Рассказывая содержание фильма он очень волновался. Тележурналист Мамонтов: Герои фильма «Иноагенты» вызывают только сожаление. ответ:Рассказывая содержание фильма он очень волновался.
Задание 7 ВПР по русскому языку для 7 класса
Ответ: 12 21 29. Но она всё-таки не рассмотрела бы его лица, если б опять молния 1 скрывшая звёзды 2 не осветила его. При свете молнии она разглядела всё его лицо и 3 увидав на нём спокойствие и радость 4 улыбнулась ему. Ответ: 1234 30. Петровская реформа решила национальные задачи 1 создав государственность 2 обеспечившую России 3 двухсотлетнее существование в ряду главных европейских держав 4 и построив одну из самых ярких культур в истории человеческой цивилизации. Ответ: 124 31.
Большинство читателей и критиков 1 опубликованных глав романа «Герой нашего времени» 2 восприняли Печорина как героя отрицательного. Император Николай I 3 знакомясь с первой частью произведения 4 решил, что «героем наших дней» будет непритязательный и честный Максим Максимыч. Ответ: 34 43 32. Математика 1 зародившаяся в Древней Греции 2 имеет двух «родителей» — логику и геометрию, поэтому 3 не разобравшись 4 в природе «родителей» 5 её суть невозможно понять. Ответ: 1235 33.
К вечеру дед Трофим 1 надев тулупчик 2 вышел из избы и появился на пороге только через пару часов с вязанкой дров; покрытый 3 сизым инеем 4 он был похож на Деда Мороза. Ответ: 124 34. Отважен был пловец 1 решившийся в такую ночь 2 пуститься через пролив на расстояние двадцать вёрст 3 и важная должна быть причина 4 побудившая его к этому. Ответ: 134 35. Никита 1 с трудом выпрямляя ноги 2 и 3 ссыпая с них снег 4 поднялся, и тотчас же мучительный холод пронизал его тело.
Ответ: 14 41 36. Николай Иванович 1 будучи от природы крепким и здоровым человеком 2 в тот день ни с того ни с сего почувствовал себя плохо и 3 немедленно прервав совещание 4 и 5 вызвав автомобиль 6 уехал к себе домой. Ответ: 1236 37. На берегу реки 1 склонившись над самой водой 2 росла старая ива; сгорбленная и поникшая 3 она будто скорбела — так, как скорбят матери 4 по погибшим на войне 5 сыновьям. Ответ: 123 38.
Возвращая первоначальную красоту и великолепие 1 Шуваловскому дворцу в Санкт-Петербурге 2 реставраторы согласовывали этапы своей работы со специалистами 3 готовившими открытие в его залах музея Карла Фаберже 4 прославившегося созданием уникальных ювелирных изделий. Ответ: 234 243 423 432 342 324 39. Во время представления один пожилой господин в маске 1 старательно танцуя 2 толокся на одном месте с солидным выражением на лице 3 часто и мелко 4 семеня ногами 5 и 6 почти не сдвигаясь с места. Ответ: 123 40. Будто 1 окружённый синим воздухом 2 он быстро приближался 3 по привычке своей торопливо и шумно влетая 4 в класс 5 и потом долго и увлечённо говорил.
Ответ: 235 41. Охваченный порывом радости 1 и 2 затрепетавший от переизбытка чувств 3 он 4 увидев 5 возлюбленную перед собой 6 остановился и замер. Ответ: 346 42. Она взглянула 1 легко улыбнувшись 2 на 3 сидевшую в углу 4 приятельницу, которая 5 оставив чистку гребешка 6 тоже слушала с вниманием нового проповедника. Ответ: 1256 43.
Расставьте знаки препинания: укажите цифру -ы , на месте которой -ых в предложении должна -ы стоять запятая -ые. Завершив первый этап приготовления 1 в блюдо можно добавить 2 мелко нарубленные трюфели 3 или 4 заранее сваренные шампиньоны. Ответ: 1 44. Высокие, узкие клочья тумана 1 густые и белые 2 бродили над рекой 3 заслоняя 4 отражение звёзд 5 и 6 цепляясь 7 за ивы. Ответ: 123 321 213 132 45.
Каждый палец парикмахера Леонарда 1 бледный и изящный 2 жил своей осмысленной жизнью 3 подхватывая 4 кольцо ножниц 5 зажимая 6 гребёнку 7 или 8 выбивая 9 трель на машинке. Ответ: 1235 46. В маленькое створчатое окно 1 слегка пошевеливая волосами на потном лбу Нехлюдова 2 и записками 3 лежавшими на 4 изрезанном ножом 5 подоконнике 6 тянулся свежий весенний ветерок. Ответ: 136 361 163 631 613 47. Чувствуя 1 направленные на себя 2 взгляды 3 арестантка Маслова 4 не поворачивая головы 5 косилась на тех, кто смотрел на неё, и это 6 обращённое на неё внимание 7 веселило Маслову.
Ответ: 345 354 435 353 543 534 48. Уже ни о чём другом не мог думать Дмитриев 1 стоя на троллейбусной остановке под моросящим дождём 2 или 3 пробираясь внутрь вагона среди мокрых плащей и пальто 4 пахнущих сырым сукном 5 сбегая по скользким ступеням метро 6 или 7 стоя в короткой очереди в кассу. Ответ: 145 541 154 49. Я ухватился одной рукой за выбоину в стене, другой упёрся в дверную ручку и 1 подтянувшись 2 сунул ноги в дыру; обеспозвоноченный страхом 3 я некоторое время висел в воздухе 4 сильно изогнувшись 5 и 6 наконец нащупав пол 7 втащил в помещение и верхнюю часть своего туловища. Ответ: 1234567 50.
Уже 1 выйдя из университета 2 и 3 приготовляясь на свои две тысячи съездить за границу 4 Иван Фёдорович вдруг напечатал в одной из больших газет странную статью 5 обратившую на себя внимание даже неспециалистов. Ответ: 45 54 51.
Именно так чувствовал Самгин: все благожелательно — луна, ветер, запахи, приглушенный полуночью шумок города и эти уютные гнезда миролюбивых потомков стрельцов, пушкарей, беглых холопов, озорных казаков, скуластой, насильно крещенной мордвы и татар, покорных судьбе. Это — не тот город, о котором сквозь зубы говорит Иван Дронов, старается смешно писать Робинзон и пренебрежительно рассказывают люди, раздраженные неутоленным честолюбием, а может быть, так или иначе, обиженные действительностью, неблагожелательной им. Но на сей раз Клим подумал об этих людях без раздражения, понимая, что ведь они тоже действительность, которую так благосклонно оправдывал чистенький историк.
Две-три беседы с Козловым не дали Климу ничего нового, но очень укрепили то, чем Козлов насытил его в первое посещение. Клим услышал еще несколько анекдотов о предводителях дворянства, о богатых купцах, о самодурстве и озорстве. Самгин понимал, что Козлов рассуждает наивно, но слушал почтительно и молча, не чувствуя желания возражать, наслаждаясь песней, слова которой хотя и глупы, но мелодия хороша. Раскалывая щипцами сахар на мелкие кусочки, Козлов снисходительно поучал: — А критикуют у нас от конфуза пред Европой, от самолюбия, от неумения жить по-русски. Господину Герцену хотелось Вольтером быть, ну и у других критиков — у каждого своя мечта.
Возьмите лепешечку, на вишневом соке замешена; домохозяйка моя — неистощимой изобретательности по части печева, — талант! Оса гудела, летая над столом, старик, следя за нею, дождался, когда она приклеилась лапками к чайной ложке, испачканной вареньем, взял ложку и обварил осу кипятком из-под крана самовара. Котошихин, например, князь Курбский, даже Екатерина Великая критикой не брезговала. Он сокрушенно развел руками и чмокнул: — Но все, знаете, как-то таинственно выходило: Котошихину даже и шведы голову отрубили, Курбский — пропал в нетях, распылился в Литве, не оставив семени своего, а Екатерина — ей бы саму себя критиковать полезно. Расскажу о ней нескромный анекдотец, скромного-то о ней ведь не расскажешь.
Анекдотец оказался пресным и был рассказан тоном снисхождения к женской слабости, а затем Козлов продолжал, все более напористо и поучительно: — Критика — законна. Только — серебро и медь надобно чистить осторожно, а у нас металлы чистят тертым кирпичом, и это есть грубое невежество, от которого вещи страдают. Европа весьма величественно распухла и многими домыслами своими, конечно, может гордиться. Но вот, например, европейская обувь, ботинки разные, ведь они не столь удобны, как наш русский сапог, а мы тоже начали остроносые сапоги тачать, от чего нам нет никакого выигрыша, только мозоли на пальцах. Примерчик этот возьмите иносказательно.
Голосу старика благосклонно вторил шелест листьев рябины за окном и задумчивый шумок угасавшего самовара. На блестящих изразцах печки колебались узорные тени листьев, потрескивал фитиль одной из трех лампадок. Козлов передвигал по медному подносу чайной ложкой мохнатый трупик осы. И поносительно рассказывают иногородним, то есть редактору и длинноязычной собратии его, о жизни нашего города. А душу его они не чувствуют, история города не знакома им, отчего и раздражаются.
Взглянув на Клима через очки, он строго сказал: — Тут уж есть эдакое… неприличное, вроде как о предках и родителях бесстыдный разговор в пьяном виде с чужими, да-с! А господин Томилин и совсем ужасает меня. Совершенно как дикий черемис, — говорит что-то, а понять невозможно. И на плечах у него как будто не голова, а гнилая и горькая луковица. Робинзон — это, конечно, паяц, — бог с ним!
А вот бродил тут молодой человек, Иноков, даже у меня был раза два… невозможно вообразить, на какое дело он способен! Козлов подвинул труп осы поближе к себе, расплющил его метким ударом ложки и, загоняя под решетку самовара, тяжко вздохнул: — Нехороши люди пошли по нашей земле! И — куда идут? По привычке, хорошо усвоенной им, Самгин осторожно высказывал свои мнения, но на этот раз, предчувствуя, что может услышать нечто очень ценное, он сказал неопределенно, с улыбкой: — Мечтают о политических реформах — о представительном правлении. И даже — о социализме, на котором сам Иисус Христос голову… то есть который и Христу, сыну бога нашего, не удался, как это доказано.
А вы что думаете об этом, смею спросить? Но раньше, чем Самгин успел найти достаточно осторожный ответ, историк сказал не своим голосом и пристукивая ложкой по ладони: — Я же полагаю, что государю нашему необходимо придется вспомнить пример прадеда своего и жестоко показать всю силу власти, как это было показано Николаем Павловичем четырнадцатого декабря тысяча восемьсот двадцать пятого года на Сенатской площади Санкт-Петербурга-с! Козлов особенно отчетливо и даже предупреждающе грозно выговорил цифры, а затем, воинственно вскинув голову, выпрямился на стуле, как бы сидя верхом на коне. Его лицо хорька осунулось, стало еще острей, узоры на щеках слились в багровые пятна, а мочки ушей, вспухнув, округлились, точно ягоды вишни. Но тотчас же он, взглянув на иконы, перекрестился, обмяк и тихо сказал: — Воздерживаюсь от гнева, однако — вызывают.
Торопливо погрыз сухарь, запил чаем и обычным, крепеньким голоском своим рассказал: — В молодости, будучи начальником конвойной команды, сопровождал я партию арестантов из Казани в Пермь, и на пути, в знойный день, один из них внезапно скончался. Так, знаете, шел-шел и вдруг падает мертв, головою в землю… как бы сраженный небесной стрелой. А человек не старый, лет сорока, с виду — здоровый, облика неприятного, даже — звериного. Осужден был на каторгу за богохульство, кощунство и подделку ассигнаций. По осмотре его котомки оказалось, что он занимался писанием небольших картинок и был в этом, насколько я понимаю, весьма искусен, что, надо полагать, и понудило его к производству фальшивых денег.
Картинок у него оказалось штук пять и все на один сюжет: Микула Селянинович, мужик-богатырь, сражается тележной оглоблей со Змеем-Горынычем; змей — двуглав, одна голова в короне, другая в митре, на одной подпись — Петербург, на другой — Москва. Изволите видеть, до чего доходят? И, пригладив без того гладкую, серебряную голову, он вздохнул. Ведь умишко наш — неблаговоспитанный кутенок, ему — извините! Он, играючи, мебель грызет, сапог, брюки рвет, в цветочных клумбах ямки роет, губитель красоты по силе глупости своей.
Но, подняв руку с вытянутым указательным пальцем, он благосклонно прибавил: — Не отрицаю однако, что некоторым практическим умам вполне можно сказать сердечное спасибо. Я ведь только против бесплодной изобретательности разума и слепого увлечения женским его кокетством, желаньишком соблазнить нас дерзкой прелестью своей. В этом его весьма жестоко уличил писатель Гоголь, когда всенародно покаялся в горестных ошибках своих. Сокрушенно вздохнув, старик продолжал, в тоне печали: — Вот, тоже, возьмемте женщину: женщина у нас — отменно хороша и была бы того лучше, преферансом нашим была бы пред Европой, если б нас, мужчин, не смутили неправильные умствования о Марфе Борецкой да о царицах Елизавете и Екатерине Второй. Именно на сих примерах построено опасное предубеждение о женском равноправии, и получилось, что Европа имеет всего одну Луизу Мишель, а у нас таких Луизок — тысячи.
Вы, конечно, не согласны с этим, но — подождите! Подождите до возраста более зрелого, когда природа понудит вас вить гнездо. Самгин простился со стариком и ушел, убежденный, что хорошо, до конца, понял его. На этот раз он вынес из уютной норы историка нечто беспокойное. Он чувствовал себя человеком, который не может вспомнить необходимое ему слово или впечатление, сродное только что пережитому.
Шагая по уснувшей улице, под небом, закрытым одноцветно серой массой облаков, он смотрел в небо и щелкал пальцами, напряженно соображая: что беспокоит его? Так должны думать миллионы трудолюбивых и скромных людей, все те камни, из которых сложен фундамент государства», — размышлял Самгин и чувствовал, что мысль его ловит не то, что ему нужно оформить. Дня через три, вечером, он стоял у окна в своей комнате, тщательно подпиливая только что остриженные ногти. Бесшумно открылась калитка, во двор шагнул широкоплечий человек в пальто из парусины, в белой фуражке, с маленьким чемоданом в руке. Немного прикрыв калитку, человек обнажил коротко остриженную голову, высунул ее на улицу, посмотрел влево и пошел к флигелю, раскачивая чемоданчик, поочередно выдвигая плечи.
Но что-то более острое, чем любопытство, и даже несколько задорное будило в нем желание посмотреть на Кутузова, послушать его, может быть, поспорить с ним. Даже прежде, когда Кутузов носил студенческий сюртук, он был мало похож на студента, а теперь, в сером пиджаке, туго натянутом на его широких плечах, в накрахмаленной рубашке с высоким воротником, упиравшимся в его подбородок, с клинообразной, некрасиво подрезанной бородой, он был подчеркнуто ни на кого не похож. Я просто оделся штатским человеком. Меня, видите ли, начальство выставило из храма науки за то, что я будто бы проповедовал какие-то ереси прихожанам и богомолам. Засунув палец за жесткий воротник, он сморщил лицо и помотал головою.
Ко храму я относился с должным пиэтетом, к прихожанам — весьма равнодушно. Тетя Лиза, крестнику моему не помешает, если я закурю? Спивак в белом капоте, с ребенком на руках, была похожа на Мадонну с картины сентиментального художника Боденгаузена, репродукции с этой модной картины торчали в окнах всех писчебумажных магазинов города. Круглое лицо ее грустно, она озабоченно покусывала губы. Кутузов дал Климу толстый конверт, Спивак тихо сказала: — Продолжай, Степан.
Вот хочу ехать в деревню, к Туробоеву, он хвастается, что там, в реке, необыкновенные окуни живут. Самгин, перестав читать длинное письмо, объявил не без гордости: — В Москве арестован знакомый мой, Маракуев. Нахмурясь, выпустив в потолок длинную струю дыма, Кутузов резковато проговорил: — Намекните-ка вашей корреспондентке, что она девица неосторожная и даже — не очень умная. Таких писем не поручают перевозить чужим людям. Она должна была сказать мне о содержании письма.
Сердито бросив окурок на блюдце, он встал и, широко шагая, тяжело затопал по комнате. Но у нее такой вид… я думал — романтика. Вышло очень громко, он подумал: «Как будто я хвастаюсь этим знакомством». И, с досадой, спросил: — Когда же прекратятся эти аресты? Кутузов сел ко столу, налил себе чаю, снова засунул палец за воротник и помотал головою; он часто делал это, должно быть, воротник щипал ему бороду.
Ежели вы противоборствуете власти, так не отказывайтесь посидеть, изредка, в каталажке, отдохнуть от полезных трудов ваших. А затем, когда трудами вашими совершится революция, — вы сами будете сажать в каталажки разных граждан. Самгин рассердился на себя за вопрос, вызвавший такое поучение. Но сказал несколько более задорно, чем хотел: — Революции мы не скоро дождемся. Кутузов поднял брови, пристально взглянул на него серыми глазами и заговорил очень мягко, вполголоса: — Их, пожалуй, совсем нет.
Я вот четыре года наблюдаю людей, которые титулуют себя революционерами, — дешевый товар! Пестро, даже — красиво, но — непрочно, вроде нашего ситца для жителей Средней Азии. Отхлебнув сразу треть стакана чая, он продолжал, задумчиво глядя на розовые лапки задремавшего ребенка: — Революционеры от скуки жизни, из удальства, из романтизма, по евангелию, все это — плохой порох. Интеллигент, который хочет отомстить за неудачи его личной жизни, за то, что ему некуда пристроить себя, за случайный арест и месяц тюрьмы, — это тоже не революционер. Хвастливая книжища.
У либералов, размышляющих якобы по Марксу, имеет большой успех. Клим подметил в нем новое: тяжеловесную шутливость; она казалась вынужденной и противоречила усталому, похудевшему лицу. Во всем, что говорил Кутузов, он слышал разочарование, это делало Кутузова более симпатичным. Затем Самгину вспомнилось, что в Петербурге он неоднократно чувствовал двойственность своего отношения к этому человеку: «кутузовщина» — неприятна, а сам Кутузов привлекает чем-то, чего нет в других людях. А Кутузов, как бы подтверждая его догадку о разочаровании, говорил, почесывая пальцем кадык: — Весьма любопытно, тетя Лиза, наблюдать, с какой жадностью и ловкостью человеки хватаются за историческую необходимость.
С этой стороны марксизм для многих чрезвычайно приятен. Дескать — эволюция, детерминизм, личность — бессильна. И — оставьте нас в покое. Он пошевелил кожей на голове, отчего коротко остриженные волосы встали дыбом, а лицо вытянулось и окаменело. Русь наша — страна кустарного мышления, и особенно болеет этим московская Русь.
Был я на одной фабрике, там двоюродный брат мой работает, мастер. Сектант; среди рабочих — две секты: богословцы и словобожцы.
А ещё пешие прогулки по городу, блиц-турниры, фестивальные спектакли и вечера хорошей музыки! Выбирайте по душе. Вот сколько событий ждёт вас на этой неделе. Эта неделя полна интересных предложений, ведь грядет «Ночь музеев»!
Государственному языку его обучил отец, выросший в Курчуме. Фото пресс-службы Акорды.
Задание №7 ВПР 2020 по русскому языку 8 класс реальное с ответами
Он очень волновался и говорил, что самое главное это позаботиться о жене и дочерях. Если вы хотите использовать причастие «рассказывающий», предложение изменится на «Рассказывающий содержание фильма сильно волновался». Естественно, во время фильма он очень волновался и пытался угадать мнение Сталина.
Инсайдер рассказал о возможной дате релиза пятого сезона «Очень странных дел»
Не смотря на пасмурное утро, настроение у путешественников было хорошее. Выпишите, раскрывая скобки, предложения, в которых выделенные слова являются союзами. Приют наш мал, за то в нём уютно. Берись за то, что тебе по душе. В радости ведь то же иногда нужна помощь. Всё так же ослепительно сверкали снега, как и всегда. Найдите и исправьте грамматическую -ие ошибку -и в предложении -ях. Запишите исправленный -ые вариант ы предложения -ий. Прочитав очерк, меня заинтересовали его герои.
Юристов он не выносит, считает их невеждами. Он говорит: «Для того, чтоб защищать что-то, надобно знать все». Скосив глаза, Дронов добавил: — От него все, — точно крысы у Гоголя, — понюхают и уходят. Играя ножницами, он прищемил палец, ножницы отшвырнул, а палец сунул в рот, пососал, потом осмотрел его и спрятал в карман жилета, как спрятал бы карандаш. И снова вздохнул: — Он много верного знает, Томилин. Например — о гуманизме. У людей нет никакого основания быть добрыми, никакого, кроме страха. А жена его — бессмысленно добра… как пьяная. Хоть он уже научил ее не верить в бога.
В сорок-то шесть лет. Клим Самгин был согласен с Дроновым, что Томилин верно говорит о гуманизме, и Клим чувствовал, что мысли учителя, так же, как мысли редактора, сродны ему. Но оба они не возбуждали симпатий, один — смешной, в другом есть что-то жуткое. В конце концов они, как и все другие в редакции, тоже раздражали его чем-то; иногда он думал, что это «что-то» может быть «избыток мудрости». Его заинтересовал местный историк Василий Еремеевич Козлов, аккуратненький, беловолосый, гладко причесанный старичок с мордочкой хорька и острыми, розовыми ушами. На его желтом, разрисованном красными жилками лице — сильные очки в серебряной оправе, за стеклами очков расплылись мутные глаза. Под большим, уныло опустившимся и синеватым носом коротко подстриженные белые усы, а на дряблых губах постоянно шевелилась вежливая улыбочка. Он казался алкоголиком, но было в нем что-то приятное, игрушечное, его аккуратный сюртучок, белоснежная манишка, выглаженные брючки, ярко начищенные сапоги и уменье молча слушать, необычное для старика, — все это вызывало у Самгина и симпатию к нему и беспокойную мысль: «Может быть, и я в старости буду так же забыто сидеть среди людей, чужих мне…» Козлов приносил в редакцию написанные на квадратных листочках бумаги очень мелким почерком и канцелярским слогом очерки по истории города, но редактор редко печатал его труды, находя их нецензурными или неинтересными. Старик, вежливо улыбаясь, свертывал рукопись трубочкой, скромно садился на стул под картой России и полчаса, а иногда больше, слушал беседу сотрудников, присматривался к людям сквозь толстые стекла очков; а люди единодушно не обращали на него внимания.
Местные сотрудники и друзья газеты все знали его, но относились к старику фамильярно и снисходительно, как принято относиться к чудакам и не очень назойливым графоманам. Клим заметил, что историк особенно внимательно рассматривал Томилина и даже как будто боялся его; может быть, это объяснялось лишь тем, что философ, входя в зал редакции, пригибал рыжими ладонями волосы свои, горизонтально торчавшие по бокам черепа, и, не зная Томилина, можно было понять этот жест как выражение отчаяния: «Что я сделал! За это его самого посадили в тюрьму. С той поры он почти сорок лет жил, занимаясь историей города, написал книгу, которую никто не хотел издать, долго работал в «Губернских ведомостях», печатая там отрывки своей истории, но был изгнан из редакции за статью, излагавшую ссору одного из губернаторов с архиереем; светская власть обнаружила в статье что-то нелестное для себя и зачислила автора в ряды людей неблагонадежных. Жил Козлов торговлей старинным серебром и церковными старопечатными книгами. Дронов всегда говорил о людях с кривой усмешечкой, посматривая в сторону и как бы видя там образы других людей, в сравнении с которыми тот, о ком он рассказывал, — негодяй. И почти всегда ему, должно быть, казалось, что он сообщил о человеке мало плохого, поэтому он закреплял конец своей повести узлом особенно резких слов. Клим, давно заметив эту его привычку, на сей раз почувствовал, что Дронов не находит для историка темных красок да и говорит о нем равнодушно, без оживления, характерного во всех тех случаях, когда он мог обильно напудрить человека пылью своей злости. Этим Дронов очень усилил интерес Клима к чистенькому старичку, и Самгин обрадовался, когда историк, выйдя одновременно с ним из редакции на улицу, заговорил, вздохнув: — Удручает старость человека!
Вот — слышу: говорят люди слова знакомые, а смысл оных слов уже не внятен мне. И, заглядывая в лицо Самгина, он продолжал странным, упрашивающим тоном: — Вы, кажется, человек внимательного ума и шикарной словесностью не увлечены, молчите все, так — как же, по-вашему: можно ли пренебрегать историей? Старик поднял руку над плечом своим, четыре пальца сжал в кулак, а большим указал за спину: — А они — пренебрегают. Каждый думает, что история началась со дня его рождения. Голосок у него был не старческий, но крепенький и какой-то таинственный. И — торопливость во всем. А ведь вскачь землю не пашут. Особенно в крестьянском-то государстве невозможно галопом жить. А у нас все подхлестывают друг друга либеральным хлыстиком, чтобы Европу догнать.
Приостановясь, он дотронулся до локтя Клима. Нет, я допускаю и земский собор и вообще… Но — сомневаюсь, чтоб нам следовало бежать сломя голову тем же путем, как Европа… Козлов оглянулся и сказал потише, как бы сообщая большой секрет: — Европа-то, может быть, Лихо одноглазое для нас, ведь вот что Европа-то! И еще тише, таинственнее он посоветовал: — Вспомните-ко вчерашний день, хотя бы с Двенадцатого года, а после того — Севастополь, а затем — Сан-Стефано и в конце концов гордое слово императора Александра Третьего: «Один у меня друг, князь Николай черногорский». Его, черногорского-то, и не видно на земле, мошка он в Европе, комаришка, да-с! Она, Европа-то, если вспомните все ее грехи против нас, именно — Лихо. Туркам — мирволит, а величайшему народу нашему ножку подставляет. Шли в гору по тихой улице, мимо одноэтажных, уютных домиков в три, в пять окон с кисейными занавесками, с цветами на подоконниках. Ставни окон, стены домов, ворота окрашены зеленой, синей, коричневой, белой краской; иные дома скромно прятались за палисадниками, другие гордо выступали на кирпичную панель. Пенная зелень садов, омытая двухдневным дождем, разъединяла дома, осеняя их крыши; во дворах, в садах кричали и смеялись дети, кое-где в окнах мелькали девичьи лица, в одном доме работал настройщик рояля, с горы и снизу доносился разноголосый благовест ко всенощной; во влажном воздухе серенького дня медь колоколов звучала негромко и томно.
Замечательным угощу: Ижень-Серебряные иголки. Козлов остановился у ворот одноэтажного, приземистого дома о пяти окнах и, посмотрев налево, направо, удовлетворенно проговорил: — Самая милая и житейская улица в нашем городе, улица для сосредоточенной жизни, так сказать… Клим никогда еще не был на этой улице, он хотел сообщить об этом историку, но — устыдился. Дверь крыльца открыла высокая, седоволосая женщина в черном, густобровая, усатая, с неподвижным лицом. Клим, почтительно слушая, оглядывал жилище историка. Обширный угол между окнами был тесно заполнен иконами, три лампады горели пред ними: белая, красная, синяя. Блестели золотые, серебряные венчики на иконах и опаловые слезы жемчуга риз. У стены — старинная кровать карельской березы, украшенная бронзой, такие же четыре стула стояли посреди комнаты вокруг стола. Около двери, в темноватом углу, — большой шкаф, с полок его, сквозь стекло, Самгин видел ковши, братины, бокалы и черные кирпичи книг, переплетенных в кожу. Во всем этом было нечто внушительное.
В шведскую кампанию дерзкий Егор этот, будучи уличен в измене, был повешен. Рассказывая, старик бережно снял сюртучок, надел полосатый пиджак, похожий на женскую кофту, а затем начал хвастаться сокровищами своими; показал Самгину серебряные, с позолотой, ковши, один царя Федора, другой — Алексея: — Ковши эти жалованы были целовальникам за успешную торговлю вином в царевых кабаках, — объяснял он, любовно поглаживая пальцем чеканную вязь надписей. Похвастался отлично переплетенной в зеленый сафьян, тисненный золотом, книжкой Шишкова «Рассуждение о старом и новом слоге» с автографом Дениса Давыдова и чьей-то подписью угловатым почерком, начало подписи было густо зачеркнуто, остались только слова: «…за сие и был достойно наказан удалением в армию тысяча восемьсот четвертого году». И особенно таинственно показал желтый лист рукописи, озаглавленной: «Свободное размышление профана о вредоносности насаждения грамоты среди нижних воинских чинов гвардии с подробным перечнем бывших злокозненных деяний оной от времени восшествия на Всероссийский престол Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Елисавет Петровны и до кончины Благочестивейшего Императора Павла I-го, включая и оную». Найдено мною в книге «Камень веры», у одного любителя древностей взятой на прочтение. Показывая редкости свои, старик нежно гладил их сухими ладонями, в дряблой коже цвета утиных лап; двигался он быстро и гибко, точно ящерица, а крепкий голосок его звучал все более таинственно. Узор красненьких жилок на скулах, казалось, изменялся, то — густея, то растекаясь к вискам. Я ведь пребываю поклонником сих двух поэтов истории, а особенно — первого, ибо никто, как он, не понимал столь сердечно, что Россия нуждается во внимательном благорасположении, а человеки — в милосердии. Он и за чаем, — чай был действительно необыкновенного вкуса и аромата, — он, и смакуя чай, продолжал говорить о старине, о прошлом города, о губернаторах его, архиереях, прокурорах.
Пригласил владыку Макария на обед и, предлагая ему кабанью голову, сказал: «Примите, ядите, ваше преосвященство! Графу-то Муравьеву пришлось бы сказать о свиной голове: «Сие есть тело мое! Ведь вот как шутили! Затем он рассказал о добросердечной купчихе, которая, привыкнув каждую субботу посылать милостыню в острог арестантам и узнав, что в город прибыл опальный вельможа Сперанский, послала ему с приказчиком пяток печеных яиц и два калача. Он снова посмеялся. Самгин отметил в мелком смехе старика что-то неумелое и подумал: «Не часто он смеялся, должно быть». Пять печеных яиц! Кривобокая старуха Федосова говорила большими словами о сказочных людях, стоя где-то в стороне и выше их, а этот чистенький старичок рассказывает о людях обыкновенных, таких же маленьких, каков он сам, но рассказывает так, что маленькие люди приобретают некую значительность, а иногда и красоту. Это любовное раскрашивание буднишнего, обыкновенного нежными красками рисовало жизнь как тихий праздник с обеднями, оладьями, вареньями, крестинами и свадебными обрядами, похоронами и поминками, жизнь бесхитростную и трогательную своим простодушием.
Рассказывал Козлов об уцелевшем от глубокой древности празднике в честь весеннего бога Ярилы и о многих других пережитках языческой старины. Самгина приятно изумляло уменье историка скрашивать благожелательной улыбочкой все то, что умные книги и начитанные люди заставляли считать пошлым, глупым, вредным. Он никогда не думал и ничего не знал о начале дней жизни города. Козлов, показав ему «Строельную книгу», искусно рассказал, как присланный царем Борисом Годуновым боярский сын Жадов с ратниками и холопами основал порубежный городок, чтобы беречь Москву от набегов кочевников, как ратники и холопы дрались с мордвой, полонили ее, заставляли работать, как разбегались холопы из-под руки жестоковыйного Жадова и как сам он буйствовал, подстрекаемый степной тоской. И все: несчастная мордва, татары, холопы, ратники, Жадов, поп Василий, дьяк Тишка Дрозд, зачинатели города и враги его — все были равномерно обласканы стареньким историком и за хорошее и за плохое, содеянное ими по силе явной необходимости. Та же сила понудила горожан пристать к бунту донского казака Разина и уральского — Пугачева, а казачьи бунты были необходимы для доказательства силы и прочности государства. Это — сущая неправда, — наш народ казаки вовлекали в бунты. Казак Москву не терпит. Мазепа двадцать лет служил Петру Великому, а все-таки изменил.
Теперь историк говорил строго, даже пристукивал по столу кулачком, а красный узор на лице его слился в густое пятно. Но через минуту он продолжал снова умиленно: — А теперь вот, зачатый великими трудами тех людей, от коих даже праха не осталось, разросся значительный город, которому и в красоте не откажешь, вмещает около семи десятков тысяч русских людей и все растет, растет тихонько. В тихом-то трудолюбии больше геройства, чем в бойких наскоках. Поверьте слову: землю вскачь не пашут, — повторил Козлов, очевидно, любимую свою поговорку. Поговорками он был богат, и все они звучали, точно аккорды одной и той же мелодии. Всякий бык теленком был, — то и дело вставлял он в свою речь. Смотреть на него было так же приятно, как слушать его благожелательную речь, обильную мягкими словами, тускловатый блеск которых имел что-то общее с блеском старого серебра в шкафе. Тонкие руки с кистями темных пальцев двигались округло, легко, расписанное лицо ласково морщилось, шевелились белые усы, и за стеклами очков серенькие зрачки напоминали о жемчуге риз на иконах. Он вкусно пил чай, вкусно грыз мелкими зубами пресные лепешки, замешанные на сливках, от него, как от плодового дерева, исходил приятный запах.
Клим незаметно для себя просидел с ним до полуночи и вышел на улицу с благодушной улыбкой. Чувство, которое разбудил в нем старик, было сродно умилению, испытанному на выставке, но еще более охмеляющим. Ночь была теплая, но в садах тихо шумел свежий ветер, гоня по улице волны сложных запахов. В маленьком, прозрачном облаке пряталась луна, правильно круглая, точно желток яйца, внизу, над крышами, — золотые караваи церковных глав, все было окутано лаской летней ночи, казалось обновленным и, главное, благожелательным человеку. Именно так чувствовал Самгин: все благожелательно — луна, ветер, запахи, приглушенный полуночью шумок города и эти уютные гнезда миролюбивых потомков стрельцов, пушкарей, беглых холопов, озорных казаков, скуластой, насильно крещенной мордвы и татар, покорных судьбе. Это — не тот город, о котором сквозь зубы говорит Иван Дронов, старается смешно писать Робинзон и пренебрежительно рассказывают люди, раздраженные неутоленным честолюбием, а может быть, так или иначе, обиженные действительностью, неблагожелательной им. Но на сей раз Клим подумал об этих людях без раздражения, понимая, что ведь они тоже действительность, которую так благосклонно оправдывал чистенький историк. Две-три беседы с Козловым не дали Климу ничего нового, но очень укрепили то, чем Козлов насытил его в первое посещение. Клим услышал еще несколько анекдотов о предводителях дворянства, о богатых купцах, о самодурстве и озорстве.
Самгин понимал, что Козлов рассуждает наивно, но слушал почтительно и молча, не чувствуя желания возражать, наслаждаясь песней, слова которой хотя и глупы, но мелодия хороша. Раскалывая щипцами сахар на мелкие кусочки, Козлов снисходительно поучал: — А критикуют у нас от конфуза пред Европой, от самолюбия, от неумения жить по-русски. Господину Герцену хотелось Вольтером быть, ну и у других критиков — у каждого своя мечта. Возьмите лепешечку, на вишневом соке замешена; домохозяйка моя — неистощимой изобретательности по части печева, — талант! Оса гудела, летая над столом, старик, следя за нею, дождался, когда она приклеилась лапками к чайной ложке, испачканной вареньем, взял ложку и обварил осу кипятком из-под крана самовара. Котошихин, например, князь Курбский, даже Екатерина Великая критикой не брезговала.
В тишине сонно ползали пчёлы по цветам у балкона 1 совершая свою неспешную работу 2 и слышался 3 едва уловимый 4 лепет серебристой листвы тополей. Ответ: 12 21 27. Утром метель улеглась, было тихо, только изредка набегал прохладный ветер 1 приподнимая 2 покрытые инеем 3 гривы лошадей 4 да шевелил ветви деревьев. Ответ: 14 41 28. Женщина 1 подойдя к изгороди 2 застыла на месте, и 3 только по выходившему из ноздрей 4 пару можно было понять, что это не каменное изваяние, а живой человек. Ответ: 12 21 29. Но она всё-таки не рассмотрела бы его лица, если б опять молния 1 скрывшая звёзды 2 не осветила его. При свете молнии она разглядела всё его лицо и 3 увидав на нём спокойствие и радость 4 улыбнулась ему. Ответ: 1234 30. Петровская реформа решила национальные задачи 1 создав государственность 2 обеспечившую России 3 двухсотлетнее существование в ряду главных европейских держав 4 и построив одну из самых ярких культур в истории человеческой цивилизации. Ответ: 124 31. Большинство читателей и критиков 1 опубликованных глав романа «Герой нашего времени» 2 восприняли Печорина как героя отрицательного. Император Николай I 3 знакомясь с первой частью произведения 4 решил, что «героем наших дней» будет непритязательный и честный Максим Максимыч. Ответ: 34 43 32. Математика 1 зародившаяся в Древней Греции 2 имеет двух «родителей» — логику и геометрию, поэтому 3 не разобравшись 4 в природе «родителей» 5 её суть невозможно понять. Ответ: 1235 33. К вечеру дед Трофим 1 надев тулупчик 2 вышел из избы и появился на пороге только через пару часов с вязанкой дров; покрытый 3 сизым инеем 4 он был похож на Деда Мороза. Ответ: 124 34. Отважен был пловец 1 решившийся в такую ночь 2 пуститься через пролив на расстояние двадцать вёрст 3 и важная должна быть причина 4 побудившая его к этому. Ответ: 134 35. Никита 1 с трудом выпрямляя ноги 2 и 3 ссыпая с них снег 4 поднялся, и тотчас же мучительный холод пронизал его тело. Ответ: 14 41 36. Николай Иванович 1 будучи от природы крепким и здоровым человеком 2 в тот день ни с того ни с сего почувствовал себя плохо и 3 немедленно прервав совещание 4 и 5 вызвав автомобиль 6 уехал к себе домой. Ответ: 1236 37. На берегу реки 1 склонившись над самой водой 2 росла старая ива; сгорбленная и поникшая 3 она будто скорбела — так, как скорбят матери 4 по погибшим на войне 5 сыновьям. Ответ: 123 38. Возвращая первоначальную красоту и великолепие 1 Шуваловскому дворцу в Санкт-Петербурге 2 реставраторы согласовывали этапы своей работы со специалистами 3 готовившими открытие в его залах музея Карла Фаберже 4 прославившегося созданием уникальных ювелирных изделий. Ответ: 234 243 423 432 342 324 39. Во время представления один пожилой господин в маске 1 старательно танцуя 2 толокся на одном месте с солидным выражением на лице 3 часто и мелко 4 семеня ногами 5 и 6 почти не сдвигаясь с места. Ответ: 123 40. Будто 1 окружённый синим воздухом 2 он быстро приближался 3 по привычке своей торопливо и шумно влетая 4 в класс 5 и потом долго и увлечённо говорил. Ответ: 235 41. Охваченный порывом радости 1 и 2 затрепетавший от переизбытка чувств 3 он 4 увидев 5 возлюбленную перед собой 6 остановился и замер. Ответ: 346 42. Она взглянула 1 легко улыбнувшись 2 на 3 сидевшую в углу 4 приятельницу, которая 5 оставив чистку гребешка 6 тоже слушала с вниманием нового проповедника. Ответ: 1256 43. Расставьте знаки препинания: укажите цифру -ы , на месте которой -ых в предложении должна -ы стоять запятая -ые. Завершив первый этап приготовления 1 в блюдо можно добавить 2 мелко нарубленные трюфели 3 или 4 заранее сваренные шампиньоны. Ответ: 1 44. Высокие, узкие клочья тумана 1 густые и белые 2 бродили над рекой 3 заслоняя 4 отражение звёзд 5 и 6 цепляясь 7 за ивы. Ответ: 123 321 213 132 45. Каждый палец парикмахера Леонарда 1 бледный и изящный 2 жил своей осмысленной жизнью 3 подхватывая 4 кольцо ножниц 5 зажимая 6 гребёнку 7 или 8 выбивая 9 трель на машинке. Ответ: 1235 46. В маленькое створчатое окно 1 слегка пошевеливая волосами на потном лбу Нехлюдова 2 и записками 3 лежавшими на 4 изрезанном ножом 5 подоконнике 6 тянулся свежий весенний ветерок. Ответ: 136 361 163 631 613 47. Чувствуя 1 направленные на себя 2 взгляды 3 арестантка Маслова 4 не поворачивая головы 5 косилась на тех, кто смотрел на неё, и это 6 обращённое на неё внимание 7 веселило Маслову. Ответ: 345 354 435 353 543 534 48. Уже ни о чём другом не мог думать Дмитриев 1 стоя на троллейбусной остановке под моросящим дождём 2 или 3 пробираясь внутрь вагона среди мокрых плащей и пальто 4 пахнущих сырым сукном 5 сбегая по скользким ступеням метро 6 или 7 стоя в короткой очереди в кассу.
А на 124—194-м км М-3 — на 50 рублей, с 200 до 250. В госкомпании подчеркнули, что доходы от платных трасс направляются на их содержание. Что же касается М-12, то здесь ничего практически не изменилось. В госкомпании рассказали, что стоимость поездок на легковых автомобилях по некоторым отрезкам трассы останется прежней. Где-то цена даже упадет. Например, на участке от Арзамаса до Иннополиса они станут дешевле. Так в «Автодоре» собираются «повысить привлекательность для автомобилистов». Сейчас тарифы на М-12 выглядят следующим образом Источник: Avtodor-tr.
И.В. Сталин смотрит кино
Открывайте новую музыку каждый день. Лента с персональными рекомендациями и музыкальными новинками, радио, подборки на любой вкус, удобное управление своей коллекцией. Миллионы композиций бесплатно и в хорошем качестве. 1) Рассказывая содержание фильма он очень волновался. Если вы хотите использовать причастие «рассказывающий», предложение изменится на «Рассказывающий содержание фильма сильно волновался». В этом выпуске авторской программы «БесогонТВ» Никита Михалков предлагает поговорить о режиссёрах и исполнителях чудовищного теракта в «Крокус Сити Холле». Какое тайное послание для России было завуалировано в «авторитетной» прессе западного мира, освещавшей это. Инсайдер Джефф Снейдер поведал о возможной дате релиза заключительного сезона «Очень странных дел», который якобы разделят на две части.|Игромания.
Остались вопросы?
Ролики, которые вы посмотрите, могут быть добавлены в историю просмотра на телевизоре, что скажется на рекомендациях. Чтобы этого избежать, выберите "Отмена" и войдите в аккаунт на компьютере. Очень волновался, скажу честно, не каждый день Касым-Жомарт Токаев тебе руку пожимает. 1. Рассказывая содержание фильма он очень волновался. Раздача бесплатных примогемов для Геншин Импакта и Хонкай Стар Рейл. Ищешь коды для геншина и Star Rail? Раздаем их ежедневно для вас. Раздача бесплатного доната в Геншин ежедневно. «Тот самый Мюнхгаузен» — телевизионный фильм 1979 года, снятый на студии «Мосфильм» по заказу Центрального телевидения СССР. Танк оснащен «мощными системами РЭБ», и их использование было бы «смехотворным, если бы вы не знали, что оно очень эффективно», говорит оператор FPV-дронов ВСУ Сергей Стерненко.
Жизнь Клима Самгина
Работающий непрерывно кран переносил тонны груза на корабль. Правильный ответ: Рассказывая содержание фильма, он очень волновался Пояснение: Правильный ответ должен содержать следующие элементы: 1 распознавание предложения и места постановки запятой: Рассказывая содержание фильма, он очень волновался.
Скорее всего, мужчина читал текст с телесуфлера, на который транслировалась информация. Видимо, новость была такой срочной, что никто толком не знал деталей произошедшего. На Александровской набережной был застрелен председатель Государственной думы, князь Федор Михайлович Столыпин. От полученных травм мужчина скончался на месте. Кадр сменился. На экране появилась часть вечерней Александровской набережной, огороженная жёлтой лентой с предупреждением: «За ограждение не заходить!
Ведутся следственные действия». Рядом дежурило несколько жандармов. На переднем плане была видна машина, возле которой уже работали люди в форме с нашивками Службы Имперской Безопасности. А на асфальте вокруг машины разместились планки с номерами. Чуть в стороне стояла карета скорой помощи. Проблесковые маячки машины работали, но сирены слышно не было. Рядом виднелась каталка, на которой лежало накрытое простыней тело. Кадр сменился, и на экране опять была студия новостей.
В городе объявлен план «перехват». По факту убийства Федора Михайловича Столыпина возбуждено уголовное дело. Мы будем держать вас в курсе событий. Вновь мелькнула заставка, а затем на экране продолжилась какая-то развлекательная передача. Неплохим человеком был. Готовил целый ряд реформ. Столыпин сделал для города очень многое. И в первую очередь исправил большую часть ошибок предшественника, которого сняли с поста и сослали в одну из зауральских губерний за плохую работу, взяточничество и казнокрадство.
Федор Михайлович был настоящим патриотом. Так что Братство его только поддерживало. Я открыл было рот, чтобы что-то уточнить, но Юсупов раздраженно махнул рукой, давая понять, что не настроен на дальнейшую беседу. Мне оставалось только молча встать с кресла и направиться наверх. Но для себя решил — этот разговор еще не окончен. Глава 8 Дневник Спалось мне паршиво. Снилось собрание каких-то людей в серых куртках с глубокими капюшонами. Они расселись вокруг стола в большой комнате мрачного особняка, и горячо обсуждали какую-то тему.
У стены стояла доска с закрепленными на ней фотографиями. Я заметил, что некоторые из них были перечеркнуты красным маркером. Вместо других фото на доске висели пустые квадраты с нарисованными на них знаками вопроса. Я стоял у входа в комнату и наблюдал за собранием. Почему-то мне не хотелось привлекать внимание к своей персоне и как-то обозначать свое присутствие. Так прошло несколько минут. Но затем, сидевший во главе стола вдруг резко замолчал. Он поднял на меня проницательный взгляд и тепло улыбнулся: — Добро пожаловать в семью, брат, — произнёс он хриплым голосом.
Мы ждали тебя. Я резко открыл глаза и сел на кровати. В комнате царил полумрак, единственным источником света был экран телевизора, который я вновь забыл выключить. Посмотрел на висевшие на стене часы. Половина пятого утра. Тяжело вздохнул и упал на матрас, уставившись в потолок. Попытался было снова заснуть, но у меня ничего не вышло. Стрелки громко тикали, отсчитывая секунды.
За окном разливалось утро и заглядывало сквозь неплотно задернутые шторы. Мне подумалось, что уж лучше бы я встретил во сне ту девушку около избы, которая привиделась мне накануне. Когда стрелки часов показали пять утра, я вздохнул и поднялся с кровати. Прошел в ванную комнату, где умылся и обернул вокруг бедер полотенце. Какое-то время чистил зубы, глядя в запотевшее зеркало, а потом стер с него муть и внимательно всмотрелся в свое изображение. Ничего нового в себе я не увидел. Кроме немного покрасневших глаз ничего не выдавало, что меня мучили странные сны. Привычно настроился на собственную душу, чтобы осмотреть ее.
Она не была кристально чистой. Впрочем, как и у каждого живущего на этом свете. Конечно, никаких черных пятен в ней я не обнаружил. Меня не терзали призраки прошлого, сомнения или страхи. Я точно знал, чего хочу и что мне нужно. Осталось лишь слегка влить в себя энергии, чтобы голова стала яснее. Я закрыл глаза, доверяя внутреннему взору. Ладони привычно засветились, и затем волна силы прокатилась по мне от кончиков пальцев по сосудам к каждому органу.
Тело наполнила нега, которая почти тотчас развеялась. Когда я распахнул веки, на моем лице не было и следа усталости. Вышел в комнату, надел светлую футболку и тренировочного костюма. И только сейчас заметил лежащий на столе ключ от кабинета отца. В связи со вчерашними событиями я забыл вернуть его дядьке. А он не напомнил. Я подошел к столу, взял тяжелый ключ, задумчиво повертел его в руке, рассматривая оттиск герба на головке. Удивительно, что лев был исполнен настолько искусно, что даже виднелись узкие зрачки звериных глаз.
Металл был холодным. И я сжал вещицу в ладони, согревая кожей. Внезапно меня потянуло в кабинет моего отца. Помнится, он никогда не был доволен, если я заглядывал туда. Михаил Феликсович выпроваживал меня из комнаты, плотно закрывая дверь. Иногда я подолгу стоял в коридоре, надеясь услышать что-то из-за массивной деревянной створки. Порой оттуда доносились приглушенные голоса, и я гадал, с кем он говорит по старому телефонному аппарату. Но не решался вновь войти в кабинет.
Сейчас я не был мальчишкой, которого выставили за дверь. Я тихо спустился на первый этаж. Прошел в гостиную. В комнате пахло терпким отваром трав, который дядька пил для того, чтобы заснуть. Петр спал на диване, перед включенным телевизором. Он сунул себе под голову жесткую подушку и накинул на себя жаккардовое покрывало, которое не спасало от утренней прохлады. На столе стоял флакон с обезболивающей микстурой, чайник и новая чашка без скола. Я набросил на дядюшку шерстяной плед и выключил телевизор.
Затем собрал посуду и отнес ее на кухню. Хотел было помыть, но понял, что нарочно оттягиваю важный момент. Потому развернулся и направился обратно. Я тихо пересек гостиную, вошел в коридор, где располагался кабинет отца. Добрался до нужной двери и глубоко вздохнул, будто собирался нырнуть на в бездонное озеро. Затем отпер замок и вошел в помещение. Нажал на выключатель, и комнату залил мягкий ржавый свет из старых ламп накаливания с сияющей золотой нитью. Оставалось лишь догадываться, откуда дядька берет их на замену.
Кажется, уже нигде в империи не продают такие. Я подошел к рабочему месту, провел ладонью по столешнице. Какое-то время смотрел на кресло, а затем глухо выругался и сел в него, откинувшись на спинку. Сидеть в нем было удобно. Пожалуй, мой отец знал толк в комфорте. Я лениво оглядел ящики стола. Попытался было их открыть, но здесь меня ждало разочарование. Замки были заперты.
А ключ от двери был слишком крупным и не подходил к скважине. Отчего-то мне подумалось, что ключ хранился здесь, в этой комнате. Отец должен был оставить мне подсказки про братство, которые мне следовало найти. У него наверняка был запасной план, на случай, если дядьки не станет. Я с интересом осмотрелся по сторонам, выискивая подсказки. Настольная лампа, стеллаж с книгами, закрытый под стеклом обломок весла, несколько фотографий на стене. Причем я только сейчас заметил, что вместо императора Константина, выше всего висел портрет Петра Пятого, прозванного объединителем народов, а чуть ниже располагалось изображение начальника охранного отделения Федора Васильевича Реутова, которого прозвали Железным. На полочке под ним стояли фотографии отца.
С выцветших карточек, на меня с прищуром смотрел улыбающийся сорокалетний светловолосый мужчина. На большинстве фотографий отец был изображен в компании друзей, среди которых я увидел недавних гостей. Ивана и Виктора Круглова. Странно, что эти совсем не изменились и со снимков на меня смотрели все те же лица. Наверно в братстве работают хорошие лекари, которые омолаживают братьев. Слышал я о таких практиках. Я перевел взгляд на стеллаж, и только теперь заметил небольшую статуэтку, которая втиснулась между книг. И я нахмурился.
Потому что она смотрелась чужеродно рядом со священным уставом Синода и сборником описаний светских праздников. Статуэтка изображала слугу Высшего, который стоял с расправленными крыльями. В руке он держал занесенный для удара клинок. И я отметил, что фигурка располагалась на полке так, что освещалась только половина белой статуэтки. Вторая половина была скрыта в тени, и моему взгляду предстала черная сторона. Я поднялся с кресла, подошел к шкафу и взял статуэтку, которая оказалась на удивление тяжелой. На свету в ней проявились радужные блики и я понял, что фигурка сделана из белого опала. Повертел ее в руке.
Но ничего не произошло. Для надежности я даже напитал ладонь силой. Но фигурка по-прежнему оставалась простым куском камня. Осторожно взглянул на полку, где стояла статуэтка, но и там ничего не было. Я вернулся к столу, сел в кресло и поставил слугу Высшего перед собой, задумчиво рассматривая ее. Коснулся пальцем кончика занесенного меча, и тут же отдернул руку. Клинок оказался острым и проткнул кожу на пальце. И тут произошло неожиданное.
Капелька крови быстро впиталась в опал, и слуга Высшего вдруг с треском повернул ко мне голову. И даже сквозь закрывающую глаза повязку фигурки, я ощутил цепкий, изучающий взгляд. А затем, в струящихся одеждах статуэтки блеснул кусочек металла. Я осторожно подцепил его ногтем, и на столешницу со звоном выпал небольшой ключ. Каменная одежда тотчас расправилась на ангеле. Но та молча повернула голову в исходное положение и замерла. Я же усмехнулся. В вещицу был встроен мудреный механизм, который приводился в работу кристаллом, с заключенным в нем духом моего цвета силы.
Такие кристаллы обычно вставляли в оружие, чтобы никто чужой не мог его активировать. При касании владельцем рукояти клинка или пистолета, заключенный в кристалле дух пробуждается. И подчиняется воле бойца, выполняя мысленные команды и работая с силовыми техниками. Работать с такими кристаллами могли только заклинатели духов, которые были достаточно редки, и часто привлекались для работы в оружейной отрасли. Хотя подобные заклинатели охотно работали и мастеровыми, и даже в крупных мануфактурах. Когда-то похожие кристаллы были в каждой машине любой аристократической семьи. Через кристалл водитель мог управлять автомобилем, не используя ручное управление. При нападении на кортеж, дух камня мог ненадолго создать силовой щит, сделав машину бронированной.
Правда, обходилось это удовольствие недешево. Раньше такие кристаллы использовались в быту повсеместно. Например, в кухонной технике, телевизорах и даже светильниках. Но промышленники инженерной гильдии смогли создавать приборы без использования кристаллов, что значительно удешевило процесс, и привело к массовости электроники в домах не только аристократов, но и простолюдинов. Но в особняках уважаемых семей особым шиком считалось использование техники старой модели. Я взял со стола ключ и открыл замок верхнего ящика. Потянул на себя ручку и выдвинул его. Внутри оказались картонные папки, на которых лежал блокнот в черной обложке.
Вынул его и провел пальцем по выдавленной на коже букве «Ю». На первой странице виднелась надпись: «Моему сыну Михаилу. Живи как можешь и будь достоин. В сердце качнулась тоска. Отец погиб очень давно, и как лекарь-душеправ, я понимал, что эту ситуацию нужно просто отпустить. Все мы смертны, и рано или поздно, всех нас ждет та сторона. И не мог до конца смириться. Именно муть этой потери плескалось на дне моей души.
В глазах предательски защипало, и я проморгался. А потом перевернул страницу, углубившись в чтение. Блокнот оказался дневником деда, который писал заметки для отца. Когда Феликса не стало, Михаил и дядька продолжили его дело. И в отличии от меня они вступили в братство без сомнений или колебаний. Словно свято верили в то, что братство исполняет нужное для Империи дело. Впрочем, это было понятно. Отец и дядька с пятнадцати лет были приписаны к двадцатому разведывательно-диверсионному полку.
И после училища отслужили пять лет младшими офицерскими чинами, только потом получив право на поступление в Военную Академию имени императора Михаила. Я зябко поежился и невольно оглянулся. Мне вдруг показалось, что в комнате я не один. В узком зеркале, которое украшало дверцу шкафа, мне померещилась какая-то тень. Прихватив блокнот, я встал с кресла. Дочитаю в своей комнате. Я вернул статуэтку на место. Осторожно подошел к порогу, выключил свет и вышел из кабинета, заперев за собой дверь.
И до момента, пока не прозвенел будильник, я с интересом читал заметки родичей. Содержимое блокнота оказалось занимательным. И за ночь я почерпнул по новейшей истории Империи больше, чем за все время учебы в лицее. Феликс и Михаил подозревали, что после Гражданской войны и неудавшегося штурма столицы, остатки девяти мятежных полков бежали в Европу, где существуют до сих пор. А их главари пытаются создать в Империи спящие ячейки сопротивления. Продавшие душу отступники были среди крупных купцов, промышленников, и представителей компаний. Их люди были везде: в правлении имперских банков, мануфактур, предприятий, университетов, в Сенате и Синоде. Они были даже в Имперской Академии Наук.
В общем, как тараканы эти предатели проникали всюду. Они искали и переманивали подающих надежды студентов, учёных, инженеров, используя для этого самые разные способы. Ловко манипулируя на чувствах, вводя людей в заблуждение через средства массовой информации, или используя к людские пороки. Но самым лакомым куском для вербовки, были Императорские приюты. Многие бастарды, которые с детства не получали от настоятелей и наставников ничего, кроме тумаков, часто таили злобу на Империю за творящуюся несправедливость. И несмотря на то, что Сенат создавал комиссии по наблюдению за приютами, а настоятелей массово отправляли на каторгу за взяточничество, махинации, и нарушения условий, жизнь приютских бастардов все равно была не сахар. Отступники пытались постепенно перекроить Империю под себя. А ещё, еретики всеми силами стремились получить места в государственной Думе, для лоббирования нужных им законов.
И некоторым в Империи не нравился подобный расклад. Мои родичи были как раз из таких людей, и свято верили, что должны выжечь эту ересь. Зазвонивший на столе телефон оторвал меня от чтения. Я взял аппарат, взглянул на экран, на котором высвечивался номер Дельвига. Скорее всего, лекарь просто решил вызвать меня на работу. И первой мыслью было не отвечать на звонок. Но я переборол себя и нажал на кнопку, принимая вызов. Я подавил в себе желание ответить «да какое оно доброе».
Вместо этого произнес: — Нет, я только проснулся. Я хотел бы попросить вас об услуге, Василий Михайлович. Не могли бы вы принять сегодня нескольких пациентов? Разумеется, за двойную оплату за службу в выходной день. Судя по звукам и динамика, которые слышались на заднем плане, Дельвиг был за городом. Видимо, лекарь хотел вернуться в столицу утром, но не рассчитал свои силы и приболел. Не в первый раз, к слову. Отказывать Дельвигу я не хотел.
Хотя бы потому что по правилам этикета, лекарь должен будет мне ответную услугу за то, что я пошел ему навстречу. Поэтому я произнёс: — Хорошо, мастер. Во сколько нужно быть в клинике? Наша семья помнит добро. Лекарь прервал вызов, и я вздохнул. Жаль, что суббота на этой неделе выдалась рабочей. С неохотой встал с кровати, убрал дневник в верхний ящик стола и впервые за много лет запер его на ключ, который всегда хранился в этом же самом ящике. Подумав, я положил ключ под матрас, решив, что надо обязательно найти для его хранения другое место.
Отчего-то сразу после того, как я переоделся, захотелось спать. До работы дотяну, а смену протяну на батончиках и крепких отварах, которые Ниночка наверняка приготовила для начальника. Надеюсь, что в выходные пациентов будет не очень много, и я справлюсь до вечера. А дома уже можно будет подремать. Ну, а если пациентов будет немного, то отдохнуть получится и на работе. Я вышел из комнаты, притворив за собой дверь. Дядька уже сидел в гостиной, с интересом глядя телевизор. На экране как раз шел выпуск новостей.
Так и на ту сторону можно быстро отправиться, если работать, не зная ни сна, ни отдыха. Мое показалось, что слова про сон, Юсупов специально выделил. Словно знал, что я как вор пробрался среди ночи в кабинет отца. Поэтому я быстро сменил тему: — Что нового рассказывают? Главная новость сегодняшнего дня — убийство Столыпина. Например, что глава семьи в бассейне утоп, во время утреннего плавания. Я только кивнул. Сел за стол и налил себе чай.
Взял с блюда разрезанную булочку и принялся намазывать на подрумяненный край тонкий слой масла. Остаток завтрака прошел в молчании. И когда чай был допит, я встал из-за стола и направился к выходу. Пришла пора ехать на любимую работу. Глава 9 Первый пациент Машина прибыла через две минуты после звонка. И когда я вышел на крыльцо, такси уже ждало меня у калитки. Водитель стоял снаружи, рассматривая улицу. И едва я спустился по ступеням, и вышел за ворота, услужливо открыл заднюю дверь.
Я уселся на сиденье. Водитель обогнул автомобиль, разместился за рулём, и машина отъехала от территории особняка. Нам удалось добраться к лекарскому корпусу до того, как начались утренние пробки, и все движение в городе встало. Я вынул из кармана бумажник, отсчитал нужную сумму и протянул водителю. И вам того же.
Выполнять поставленные задачи бойцам помогает техника, но как бы ни была она хороша, первостепенными являются, конечно же, опыт и профессиональная подготовка личного состава.
Военнослужащие должны грамотно оценивать обстановку и принимать правильные решения в зависимости от ситуации. Воронежец ушел на СВО добровольцем после мобилизации брата Парень из Воробьевского района именно такой — ответственный и профессионально подготовленный. За самоотверженность и отвагу в ходе специальной военной операции Виктор имеет две награды. Сейчас Виктор находится дома в отпуске, помогает маме по хозяйству — недавно они посадили картошку, — встречается с родственниками и друзьями. У героя публикации есть любимая девушка, которая проводила его на службу, а теперь волнуется и переживает за него. Однажды она даже ездила к нему на СВО, а как-то сказала: «Когда закончится спецоперация, сразу поженимся».
За время общения с корреспондентом РИА «Воронеж» Виктор с неохотой рассказывал о своей службе — она у него секретная. Больше старался отшучиваться, в определенные моменты становился очень серьезным. Отпуск у героя публикации скоро закончится.
Он хотел бы убежать, но сердце, ноги и руки отказались ему служить. Глава 18 "Конец первого дня сражения" Размышляем о прочитанном 1. Глава начинается с рассказа о том, как члены команды капитана Смоллетта обмениваются оружием, чтобы быть готовыми к сражению с пиратами. Как вы думаете, была бы возможной такая сцена у джентльменов удачи? Аргументируйте свой ответ. Капитан отдал своё ружьё Трелони, который бил без промаха, а Джим - кортик Грею, потому что тот был безоружен.
Члены команды хотели быть максимально готовыми к бою. Среди пиратов такого быть не могло, потому что они были каждый сам за себя. Каждый пират был конкурентом, которому полагалась часть сокровищ. Если одного убивали - другим доставалось больше. Поэтому каждый пират хотел выжить сам, но желал смерти своему товарищу. Мы кинулись к бедному Тому. Бедный старый товарищ - это слова доктора о погибшем слуге Томе. Сравните их с характеристиками пиратов, данными Сильвером. Насколько речь, поступки, отношения в стане пиратов и команде капитана Смоллетта различаются?
Свой ответ подкрепите цитатами из текста романа. Члены команды были друзьями, вне зависимости от социального положения. Они готовы были умереть друг за друга, относились друг к другу с уважением: "Сквайр целовал ему руки и плакал как ребёнок". Пираты, по словам Сильвера, были весёлыми людьми, но эгоистами: "Не строили из себя командиров и сами кутили и другим не мешали". Они думали только о себе. И никогда не думали о будущем.