«» публикует интервью с режиссером Ильей Хржановским, взятое почти 9 лет он всеми силами добивался того, чтобы участники съемок ощущали себя не лицедеями. В Париже закончилась трехнедельная демонстрация проекта «Дау» режиссера Ильи Хржановского.
Режиссёр Илья Хржановский воссоздаст Берлинскую стену
| Писательница Людмила Улицкая и режиссер Илья Хржановский внесены в реестр иноагентов. | Режиссера Илью Хржановского, получившего всемирную известность после скандального фильма «Дау», теперь обвиняют чуть ли не в пытках детей. |
| Хржановский, гнев Божий - | Осенью 2019 года режиссер Илья Хржановский был назначен художественным руководителем мемориального центра «Бабий Яр», созданного для увековечивания памяти жертв нацистских преступлений в Киеве в годы Великой Отечественной войны. |
Минюст внес писательницу Улицкую* и режиссера Хржановского* в список иноагентов
Осенью 2019 года режиссер Илья Хржановский был назначен художественным руководителем мемориального центра «Бабий Яр», созданного для увековечивания памяти жертв нацистских преступлений в Киеве в годы Великой Отечественной войны. В него вошли писательница и сценарист Людмила Улицкая* и режиссер Илья Хржановский*. Илья Хржановский на съемках «Дау». Я должен создать человеку, исполняющему ту или другую роль, такие условия, чтобы он вошел в кадр всей, собственно, своей жизнью, которая была до меня. «» публикует интервью с режиссером Ильей Хржановским, взятое почти 9 лет он всеми силами добивался того, чтобы участники съемок ощущали себя не лицедеями.
Хржановский покинул пост худрука мемориала «Бабий Яр» в Киеве
Саша Валера», объяснив это наличием в картинах материалов, пропагандирующих порнографию. Хржановский написал министру культуры Владимиру Мединскому открытое письмо с просьбой выдать прокатные удостоверения всем частям проекта. Министерство действует в рамках существующего правового поля, если создатели фильма полагают, что их права нарушены, то они, безусловно, вправе обратиться в суд, что отражено в ответе», — добавили в пресс-службе. Арт-проект «Дау», над которым Хржановский работал в течение 12 лет, был представлен в Париже в конце января 2019 года.
И этим кошмаром был тотальный, ежедневный, всепожирающий страх. Человек едет в машине со своим учеником и женой ученика, одновременно своей любовницей. И такова же была жизнь всех вокруг него. В книжке есть такой эпизод. Он пришел к Тынянову, своему шурину, когда тот уже болел, в его питерскую квартиру. Окна выходили во двор-колодец. Тынянов подвел его к окну и спросил: не находишь, воздух какой странный?
А во дворе то ли туман легкий, то ли пожар где-то, и сюда ветром относит. Тынянов сказал: это люди жгут бумаги. Жгут письма, дневники, документы, фотографии, архивы. Много окон. Много дверей. И за всеми ними люди жгут бумаги, уничтожают следы своей жизни. Как это передать, а? Этот воздух? В котором люди жили не день, не два, а годы, десятилетия, целую вечность. Эпизод «Прогулка».
Опубликован в 2009 году Как говорить про это время, а если говорить, то надо же говорить. Про это бесконечное настоящее, которое растянуто как от нас и — до звезд… Которое, между прочим, никуда не делось, потому что мы продолжаем в нем жить. Вот мы сейчас сидим с тобой на этой прекрасной улице, в этом прекрасном городе, в котором солнце, архитектура, оживленная торговля, очень высокая культура питания. А в то же время это исторически проклятый город, и я потому его и выбрал. Это проклятый город, который во время голодомора в несколько колец был оцеплен войсками НКВД. В окрестностях города умерли миллионы людей. На этих улицах умирали опухшие и высохшие от голода, прорвавшиеся сквозь оцепление, и горожанам было запрещено подавать им хлеб. В 30-е годы из восьмисот тысяч жителей двести тысяч было репрессировано. Каждый четвертый. Из квартир забирали спецов, рабочих, бухгалтеров.
В подвалах известного заведения была уничтожена вся интеллигенция. Потом этот город дважды брали немцы, которые уничтожили больше ста тысяч мирных жителей. Этот Саенко сдирал с живых людей кожу, срезал мясо слоями. А его ученики потом здесь работали, и ученики этих учеников здесь работали. И некоторые продолжают жить и работать. Это я только один город взял. Одну только точку из этой вселенной. Вот что я имел в виду, когда говорил про другое понятийное пространство. Опубликован в 2011 году Герой И сюда вот в такое время отправлен человек, который как бы и не совсем человек. Родился мальчик, мальчик был очень одаренный, в 14 лет поступил в университет, в 20 был физиком с мировым именем.
Работал за границей, учился у старого гения с другими такими же, как он, избранными молодыми гениями. Вернулся, оказался в городе, где смерть висела в воздухе, где страхом был пропитан каждый камень. Работал, полюбил девушку, женился, убежал из проклятого города в другой, не проклятый. Там его проклятье догнало, его посадили, потом освободили, и он стал делать то, чего делать не хотел. Всю жизнь он говорил про счастье, свободу и любовь — его главная идея состояла в том, что человек обязан быть счастливым. Этот человек больше всего на свете боялся физической боли, боялся потерять разум, боялся оказаться во власти жены. Дальше он попадает в аварию, после которой перестает быть собой: рядом с ним жена, отрезавшая от него всех и получившая наконец его в свое полное распоряжение; он испытывает непредставимые физические муки; и, наконец, теряет ближнюю память, то есть не может додумать ни одну мысль. В 60 лет он умирает. Они исполняли свою судьбу как древние греки, обладавшие знанием своей судьбы. Если бы даже я очень хотел рассматривать эту судьбу в реалистическом только социальном, бытовом и т.
Машину кружит на льду, кружит, при аварии не страдает никто, в машине была корзина с яйцами, ни одно яйцо не разбивается, удар приходится только по нему и именно в голову, и именно в ту самую фатальную точку. Бьет так, чтобы он еще жил определенное время и испытал то, что ему пришлось испытать — и ровно то, чего он больше всего на свете боялся. Гримирование Юрия Алексеева для роли Льва Ландау в старости Если ты упомянул прежде про греческую трагедию, я понимаю, что ты рассматриваешь это не как расплату… Нет, это не про него, не про меня, не про то, как я понимаю этот фильм. Возвращаясь к герою во времени. Это проклятое время, это время осуществления родового проклятия. Не только в этой стране, как все мы знаем. Инквизиция, средневековье — все меркнет перед тем, что происходило. Никого, решительно ни одного человека не было в этот момент в стране, кого бы это проклятие если не вдавило в землю и не раскатало в пыль, то крылом своим обмахнуло точно. В случае с Дау все осложнялось, конечно, его гениальностью и выдающейся силой его личности. Еще внутри есть история про дружбу, про проблему выбора и про то, что рок настигал их всегда и везде, как и положено року.
Он и его товарищи — особенно те, кто учился у Нильса Бора, они были абсолютные фрики: Гамов был двухметрового роста с женским голосом, Теллер хромой и почти что карлик, почти все девственники и все между собой дружили. Ощущали себя почти богами, думали, что если не сегодня, так завтра они этот мир поймут, объяснят и изменят до неузнаваемости. Последнее таки произошло, другое дело, с каким знаком. Есть несколько групп, которые курсируют у Резерфорда, у Бора, дальше разъезжаются по разным странам. А потом именно эти ребята делают атомную, водородную и прочие бомбы.
Улицкая участвовала в качестве респондента на информационных площадках, предоставляемых иностранными агентами и иностранными СМИ, выступала против специальной военной операции на Украине. Осуществляла пропаганду ЛГБТ-отношений», -говорится в заявлении ведомства.
Или это многолетний перформанс, работающий с трансформациями сознания и поведения людей в особых условиях?
Такой искренний и правдивый перформанс? А результатом станет некий видеоарт, ядерная физика в духе Мэттью Барни? Gesamtkunstwerk Freak Станет ли «Дау» финалом, идеальным воплощением, венцом российского авторского трэша? Он должен стать им — в противном случае придется признать, что гора родила мышь. Подведет ли многолетний труд тысяч людей черту под эпохой в российском кино? Российское кино должно было прийти к «Дау». Не к фильму — фильма-то мы пока не видели, но к методу. Главным героем российского авторского кино окончательно и бесповоротно стал фрик — маньяк, бандит, монах, городской сумасшедший… Эпоха «путинской стабильности» не вернула на экраны обычных людей с их вечными проблемами любви-ненависти-дружбы-предательства и прочей жизни.
Наше кино по-прежнему свидетельствует об изрядной турбулентности российского быта, предпочитая олигархов да асоциалов разной степени перверсивности. Опять вспомним немецкую «новую волну», деятели которой принимали активное участие в съемках «Дау»: «Кинематограф Вернера Херцога — это культ отрицания посредственности. И те, и другие — уроды…» киновед Андрей Плахов о Херцоге. Участник съёмок «Дау», режиссер Оксана Вертинская: «Сделали безумный кастинг: какие-то атипичные персонажи, люди с явными отклонениями психическими или физиологическими, то есть они все очень яркие, запоминающиеся, бросающиеся в глаза. Они людей искали по всему Харькову, по всей Украине». В Харькове шла многолетняя постановка эпохи. Эпоха как фрик — насколько яркими фриками окажутся сталинизм и прорывы в ядерной физике? Современному российскому режиссеру скучно снимать кино «просто про физиков», как «9 дней одного года», с их скучными моральными и научными дилеммами, ему нужно конструировать новую то есть старую невероятную реальность.
А русская душа-то тянется к гигантскому, к всеобщему. И режиссеру уже мало кучки фриковатых героев — в «Дау» фриком должны стать целая страна и целая эпоха. Как застой в «Грузе-200», как 90-е в «Москве», как нулевые в «Счастье моем». Над сценарием который так и не появился по-настоящему, существовал только подробный синопсис поработал знаменитый мастер жанра Владимир Сорокин. Сверхрежиссеру Хржановскому, в отличие от его актуальных коллег, недостаточно кинореальности. Ему нужна настоящая реальность, нужна искренность и полная аутентичность воссоздаваемого безумного, безумного, безумного мира — не только на экране. А также полная преданность участников процесса. Поэтому фриком неизбежно становится и съемочный процесс.
Хржановский охотно рассуждает о смерти кино. Он полагает, что кино уже давно перестало быть актуальным искусством — инструментом, способным массово менять сознание людей. По его словам, "кино не является сильным наркотиком". А что же является сильным наркотиком для Хржановского? Что даёт ему ту сумасшедшую, заразительную энергию, которую отмечают все работавшие с ним?
Минюст внес в реестр иноагентов писательницу Людмилу Улицкую и режиссера Илью Хржановского
| Илья Хржановский - режиссёр, сценарист, продюсер - Новости - российские режиссёры - Кино-Театр.Ру | Минюст внес в реестр иноагентов писательницу Людмилу Улицкую и режиссера Илью Хржановского. |
| Хржановский, Илья Андреевич — Википедия | Создатели фильма «Дау» режиссера Ильи Хржановского обратились в Арбитражный суд с требованием признать незаконным решение Минкультуры РФ о частичном отказе в выдаче прокатного удостоверения этой картине. |
| Эксклюзивное интервью Ильи Хржановского в Берлине | Иноагентами объявлены писательница Людмила Улицкая*, режиссер Илья Хржановский* и публицист Сергей Медведев*. |
| В Берлине воссоздадут Берлинскую стену и атмосферу советского времени | Режиссер Илья Хржановский Илья Хржановский: реакция на проект "Дау" во многом анекдотична. |
Режиссёр Илья Хржановский воссоздаст Берлинскую стену
В проекте «Дау» российского кинорежиссера Ильи Хржановского приняли участие Брайан Ино, Марина Абрамович и Massive Attack. С 1998 по 2002 год Хржановский работал режиссером и продюсером коммерческой рекламы и создал сериал "Список возлюбленных РФ" для российского канала ТНТ[13], снятый ведущими российскими режиссерами. Минюст России включил писательницу Людмилу Улицкую* и режиссёра Илью Хржановского* в список иностранных агентов. Биография режиссера Ильи Хржановского: личная жизнь, развод с женой, отец Андрей Хржановский. В свою очередь режиссер фильма «Дау» Илья Хржановский отказался показывать в кинотеатрах только те части картины, которые допустили в прокат. Илья Хржановский предстает в фантазиях репортеров как тиран, выстроивший империю подавления и насилия, чтобы над ней властвовать.
В Берлине воссоздадут Берлинскую стену и атмосферу советского времени
Новый человек», «ДАУ. Нора Сын», «ДАУ. Саша Валера». Чиновники посчитали, что картины «содержат материалы, пропагандирующие порнографию».
Как в секте. Был лидер, которому было позволено все.
И никто ничего не говорил, включая меня. Я пыталась не думать об этом и работала дальше. Я была словно расколота: с одной стороны, я знала, что все это неправильно, и я тоже веду себя неправильно. С другой стороны, я думала, что здесь собрались действительно великие люди, не может же быть, чтобы они участвовали в чем-то неправильном! Истории о том, как Илья обращается с женщинами… Многие об этом говорят.
Все об этом знали. Мы обсуждали это между собой, но все это приняли. И я продолжала делать свою работу. В какой-то момент мне надо было посмотреть материал фильма об Украине. Каждый должен был это сделать.
Я видела такое, что заставляло меня задаваться вопросом, приемлемо ли такое для меня. Я знала, что нет. Но честолюбие не унималось. Я была в пылу работы и ничего не замечала. В фильме, который показывается на Берлинском кинофестивале, можно увидеть, как к проекту подключались настоящие неонацисты.
Я спрашивала команду: люди, как вы на это соглашаетесь? Это действительно опасно. И тогда тоже все только смеялись и не отвечали. Всем промыли мозги. Я спросила себя: неужели я единственная, кто это замечает?
Они все знали Я не одобряю то, что происходит в отдельных частях фильма. Прежде всего это идет вразрез с моими принципами как женщины. Неясно, что реально, а что нет. Это не актеры. Это нельзя оправдывать искусством, это по другую сторону добра и зла.
Интервью записано в Potsdamer Platz Arkaden, рядом с кассами Berlinale 1. Видео: Игорь Магрилов Всегда больше информации на сайте www.
Почему проект «Дау» никогда не покажут в России: критики рассказали, а режиссёр Илья Хржановский не согласился 05 марта 2020 12:34 Никита Греков Британский журналист рассказал о своих впечатлениях от проекта отечественного режиссёра Ильи Хржановского «Дау», который никогда не выйдет в России, и мнение автора с другими кинокритиками поясняет почему. Оказывается, пока представители медиа устраивают протесты, фильмы масштабного перфоманса побеждают на фестивалях, а женщины обвиняют Илью в психологической манипуляции. Автор The Guardian Эндрю Рот 3 марта 2020 года опубликовал статью о шумихе вокруг отечественного кино-арт-проекта «Дау»: для масштабного эксперимента режиссёр Илья Хржановский и его команда на месте бывшего бассейна стадиона в украинском Харькове отстроили самую большую съёмочную локацию в Европе под названием «Институт», где в 2009-2011 люди непрерывно жили в условиях, адаптированных под советские реалии. Спустя почти 10 лет Минкульт России отказал в выдаче прокатного удостоверения нескольким фильмам, которые создали после кропотливого монтажа. Среди них был и «ДАУ. Наташа», который вместе с «ДАУ. Дегенерация» Хржановский представлял на Берлинском фестивале. И Эндрю, и гостья статьи, кинокритик Татьяна Шорохова, утверждают, что жертвы актёров, среди которых превалировали непрофессионалы, ради искусства не стоят того. Так, Шорохова и четверо её коллег написали открытое письмо к руководству Берлинале, где обсуждают этическую сторону проекта Хржановского. Их вопросы были просты. Во-первых, насколько приемлемо, сразу после скандала с Харви Вайнштейном, выбирать фильм, который содержит сцены реального психологического и физического насилия в отношении непрофессиональных актеров? Во-вторых, мог бы фильм «ДАУ. Наташа» вообще быть снят в западной стране с западными актерами? И, в-третьих, не является ли рассмотрение фильма в числе кандидатов на приз поощрением для плохого обращения с талантами во имя искусства? Тем не менее, по словам Татьяны, за постановкой трёх вопросов к жюри и организаторам последовало не более скрупулезное изучение взаимоотношений между съёмочной группой и артистов задействованных в «Дау», а шейминг — не Хржановского, а кинокритиков-отступников.
Состоялась светская премьера ДАУ. НОРА МАМА Ильи Хржановского в ZOOM
Неделя ИА Камчатское время «Советский запах еще не выветрился. Мы по-прежнему его источаем». Большое интервью Осенью 2019 года режиссер Илья Хржановский был назначен художественным руководителем мемориального центра «Бабий Яр», созданного для увековечивания памяти жертв нацистских преступлений в Киеве в годы Великой Отечественной войны.
По словам режиссера, он не ушел с поста в самом начале полномасштабного вторжения, так как верил и знал, что сможет быть «полезным Украине», сосредоточившись на международной деятельности и поддержке страны.
Хржановский попросил прощения у всех тех, кого раздражали его деятельность и факт его пребывания в Украине. Я делал свою работу честно и ответственно, с уважением к памяти павших в Бабьем Яру. Уверен, со временем станет ясно, как много нам удалось сделать для памяти места и погибших там».
Режиссер заключил, что верит в победу Украины в войне, развязанной «кровавым преступным режимом Путина». Ранее Хржановский в выпуске подкаста «Честно говоря» на DisInform Watch Live рассказывал, как война изменила Россию и какие тенденции можно отметить в политическом развитии страны, смотря на ее культуру во время вторжения в Украину.
Ранее сообщалось, что Улицкая призналась в том, что направляет средства с продаж книг на Украину. Также она добавила, что украинские спецслужбы имеют право на организацию терактов против российских журналистов.
Отцом мальчика был известный художник-мультипликатор Андрей Хржановский. Создатель, режиссёр и сценарист многочисленных анимационных фильмов, среди которых «Дом, который построил Джек», «Чудеса в решете» и другие.
Мать Ильи, Нейман Мария Фроимовна, работала кинорежиссёром и филологом. Дедушка Ильи был по образованию художником, а также артистом, которого звали Юрий Хржановский. Детство и юность В раннем детстве Илья мечтал стать генералиссимусом, так как очень любил книгу о походах Суворова. Подробности детских и юношеских лет кинорежиссёра не известны. С 1992 по 1993 год, после окончания художественной школы, молодой человек обучался в Боннской академии художеств Высшей школе искусств на факультете живописи. В детстве Илья 11 лет занимался изобразительным искусством.
Но в юношеские годы он понял, что живопись не является делом его жизни. Илью серьёзно заинтересовала кинорежиссура. При этом родители Ильи всегда мечтали, чтобы сын стал профессиональным художником. В 1992 году молодой человек переехал из Германии в Москву. При поступлении набрал больше всех баллов. Хуциев учил Илью и его однокурсников, прежде всего, перфекционизму в творчестве и выполнении любой работы.
Также обучал при любых обстоятельствах не отступать от своих целей. В 1998 году молодой режиссёр успешно окончил творческий вуз. Профессиональная деятельность После окончания ВГИКа Илья с 1998 по 2002 год занимался рекламной деятельностью, где работал продюсером и режиссёром.
Минюст внес в реестр иноагентов писательницу Людмилу Улицкую и режиссера Илью Хржановского
Интервью записано в Potsdamer Platz Arkaden, рядом с кассами Berlinale 1. Видео: Игорь Магрилов Всегда больше информации на сайте www.
Начиная с 12 октября эти фильмы будут демонстрироваться в Берлине под общим названием «Свобода». Авторы пресс-релиза обещают, что это будет «встреча с иной реальностью, созданной гигантской инсталляцией». Специальное устройство будет предлагать посетителям посмотреть перформансы Абрамович и Карстена Хеллера, а также концерты российского дирижера греческого происхождения Теодора Курентзиса.
Бутафорскую стену зрелищно разрушат в конце работы инсталляции — 9 ноября, в день 29-летия объединения Германии. После Берлина фильмы будут показывать в Париже в рамках второй части проекта, которая носит название «Братство» с 23 ноября , и в Лондоне в рамках третьей части, «Равенство» в 2019 году.
Об этом сообщается на сайте ведомства. Министерство культуры снова отказалось выдать прокатное удостоверение четырем сериям фильма Ильи Хржановского «Дау», поскольку ведомство увидело в них «некую порнографию». Минкульт предложил создателям кино обжаловать решение в суде, 14 января сообщил «Интерфакс». Прокатное удостоверение не получили «ДАУ.
Наташа», «ДАУ. Новый человек», «ДАУ. Нора Сын», «ДАУ.
Пытаясь вытянуть из людей подлинные эмоции, Илья не пренебрегал методами психологического давления. Складывается ощущение, что он не пытался оспорить слухи, а провокационными действиями создавал вокруг альтернативную реальность в качестве еще одного художественного персонажа. Режиссер исполнял роль документалиста, всего лишь фиксируя происходящие вокруг события на 35-мм пленку. На первых этапах он был демиургом, создателем тоталитарного мира, дирижером концерта, но впоследствии Институт обрел собственную жизнь и начал овладевать участниками проекта. Поначалу, когда большая часть этой информации не была известна обществу, проект Хржановского привлекал внимание масштабными декорациями. Квест-комната гигантских масштабов, популярная среди знаменитостей, бизнесменов, политиков, журналистов, художников и представителей московского бомонда. С 2008 по 2011 режиссер охотно впускал звезд в заповедник сталинской эпохи, а некоторым предоставил шанс поучаствовать в съемках. На руки выдавали небольшую сумму на карманные расходы, а если деньги заканчивались, то в местном обменнике можно обменять украинские гривны на советские рубли — единственная разрешенная на съемочной площадке валюта. Процедура напоминала переход границы в аэропорту. Отдельный вход был только у Хржановского — к его кабинету вела отдельная лестница. Итальянский режиссер Ромео Кастеллуччи, американский постановщик Питер Селларс, знаменитая художница-акционист Марина Абрамович. Также в фильме приняли участие музыканты российской группы «Аукцыон» — Олег Гаркуша сыграл роль писателя и поэта Даниила Хармса. С помощью гостей Хржановский воспроизвел всю советскую номенклатуру — от самой верхушки до ее низов. Наркомом тяжелой промышленности стал украинский депутат Нестор Шуфрич, а роль командира бригады досталась известному журналисту Дмитрию Гордону. Во время съемок Марцинкевич с приятелями избил и унизил американского художника Эндрю Ондрежака, ассистента Марины Абрамович, исполнявшего роль психолога. Говорят, Тесак планировал убить на камеру кошку — убийство животного для него было принципиальным — но режиссер сумел его отговорить. Кроме того, не желая отступать от принципов аутентичности, Хржановский поручил банде Тесака ответственное задание, ставшее завершающим штрихом многолетнего съемочного процесса — уничтожить целый корпус Института. Съемки финальной сцены запланировали на 8 ноября 2011 года. Народ зазывали через ВКонтакте и Facebook, за участие платили 50 гривен. Дискотека началась, когда банда Тесака закончила разрушение Института — режиссер скомандовал операторам снимать танцующих людей. Окруженная мифами и легендами декорация, внутри которой на протяжении трех лет жили несколько сотен человек, была полностью уничтожена по приказу ее создателя. Команда операторов еще четыре месяца снимала на руинах отдельные эпизоды, а остатки реквизита через несколько лет сгорели при пожаре на харьковском складе. ДАУ После завершения съемок начался бесконечный этап постпродакшена. Хржановский перестал общаться с журналистами, новой информации о судьбе проекта не поступало и со временем шумиха утихла. В 2012 году в интернете появились сканы DAU-календаря с коллекцией монохромных фотографий. Сам календарь вышел в количестве 200 экземпляров, предназначался для кинокритиков со всего мира, но, судя по всему, так и не добрался до получателей. В 2012 правительство России выдало указ, согласно которому все фильмы с бюджетным финансированием необходимо закончить до конца года. Учитывая, что режиссер сорвал оговоренные сроки — Министерство культуры отозвало господдержку, а в 2015 Арбитражный суд обязал продюсеров вернуть 30 млн рублей. Ходили слухи, что Хржановский размышлял, как продемонстрировать фильм общественности. Проект был слишком глобальным для традиционного проката в кинотеатрах. В 2014 фрагмент монтажа показали на фестивале в Каннах. Затишье и заточение в монтажной комнате продолжилось. В 2014 Госкино Украины последовало примеру Минкульта России и подало на продюсеров фильма в суд, но проиграло дело — Хржановскому продлили срок сдачи проекта. Известно, что 26 апреля 2018 года в «Жовтне» прошел закрытый показ 5-часовой версии «Дау» для комиссии Госкино: Илья Хржановский привлек к совместной работе самых разных людей искусства. Леонардо ди Каприо и Луи Гаррель отказались. В 2016 проект все еще нуждался в крупных финансовых вливаниях. Спонсор нашелся. После ремонта здание превратилось в советский бункер с охраной и суровой пропускной системой. В каждой комнате стоят манекены — двойники персонажей фильма. В конце 2018 премьеру фильма хотели провести в Берлине, но власти не разрешили режиссеру восстановить Берлинскую стену. Но через несколько месяцев после того, как европейский фонд поддержки кинопроизводства Eurimages отказался выделять второй транш в 240 тыс евро — пресс-служба DAU и Хржановский объявили, что с 24 января по 17 февраля в трех пространствах Парижа театр Шатле, театр де ля Виль и Центре искусства и культуры Жоржа Помпиду начнется иммерсивная инсталляция проекта «Дау». Съемки биографического фильма о советском физике Ландау, бюджет которого давно перевалил за 70 млн долларов, превратились в масштабнейший эксперимент и заняли почти 14 лет. Еще раньше Елисейский дворец отказался поддержать проект. Хржановскому отказали в строительстве моста или использовании подземного туннеля между театрами. Последовали несколько дней ожидания, проверок, комиссий, но это воспринималось как часть провокационной задумки режиссера, чей проект и без того окружает огромное количество слухов. Тем не менее, вечером 25 января театр де ла Вилль открыл двери для первых гостей. Входные билеты называются «визами» и существуют в трех вариантах: на 6 часов за 35 евро без возможности выйти из театра и вернуться обратно , на 24 часа за 75 евро и бессрочная виза за 150 евро. Вначале каждый посетитель заполняет специальную анкету, в рамках которой отвечает на общие и личные вопросы, включая интимные подробности. Следующий этап напоминает интервью в специальных кабинках с «активным слушателем» — священнослужителями разных конфессий, философами, психологами и социальными работниками. Вы можете покинуть кабинку в любой момент как и раньше — стены Института , но если дождетесь конца беседы и разрешите опубликовать интервью, то сможете просмотреть видеозаписи разговоров других посетителей выставки. Все это необходимо, чтобы составить персональный маршрут по выставке — ориентироваться помогает специальный гаджет дауфон. Девайс направляет по разным ивентам: от показов фильмов, прослушивания лекций и участия в конференциях до шаманского ритуала, художественного перформанса или научного эксперимента. Можете игнорировать советы, но тогда поход по выставке рискует обернуться бесконечным блужданием лабиринтами театра. Максимальный экспириенс возможно получить только, если следовать указаниям гида. Фильмы транслируются в разных залах в случайное время, без возможности отмотать назад или вперед, и даже волонтеры проекта не знают точного расписания сеансов. Слоган проекта звучит как «эксперимент продолжается» и похоже, что выставка — продолжение работы Института, создание Ильей Хржановским еще одного пространства, где соприкасаются реальность и художественный вымысел. Вряд ли фильм выйдет на экраны украинских кинотеатров в ближайшее время. По некоторым сведениям, сейчас монтируется полный метр «Дау» для участия в кинофестивалях. Состоится ли открытие выставки в Берлине, Лондоне или других городах — неизвестно, но будем надеяться, что огромное количество материала не канут в Лету и каждый желающий сможет ознакомиться с проектом лично.
Минюст внес писательницу Улицкую* и режиссера Хржановского* в список иноагентов
Фото: РИА Новости / Евгения Новоженина. Писательница Людмила Улицкая* и режиссер Илья Хржановский* внесены в реестр иноагентов. Сын известного мультипликатора Андрея Хржановского. Для его съёмок режиссёр Илья Хржановский отстроил в 2009 году целое здание в Харькове, где сотни людей жили и работали на протяжении трёх лет в условиях, приближенных к СССР середины XX века. 5 сен в 13:31. Пожаловаться. Режиссер Илья Хржановский сообщил, что покинул в начале этого лета пост художественного руководителя мемориального центра «Бабий Яр» в Киеве, который он занимал с 2020 года. В Париже состоялся трехнедельный марафон проекта Ильи Хржановского «Дау», который был задуман как байопик физика Льва Ландау, а превратился в огромное и дорогое авторское высказывание.
Эксклюзивное интервью Ильи Хржановского в Берлине
Илья Хржановский — автор проекта «Дау», который включает в себя 13 фильмов и несколько сериалов о сотрудниках научного института, живущих в советском безвременье. Кинорежиссер, художественный руководитель мемориала «Бабий Яр» Илья Хржановский объявил, что еще в начале лета официально покинул пост худрука из-за того, что он не проживает в Украине и не делит опасности вместе с украинцами во время войны. Авторы просят отстранить скандального российского режиссера Илью Хржановского от художественного руководства центром.
Минкультуры России частично отказало в прокате фильма Ильи Хржановского «Дау»
| Минюст обновил списки иноагентов. В реестре — знаменитая писательница, режиссер и экс-депутат | журналистом Михаилом Зыгарем* и режиссёром Ильёй Хржановским*. |
| Людмилу Улицкую и Илью Хржановского признали иноагентами - 1 марта 2024 - 29.ру | Корреспондент телеканала «Кино ТВ» встретился в Берлине с автором проекта «Дау» Ильей Хржановским, чтобы поговорить с ним о фильмах «Дау. |
| В Берлине воссоздадут Берлинскую стену и атмосферу советского времени | Илья Хржановский — автор проекта «Дау», который включает в себя 13 фильмов и несколько сериалов о сотрудниках научного института, живущих в советском безвременье. |
| Людмилу Улицкую и Илью Хржановского признали иноагентами - 1 марта 2024 - 63.ру | Минкультуры РФ отказал в выдаче прокатного удостоверения фильмам режиссёра Ильи Хржановского "Дау" в связи с тем, что они "содержит материалы, пропагандирующие порнографию", сообщили в пресс-службе ведомства. |
Илья Хржановский: «Я снимаю не про Ландау, а про ученого Дау, вымышленный персонаж»
Берлинские власти решили не предоставлять художнику необходимые разрешения, прикрывшись недостаточной уверенностью в безопасности инсталляций. Проект "Дау. Свобода" должен был стартовать 12 октября рядом с Дворцом кронпринцев на бульваре Унтер-ден-Линден, где состоялось подписание договора об объединении западной и восточной частей города. А 9 ноября художник задумал символический снос фрагмента Берлинской стены.
Илья, вы говорите о том, что память важна для излечения травмы национального сознания. Каким вы видите этот процесс? Илья Хржановский: Я считаю, что незамечание травмы, делание вида, что ее не существует, перепрыгивание ее — все это приводит к таким страшным искажениям, которые уже невозможно исправить. Я вырос в России, прожил там очень много лет, я знаю этих прекрасных людей, замечательных, я знаю людей и знаменитых, и талантливых, и простых людей, много замечательных людей, но мы же видим, что происходит. Как сказано у вашего друга Довлатова: "Кто же написал эти четыре миллиона доносов? Если это не отрефлексировано, если на площади перед Кремлем лежит Сталин, ему можно положить цветы, то о чем мы можем говорить?
Как можно иметь дело с собою, если ты живешь в мире, и я в нем жил, допуская как норму то, что там лежит Сталин, и Ленин, и другие убийцы массовые? И Коммунистическая партия существует. Как это может быть? Но выясняется, что так может быть. Как с этим иметь дело? Через простое упражнение: удержание в памяти, как в реальной жизни, того, что происходило с местом, в котором ты живешь, с местом, с которым ты связан корнями. Нужно понимать, куда идет и как устроена корневая система. Александр Генис: И какой инструмент вы видите для этого? Школа, пресса, телевидение?
Как можно создать эту память? Что вообще создает национальную память? Илья Хржановский: Во-первых, вначале произвести справедливую оценку происходящего. Должен быть процесс, который бы осудил и сделал бы объективные, легальные выводы, принял бы соответствующее решение относительно всех преступлений, которые были совершены за время советской власти, а как мы сейчас видим, и постсоветского времени. Это должно быть безусловно произведено. Не могут стоять памятники убийцам, не могут называться улицы их именами, не могут многие вещи и те нарративы, которые существуют, происходить так, как происходят. После этого изначального санитарного акта можно дальше думать о том, что должно делаться. Но очевидно, что это должны быть музеи в тюрьмах. Я считаю, что на Лубянке должен быть самый большой музей преступлений.
Гестапо же разрушено в Берлине, и на его месте есть музей. Когда ты берешь на себя ответственность за изменение знака, ты понимаешь, что гордиться можно не только подвигом, но и раскаянием, и покаянием, что покаяние — это более сильное и мощное чувство, большая сила, которая может тебя двигать и развивать, вести тебя к успеху, больше, чем гордость. Потому что гордость — это гордыня, она приводит к искажениям, к войнам и ко всему, что мы сейчас наблюдаем. Я во всех них был, по-моему, это совершенно необходимые места. Но я еще ни разу не смог никого из своих русских друзей уговорить туда пойти. Мне говорили: это все делается, чтобы обидеть русских. Но русские, возражаю, больше всего и пострадали от Сталина, от красного террора, да и сейчас — от Путина. Но мне никого не удалось переубедить, потому что прошлое — это гибкое понятие. Чехов писал: "Русский человек любит вспоминать, но не любит жить".
Действительно, сейчас Россия живет прошлым, а не будущим. Память о прошлом, причем прошлом вымышленном, играет гигантскую роль в том, что происходит сегодня. Считается, что война в Украине — продолжение Второй мировой войны, ее второй акт. Это безумие влияет на все, что происходит сегодня в Украине. Как такое может быть? Что же это за прошлое такое? Илья Хржановский: Во-первых, Россия живет в придуманном прошлом, надо сказать, что Россия живет в сказке. Мы знаем, что русские сказки вообще обычно довольно страшные. Александр Генис: Ну, все сказки страшные.
Братья Гримм — тоже страшные сказки. Сказка — это инициация кошмара, которая помогает ребенку стать взрослым. Илья Хржановский: У них есть разный жанр, потому что все основано на неких ментальных особенностях. Здесь вопрос не про сказку кошмара, в котором мы живем, а про сказку придуманной реальности прошлого, на которую ты опираешься, чтобы не видеть того кошмара, из которого мы происходим и плодами которого мы являемся. Прошлое для России, мне кажется, играет роль только потому, что ввиду невозможности с ним разобраться невозможно придумывать будущее. Вы живете уже много десятилетий в Америке, я нахожусь тоже в Нью-Йорке, я смотрю на то, как развивается эта страна, мне не все в ней нравится, я плохо ее знаю, но когда ты смотришь, что страна все время смотрит в будущее, все время что-то производит, это же делает Германия. То есть народы совершают свои акты и возмездия, и покаяния внутри своей истории, и это дает им капитал для того, чтобы придумать будущее. Россия сейчас выглядит как страна, у которой нет будущего, и мне это страшно говорить. Потому что где бы я ни жил, какие бы паспорта у меня ни были, конечно, я люблю Россию и сопереживаю тому, что происходит в этой глубоко несчастной стране.
Я бы относился к России как стране травмированной, изнасилованной, которая сама себя уничтожала. Десятки миллионов убитых самими собой, нищета, постоянно жизнь в страдании. При этом любовь и уважение к страданию — ты же не можешь быть радостным человеком, у тебя нет на это права, ты и должен страдать, умирать за других. Ты должен все время совершать какой-то подвиг вместо того, чтобы строить свою жизнь. Эта непройденность прошлого исключает возможность видеть какую-либо картину будущего, да и настоящего.
Французский исследователь Мишель Ельчанинов, автор книги "В голове у Путина", пишет: "Поскольку Россия выиграла оборонительные войны против Наполеона и Гитлера, Путин пытается выдать и нынешнюю бесспорно захватническую войну за оборонительную, за сражение Русского мира против якобы напавшего на него коллективного Запада". Такие абсурдные заявления свидетельствуют о неизжитых травмах в национальном сознании, вызванных непроясненным прошлым, другими словами — о проблемах памяти. Этот сюжет мы и обсуждаем сегодня. Размышляя над тем, как поточнее назвать моего сегодняшнего собеседника Илью Хржановского, я придумал для него особую профессию, должность или призвание: мастер памяти. Впервые я убедился в оправданности этого термина, когда несколько лет назад приехал в Берлин, чтобы посмотреть на теперь уже всемирно знаменитый, увенчанный важными премиями и сопровождаемый ожесточенными спорами проект "Дау" накануне его премьеры. Идея этого грандиозного — а для некоторых и одиозного — кинематографического предприятия заключалась в том, чтобы максимально правдоподобно восстановить советское прошлое. Для этого, напомним слушателям, Илья Хржановский соорудил в Харькове некий Научно-исследовательский институт в натуральную величину из настоящих кирпичей и досок. Потом запустил туда, как рыбок в аквариум, множество народу, взяв с каждого обязательство жить, пить, есть, дышать и одеваться так, как это делали люди в СССР между 1938 и 1968 годами. Остальное — конфликты, диалоги, пьянки, допросы, сцены любви и драки — спровоцировано сюжетом, хотя его и нет. Есть расплывчатые правила игры: за пределы места и времени не высовываться и не ждать подсказки. Так у Хржановского получилась голограмма эпохи, ибо в каждой части она отразилась целиком. Зыбкая, но убедительная действительность "Дау" — одновременно подлинная и вымышленная. Она соткана памятью, искажена забвением, изъедена лакунами и сочится жизненной правдой, придающей всему экзальтированный и навязчивый привкус подлинности. Это не столько перевоплощение, сколько провокация, и она удалась — чего бы это ни стоило и тем, кто на экране, и тем, кто в зале. После "Дау" со всеми последствиями — от призов на международных фестивалях до судебных процессов — Илья занялся другим прошлым: киевским мемориалом "Бабий Яр", работу над которым прервало вторжение России в Украину. Ну а теперь, представив нашего собеседника экспертом по созданию памяти, я постараюсь подробно расспросить об этом Илью Хржановского, с которым мы встретились этой осенью в Нью-Йорке. Насколько я понимаю, Илья, в вашем творчестве центральную роль играет искусство памяти. Можно сказать, что ему посвящен весь проект "Дау". Почему прошлое в данном случае советское так важно для вас? Что именно оно говорит вам? Илья Хржановский: Я родился в Советском Союзе, провел там первые 16 лет жизни, когда еще советский строй был. Я наблюдал эту жизнь в тот момент, когда она еще происходила, как советскую, наблюдал жизнь, которая уже была как бы не в Советском Союзе, но продолжала быть советской, потому что мы люди советские. Это много поколений и генераций некоей травмы. Поэтому я к Советскому Союзу отношусь как к некоему адскому, страшному месту и к родовой травме, с которой нужно разбираться и мне самому, и, мне кажется, всем нам. А если с ней не разобраться и не разбираться, то будет происходить то, что сейчас происходит. Потому что еще не было никакого ни покаяния, никакого процесса, в смысле как уголовного процесса, как процесса Нюрнбергского над советской системой. Никогда не было возможности это отрефлексировать. Потому что память у нас очень короткая, так это устроено в России, особенно в советской и постсоветской России. Все помнят максимум бабушек и дедушек, иногда прабабушек. Они так и рассуждают, они говорят: у нас в 1327 году мой прадедушка совершил подвиг, у нас было это, это, а потом мой прапрадед совершил какие-то ужасные вещи. То есть ты видишь эту карту платежей на протяжении веков — и платежей, и вознаграждений. В этом есть некая структура, ты видишь и проклятья, и выход из этих проклятий. Мне кажется, в России в постсоветское время этого никогда не было сделано. Меня это беспокоило и беспокоит, я хотел с этим разобраться. Я хотел разобраться с тем, что такое существует в человеке, и во мне в частности, что позволяет продолжать генерировать этот советский мрак. Александр Генис: Кесьлевский, замечательный режиссер, которого я очень люблю, в одном интервью сказал, что коммунизм — это как СПИД. Поскольку мы все, так или иначе, спали с коммунизмом, то болезнь иногда неизбежна. Зачем мы, люди, вообще помним? Какую роль играет память о войне в истории разных стран? Илья Хржановский: Мы знаем наиболее недавний пример — это память о войне в Германии, которая на протяжении больше чем 75 лет уже с этой памятью неизбежно работала, все время удерживая в памяти те преступления, которые были совершены нацистским режимом. Надо сказать, что эти преступления совершались на протяжении 12 лет, преступления советской власти совершались на протяжении более чем 70 как минимум, а сейчас можно смело сказать и ста лет. Работа с памятью и готовность смотреть страшным преступлениям в лицо, связывать их с собой, поэтому отвечать за них, поэтому каяться за них, поэтому удерживать свою жизнь и душу в состоянии, в котором ты не можешь не понимать, что и ты происходишь из этого ада, в том числе по месту рождения. Вот это в Германии было сделано, поэтому мы видим сейчас одну из самых успешных стран в Европе — интернациональную, с мощной культурой и с абсолютно внятной позицией относительно Второй мировой войны. В России, в СССР подвиг советского народа во время Второй мировой войны действительно святой, Советский Союз действительно уничтожил, мы это знаем, нацистскую, фашистскую машину. Но мы также понимаем, что это за система была. Честных фильмов о войне мы знаем очень мало в России. В постсоветское время их еще меньше, чем было в советское время. В советское время была снята "Проверка на дорогах" Германа, именно в советское время был снят "Иди и смотри", и так далее. В постсоветское время мощных фильмов о войне нет, но мы знаем, что это был не только подвиг. В России война находится внутри идеологического гетто. То, что сейчас уголовное преступление сравнивать Сталина и Гитлера, — о многом говорит. Александр Генис: Вопрос в том, как вспоминать. Несколько лет назад я был в Лондоне в военном музее, туда привозят школьников со всей Европы для того, чтобы они ощутили на себе, что означал для лондонцев блиц. Дети сидят в бомбоубежище, что-то трясется, что-то падает, кто-то для бодрости поет. Выходят оттуда все бледные. Я вспоминал ваш проект, когда был там, потому что это и было погружение в войну, которое должен предотвратить войну.
Актеров в «Дау» почти нет. Если они и есть, то выбраны совершенно не по принципу своих профессиональных качеств. Что такое кастинг на главную роль в нашем случае? Ведь ты же понимаешь, и я понимаю, и все понимают, нельзя не понимать, что гениальность сыграть нельзя, ее невозможно сделать актерскими средствами! Я не отрицаю ни психологического театра, ни драматической игры. Просто на территории этого проекта эти методы не работают. Илья Хржановский на съемках «Дау» Я должен создать человеку, исполняющему ту или другую роль, такие условия, чтобы он вошел в кадр всей, собственно, своей жизнью, которая была до меня. Есть мое представление о том, как персонаж себя поведет в той или иной ситуации, есть представление об исполнителе этого персонажа, есть предположение, что, соединив персонажа и исполнителя, я получу тот или иной текст, то или иное движение в кадре. Часто возникают какие-то неожиданности, но всегда я получаю и ожидаемое. Тогда, при монтаже, выбираю. В идеале, получаю подсказку для следующего поворота, смыслы прорастают на стыке того, что я представлял себе и что получается в процессе. Говорю тебе, в обеспечении игры способа существования героев я не держусь за свои решения, потому что у меня готовых решений нет. Я уповаю на процесс, который и есть главный креатор. Моя функция — правильно этот процесс организовать. Я приглашаю людей, за которыми стоят судьба, сознание и смысл. Поделятся ли они со мной всем этим, зависит от меня. Хотя бы одни пустые глаза в кадре и хотя бы одна неживая энергия нанесут непоправимый ущерб. И здесь опять возвращаемся к тому же — единственный способ получить от исполнителя все это в кадр, в фильм, в общую сумму энергий — это быть на него по-настоящему, всерьез затраченным. И что же толку думать, что эти люди были садистами или маньяками, что они были злодеями и подонками. В чем была твоя основная сложность с героем? В соединении в пространстве одной личности таких двух фигур, как Дон Жуан и Фауст. Они, по сути, антиподы. Дон Жуан стремится к смерти, он все время проверяет предел возможного, границу дозволенного, он все время испытывает ее на прочность. А Фауст договаривается, потому что ему бесконечно интересно. Эти два противоположных типа сознания сосредоточены в моем герое. Я точно знаю, что это соединено, но я все время должен не высчитывать, а выращивать способ этого соединения. Какие-то вещи я делаю осмысленно, какие-то по наитию. Я вчера видела, как ты утверждал карнавальные маски для сцены бала. Как ты отбраковывал детали, из которых маски сделаны: вот таких ножек быть не могло, они из 30-х, а вот такие веревочки нельзя, тогда было другое плетение. Эти маски сделаны для массовки, веревочки и в кадр-то, скорей, всего не попадут. Ты мне объясни, ты надеешься, что если ты все вот это по миллиметру воссоздашь заново, то срастется? Ты как магический сеанс это рассматриваешь? Я рассматриваю это как необходимость. Рассказывая про время, рассказывать его через те физические формы и типы предметов, лиц, вещей, даже иногда отношений, хотя это отдельная тема… Ты хочешь понять, как это устроено? Исходя из того, что я рассказываю про человека, существующего в конкретном времени. Воображение отказывает, сознание отключается. А потому делать жанр, складный сюжет на этом материале, пока он не осознан по-настоящему, дикая пошлость. И глупость — потому что жанр есть прежде всего нравственный закон, непреложный и внятный в каждой букве. Но у этого времени не то чтобы не было нравственного закона — у него было другое понятийное пространство. Как в греческой трагедии. Когда-то я прочитал «Эпилог» Каверина, которого в детстве знал. Я очень любил «Два капитана», и другие его книжки. Человек он был очень порядочный, умный, писал толстые книжки, сказки сочинял, всем помогал. Жена Лидия Николаевна, огромная библиотека, не бедствовал, не привлекался, не отрекался, анафеме не предавался и никого не предавал. А в 80-е годы он написал воспоминания, эпилог к этой чудной жизни — и выяснилось, что вся эта жизнь была сущим, непредставимым кошмаром. И этим кошмаром был тотальный, ежедневный, всепожирающий страх. Человек едет в машине со своим учеником и женой ученика, одновременно своей любовницей. И такова же была жизнь всех вокруг него. В книжке есть такой эпизод. Он пришел к Тынянову, своему шурину, когда тот уже болел, в его питерскую квартиру. Окна выходили во двор-колодец. Тынянов подвел его к окну и спросил: не находишь, воздух какой странный? А во дворе то ли туман легкий, то ли пожар где-то, и сюда ветром относит. Тынянов сказал: это люди жгут бумаги. Жгут письма, дневники, документы, фотографии, архивы. Много окон. Много дверей. И за всеми ними люди жгут бумаги, уничтожают следы своей жизни. Как это передать, а? Этот воздух? В котором люди жили не день, не два, а годы, десятилетия, целую вечность. Эпизод «Прогулка».