Судья Кострюкова признала Олега Орлова виновным в дискредитации армии и приговорил к штрафу в размере 150 тысяч рублей. Гособвинение запросило для сопредседателя «Мемориала» Олега Орлова два года и 11 месяцев лишения свободы Его обвиняют в «дискредитации» армии РФ из-за антивоенной статьи «Им хотелось фашизма.
На Красной площади с плакатом был задержан правозащитник Олег Орлов
Олега Орлова приговорили к штрафу в 150 тысяч рублей по делу о повторной дискредитации армии. Фонтан в Орле стал уже двадцать шестым в череде интерактивных водных комплексов Сбера. Суд признал виновным экс-члена правления ЦЗПЧ «Мемориал» Олега Орлова.
Дело сопредседателя «Мемориала»* Олега Орлова вернули в прокуратуру. Ему могут ужесточить наказание
Они его получили», которая являлась заголовком к статье, автором которой являлся Орлов О. Хочу пояснить, что указанная фраза, а также статья, заголовком к которой являлась указанная фраза, является ничем иным как попытка дискредитации использования Вооруженных сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности. Более по данному факту пояснить ничего не могу» Свидетели, очевидно, прочли заголовок, может быть, прочли и статью. И высказали о ней свое мнение. Имеют на то полное право.
Но о чем они свидетельствуют? Только о своем личном мнении. Но появление таких свидетелей обвинения, наличие их допросов в материалах дела свидетельствует о политической ангажированности следствия, о политическом характере обвинения в мой адрес. Следователь не зря же выбрал именно их.
Наличие в деле показаний ТАКИХ свидетелей, вполне очевидно показывает, что уголовное преследование меня связано с моей деятельностью в «Мемориале» и преследованием общества «Мемориал» по политическим мотивам. Рисунок: Екатерина Галактионова Третье. Теперь о нарушении норм права в ходе моего преследования. И мой адвокат, и я много говорили, что такое преследование противоречит Конституции и международным пактам и соглашениям, подписанным Россией.
Мне могут возразить, ведь Россия ведет войну, а при этом возможно введение военной цензуры. Но если это так, то, где военное положение? Оно до сих пор не введено. Если бы его ввели, то действия властей регламентировались бы соответствующим законом.
Вместо этого ввели в действие новые нормы, открывающие широчайшие возможности для произвола. Сама формулировка ст. А понятие «дискредитации», ключевое для толкования и применения ст. Законодатель не дает дефиниции «дискредитации» ни в ст.
Это открывает возможность для широчайшего произвола, что и происходило со мной в ходе административных преследований и в ходе возбуждения и расследования моего уголовного дела. Поэтому само преследование меня по этой статье есть нарушение норм права. Мне могут возразить — какие бы они не были, но это законы, а значит они теперь нормы права и их надо исполнять. Но далеко не каждый закон имеет отношение к праву.
Если, например, завтра будет введен закон о запрете людям с рыжим цветом волос ходить по правой стороне улицы, это будет антиправовой закон. То же самое надо сказать и о статье 20. Они сформулированы так, что невозможно понять, кто под них подпадает, что разрешено, что запрещено. Что такое «дискредитация», чем она отличается от критики, как определяется, что Вооруженные силы используются именно в указанных в статье целях?
Это не разъяснено ни в Уголовном Кодексе, ни в других нормативных актах, ни в каких-либо официальных комментариях. В результате полицейские, следователи, сотрудники прокуратуры трактуют эти неопределенные нормы максимально широко, так, как им устно или в закрытых циркулярах указывает начальство. Поэтому применение статьи 20. Таким образом: меня преследуют исключительно за то, что я, осуществляя свои права, критиковал действия руководства России; у государственной власти были политические мотивы преследовать меня; преследование осуществляется с грубыми нарушениями норм права.
Отсюда безусловно следует, что это политический процесс. Ваша честь, я обращаюсь к Вам — Вы можете сделать так, чтобы этот политический процесс завершился вынесением вердикта, основанного на праве, а не на политических установках. Для этого есть только одна возможность — при вынесении приговора учесть, что, выходя на пикеты, а потом публикуя статью, я осуществлял свои законные права; что сотрудники полиция, возбуждая в отношении меня административные дела, а следователь — уголовное дело, нарушали мои права; что статья 29 Конституции России действует прямо и непосредственно, а мои высказывания носили исключительно мирный характер, в них не было пропаганды ненависти или вражды; что даже в рамках диспозиции статьи 280. Ваша честь, вынесение вердикта, основанного на праве по такому делу важно не только для меня лично, и даже не столько для меня.
Извините за пафос — это важно для России. Нашей стране надо возвратиться в правовое русло. Только это может спасти нашу с вами страну от весьма вероятных в будущем катастроф. Право, это та основа, опираясь на которую, можно избежать кровавых конфликтов, массовых репрессий, революций.
Исходя из всего вышесказанного, я прошу меня оправдать. Фото: Татьяна Брицкая адвокат: «Право без страха выражать свои мнения» Сторона защиты для нормативного обоснования предлагает судье полагаться на Основной закон РФ, на задачи и принципы Уголовного кодекса, на принцип законности, на принцип равенства граждан перед законом и судом, на принцип справедливости, на принцип гуманизма. На принципы уголовного судопроизводства, которые защищают личность от незаконного и необоснованного обвинения, и о том, что при осуществлении правосудия судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ. Прошу суд, при вынесении приговора руководствоваться и нормами международного права, необходимость применения которых, была обоснована в ходатайстве об их приобщении на прошлом судебном заседании.
Сторона защиты, на протяжении всего процесса, в том числе в виде крайне обоснованного ходатайства, просила рассмотрение по настоящему делу приостановить, и обратиться в Конституционный суд РФ с тем, чтобы норма, которую вменяют О. Орлову была признана неконституционной. Нам было в этом отказано. Таким образом, до того, как мы пройдем самостоятельно все инстанции, мы не сможем сами обратиться в Конституционный суд, а Орлов О.
Уголовное преследование Орлова О. Мы видим, что статья 280. Таким образом, это наступление на свободное выражение мнения в соответствии со статьями 29 и 31 Конституции, на идеологическое и политическое многообразие, гарантированное статьей 13 Конституции, а также отступление от принципа равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от убеждений, вытекающего из статьи 19 Конституции. При этом важно подчеркнуть, что чрезвычайное положение в России в установленном порядке не введено, а потому возможные ограничения прав и свобод, вытекающие из статьи 56 Конституции, неприменимы.
Рисунок: Екатерина Галактионова Кроме того, специальные докладчики по свободе слова ООН, ОБСЕ, Межамериканской комиссии по правам человека и Африканской комиссии по правам человека и народов в своем совместном заявлении характеризовали ограничения свободы антивоенных высказываний в России как «репрессивные» и нацеленные на создание государственной монополии на информацию, что нарушает международные обязательства России. Данный вывод подтверждается и правоприменительной практикой по данной статье. На настоящий момент не менее 9500 дел об административных правонарушениях возбуждено по статье 20. Дела возбуждаются за абстрактные антивоенные лозунги, например «Нет войне», «Миру — мир», критику «специальной военной операции» в Украине и конкретных действий Вооруженных Сил.
Такие мнения, высказанные в любой форме, например, на митинге, одиночном пикете, в социальных сетях, посредством распространения листовок, ношения одежды, зачитывания стихов, выступления в суде, обращения в государственные органы и иными другими способами преследуются лишь на том основании, что они представляют собой критику использования Вооруженных Сил. Такого рода стремление подавить инакомыслие по общественно важному вопросу, не имеет ничего общего с допустимыми целями ограничения конституционных прав, перечисленными в статье 55 Конституции. Право без страха выражать свои мнения и идеи, даже если они противоречат тем, которые защищают официальные власти или значительная часть общества, или даже если они раздражают или шокируют, находит свое отражение в практике Комитета по правам человека ООН далее — КПЧ. КПЧ отдельно подчеркивал, что не следует запрещать критику таких структур, как армия или административный аппарат.
Аналогичным образом Рабочая группа ООН по произвольным задержаниям неоднократно заявляла, что государственные учреждения, такие как вооруженные силы, не обладают иммунитетом от критики, поэтому задержания за критику или деморализацию вооруженных сил являются произвольными. В своем решении по делу Алексея Горинова Рабочая группа отдельно подчеркнула, что запрет антивоенных высказываний перевернул бы Международный пакт о гражданских и политических правах далее — Пакт с ног на голову, особенно статью 20 1 , согласно которой «любая пропаганда войны запрещается». Совет ООН по правам человека также отмечал, что ограничение определенных видов выражения мнения никогда не будут считаться необходимыми и законными, например, такие как обсуждение проводимой правительством политики и политические дискуссии, участие в мирных демонстрациях или политической деятельности, в том числе за мир и демократию, выражение мнений, несогласия, религиозных взглядов или убеждений. Понуждение отказаться от своих убеждений и высказываний посредством уголовного преследования является покушением на саму личность, ее достоинство и противоречит принципу признания прав и свобод человека как наивысшей ценности, закрепленному в статье 2 Конституции.
Предъявление такого обвинения Олегу Петровичу Орлову, является дискриминационным. Преследование за критические высказывания о государстве свидетельствует об установлении обязательной и единственно «правильной» идеологии в стране, что противоречит статье 13 Конституции и статье 20 Пакта. Согласно статье 19 часть 2 Конституции государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Фото: Татьяна Брицкая Запрет дискриминации выступает частным проявлением принципа равенства, предполагающего наделение равными правами и обязанностями лиц, относящихся в контексте соответствующих правоотношений к одной и той же категории субъектов права.
В то время как сторонники использования Вооруженных Сил, их участия в боевых действиях, беспрепятственно, а в некоторых случаях при участии государства выражают свое мнение, организуют митинги и другие публичные мероприятия в поддержку боевых действий. Никто из участников и организаторов таких публичных мероприятий не привлекался к ответственности. А некоторым из них предоставляются особые привилегии и в данном судебном процессе. Соответственно, проведение различия между теми, кто придерживается антивоенной позиции, и сторонниками использования Вооруженных Сил, не имеет законного основания.
Использование Вооруженных Сил — это важный общественный вопрос, по которому все вправе высказываться и иметь собственное мнение. Вне зависимости от убеждений и высказанного мнения все граждане образуют российский народ, являющийся источником власти в государстве. Оценочные мнения и убеждения не могут быть ранжированы государством как правильные или неправильные, предпочтительные или нежелательные, а критика использования Вооруженных Сил не может являться основанием для стигматизации и остракизма. Но норма есть, она действует, обвинение поддерживает свою позицию, не отвечая на большинство вопросов защиты, поэтому нам всем надо в ней разобраться.
Как уже отмечалось, в ходатайстве о возврате дела прокурору, в постановлении о предъявлении обвинения О. Орлову и в обвинительном заключении при описании события преступления не изложены фактические обстоятельства его совершения, подлежащие доказыванию по уголовному делу, в связи с чем исключается возможность постановления законного и обоснованного приговора или постановления. Обвинение не указывает конкретные слова Олега Петровича Орлова, в которых действия ВС РФ, осуществляемые на территории Украины, характеризуются, именно так, как указано в обвинительном заключении, мы не услышали в ходе предъявления обвинения ни одной точной цитаты Олега Петровича Орлова. Более того, мы не услышали и полного описания фактических обстоятельств дела, что само по себе уже является нарушением принципа непосредственности, устности и гласности судебных заседаний.
Для стороны защиты так и осталось неясным, что доказала сторона обвинения. Ведь даже не раскрыто государственным обвинителем понятие дискредитации, а приглашенные обвинением эксперты мало того, что «полезли» в область права, в квалификацию деяния Орлова с точки зрения УК РФ, так еще и полагались в этом на определение «дискредитации», взятое из Википедии. Единственным доказательством стороны обвинения является заключение экспертов. Сторона защиты в ходе процесса доказала, что компетенций авторов заключения недостаточно для проведения заявленного исследования.
Следователь назначил лингвистическую экспертизу. Один из двух авторов заключения, Крюкова Н. Иными словами, сама эксперт сказала, что в лингвистическом заключении участвовала не как лингвист, а анализировала «коммуникативную ситуацию» как культуролог. Показательно, что он даже не пытался убедить стороны в обратном.
Заявленные авторами экспертизы методы и методики ими не использовались; как не указана ни одна из методик в экспертизе; наличие только этого нарушения, с точки зрения закона и практики, должно приводить к признанию данной экспертизы недопустимым доказательством мы обоснованно ссылались на кассационные определения высших судов. Заключение подготовлено на основании ненаучных источников, начиная от политтехнологического пособия о выборах и заканчивая телевизионной сагой «Звездные войны». Значительную часть составляют некорректные заимствования. Авторы произвольно исправили исследуемый текст, «не заметив» последнее предложение: «В тексте изложена личная позиция автора».
Авторы заключения выходят за рамки поставленных вопросов и своих специальных знаний. Например, они охотно делают выводы в области психологии, как «основная коммуникативная задача рассматриваемого текста заключается в том, чтобы создать психологический механизм предопределения картины мира адресата» или «материал постепенно вытесняет объективный образ и становится доминирующим в информационной модели ситуации, которая провоцирует… стрессовую ситуацию». Эксперты, называющие себя лингвистами, допустили столько грамматических и пунктуационных ошибок, что даже не могли в ходе допроса придумать хоть одну причину своей безграмотности. Все это уже подробно обсуждалось в ходе процесса и подробно описано в ходатайстве стороны защиты об исключении данного доказательства, на удовлетворении которого мы продолжаем настаивать.
Поражает позиция стороны обвинения в данном процессе, ведь в соответствии с частью 3 статьи 37 УПК в ходе судебного производства по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность. Обвинение не смутило даже то, что, согласно заключению экспертов, господа Крюкова и Тарасов подготовили экспертизу еще до того, как им поступило постановление следователя о назначении экспертизы. Защита была ознакомлена с постановлением 21 марта 2023 года в 18:20, а экспертиза уже была готова в 17:00 того же дня. На этом фоне меркнет даже скорость подготовки текста — чтение поста Орлова, его анализ, набор 21 страницы текста и его прочтение хотя бы одним из авторов заняло у них ровно 6 часов.
Ходатайство стороны защиты об исключении указанной экспертизы содержит в себе 7 обоснованных аргументов, которые доказывают, что имеющаяся в деле экспертиза незаконна, но государственный обвинитель, цитата: «не видит никаких нарушений при проведении экспертизы, ведь ее авторов предупредили об уголовной ответственности». Сторона обвинения предоставляет такое заключение экспертов. Что это? Открытая демонстрация явного пренебрежение к подсудимому?
Но, на наш взгляд, это еще и неуважение к суду! Почему нельзя было провести лингвистическую экспертизу именно так, как прописано в законе? Почему нельзя было привлечь квалифицированных экспертов? Также не видит и государственный обвинитель нарушения закона в составлении следователем двух идентичных протоколов допроса свидетелей, совпадающих на 97 процентов и различающихся лишь только установочными данными.
Как и непонятно зачем в принципе приглашалась свидетели обвинения Мироненко и Бохонько. Лично Орлова О. Надеюсь, не для того, чтобы благодаря статусу свидетеля обвинения беспрепятственно и привилегированно входить в зал судебных заседаний первым? К свидетелям стороны защиты, которые приходили на заседания, такое право предоставлено не было, хотя оно им и не требовалось.
Что действительно должно было обосновать и доказать обвинение, так это факт того, что использование Вооруженных Сил Российской Федерации происходит в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности. Можно ли ставить под сомнение тот факт, что Вооруженные Силы всегда используются именно в соответствии с теми целями, которые указаны в рассматриваемой статье? Откройте сайты военных судов, там будет много примеров конкретных нарушений закона конкретными военнослужащими. Следовательно их действия нельзя признать действиями в целях мира и безопасности.
Тем более ни в одном законе не существует презумпции действий ВС РФ именно в этих целях, а следовательно, в каждом конкретном случае данный факт подлежит доказыванию стороной обвинения. В настоящем деле нет ни одного доказательства этому. Напротив, Орловым О. В деле О.
Орлова нет доказательств как факта дискредитации и призывов к воспрепятствованию защите интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержанию международного мира и безопасности объективной стороны преступления , так и наличия у него умысла на дискредитацию и призывы к такому воспрепятствованию субъективной стороны преступления. Между тем следствие должно было выяснять и устанавливать эти обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. Чего, при рассмотрении настоящего дела не сделано. Ответа на вопрос, где заканчивается конструктивная критика и начинается «дискредитация», ни судебная практика, ни данный процесс нам не дал.
Сторона защиты, в ходе судебного процесса, продемонстрировала суду личность Орлова О. Все свидетели защиты высказали свою безусловно положительную оценку не только личности О.
Идти умирать можно, а читать по своему выбору нельзя. Я вернулся в Москву, и прежде чем отправить билеты на родину ребят Витебск, Черновцы, Могилев, Львов, Гатчина, Томск , вглядывался в их лица. Обратил внимание: в графе «членские взносы» у солдата стояли штампы «уплачено 2 копейки».
За 87-й и 88-й годы. А потом он погиб. По 2 копейки платили только учащиеся и солдаты. В одном билете за обложкой — начало письма. Он не достроил.
У него ничего не было, даже первой зарплаты. И у него забрало государство только то единственное, что было, — жизнь. Конфисковало будущее. У него и десятков тысяч убитых и раненых. И теплицу у бабушки… Почему государство берет налог жизнями, не спрашивая согласия своих граждан?
Вытрясает их жизни, как зерно из крестьян после революции? Во время Великой Отечественной войны такой вопрос не возникал. Но тогда, в Афганистане, и сейчас, у Орлова, именно этот вопрос. Но как получилось, что права государства оказались сильнее прав человека? Напомню, в отличие от мятежа известной ЧВК, от действий Орлова никто не пострадал.
Он предупреждал об опасности, а не создавал ее. Предупреждать об опасностях, рисковать только собой, а не другими, — традиции советской интеллигенции. Сахарова, Солженицына, Ковалева, Орлова. Они хотят, чтоб мы услышали их, когда говорят об опасности реванша темных сил. Вот говорит Орлов: «Самые темные силы в моей стране — те, кто мечтал о полном реванше за распад Советской империи.
Те, кто постепенно становился хозяином страны, кому мало было последовательного удушения свободы слова, подавления гражданского общества, фактической ликвидации независимой судебной системы». Далее Муратов цитирует не запрещенную, не изъятую из продаж, не названную экстремистской книгу обласканного властями Александра Дугина «Тамплиеры пролетариата»: «Пришло время создать партию еще более нового типа. Религиозную, националистическую, большевистскую, оккультную, субверсивную. За пределом всех разделительных линий… Французский фашистский писатель Робер Бразийак перед смертью произнес странное пророчество: «Я вижу, как на Востоке, в России, восходит фашизм, фашизм безграничный и красный». Заметьте: не блеклый, коричневато-розоватый национал-капитализм, а ослепительная заря новой Русской Революции, фашизм безграничный, как наши земли, и красный, как наша кровь…» Так Дугин писал 10 лет назад.
Сейчас он же на госканалах призывает к репрессиям и цензуре. Но ведь репрессии — это и есть прямая практика фашизма. Далее защитник подвергает подробной критике обвинительное заключение. В нем лишь три доказательства. Экспертиза Тарасова и Крюковой и протоколы допроса свидетелей Бохонько и Мироненко.
Мироненко был допрошен следователем Савченко 5 апреля, Бохонько — спустя пять дней. Однако их показания абсолютно идентичны — как выступления пловцов-синхронистов. Какова математическая вероятность такого совпадения? В живой и неживой природе таких совпадений более нет. В тексте экспертизы десятки ошибок.
А еще — юридическая оценка совершенного Орловым. Пленум Верховного суда таковую давать экспертам прямо запрещает. Дмитрий Муратов: — От этих безграмотных экспертов, от следователя зависит судьба человека. Его здоровье. Его жизнь.
Представьте себе, что вам надо лечь под нож хирурга с таким же уровнем компетентности, как у этих людей? Эта халтура, профессиональная негодность… А все вроде правильно оформлено. Печати, подписи, тома дела, свидетели, эксперты. Но это, извините, вспомнил нужное слово — паленка. Он говорит о Буденновске, где Орлов дважды стал добровольным заложником, чтобы спасти тех, кто был в захваченной боевиками Басаева больнице.
Это его принцип. И еще один, общий для российских правозащитников: ты можешь рисковать только своей жизнью, но никогда — жизнью другого человека. Защитник показывает фото из буденновской больницы: — Олег Орлов всю жизнь спасал жизни людей. Те, кто доносил на Орлова, как раз и есть сторонники и поклонники фашизма. Дмитрий Муратов: Как и Сахаров, Орлов вышел один.
За страну. За ее будущее. Против массовых смертей жителей наших стран — России и Украины. Право на собственное мнение — хребет демократии. Именно это убеждение, а не желание «дискредитации» чего бы то ни было вело пером Орлова.
Короткий вариант моей речи таков.
В 1990 году включился в работу Правозащитного центра, действующего в составе общества «Мемориал». Затем возглавил программу «Горячие точки». С 1991 по 1993 год — ведущий специалист Комитета Верховного Совета России по правам человека. С 1995 по 1996 год координировал работу Наблюдательной миссии российских правозащитных организаций в зоне вооруженного конфликта.
С октября 1999 года руководит работой общества «Мемориал» на Северном Кавказе. C ноября 2004 по октябрь 2006 года — член президентского Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека.
Как закрытие НКО решением Верховного суда повлияет на работу по реабилитации жертв репрессий Ранее, в марте, Следственный комитет СК России возбудил в отношении сотрудников «Мемориала» уголовное дело по статье о реабилитации нацизма. Следователи отметили, что сотрудники общества публично отрицали факты, установленные приговором Международного военного трибунала в качестве наказания главных военных преступников европейских стран. Тем самым участники организации пренебрегли ее уставом, где утверждается необходимость «восстановления исторической правды».
Гособвинитель запросил почти три года колонии для правозащитника Орлова
Бывший председатель совета правозащитного центра «Мемориал» (признан иноагентом и ликвидирован) Олег Орлов (также внесен в реестр иноагентов) приговорен к 2,5 года колонии по обвинению в дискредитацию вооруженных сил, передает ТАСС. На председателя совета правозащитного центра "Мемориал"* Олега Орглова возбудили уголовное дело по ч; 1 ст; 280;3 УК РФ (повторная дискредитация ВС РФ), об этом сообщается в Telegram-канале организации. Читайте последние новости дня по теме Владимир Орлов: Более миллиона участников: в Минске прошел прозаический баттл "Живая классика", Орлов. Степень эффективности работы в муниципалитетов повышается в разы», – считает Олег Орлов. Головинский суд Москвы вынес приговор экс-члену правления правозащитного центра «Мемориал» (признан в РФ НКО-иноагентом и ликвидирован по решению Верховного суда) Олегу Орлову по делу о дискредитации Вооруженных сил РФ, назначив ему штраф в размере.
Правозащитник Олег Орлов выступил в суде с последним словом
Фонтан в Орле стал уже двадцать шестым в череде интерактивных водных комплексов Сбера. В настоящее время ресторатор Олег Орлов находится в Лондоне, несмотря на то, что был объявлен в розыск по уголовному делу, связанному с фитнесс-центром Black Star Fitness. Фонтан в Орле стал уже двадцать шестым в череде интерактивных водных комплексов Сбера. Головинский суд Москвы вынес приговор экс-члену правления правозащитного центра «Мемориал» (признан в РФ НКО-иноагентом и ликвидирован по решению Верховного суда) Олегу Орлову по делу о дискредитации Вооруженных сил РФ, назначив ему штраф в размере.
Что еще почитать
- Избранные публикации
- Избранные публикации
- Орлов, Олег
- Олег Орлов
- Oleg Orlov
Что еще почитать
- Правозащитник Орлов приговорен к 2,5 годам колонии за дискредитацию армии | Аргументы и Факты
- ⭕️ Последнее слово Олега Орлова* по делу о «дискредитации ВС РФ» | 26.02.2024
- Олег Орлов: "Двадцать лет в состоянии войны" | Права человека в России
- Мировые новости
- Биография Олег Орлов
Сбер подарил Орлу умный светомузыкальный фонтан
Ему грозит три года колонии по делу о повторной "дискредитации армии". Уголовное дело против Орлова завели из-за поста в фейсбуке. На своей странице он разместил перевод своей статьи для французского издания Mediapart - под заголовком "Им хотелось фашизма, они его получили". В тексте шла речь о "кровавой войне, развязанной режимом Путина в Украине". На первом заседании 8 июня Орлов попросил суд допустить до участия в процессе Нобелевского лауреата Дмитрия Муратова. Это ходатайство суд одобрил и Муратов получил роль общественного защитника. Орлов настаивал, что его нельзя судить за высказанное мнение: "Мне вообще непонятно обвинение.
Орлов не остался в стороне в ключевые моменты истории России. Будучи свидетелем провала августовского путча 1991 года, он убедился в силе народного единства и влиянии активных меньшинств. Эти уроки сопровождали его в горячих точках и конфликтных зонах, где он стоял на страже прав человека, меняя ход истории своим примером и решениями. Сегодня, когда дискуссии о правах и свободах звучат громче, чем когда-либо, Орлов остается стержнем, вокруг которого сходятся те, кто готов бороться за свои убеждения. Его опыт и мудрость — неисчерпаемый источник вдохновения для нового поколения активистов и правозащитников, которые стремятся изменить мир к лучшему.
Об этом сообщает корреспондент «Известий» из зала суда 11 октября. Гособвинение запрашивало для Орлова штраф в размере 250 тыс. Сам Орлов вину не признал, его адвокаты намерены обжаловать приговор.
Орлов отмечал, что их семью затронули репрессии: его дед по материнской линии Николай Радченко в 1930-е годы работал на одном из московских заводов, тогда ГПУ пыталось склонить его к сотрудничеству, на что тот не мог ответить ни согласием предать всех , ни отказом подвергнуть семью репрессиям. Следствием этого давления стало нервное заболевание Радченко, и во время Великой отечественной войны он скончался [ 40 ]. В школе мальчик не мог согласиться с политической позицией отца, но впоследствии принял ее [ 40 ]. Орлов с первой попытки не смог поступить на биологический факультет Московского государственного университета МГУ и начал учиться в Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева. Благодаря отличным оценкам он перевелся после третьего курса на биофак МГУ на кафедру физиологии растений [ 30 ], [40]. Также он писал диссертацию, но защищаться не стал, окончательно Орлов оставил научную работу в 1991 году [ 40 ]. Уже во время работы в институте, в 1979 году, после начала войны в Афганистане, Орлов самостоятельно изготовил примитивный копировальный аппарат гектограф и в течение двух лет расклеивал политические листовки, посвященные войне, ситуации в Польше и деятельности движения "Солидарность" [ 40 ]. В 1988 году Орлов стал одним из первых членов инициативной группы "Мемориал", основной целью которой тогда было обнародование сведений о репрессиях в СССР и освобождение политзаключенных [ 28 ], [40]. Впоследствии на ее основе было сформировано Всесоюзное добровольное историко-просветительское общество "Мемориал", координатором выборного комитета которого стал Орлов [ 45 ], [30]. В 1988-1989 годах он активно участвовал в подготовительном и учредительном съездах "Мемориала" [ 28 ], [40]. Движение было зарегистрировано в 1991 году, позднее его переименовали в Международное историко-просветительское правозащитное и благотворительное общество "Мемориал" [ 40 ], [35]. Орлов стал одним из членов правления организации [ 35 ], [40]. В 1990 году Орлов участвовал в деятельности избирательного блока "Выборы-90", был доверенным лицом правозащитника Сергея Ковалева на выборах в Верховный совет РСФСР [ 30 ], [40], а после его избрания работал в аппарате Верховного совета, занимал должность ведущего специалиста комитета по правам человека [ 43 ], [40]. Одновременно Орлов стал председателем совета правозащитного центра "Мемориала" [ 36 ], [45]. Он бывал в горячих точках: Нагорном Карабахе и Приднестровье, где являлся наблюдателем с обеих сторон [ 40 ]. Параллельно Орлов участвовал в передачах на радио "Россия", посвященных правам человека [ 40 ]. Начиная с 1994 года Орлов вместе с Ковалевым, занявшим пост председателя Комитета по правам человека при президенте России, работал в зоне военного конфликта в Чечне, лично встречался с чеченскими лидерами Джохаром Дудаевым и Асланом Масхадовым, участвовал в переговорах об обмене пленными и инспектировал госпиталя и лагеря для военнопленных [ 40 ].
Если не мы, то кто?
В 2023 году правозащитник был приговорен к штрафу в 150 тыс. Позднее апелляционный суд по представлению гособвинения вернул дело в прокуратуру в связи с отсутствием в обвинительном заключении мотива преступления. Впоследствии дело было вновь направлено в суд с уточненным обвинением, согласно которому Орлов совершил преступление по мотивам вражды и ненависти к военнослужащим. Претензии следствия к Орлову связаны с публикацией текста в одной из социальных сетей.
Нескольких сотрудников после обысков увезли на допрос в Следственный комитет. Правозащитникам вменяется включение в список жертв политического террора трех человек, которые сотрудничали с фашистами во время Великой Отечественной войне.
Это единственное ходатайство, которое судья Кристина Кострюкова одобрила в этот день. Комментарий Олега Петровича после заседания: «И я, и моя защита рассматриваем этот процесс как борьбу за защиту Конституции и всех тех, кого привлекали и по административным обвинениям в так называемой "дискредитации вооружённых сил", и по уголовным статьям за дискредитацию и фейки».
Следующее заседание пройдет 3 июля.
Осенью 2008 года Орлов фиксировал нарушения прав человека в Грузии в результате российской агрессии, а в 2014-16 годах возглавлял работу ПЦ «Мемориал» в зоне вооруженного конфликта на востоке Украины. Теперь мемориальца, боровшегося за мир, преследуют за антивоенные взгляды. Правозащитники призывают выразить солидарность с Олегом Орловым и распространить информацию о его преследовании. Подпишите петицию в поддержку Орлова, присоединяйтесь к кампании в поддержку с хэштегом отвалитеотОрлова HandsOffOrlov.