут, но смутно бродят, оставляя волю бездейственной.
Знатная дама напоминала паву, высидевшую яйцо лебедя. Она болезненно чувствовала прекрасную обособленность сына; грусть, любовь и стеснение наполняли ее, когда она прижимала мальчика к груди, где сердце говорило другое, чем язык, привычно отражающий условные формы отношений и помышлений. Так облачный эффект, причудливо построенный солнечными лучами, проникает в симметрическую обстановку казенного здания, лишая ее банальных достоинств; глаз видит и не узнает помещения: таинственные оттенки света среди убожества творят ослепительную гармонию. Знатная дама, чье лицо и фигура, казалось, могли отвечать лишь ледяным молчанием огненным голосам жизни, чья тонкая красота скорее отталкивала, чем привлекала, так как в ней чувствовалось надменное усилие воли, лишенное женственного притяжения, — эта Лилиан Грэй, оставаясь наедине с мальчиком, делалась простой мамой, говорившей любящим, кротким тоном те самые сердечные пустяки, какие не передашь на бумаге — их сила в чувстве, не в самих них. Она решительно не могла в чем бы то ни было отказать сыну.
Она прощала ему все: пребывание в кухне, отвращение к урокам, непослушание и многочисленные причуды. Если он не хотел, чтобы подстригали деревья, деревья оставались нетронутыми, если он просил простить или наградить кого-либо, заинтересованное лицо знало, что так и будет; он мог ездить на любой лошади, брать в замок любую собаку; рыться в библиотеке, бегать босиком и есть, что ему вздумается. Его отец некоторое время боролся с этим, но уступил — не принципу, а желанию жены. Он ограничился удалением из замка всех детей служащих, опасаясь, что благодаря низкому обществу прихоти мальчика превратятся в склонности, трудно-искоренимые. В общем, он был всепоглощенно занят бесчисленными фамильными процессами, начало которых терялось в эпохе возникновения бумажных фабрик, а конец — в смерти всех кляузников.
Кроме того, государственные дела, дела поместий, диктант мемуаров, выезды парадных охот, чтение газет и сложная переписка держали его в некотором внутреннем отдалении от семьи; сына он видел так редко, что иногда забывал, сколько ему лет. Таким образом, Грэй жил в своем мире. Он играл один — обыкновенно на задних дворах замка, имевших в старину боевое значение. Эти обширные пустыри, с остатками высоких рвов, с заросшими мхом каменными погребами, были полны бурьяна, крапивы, репейника, терна и скромнопестрых диких цветов. Грэй часами оставался здесь, исследуя норы кротов, сражаясь с бурьяном, подстерегая бабочек и строя из кирпичного лома крепости, которые бомбардировал палками и булыжником.
Ему шел уже двенадцатый год, когда все намеки его души, все разрозненные черты духа и оттенки тайных порывов соединились в одном сильном моменте и тем получив стройное выражение стали неукротимым желанием. До этого он как бы находил лишь отдельные части своего сада — просвет, тень, цветок, дремучий и пышный ствол — во множестве садов иных, и вдруг увидел их ясно, все — в прекрасном, поражающем соответствии. Это случилось в библиотеке. Ее высокая дверь с мутным стеклом вверху была обыкновенно заперта, но защелка замка слабо держалась в гнезде створок; надавленная рукой, дверь отходила, натуживалась и раскрывалась. Когда дух исследования заставил Грэя проникнуть в библиотеку, его поразил пыльный свет, вся сила и особенность которого заключалась в цветном узоре верхней части оконных стекол.
Тишина покинутости стояла здесь, как прудовая вода. Темные ряды книжных шкапов местами примыкали к окнам, заслонив их наполовину, между шкапов были проходы, заваленные грудами книг. Там — раскрытый альбом с выскользнувшими внутренними листами, там — свитки, перевязанные золотым шнуром; стопы книг угрюмого вида; толстые пласты рукописей, насыпь миниатюрных томиков, трещавших, как кора, если их раскрывали; здесь — чертежи и таблицы, ряды новых изданий, карты; разнообразие переплетов, грубых, нежных, черных, пестрых, синих, серых, толстых, тонких, шершавых и гладких. Шкапы были плотно набиты книгами. Они казались стенами, заключившими жизнь в самой толще своей.
В отражениях шкапных стекол виднелись другие шкапы, покрытые бесцветно блестящими пятнами. Огромный глобус, заключенный в медный сферический крест экватора и меридиана, стоял на круглом столе. Обернувшись к выходу, Грэй увидел над дверью огромную картину, сразу содержанием своим наполнившую душное оцепенение библиотеки. Картина изображала корабль, вздымающийся на гребень морского вала. Струи пены стекали по его склону.
Он был изображен в последнем моменте взлета. Корабль шел прямо на зрителя. Высоко поднявшийся бугшприт заслонял основание мачт. Гребень вала, распластанный корабельным килем, напоминал крылья гигантской птицы. Пена неслась в воздух.
Паруса, туманно видимые из-за бакборта и выше бугшприта, полные неистовой силы шторма, валились всей громадой назад, чтобы, перейдя вал, выпрямиться, а затем, склоняясь над бездной, мчать судно к новым лавинам. Разорванные облака низко трепетали над океаном. Тусклый свет обреченно боролся с надвигающейся тьмой ночи. Но всего замечательнее была в этой картине фигура человека, стоящего на баке спиной к зрителю. Она выражала все положение, даже характер момента.
Поза человека он расставил ноги, взмахнув руками ничего собственно не говорила о том, чем он занят, но заставляла предполагать крайнюю напряженность внимания, обращенного к чему-то на палубе, невидимой зрителю. Завернутые полы его кафтана трепались ветром; белая коса и черная шпага вытянуто рвались в воздух; богатство костюма выказывало в нем капитана, танцующее положение тела — взмах вала; без шляпы, он был, видимо, поглощен опасным моментом и кричал — но что?
Считается, что свой труд он посвятил своей второй жене Нине, которая является прототипом Ассоль. Это трогательное повествование о высокой любви, воплощающей в жизнь самые удивительные и, казалось бы, несбыточные мечты.
Всё произведение пронизывает мысль о чуде, сбывшейся мечте. Герои повести верят в чудеса и сами творят их. Жизнь Лонгрена и его дочери Ассоль резко контрастирует с жизнью других обитателей городка. Их семейный уют, тепло и любовь противопоставлены алчности и грубости, пьянству и жестокости.
Лонгрен необычайно заботливый отец: он посвящает свою жизнь воспитанию Ассоль, стремясь вырастить ее доброй, искренней, сохранить в ней веру в чудеса. Лонгрен и Ассоль живут в бедности, без друзей и подруг, малышка помогает отцу в его ремесле. Услышанная от старого сказочника красивая история о корабле с алыми парусами подарила Ассоль веру в счастье, надежду на лучшее, которую она хранит в душе на протяжении долгих лет.
Погружаешься в мир людей привлекательных и на первый взгляд порой странных. Почти все они отличаются одной общей для них чертой — бесхитростной человечностью, отвагой и жаждой нового. Если у вас хватит душевных сил и твердости характера, то вы, следуя этой истине, проживёте разумную и интересную жизнь. Какая же это истина?
Повесть Грина ставят в любительских и профессиональных театрах; в 1961 году её экранизировали, в 2010-м превратили в мюзикл. А сколько стихотворений и песен написано о главных героях феерии! Так, советский поэт С. Наровчатов решил заглянуть в будущее главной героини и представить, как могла бы жить дочка Ассоль. Сюжет получился не очень-то радостный — но, как и повесть Грина, трогательный, щемящий. Поэт предположил, что Ассоль повторит судьбу своей матери и умрёт молодой, — зато её дочка сохранит чистоту души и веру в лучшее. Вот какой диалог происходит между отцом и дочерью, потерявшими самого близкого человека: Так я дочку развлекаю к ночи… Пусть про нас с усмешкой говорят, Что от парусов остались клочья И на камни наскочил фрегат.
А на этих клочьях только дыры, Да и те, мол, выточила моль, Что половиками для квартиры Бросила их под ноги Ассоль. Мы рассеем их за полчаса. Я сама сумею без иголки, Снова сшить такие паруса, Что корабль сорвётся сразу с мели, Полетит в морскую синеву… Только бы мы вместе захотели Эту сказку вспомнить наяву! Однако, прежде чем «зарываться» в психологию, вспомним сюжет произведения. Отец и дитя Действие «Алых парусов» разворачивается в вымышленной стране, где на морском берегу живут двое: бывший матрос Лонгрен и его дочурка по имени Ассоль. Покойная мама девочки — Мери — долго не могла прийти в себя после трудных родов. На лечение ушло много денег, и когда Лонгрен в очередной раз отправился в море, Мери решила попросить в долг у местного богача Меннерса, — однако тот «соглашался дать денег, но требовал за это любви».
Молодой матери оставалось только одно: попросить соседку присмотреть за дочкой, а самой отправиться пешком в город и заложить обручальное кольцо. В день, когда Мери отправилась в ломбард, шёл дождь; женщина заболела воспалением лёгких и умерла, так и не попрощавшись с супругом. Вернувшись домой, Лонгрен взял все заботы о дочке на себя. Он уволился со службы, а чтобы заработать на хлеб, стал изготавливать замечательные игрушки — миниатюрные корабли и лодочки — и продавать их в местной лавке.
Краткое содержание «Алые паруса»
Посетители смогут познакомиться с историей создания произведения и прототипами его героев. Среди экспонатов - публикация отрывка повести, главы «Грэй», в газете «Вечерний телеграф» 1922 г. Повесть издавалась и в военное время. Гости увидят книгу 1944 года, выпущенную Военмориздатом, а также листовку для литературно-музыкальной композиции по «Алым парусам» от 14 апреля 1945 года.
Алые паруса - слушать онлайн аудиокнигу Александра Грина Здесь вы можете слушать онлайн аудиокнигу "Алые паруса" Александра Грина с повестью-феерией о девочке Ассоль, которой в детстве кто-то предсказал, что за ней приплывет корабль с алыми парусами. В деревне не восприняли всерьёз её слова, но спустя годы к берегам приплыл капитан, который увидел спящую в лесу Ассоль и влюбился.
Море не переставало будоражить его воображение, даже когда молодой писатель перешёл рубеж тридцатилетнего возраста. Это был самый обычный день, когда юноша проходил по оживлённой улице и неожиданно застыл перед витриной магазина, увидев в ней маленькую лодочку. Её парус был сделан из белоснежного шёлка и имел острые очертания, подтверждая догадку Грина о том, что лодочка неукоснительно будет следовать за ветром. Юноша застыл перед витриной, как вкопанный.
Позже он описывал эти ощущения в черновиках к другому произведению «Бегущая по волнам», которое тоже было связано с морем. Лодочка в витрине поразила его и нашептала ему смысл будущего шедевра. А, возможно, писатель услышал не только про будущую книгу, но в очертаниях паруса прочитал смысл всего существующего на земле, смысл своего существования. И хоть белый парус показался ему менее выразительным, чем нужно, Грин тут же перекрасил его в своей голове в красный цвет. Затем красный перешёл в алый — такой цвет мог в достаточной мере выразить не только мысли о мечте, которая может сбыться, но и саму радость, даже ликование. Он хотел передать всю ту остроту эмоций, которые человеку может принести обыкновенная мечта. Такие алые паруса ярко выделялись на чёрно-белой обложке первого издания повести, опубликованной в 1923 году. Прошло почти сто лет, но и по сей день паруса алого цвета ассоциируются у людей с мечтой и надеждой, что мечта обязательно сбудется. Когда в 1919 году молодого писателя призвали связистом в армию, он не расставался со своей рукописью и при каждой возможности делал наброски будущего произведения.
Без книги мы бы просто не прожили. Просто некоторым людям нравятся читать ночью, днём, у них возникает желание что-то почитать, когда они устали или им просто скучно или надоело играть в игры. Я признаюсь тоже не очень люблю читать когда меня заставляют насильно, а я люблю, когда у меня желание возникает. И я заметила, когда я перестала читать чаще, то я стала совершать ошибки в словах, речь моя хорошо понизилась. А когда начала опять чаще читать, то всё стало ещё лучше.
История создания повести Алые паруса
О чем «Алые паруса», кто написал и насколько автор этого произведения был романтичным человеком, попробуем дальше разобраться. История «Алых парусов» берет начало в далеком 1968-м. "Алые паруса" написал Александр Грин (Гриневский),русский писатель эмигрировавший после революции во Францию, которому надоело ждать в России светлое будущее, которое он мастерски описывал в своих но. «Алые паруса» — повесть-феерия Александра Грина о непоколебимой вере и всепобеждающей, возвышенной мечте, о том, что каждый может сделать для близкого чудо. Написана в 1916—1922 годах. Первые заметки, относящиеся к "Алым парусам", Александр Грин начал делать в 1916 году.
Бегущий по волнам
В повести «Алые паруса» были и два героя, которые со временем исчезли из черновиков Александра Грина. К. Паустовский в «Золотой розе» отметил, что если бы Грин не написал больше ничего, кроме «Алых парусов», он остался бы среди лучших писателей, «тревожащих человеческое сердце призывом к совершенству». В 23-м году были изданы "Алые паруса", феерия в 7 глав, над которой писатель работал 6 лет, оттачивая каждое слово, чтобы и спустя сто лет оно находило отзыв в сердцах читателей. Новелла «Алые паруса» впервые опубликована в 1923 году. Автор стремился показать в своём произведении возможность победы мечты над будничностью. Книга Александра Грина «Алые паруса» писалась в течение достаточно долгого времени.
31 комментарий
- Стрелял в подругу, телеграфировал о своей смерти: как жил автор «Алых парусов» Александр Грин
- Краткое содержание: «Алые паруса» - ReadRate
- Юбилей. «Алые паруса» наполнены ветром надежд | Дом писателей
- Издания и произведения
- ⛵ Алые паруса · Краткое содержание по главам
Новости от хранителей: 100 лет выхода повести-феерии «Алые паруса»
Рассвет На двенадцатый день пребывания в Лиссе, Грэй затосковал и пошел осмотреть корабль перед отправлением. Ему захотелось порыбачить. С матросом Летикой они поплыли в шлюпке вдоль ночного берега. Так медленно они добрались до Каперны и остановился там.
Бродя по ночному лесу, он увидел спящую на траве Ассоль. Девушка спала сладким безмятежным сном и показалась Артуру воплощением красоты и нежности. Сам не осознавая, почему так делает, Грэй надел ей на мизинец свое родовое кольцо.
Не далее как в пяти шагах, свернувшись, подобрав одну ножку и вытянув другую, лежала головой на уютно подвернутых руках утомившаяся Ассоль… …он снял с пальца старинное дорогое кольцо … Он бережно опустил кольцо на малый мизинец, белевший из-под затылка. После в трактире Меннерса капитан начал расспрашивать об увиденной девушке у Хина Менннерса. Он рассказал, что это, видимо «Корабельная Ассоль», полоумная девушка, что ждет принца под алыми парусами.
История о парусах была исковеркана и рассказана в ключе насмешки и иронии, но ее сокровенная суть «осталась нетронута» и поразила Грэя до глубины души. Хин также рассказал об отце девушки, назвав его убийцей. Пьяный угольщик, что сидел рядом, внезапно протрезвел и назвал Меннерса лжецом.
Он сказал, что знает Ассоль, он много раз подвозил ее в город на своей телеге, и девушка абсолютно здорова и мила. Пока они говорили, Ассоль прошла по своим делам мимо окна таверны. Одного взгляда на сосредоточенное лицо девушки и серьезные глаза, в которых читались острый живой ум, Грэю было достаточно, чтобы убедиться в душевном здоровье Ассоль.
Глава 4. Накануне Прошло семь лет с момента встречи Ассоль и Эгля. Впервые за эти годы девушка вернулась домой очень расстроенная и с полной корзиной непроданных игрушек.
Она рассказала Лонгрену, что хозяин лавки больше не хочет покупать их поделки. Не пожелали их принимать и в других магазинах, которые обошла девушка, ссылаясь на то, что сейчас больше ценятся современные механические игрушки, а не «деревянные безделушки» Лонгрена. Старый моряк решает снова идти в море, чтобы заработать на жизнь себе и дочери, хоть ему и не хочется оставлять дочь одну.
Расстроенная и задумчивая Ассоль пошла бродить вечерним берегом Каперны и уснула в лесу, а проснулась уже с кольцом Грэя на пальце. Поначалу оно показалось ей чьей-то шуткой. Хорошо подумав, девушка спрятала его и не рассказала о странной находке даже отцу.
Глава 5. Боевые приготовления Вернувшись на корабль, Грэй отдал приказы, которые удивили его помощника, и отправился в городские магазины на поиски алого шелка. Помощник Грэя Пантен был настолько удивлен поведением капитана, что посчитал, что тот решил заняться перевозкой контрабанды.
Наконец найдя нужный оттенок, Артур купил две тысячи метров нужной ему ткани, чем удивил владельца, который назвал заоблачную цену за свой товар. Грэй побывал в трех лавках, придавая особенное значение точности выбора, так как мысленно видел уже нужный цвет и оттенок… Хозяин лавки радостно суетился, выкладывая залежавшиеся материи, но Грэй был серьезен, как анатом. На улице Грэй увидел Циммера, бродячего музыканта, которого знал раньше, и попросил его собрать товарищей музыкантов для службы у Грэя.
Циммер с радостью согласился и через некоторое время пришел в порт с толпой уличных музыкантов. Глава 6. Ассоль остается одна Пробыв ночь в своей лодке на море, Лонгрен вернулся домой и сказал Ассоль, что идет в дальнее плаванье.
Дочери он оставил ружье для защиты. Лонгрен не хотел уезжать и боялся надолго оставлять дочь, но выбора у него не было. Ассоль тревожили странные предчувствия.
Все в ее таком родном и близком доме стало казаться чужим.
Постановщик Сергей Гришанин. Композитор — засл. Постановщик Игорь Ларин.
Спектакль «Алые паруса» по пьесе «Ассоль» Павла Морозова в Государственном академическом русском театре для детей и юношества Казахстана им. Постановщик — засл. Режиссёры-постановщики — Оксо и Илья Небослов. Премьера 13 июля 2013 года.
Спектакль «Алые паруса» по пьесе «Ассоль» Павла Морозова в Акмолинском областном русском драматическом театре. Режиссёр-постановщик — О. Луцива Кокшетау, Казахстан. Мюзикл «Алые паруса» на музыку Максима Дунаевского на сцене театра «Русская песня».
Режиссёр-постановщик — Светлана Горшкова. Премьера 13 февраля 2015 г. Мюзикл «Алые паруса» на музыку Максима Дунаевского в Театре для детей и молодежи «свободное пространство» г. Режиссёр-постановщик — Александр Михайлов.
Мюзикл «Алые паруса» на музыку Максима Дунаевского на сцене Ивановского музыкального театра г. Иваново по мотивам либретто Михаила Бартенева и Андрея Усачёва. Режиссёр — А. Лободаев, дирижёр — Д.
Щудров, художник — засл. Новожилова, балетмейстер — В. Лисовская, хормейстер — Я. Премьера мюзикла состоялась 22 апреля 2016 года.
Музыкальная феерия в Краснодарском академическом театре драмы имени Горького.
Как текла жизнь. Глаз бессознательно отбрасывает лишнее; делая из видимого ряд совершенных картин. Совмещение тончайших переживаний с насыщением, беспорядочность покупок. В 1917—1918 годах работа над произведением в принципе и развивалась в рамках этого плана. Сохранившиеся записи дают возможность достаточно полно представить себе эволюцию замысла. Первоначально роман назывался «Красные паруса» 9 , действие развивалось в революционном Петрограде. Это разорение можно было подметить в лицах даже красногвардейцев, шагавших торопливо с ружьями за спиной, к неведомым землям. Длинный деревенского типа обоз поворачивал к Седьмой линии.
На той стороне речки туманно выступали умолкшие дворцы. От восторженного восприятия революции не остаётся и следа. Цвет вина, роз, зари, рубина, здоровых губ, крови и маленьких мандаринов, кожица которых так обольстительно пахнет острым летучим маслом, цвет этот — в многочисленных оттенках своих — всегда весел и точен. К нему не пристанут лживые или неопределённые толкования. Главным героем «Красных парусов» 1917—1918 годов можно назвать некоего безымянного героя-рассказчика 13. Это человек творческой профессии, очевидно писатель.
Старый Крым. А вот о том, что советская власть упорно пыталась «забыть» Грина при жизни, известно немногим. В 1917 году Грин горячо встретил революцию, надеясь на скорые перемены, но быстро разочаровался в новых порядках. Власть отвечала взаимностью: закрывались журналы, с которыми сотрудничал писатель, а потом и он сам оказался практически под запретом.
Одна новая книга в год и никаких переизданий — так безжалостный вердикт цензуры перечеркнул творчество Грина. Я не нужен ей — такой, какой я есть. А другим я быть не могу. И не хочу», — писал он. Грину 50. Он тяжело болен, продал всё, что можно было продать, и перебрался с третьей женой Ниной из горячо любимой Феодосии в город Старый Крым, где жизнь дешевле. В 1932-м Нина отправляет в Союз писателей телеграмму: знаменитый писатель умирает от истощения. В ответ приходит посылка с 250 рублями и подписью: «Для вдовы писателя Грина». Ходит легенда, что это сам Грин, с детства любивший розыгрыши, послал московским чиновникам телеграмму о своей смерти, испросив тем самым денег на собственные похороны. Следующий сборник Грина «Фантастические новеллы» вышел в 1934 году — автора уже два года как не стало.
Нина Грин после смерти мужа осталась в Старом Крыму, где работала медсестрой. Когда гитлеровская армия захватила полуостров, Нина осталась с больной матерью на оккупированной территории, попала на трудовые работы в Германию, а в 1945 году вернулась из зоны оккупации в СССР и получила десять лет лагерей за «коллаборационизм и измену Родине». Большую поддержку, в том числе вещами и продуктами, ей оказывала первая жена Грина. Когда Нина вышла на свободу, выяснилось, что их дом в Старом Крыму давно перешёл к председателю местного исполкома и используется как сарай и курятник. Вдова пять лет добивалась возвращения дома и только в 1960 году открыла в нём на общественных началах Музей Грина.