Общими предпосылками дворцовых переворотов можно назвать. Эпоха дворцовых переворотов — период в истории России с 1725 по 1762 г., во время которого переход высшей государственной власти зачастую происходил путём совершения гвардейцами или придворными дворцовых переворотов. 6. 1. Почему нельзя назвать период дворцовых переворотов «безвременьем»? В отечественной историографии этот период назван эпохой дворцовых переворотов.
Страница 88
- Причины и предпосылки
- Роль дворцовых переворотов в истории России
- Причины, почему нельзя считать период дворцовых переворотов безвременьем
- Исторические анализы периодов дворцовых переворотов
- Оценка Дворцовых переворотов
Эпоха дворцовых переворотов – болезнь, ставшая хронической
Но почему эпоха дворцовых переворотов стала возможной, ведь до неё было более 25 лет стабильности под властью Петра I? Период дворцовых переворотов: почему это не безвременье. Безвременьем можно назвать перионы, когда происходит стагнация и отсутствие значимых событий, тогда как период дворцовых переворотов характеризуется интенсивной политической активностью и перемещением власти. Почему период дворцовых переворотов не может быть назван безвременьем в истории России. 1. Почему период дворцовых переворотов нельзя назвать «безвременьем»? По другой исторической оценке, эпоха дворцовых переворотов длилась с 1725 по. И хотя эпоху дворцовых переворотов, прежде всего 1725-1762 гг., нельзя. Период дворцовых переворотов, несмотря на свою нестабильность и хаос, сопровождался значительными изменениями внутренней и внешней политики государства.
Дворцовые перевороты как социальное явление XVIII века
| ГДЗ Стр. 88 История России 8 класс Андреев | Учебник | Продолжение видеоцикла «История России: главное». В этом выпуске Кирилл Назаренко рассказывает об эпохе Дворцовых переворотов и причинах этих событий, а такж. |
| Презентация «Россия после Петра I» - GoldLibrary | 1. Почему период после смерти Петра I стал «эпохой дворцовых переворотов»? |
| Почему нельзя назвать период дворцовых переворотов «безвременьем»? - Я Отвечаю! | Эпохой дворцовых переворотов историк Василий Осипович Ключевский назвал период со смерти Петра Великого в 1725 году до воцарения Екатерины II в 1762 году. |
Период дворцовых переворотов: причины, по которым нельзя считать его безвременьем
- Почему нельзя назвать период дворцовых переворотов «безвременьем»?
- Популярно: Другие предметы
- Все дворцовые перевороты
- Россия после Петра I
Период дворцовых переворотов: почему нельзя назвать его безвременьем
Так и в эпоху дворцовых переворотов не происходило резких колебаний общегосударственного курса. Период дворцовых переворотов: причины, по которым нельзя считать его безвременьем Во-первых, период дворцовых переворотов важен для понимания процесса формирования и эволюции системы власти. Почему нельзя назвать период дворцовых переворотов безвременьем. Таким образом, эпоха дворцовых переворотов в истории России была далека от безвременья. Эпохой дворцовых переворотов историк Василий Осипович Ключевский назвал период со смерти Петра Великого в 1725 году до воцарения Екатерины II в 1762 году. № 1. Почему период дворцовых переворотов нельзя назвать «безвременьем»? После смерти Петра I, несмотря на часто сменяемых правителей, развитие страны и общества продолжалось.
Почему нельзя назвать период дворцовых переворотов безвременьем. 8 класс история России.
| Оценка Дворцовых переворотов | Период дворцовых переворотов: почему это не безвременье. |
| 18. Причины и последствия «эпохи дворцовых переворотов» | Эпоха дворцовых переворотов — период в истории России с 1725 по 1762 г., во время. период дворцовых переворотов «безвременьем», потому что в этот период происходили. |
| Почему период дворцовых переворотов нельзя называть безвременьем? | 8 класс история России | Эпоха дворцовых переворотов — период в истории России с 1725 по 1762 г., во время которого переход высшей государственной власти зачастую происходил путём совершения гвардейцами или придворными дворцовых переворотов. |
Все дворцовые перевороты
COM - образовательный портал Наш сайт это площадка для образовательных консультаций, вопросов и ответов для школьников и студентов. Наша доска вопросов и ответов в первую очередь ориентирована на школьников и студентов из России и стран СНГ, а также носителей русского языка в других странах. Для посетителей из стран СНГ есть возможно задать вопросы по таким предметам как Украинский язык, Белорусский язык, Казакхский язык, Узбекский язык, Кыргызский язык.
При этом дворянство оставалось служилым сословием, чем сильно отличалось от аристократии в европейских странах. На Западе дворянство составляло привилегированную часть общества, с мнением которой монархам приходилось считаться. Каждый новый монарх, пришедший к власти на гвардейских штыках, спешил расширить и укрепить привилегии дворянского сословия, заручившись таким образом его поддержкой. Гвардия — это привилегированная и наиболее боеспособная часть армии, приближённая к императорской семье и занимавшаяся в том числе её охраной. В ночь на 8 февраля 1725 г. Меншикова было создано совещание из высших сановников, которое должно было решить вопрос о престолонаследии. Выбор стоял между Екатериной I 1684—1727 , не отличавшейся интересом к государственным делам, и малолетним Петром II 1715—1730 , сыном опального царевича Алексея. Екатерину I поддерживали те, кто выдвинулся главным образом благодаря личным качествам, а не знатности: А.
Меншиков, П. Толстой, П. Они справедливо опасались за своё положение в случае, если Пётр II со временем захочет найти виновных в гибели своего отца. Малолетнего царевича поддерживали преимущественно представители старой родовой аристократии: князья Голицыны, Долгоруковы и Репнины. Портрет Екатерины I. Натье Ни одна из сторон не хотела уступать. Жаркие споры затянулись до утра. Неожиданно с улицы донёсся барабанный бой — это приближались Семёновский и Преображенский полки. Разве я не фельдмаршал? Представители гвардии в ультимативной форме потребовали воцарения Екатерины I, а всем «старым боярам», если они будут противиться их желанию, грозили «разбить головы».
Серьёзность их намерений подтверждалась солдатами, выстроившимися под окнами зала. Волей гвардейцев на престоле оказалась безродная императрица, не отличавшаяся тягой к государственным делам и предпочитавшая им нескончаемые празднества и увеселения. Чтобы не обременять Екатерину I заботами, был создан Верховный тайный совет. Почти все его участники были «птенцами гнезда Петрова»: А. Апраксин, П. Толстой, Г. Головкин, Д. Голицын, А. Верховный тайный совет очень быстро стал высшим государственным учреждением Российской империи, которому подчинялись Сенат и коллегии. Верховный тайный совет — созданное Екатериной I совещательное учреждение, фактически являвшееся высшим органом государственного управления Российской империи в 1726—1730 гг.
Портрет Андрея Ивановича Остермана. Неизвестный художник Портрет графа Гавриила Ивановича Головкина. Никитин Екатерина I полностью передала бразды правления «верховникам», как называли членов этого совета, предпочитая проводить время на пирушках. Беспорядочный образ жизни и пристрастие к вину губительно сказались на здоровье императрицы, и в мае 1727 г. Теперь, после того как Меншиков укрепил позиции при дворе и расправился со своими противниками, он уже не опасался малолетнего Петра II. Напротив, он намеревался породниться с императорской фамилией, выдав за юного императора свою дочь Марию. Император был перевезён в дом Меншикова «для обучения и воспитания», где находился под постоянным надзором. Меншиков, этот «полудержавный властелин», оказался на вершине могущества и добавил к своим многочисленным наградам и званиям чин генералиссимуса. Портрет Петра II императора. Молчанов Портрет Марии Меншиковой.
Таннауэр Однако счастье оказалось недолгим. Однажды Меншиков сильно заболел, и его противники воспользовались этим. Князьям Долгоруким удалось сблизиться с Петром II, и в короткое время 19-летний Иван Алексеевич Долгоруков стал лучшим другом императора. Всё время они проводили на охоте и в развлечениях. Пётр всё больше отдалялся от Меншикова, и когда тот поправился и был готов вернуться к делам, император уже был настроен против него. Меншикова отстранили от всех должностей, у него было конфисковано всё имущество, включая до 100 тыс. Со всей семьёй он был отправлен в ссылку в далёкий сибирский городок Берёзов, где вскоре и умер. Суриков После того как Меншиков исчез с политической арены, вся власть сосредоточилась в руках Долгоруковых и Голицыных, которые имели шесть из восьми голосов в Верховном тайном совете. При них многое из того, что было сделано Петром I, отменялось или приходило в упадок, восстанавливались старые порядки. В 1727 г.
Малолетний император пренебрегал нуждами армии и флота, из-за чего они постепенно приходили в упадок. Предпринимались даже попытки восстановления патриаршества. Дела пришли в полное расстройство, иностранные послы писали в своих донесениях: «Всё в России в страшном расстройстве, царь не занимается делами и не думает заниматься; денег никому не платят, и бог знает, до чего дойдут финансы; каждый ворует, сколько может». Серов Утвердить своё положение Долгоруковы пытались тем же способом, что и Меншиков. До свадьбы Пётр II не дожил: в январе 1730 г. Портрет Екатерины Долгоруковой. Неизвестный художник Правление Анны Иоанновны. Бироновщина Пётр II был последним представителем рода Романовых по прямой мужской линии, и после его смерти вновь обострился вопрос престолонаследия. Екатерина I успела оставить завещание, по которому верховная власть в случае смерти Петра II должна была перейти к её дочери Елизавете Петровне.
Одни и те же события, разворачивавшиеся перед их глазами, они видели по-разному, оценивали со своей «колокольни». Но именно это и важно. Канву исторических событий мы можем восстановить и не прибегая к мемуарам, они не всегда могут что-то прибавить к нашим фактическим знаниям о времени, событиях той эпохи. Но история — не только взвешенные на весах профессионализма точные знания, это еще и чувства, ощущения, впечатления, без которых меркнет яркий мир истории, превращаясь либо в сухую хронологическую таблицу, либо в жесткую идеологизированную схему. Мемуары, письма дают редкую возможность почувствовать аромат каждой эпохи, ее неповторимое своеобразие и вместе с тем схожесть с другими временами. Сборник открывают записки фельдмаршала графа Бурхарда Христофора Миниха — того самого, который сверг Бирона. Собственно, их условно можно назвать мемуарами — это скорее сочинение об истории сменяющих друг друга царствований, написанное по довольно жесткой схеме. Автор записок напоминает ветерана, пережившего выдающиеся события, но помнящего спустя годы лишь отдельные куски той прошлой жизни, не связанные воедино эпизоды, к месту сказанные и запомнившиеся фразы, анекдоты. И чтобы написать воспоминания, такой автор обкладывается кучей книг, призывает в помощники профессионала — историка — и начинает «вспоминать», уже давно забыв, что он видел сам, а что прочитал или услышал в пересказе. Примерно в таком духе писались и эти мемуары. К Миниху прикрепили крупнейшего историка Академии наук Г. Миллера, который консультировал мемуариста и поставлял ему некоторые сведения по государственному устройству допетровской России, проверял даты. Важно заметить, что свое изданное за границей в 1774 году сочинение Миних писал начиная с 1763 года по заданию Екатерины II. Возможно, Миних был привлечен к начавшейся в первые годы царствования императрицы реформе высших правительственных органов и претендовал на роль опытного эксперта. Записки Миниха официально называются «Очерк, дающий представление об образе правления Российской империи» и ставят главную цель — показать молодой, неопытной в делах управления императрице необходимость создания специального высшего правительственного органа управления, который мог бы заполнить «пустоту» между верховной властью и Сенатом, не дав тем самым возможность какому-нибудь фавориту встать между правителем и государственной машиной. Последнее хотя и не говорится, но прямо вытекает из оценки недостатков предшествовавших царствований. Старый фельдмаршал не был солдафоном и сухим педантом. И чем ближе становится время, в котором он жил и о котором пишет, тем живее и живее становится изложение, хотя все менее и менее объективным. Но этого и не следует ожидать от активного участника острых политических смут у подножья трона. И мы видим, как хитроумно Миних обходит острые углы, замалчивая о своей не всегда благородной роли или изображая свое участие в интригах при дворе в самом невинном свете, идет ли речь о его активной роли при возведении Бирона в регенты малолетнего императора Ивана VI или при столь же успешном свержении временщика чуть позже. Замалчивает он и обстоятельства своего ареста. Рассказывая о вступлении на престол Елизаветы Петровны, он изображает все как очевидец, на самом же деле он был, так же как Бирон или Анна Леопольдовна, вытащен из постели и арестовавшие его гвардейцы не лишили себя удовольствия надавать строптивому и спесивому фельдмаршалу тумаков. Читая воспоминания Миниха, читатель не может не заметить, что автором владеет гордыня, что при всяком удобном случае он стремится подчеркнуть свои выдающиеся заслуги перед Россией, которые, как показало время, оказались более чем скромными. Обстоятельно биография Миниха изложена в публикуемых ниже записках его сына, сейчас же отметим, что Миних был, несомненно, способным человеком, знающим инженером-фортификатором, прекрасным организатором больших строек — Ладожский канал, построенный им, до сих пор не может разрушить царящая многие десятилетия бесхозяйственность. Но волею обстоятельств ему довелось командовать армией в тяжелых условиях на полях войны с Турцией в тридцатых годах XVIII века. И здесь его ожидала если не полная неудача, то весьма скромные успехи — если сопоставить их с затраченными людскими и материальными ресурсами. Да и вряд ли могло быть иначе — даже самый замечательный военный строитель может оказаться посредственным полководцем. Непродуманные стратегические планы, низкий уровень оперативного мышления, военная рутина, слабая организация снабжения войск, колоссальные людские потери — все это стало уделом русской армии в немалой степени благодаря «столпу Российской империи», как гордо называет себя Миних на страницах воспоминаний. На скользких придворных паркетах Миних всегда чувствовал себя уверенней, чем на боевом поле, хотя не обладал столь необходимой при дворе интуицией, не всегда соизмерял свои амбиции с возможностями. Примечательна в этом смысле ситуация с отставкой Миниха при Анне Леопольдовне. Повествуя в мемуарах об этом весьма щекотливом для него моменте, фельдмаршал представляет дело таким образом, что он пострадал за отстаивание внешнеполитических интересов России перед лицом придворной камарильи. Реально же после свержения Бирона Миних счел, что наступило его время и роль временщика теперь принадлежит только ему. Он стал всячески третировать как правительницу Анну Леопольдовну, так и ее мужа, сумевшего раньше Миниха стать генералиссимусом, что для честолюбия «столпа Российской империи» было непереносимо. Когда же его попытались «окоротить», фельдмаршал положил на стол прошение об отставке. Таким образом он поступал не раз — тогда, когда стремился выторговать для себя более благоприятные условия или новые награды, — ведь все привыкли, что Миних — человек незаменимый. Но в последнем случае Миниха подвела интуиция, и правительница… подписала указ об отставке фельдмаршала. Так он без особого шума сошел с политической сцены, а возле его дворца на Васильевском острове был поставлен караул, но вовсе не почетный, как он изображает в мемуарах. Скромно умалчивает Миних и о том, где он провел два десятилетия царствования Елизаветы Петровны. У не знающего реалии читателя может сложиться представление, что в своем рассказе о царствовании Елизаветы Миних исходил из собственных наблюдений. На самом деле он просидел все эти годы в Сибири, откуда он бомбардировал императрицу многочисленными проектами о переустройстве армии и государства, и был совершенно раздавлен тем, что Елизавета не спешила вызвать опального фельдмаршала в Петербург и поручить ему руководство если не страной, то по крайней мере каким-либо важным ведомством. Возвращение состоялось лишь при Петре III. Обласканный Екатериной II, он не жалел красноречия, расписывая ту великую пользу, которую может принести он в новом правительстве. Так, ссылаясь на непроверяемые похвалы Петра Великого его трудам, Миних обращается к Екатерине: «Обсудите, августейшая императрица, здравую и благотворную политику великого монарха, его доверие ко мне и власть, которую он мне вручил и, согласно с этим примером, дайте, мудрейшая государыня, такие же предписания Вашему Сенату. Осмелюсь ли, милостивая государыня, напомнить Вашему величеству, что из числа сенаторов нет ни одного, который или не состоял бы под моим начальством, или не достиг бы возраста зрелости в последние тридцать лет, когда я уже был генерал-фельдмаршалом, главнокомандующим русскими войсками, президентом Военной коллегии, генерал-фельдцехмейстером, обер-директором над фортификациями и шефом Кадетского корпуса. Думаю поэтому, что Сенат может с доверием положиться на меня». Но увы! Время Миниха прошло и вернуться уже не могло — другие люди, племя молодое, незнакомое теснилось у трона повелительницы, которая родилась тогда, когда Миних заканчивал Ладожский канал. И сочинения ветерана на заданную тему не помогли… Зато они остались для нас и стали ценным источником по истории послепетровских времен. Записки Миниха-сына помещены сразу же после воспоминаний его отца не случайно: цель их в том, чтобы развить и углубить те разделы мемуаров фельдмаршала Миниха, которые могли вызвать при чтении массу вопросов. Автор мемуаров, сидевший в момент их написания в Вологде, в ссылке, добросовестно и уныло «ассистирует» своему отцу, пытается многословием скрыть ненасытность честолюбия, властолюбия своего великого батюшки, не касаясь при этом истинных и весьма неприглядных мотивов поведения этого временщика. Типичность приемов Миниха-сына прослеживается в подробном описании обстоятельств свержения Миниха в 1740 году. И Миних-отец, и Миних-сын изображают это как следствие не ожесточенной придворной борьбы, а особой принципиальности фельдмаршала в отношении русско-австрийского альянса. Ценность мемуаров младшего Миниха, известного лишь тем, что он был сыном знаменитого фельдмаршала, в другом: в множестве интересных, неизвестных из других источников эпизодов, черточек, ситуаций. Все они добавляют яркости живописной картине прошлого. Большой интерес составляют и письма леди Рондо — жены дипломатического представителя Великобритании в России. Второй муж леди Клавдий Рондо находился в России фактически все царствование Анны Ивановны с конца 1731 по октябрь 1739 года и оставил после себя не только целый корпус дипломатической переписки, но и интересные характеристики многих русских вельмож двадцатых — тридцатых годов XVIII века. Но его эпистолярное наследие не может сравниться с наследием его жены. Молодая образованная женщина, леди Рондо на протяжении целого десятилетия вела переписку с некоей дамой, жившей в Англии, посылая ей, впрочем крайне нерегулярно, письма из России. И хотя литературный жанр дружественной переписки двух друзей или подруг был, как известно, весьма распространен в Европе, письма леди Рондо все же несомненно подлинны. Об этом свидетельствуют некоторые глухие, то есть известные только корреспондентам, эпизоды; многие письма Рондо построены как ответы на конкретные вопросы, заданные любопытствующей дамой из Англии, причем леди Рондо — женщина с юмором — вкладывает в свои ответы немало тонкой язвительности и скрытой издевки по поводу характера и поведения своей далекой от радостей и печалей семейной жизни подруги. Письма леди Рондо ценны для нас не только как свидетельство навсегда утраченного искусства выражать свои чувства и мысли в форме писем, но и конкретной информацией о жизни России и русского двора в конце двадцатых — тридцатых годов XVIII века. Симпатичная, общительная англичанка довольно быстро вошла в петербургский высший свет и заняла там весьма видное положение, пользуясь вниманием императрицы и ее окружения. Обладая точным и образным мышлением, она отразила в своих письмах облик многих вельмож анненского двора, передала атмосферу придворных празднеств и церемоний, на которых она, как жена английского дипломата, присутствовала. Итак, письма леди Рондо — это письма не дипломата, не умного этнографа, но вместе с тем это письма не «синего чулка», не педанта или исполненного презрения к «дикой» России наблюдателя.
Далее события развивались стремительно — за один год произошло три дворцовых переворота. Почти сразу после смерти Анны Иоанновны некогда всесильный Бирон был свергнут переворотом Остермана, который захватил ненадолго верховную государственную власть в России. Но вскоре Остермана сверг с престола Миних, который привел к власти Анну Леопольдовну, которой не было дела до государственного управления. Она, так же, как и Анна Иоанновна, опиралась в управлении страной на немцев. Между тем за ее спиной вырос новый заговор. Елизавета Петровна 1741-1761 гг. Елизавета I правила с 1741 по 1761 гг. Она любила балы и развлечения. Ее любимыми фаворитами были А. Разумовский и И. При Елизавете были войны, победы, попытки некоторых реформ, и в то же время в последние годы жизни часто болевшая императрица могла месяцами не встречаться с дипломатами, министрами и другими государственными чиновниками. Иностранца можно назначить только тогда, когда нет способного русского и прогнала всех немцев из верхов управления государством, открыла снова туда дорогу русскому дворянству что сделало ее героиней в их глазах. Основные преобразования: 1754 год — отмена внутренней таможни 1754 год- учреждение дворянских и купеческих заемных банков Петр III 1761-1762гг В 1761 г. Елизавета Петровна умерла, и на российский престол взошел ее племянник, сын Анны, второй дочери Петра Великого, Петр III, так как законных мужа и детей у императрицы не было. Этот император правил в стране меньше полугода. О Петре III сохранились противоречивые, но чаще всего негативные отзывы. В России его считали не патриотом, так как он опирался на немцев, глупым человеком. В конце концов, в раннем детстве Петр воспитывался как претендент на престол Швеции, а не Российской империи. В июне 1762 г. С ней началась новая эпоха русской истории. Основные преобразования: 1762год — Манифест о вольности дворянства освобождение дворян от воинской службы 1762 год- Указ о секуляризации церковных земель земли государству 1762 год — Ликвидация тайной канцелярии Часть 3. Последствия эпохи дворцовых переворотов. Дворцовые перевороты имели важное значение для 18-го и 19-го века нашей истории. Во многом именно в те времена был заложен тот социальный динамит, который взорвался в 1917 году. Если же говорить в целом про последствия эпохи дворцовых переворотов, то они в общем сводятся к следующему: 1. Нанесен сильный удар по русской идентичности. Отделение церкви от государства. Фактически от идей православия на государственном уровне отказались окончательно. Уничтожена всесословность государства, в результате образования элиты - дворянства. Экономический подрыв страны. За карнавальную эпоху переворотов в 37 лет страна расплачивалась в дальнейшем более века. Это время привело к массовому засилью России иностранцами, прежде всего немцами. Пик этого процесса пришелся на царствование Анны Иоанновны. На многих ведущих должностях стояли немцы и действовали они отнюдь не в интересах России, а в своих личных. В результате эти 37 лет — это страшный разгул коррупции, казнокрадства, взяточничества, анархии и силовой модели государства. Каковы же были основные тенденции социально-экономического и политического развития России в 1725 — 1762 гг.? Сумели ли наследники Петра сохранить и приумножить доставшееся им наследство? Ответ на последний вопрос не так уж прост. Многим современникам, да и потомкам казалось, что в череде беспрерывных переворотов и сменявших друг друга фаворитов «петровское наследство» медленно, но верно приходило в упадок. Даже любимое детище Петра I — флот к 1751 году сократился в 1,5 раза. Непрерывная борьба за власть парализовала серьезную созидательную работу, снижала влияние России в международных делах. В литературе преобладают рассуждения о «ничтожности» преемников Петра I. Ими, по мнению одних историков, оказались малообразованные и слабовольные люди, проявлявшие больше заботы о личных удовольствиях, чем о государственных делах». В то же время, конкретная политика каждого из шести монархов имела свои особенности, иногда важные для страны. В последнее время наблюдается определенный пересмотр оценок, позволивший прийти к выводу о том, что во второй четверти XVIII в. И все же, вглядевшись в глубинные процессы, происходившие в обществе, можно увидеть, что импульс петровских преобразований оказался настолько силен, что страна в основном продолжала развиваться по тому пути, на который ее направил царь-реформатор.
Почему нельзя назвать период дворцовых переворотов безвременьем кратко
| Почему нельзя назвать период дворцовых переворотов безвременьем: главные причины и последствия | Время, наступившее после Петра I — 1725—1762 гг., — часто называют «эпохой дворцовых переворотов». |
| Вы точно человек? | Почему период дворцовых переворотов нельзя назвать безвременьем краткий. |
| Дворцовые перевороты в России 18 века | Эпохой дворцовых переворотов называют период. Период с 1725 г по 1762 г принято называть. |
| Был ли неизбежен период дворцовых переворотов в истории России после смерти Петра 1? | Период дворцовых переворотов: почему это не безвременье. Главные причины периода дворцовых переворотов. |
| Период дворцовых переворотов: почему нельзя назвать его безвременьем | Таким образом, период дворцовых переворотов не может быть назван безбрежным, так как он оказал огромное влияние на историческое развитие России и становление ее политической системы. |
Период дворцовых переворотов: почему нельзя назвать его безвременьем (8 класс история России)
Традиционно эпоху дворцовых переворотов в России XVIII века, когда гвардия фактически определяла, кому сидеть на престоле, называют временем вседозволенности и фаворитизма, нестабильности и ослабления государственности. 1. Почему нельзя назвать период дворцовых переворотов «безвременьем»? Период дворцовых переворотов, происходивший в России XVII-XVIII веках, нельзя называть безвременьем, так как он был связан с важными политическими и социальными процессами в стране. Эпоха дворцовых переворотов. Эпоха дворцовых переворотов— временной промежуток в политической жизни России XVIII столетия, когда переход высшей государственной власти происходил путём совершения гвардейцами или придворными дворцовых переворотов.
Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов»
Так и в эпоху дворцовых переворотов не происходило резких колебаний общегосударственного курса. Что историки не называют временем дворцовых переворотов? Эпоха дворцовых переворотов — это временной промежуток в политической жизни России XVIII столетия, когда переход высшей государственной власти происходил путём совершения гвардейцами или придворными дворцовых переворотов. Период дворцовых переворотов, произошедший в различных странах мира, нельзя назвать безвременьем, так как он был активно связан с интернациональными отношениями.
Возникновение дворцовых переворотов в России
- Последствия переворотов — Студопедия
- Предпосылки дворцовых переворотов
- Почему нельзя назвать период дворцовых переворотов безвременьем. 8 класс история России.
- Возникновение дворцовых переворотов в России
Эпоха дворцовых переворотов в Российской империи
Современниками эпоха дворцовых переворотов определялась описываемые ими события по-разному. Князь Яков Петрович Шаховской генерал-прокурор и сенатор, 1705-1777 в мемуарах называл их «великое и редкое дело», «предприятие» или «перемена»; другие авторы - Василий Александрович Нащокин генерал-лейтенант и майор лейб-гвардии, 1707-1759 и Иван Иванович Неплюев резидент в Турции, оренбургский наместник, сенатор, 1693-1773 использовали термины «восшествие» или «восприятие» престола[10]. Князь Михаил Михайлович Щербатов 1858 в отношении вельмож предпочитал говорить о «падении», а переворот 1762 г. Переворот — это хорошо подготовленное и тайно организованное применение силы государем, направленное на сохранение и укрепление его власти в экстремальной ситуации в центре внимания — решение Екатерины Медичи об уничтожении гугенотов в Варфоломеевскую ночь. Эта акция, выражая легитимную монополию государя на использование силы, в то же время направлена против сложившихся правовых и моральных ограничений его власти. Всякая власть, основанная на могуществе и силе, может прибегнуть к ней вновь в случае необходимости.
Переворот, следовательно, есть одновременно проявление тайны государства «arcana imperiorum» и ее разоблачения. Это — политическое действие, оторванное от всех теоретических характеристик, единственным оправданием которого становится его эффективность. Отсюда выводятся основные «технические» параметры переворота — тщательность подготовки, секретность, внезапность, соответствие масштабов применения насилия поставленным целям. В мемуарах Х. Манштейна и Е.
Такое понятие стало употребительным в России к концу столетия: так характеризовали события 1762 г. Рюльер, А. Воронцов в записке 1801 г. Болотов и Г.
Современник и участник тех событий Ф. Прокопович в своих воспоминаниях описывает события и политические настроения тех лет: «Многие говорили, что скипетр никому иному не надлежит, кроме ее величеству государыне, как и самою вещие и ее есть, по сим совершившейся недавно ее величества коронации. Немцы же рассуждать почали, подает ли право такое коронация, когда и в прочих народах царицы коронуются, а для того наследницами не бывают? Их участники были не правомочны решать вопрос о престолонаследии.
Правомочен был решить этот вопрос Сенат. Об его историческом заседании хорошо написал Ключевский: «Пока сенаторы совещались во дворце по вопросу о престолонаследии, в углу залы совещания как-то появились офицеры гвардии, неизвестно кем сюда призванные. Они не принимали прямого участия в прениях сенаторов, но, подобно хору в античной драме, с резкой откровенностью высказывали об них свое суждение, грозя разбить головы старым боярам, которые будут противиться воцарению Екатерины». Гвардию, и это явствует из последующих событий, привлекли Меншиков и Бутурлин. Ее появление как в стенах Сената, так и за его стенами явилось веским аргументом в решении вопроса о престолонаследии. Не исключено, что угроза применения военной силы, которая, образно говоря, витала в воздухе, повлияла и на мнение представителей бывших боярских родов в Сенате. И все же главным аргументом, на наш взгляд, явился сформировавшийся в общественном сознании новый правовой образ монархии, согласно которому фактически прекращалась практика избрания царя на Земском соборе. Согласно принятому законодательству, император сам был волен объявить наследника престола.
Естественно, что в своем выборе он был ограничен рамками правящего дома, негласное предпочтение наследникам-мужчинам все же существовало. Это был первый коллегиальный орган управления, хотя в целом и лишенный внутреннего регламента. Он находился в каком-то промежуточном состоянии, то ли копируя царя-самодержца, то ли Боярскую думу. Но, в любом случае, это был новый орган власти. Многие процедурные вопросы его деятельности, как вопросы и других аналогичных органов власти, выкристаллизовывались годами, а то и десятилетиями, когда складывалась определенная традиция в их деятельности. Естественно, что большое значение на деятельность Верховного Тайного Совета накладывала одна доминантная личность. Принято считать, что в первые два года это был светлейший князь Александр Меншиков 1673-1729 гг. В 1718-1724 гг.
В 1736 году обвинен и осужден за участие в заговоре. Данный факт проходил мимо зрения многих историков. Между тем - это очень важная деталь. По сути дела «кондиции» представляли собой воплощение на практике договорных начал в обустройстве высшего органа государственной власти. Совершенно прав был В. Кобрин, считавший, что выборы монарха — «своего рода договор между подданными и государем, а значит, шаг к правовому государству». Думается, что не имеет значения, где избирали царя - на Боярской думе, Земском соборе или на Верховном Тайном Совете. Другое дело, что с позиции сегодняшнего дня спонтанные выборы, четко не регламентированные специальным законом о порядке их проведения, конечно же, свидетельствуют лишь о самом зачаточном состоянии правового государства.
И все-таки они были и, по нашему мнению, являются веским подтверждением существования правовых традиций российской государственности. Верховный Тайный Совет в случае успеха планов «верховников» замыкал на себе верховную власть в стране, превратив императрицу в носителя чисто представительных функций. С правовой точки зрения здесь напрашивается аналогия с государственными принципами британской монархии. Однако остается неясным вопрос, смогли ли бы прижиться на российской государственной почве эти нововведения и не превратилась ли политико-правовая жизнь в России в подобие польской, где всевластие магнатов, включая выборы короля, значительно ослабили вертикаль власти. Понимали ли это в высших кругах русские общества? Очевидно понимали, и веским основанием этому, на наш взгляд, служит проект князя А. Черкасского о государственном устройстве России, разработанный в начале февраля 1730 г. В его основу была положена концепция сподвижника Петра I, русского историка В.
По своей сути это была альтернатива планам «верховников». Как бы там ни было, а результатом Петровских преобразований, проходивших в условиях ликвидации остатков и зачатков сословно-представительной демократии, подавления демократии казачьего круга и выжимания сока из народа стала великая военная держава, выплавлявшая больше стали отличного качества, чем передовая Англия. Но с течением времени властвующему классу, которого азиатский способ производства тоже заставляет трудиться в поте лица, надоедает лезть из кожи, и когда основные задачи были выполнены, а кнут выпал из рук реформатора, «верха» занялись устройством собственных дел. Наступило время застоя, при всей внешней динамичности «эпохи дворцовых переворотов». По инерции работали заводы, посылались экспедиции, маршировали полки, но понемногу всё приходило в упадок. Впрочем, инерция была столь велика, что отдала в руки России Кенигсберг, и сам великий Кант принёс присягу на верность Российской короне. Эта фигура совмещает в одном лице и Бориса Годунова, и Гришку Отрепьева. Россия, несмотря на «застой», слишком сильна, что бы кто-то мог решиться на интервенцию, но, действуя через свою агентуру, Запад добивается многого - ослаблена армия, сданы результаты завоеваний Елизаветинских полков.
Российские солдаты идут покорно проливать кровь за германские интересы, против своего недавнего союзника - Дании. Унижается и оскорбляется национальное чувство русского человека. Долго это продолжаться не может и Петра устраняют в результате дворцового переворота. Однако руками этого ничтожного человека история сотворила великое дело - был принят указ «О вольностях дворянских» роль этого указа уже была рассмотрена выше. Казалось бы - это шаг назад, к реставрации феодализма. Дворянин освобождается от подчинённости государству, от обязательности службы и становится вольным барином, господином в своём поместье. Но не будем принимать форму за содержание. Российский помещик вовсе не феодал и его поместье - не феодальное владение, а нормальная полнокровная частная собственность.
Он - не управитель земли, а собственник, действующий в условиях капиталистического рынка, точно так же как действовали в условиях рынка рабовладельцы-плантаторы Америки. Ну, правда, у них на рынке было поменьше ограничений. Итак, был завершен ещё один цикл. Не стоит думать, что в ходе дворцовых переворотов 20-х-40-х гг. Шла только беспринципная борьба за власть и лишь переворот 1741 г. Деятельность Верховного Тайного Совета не может трактоваться однобоко. Однако, мы не станем утверждать, что вся его деятельность была положительной и исключительно благотворной.
Брак его родителей — царевича Алексея и Софии-Шарлотты кронпринцессы Вольфенбюттельской — был результатом политических интриг российского, саксонского и австрийского дворов. При этом, разумеется, мало кто интересовался взаимоотношениями молодых, которые сразу же не наладились. Впрочем, супружество их длилось недолго. В 1714 году Шарлотта родила дочь Наталью, а почти сразу же после рождения второго ребенка — Петра — она умерла. После гибели в 1718 году отца дети остались сиротами. Их дед, Петр Великий, фактически не обращал на внуков никакого внимания, предоставив их попечению случайных людей и слуг. Но несмотря на неблагоприятные условия — как это часто бывает в жизни — дети росли здоровыми, и после смерти официального наследника престола великий князь, отпрыск клана ненавистных Петру Лопухиных, совершенно неожиданно для всех стал первым претендентом на корону российской империи. На его стороне была традиция передачи власти в России по прямой нисходящей мужской линии от деда к сыну и внуку. Традиция выступила тем непреложным законом, которому следовали люди, видя в этом основу стабильности и порядка. Но великий реформатор России строил свою жизнь и жизнь своих подданных как раз вопреки традициям — шла ли речь о женитьбе на простолюдинке Екатерине — Марте Скавронской, или об изменении основ политики, культуры, экономики и быта. Поэтому 5 февраля 1722 года он принял уникальный в российской истории закон — «Устав о наследии престола». Смысл его состоял в том, что за самодержцем закреплялось право назначать себе наследником того, кого ему заблагорассудится, не считаясь при этом ни с традициями, ни с мнениями людей. В «Уставе» говорилось: «…за благо разсудили Мы сей устав учинить, дабы сие было всегда в воле Правительствующего государя, кому оной хочет, тому и определит наследство и определенному, видя какое непотребство, паки отменить, дабы дети и потомки не впали в такую злость, как выше писано, имея узду на себе». Чуть выше приводился исторический пример: великий князь Иван III вначале назначил наследником престола внука Дмитрия, но затем передумал и передал престол своему сыну Василию, «усматривая, — отмечалось в «Уставе», — достойного наследника, который бы собранное и утвержденное наше Отечество, паки в расточение не упустил». При нем прилагалось «Клятвенное обещание», по форме которого все «верные подданные, духовные и мирские без изъятия», должны были публично поклясться, что «ежели его величество по своей высокой воле и по нем правительствующие государи российского престола кого похотят учинить наследником, то в их величества воли да будет…», а сами подданные обязывались признавать эти решения без сопротивления: «А ежели я сему явлюсь противен, — вслух произносил каждый из них в церкви, — или инако противное что помянутому уставу толковать стану, то за изменника почтен и смертной казни и церковной клятве подлежать буду». Многие повторявшие слова клятвы понимали, что царь придумал все это для того, чтобы воспрепятствовать своему внуку Петру Алексеевичу занять престол. Не менее ясна была и другая акция, торжественно осуществленная в мае 1724 года в главном храме России — Успенском соборе Московского Кремля — коронация Екатерины, ставшей с тех пор императрицей. Французский посланник при русском дворе Ж. Кампредон писал по этому поводу своему правительству: «Весьма и особенно примечательно то, что над царицей совершен был, против обыкновения, обряд помазания так, что этим она признана правительницей и государыней после смерти царя своего супруга». Слабое здоровье Екатерины I вынуждало ее окружение думать о будущем престола. И вот тогда, в апреле 1727 года, незадолго до смерти императрицы, появилось на свет ее «Завещание», подготовленное в кругу Меншикова, чему предшествовала серьезная политическая борьба. Дело в том, что Меншиков, пытаясь сохранить за собой то ведущее положение, которое он занимал при Екатерине, задумал необычайный и казавшийся ему компромиссным альянс — женить великого князя Петра Алексеевича на своей дочери Марии и тем самым удержаться у власти. Первым шагом в этом направлении и было «Завещание» Екатерины I, отдававшее престол внуку Петра Великого, что не могло не вызвать противодействия вчерашних сторонников Меншикова, которые, подобно П. Толстому, участвовали в преследовании и убийстве царевича Алексея. Как бы то ни было, «Завещание», подписанное Екатериной I незадолго перед смертью и заверенное подписями первейших вельмож империи, сочетало в себе два различных принципа в подходе к престолонаследию: традиционный принцип прямого нисходящего наследования и принцип голой воли царствующего монарха избирать себе в наследники любого из своих подданных. К моменту смерти Екатерины I в апреле 1727 года здравствовали несколько потенциальных кандидатов в наследники — как тогда их называли, «сукцессоров». Следующее поколение этой ветви представляла Анна Леопольдовна — дочь Екатерины Ивановны и мекленбургского герцога Карла Леопольда. Согласно старому, традиционному закону о престолонаследии бесспорное право на престол имел Петр Алексеевич — единственный прямой потомок Романовых по мужской линии, внук Петра Великого. Собственно, это как аксиому и признает «Завещание» Екатерины I, ставя его на первое место в ряду наследников — «сукцессоров»: «1. Великий князь Петр Алексеевич имеет быть нашим сукцессором; 2. И имянно со всеми правами и прерогативами как мы оным владели». А далее, в случае, если Петр II умрет бездетным, «передел» наследия шел бы так, как было выгодно детям Екатерины — здесь уже вступал в силу принцип «Устава о наследии» Петра Великого: «8. Ежели Великий князь без наследников преставитца, то имеет по нем то есть после него. Как видим, дети брата Петра, Ивана Алексеевича, — Анна, Прасковья и Екатерина со своею дочерью Анной Леопольдовной даже не упомянуты среди наследников. Почти сразу же после вступления Петра II на престол, 26 июля 1727 года, был издан указ Верховного тайного совета об изъятии надо полагать — для последующего уничтожения из всех присутственных мест и у всех частных лиц «Устава о наследии» Петра Великого. Это явно делалось для того, чтобы вернуться к старой системе наследования по мужской нисходящей линии. Тем самым дезавуировалось «Завещание» Екатерины I и претензии детей и внуков Петра Великого от брака с лифляндской пленницей «подлого» происхождения отводились. В борьбе против младшей ветви династии совпали интересы и будущего тестя юного царя А. Меншикова, и родовитой верхушки Долгоруких и Голицыных, имевших большое влияние на сына царевича Алексея. Но Меншиков, репрессировав своих сторонников и друзей, пытавшихся воспротивиться этому союзу, просчитался — не прошло и полугода после вступления на престол Петра II, как пал и этот казавшийся всемогущим властелин — сентябрьский 1727 года переворот, хитроумно задуманный и осуществленный А. Остерманом и кланом Долгоруких, дал неожиданный и радостный для всех многочисленных врагов Меншикова результат: титан рухнул, его ноги, оказывается, были сделаны из глины. В начале 1730 года, решая судьбу русского престола после смерти бездетного Петра II, верховники при выборе кандидатуры на освободившееся место исходили из собственных политических расчетов и не считались ни со старым, ни с новым порядком наследования — ведь и по традиции, и по «Завещанию» Екатерины на престоле должен был быть сын старшей дочери Петра, Анны Петровны, которому оказывалось преимущество как единственному из здравствующих мужчин династии Романовых. Но этого не произошло; призвание на престол Анны Ивановны — племянницы Петра I, курляндской герцогини — было признано верховниками наиболее целесообразным вариантом, который позволил бы им успешно осуществить давнюю мечту: с помощью условий — «кондиций» — ограничить самодержавие. Но верховники просчитались: подписав «кондиции», Анна приехала в Москву, здесь она быстро разобралась в обстановке и, воспользовавшись недовольством части дворянства поступками верховников, порвала «кондиции», восстановив самодержавие. Примечательны ее дальнейшие действия: особым указом 17 декабря 1731 года был «возвращен» из забвения «Устав о наследии» 1722 года, что должно было развязать новой императрице руки при назначении себе наследника. Тогда же россияне услышали дивный указ: они должны были присягнуть в верности ребенку мужского пола, которого предстояло родить царской племяннице Анне Леопольдовне, для которой еще даже не подобрали мужа. Многие тогда, подобно Артемию Волынскому с его друзьями-«конфедентами», были поражены: «Почему знать, что принц мужеска полу родится? Ивана тотчас объявили наследником престола, хотя по старому счету его «бил» все тот же сын Анны Петровны. Но тут-то и сгодился «Устав о престолонаследии» Петра Великого, который позволял Анне Ивановне распоряжаться будущим по своему усмотрению. Когда вьюжной ноябрьской ночью 1741 года Елизавета Петровна свергла младенца императора Ивана VI Антоновича, то она поступила как классический узурпатор, ибо, с одной стороны, она, как и все, присягала в верности завещанию Анны Ивановны, а с другой стороны, согласно традиции и «Завещанию» Екатерины I, под которым стояла подпись и Елизаветы, престол должен был отойти к десцендентам Анны Петровны, то есть к Карлу-Петеру-Ульриху, родному племяннику младшей дочери Петра Великого. Чтобы избежать династических и международных осложнений, Елизавета срочно выписала из Голштинии племянника, оставшегося к этому времени круглым сиротой мать умерла в 1728-м, а отец — в 1733 году , крестила его как Петра Федоровича и официально объявила наследником престола. Законный же император Иван VI все годы царствования Елизаветы Петровны сидел в темнице, и его имя было официально запрещено упоминать где бы то ни было. Многочисленные указы Елизаветы повелевали изъять из обращения все манифесты, монеты, книги с упоминанием имени или изображением юного императора, а также его матери. Более того, Елизавета пошла на беспрецедентный правда, в дореволюционной истории шаг — изо всех государственных учреждений были изъяты абсолютно все делопроизводственные бумаги за весь краткий период правления Ивана VI — с 17 октября 1740 до 25 ноября 1741 года. Когда же избежать упоминания Ивана было невозможно, то писали глухо: «принц» или «известная особа». Не будем распространяться на тот предмет, что лучшего способа повысить популярность человека в народной среде, чем запретить упоминание его имени, трудно и придумать. Когда летом 1762 года на престол вступила Екатерина II, она сделала это также вопреки всем писаным и неписаным законам. Празднуя с гвардейцами победу, она помнила, что живы еще два императора: один — ее муж Петр III — сидел под арестом в Ропшинском дворце, а другой — Иван Антонович — В Шлиссельбургской крепости. Кроме того, рядом с ней находился ее сын Павел, на которого многие смотрели как на истинно законного преемника Петра III. Но кто же считается с правами, когда правом становится сила? Вскоре явно ненормальная династическая ситуация стала «проясняться»: в пьяной драке Алексей Орлов со своими собутыльниками «нечаянно» задушил Петра III, а в 1764 году при невыясненных обстоятельствах охрана убила Ивана — эту «железную маску» русской истории. Хотя Екатерина и объявила Павла наследником, однако уступать власть ему не намеревалась а об этом накануне июльского переворота шла речь , и более того — опираясь на свое право самодержца, зафиксированное в «Уставе» Петра Великого, постоянно шантажировала сына тем, что имеет намерения передать престол его сыну Александру Павловичу. И лишь сам Павел I вскоре после своего вступления на престол издал в 1797 году указ, законодательно закреплявший старый принцип наследования по прямой мужской нисходящей линии, хотя его самого это не спасло — в результате переворота 1801 года он был убит. Будет не прав тот, кто сочтет столь подробный разбор династической ситуации в России XVIII века излишним, — для людей XVIII века династическая проблема была совсем не пустячной, и отсутствие закона о порядке престолонаследия на основе традиций практически весь XVIII век существенным образом подрывало стабильность политической жизни.
Россия обогнала Англию по производству чугуна. Вывоз хлеба с 1720 по 1740 г. Россия всё более ощущала положительные последствия реформ. Найдите в тексте подтверждение слов В. Ключевского: "Россия отдыхала от Петра". Выдающийся русский историк В. Ключевский дал очень своеобразное определение того, что происходило после Петра: "Россия отдыхала от Петра".