Священник Михаил Потокин предложил рассмотреть вопрос о занятости бездомных и привлечении их к городским работам, сославшись на опыт дореволюционного Дома трудолюбия, открытого святым праведным Иоанном Кронштадтским. Священник Михаил Потокин напомнил, что детям с тяжелыми патологиями часто не могут помочь ни наука, ни технологии, и бесчеловечно, если после и смерти никто о них не помолится, не проведет обряды, не позаботится о могиле. Ранее председатель отдела социального служения Московской городской епархии РПЦ священник Михаил Потокин заявил РИА Новости, что в Русской православной церкви не поддерживают законопроекты, которые предусматривают умерщвление бездомных животных. Священник Михаил Потокин. Священник Михаил Потокин – цитаты и высказывания. Если не соблюдать меры, зависимость может возникнуть от всего: от шоколада, газированной воды, водки, табака, хлеба, от друзей, бесед по телефону. Священник Михаил Потокин. Настоятель храма Флора и Лавра на Зацепе, председатель Социального отдела Московской епархии.
НЕ ВЕРЮ! ПРОТОИЕРЕЙ МИХАИЛ ПОТОКИН И КОНСТАНТИН ТИТОВ
Священники и сестры милосердия продолжали посещать пострадавших и их родственников и в последующие дни. К 27 января представители Русской Православной Церкви навестили более 100 пострадавших от теракта в 23 больницах Москвы и Московской области. В результате теракта, который произошел в московском аэропорту «Домодедово» 24 января, погибло 35 человек. В настоящий момент в больницах Москвы и Московской области находятся 123 человека.
В ходе Епархиального собрания был переизбран Епархиальный совет г. Москвы — в связи с истечением трехлетнего срока полномочий состава, утвержденного в декабре 2010 года. Также был утвержден состав комиссий при Епархиальном совете сроком на 3 года.
О мероприятии рассказали на сайте Юго-Западного викарианства столицы. В семинаре приняли участие протоиерей Михаил Потокин, председатель Епархиального отдела по социальному служению г.
Москвы и помощник управляющего Юго-Западным викариатством по социальному служению иерей Димитрий Борсук.
Шостье; - священник Сергий Привалов, клирик храма свт. Кирилла и Мефодия в Никольском строящ. Николая, архиепископа Мир Ликийских, в Бирюлёве.
Правом ношения наперсного креста награждены: - священник Михаил Авраменко, клирик храма Троицы Живоначальной в Борисове; - священник Георгий Алексеев, и. Кизических; - священник Павел Гумеров, клирик храма свт.
Потокин протоиерей
В конце встречи протоиерей Михаил ответил на вопросы и пожелал духовных и телесных сил в социальных трудах. Протоиерей Михаил Потокин, настоятель храма Святых Мучеников Флора и Лавра на Зацепе, председатель Отдела по социальному служению Московской городской епархии, был сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Протоиерей Михаил Самохин озвучил позицию церкви по поводу так называемого «раскрещивания», пишет канал «Святые места».
Авторская программа Владимира Легойды «Парсуна»: священник Михаил Потокин
Несмотря на всё этого человека непонимание того, что в Церкви происходит, и ужасные взгляды на религию, и кажущуюся незначительность вопроса, — отец Георгий спокойно выслушает, объяснит, расскажет. Таких, как он, чтоб всё вынести, — единицы. Любого мог принять. Мне самому, когда я с отцом Георгием познакомился, было лет 20. Я ничего в вопросах веры не понимал. Был из нормальной советской семьи. Учился в институте.
В Церкви был захожанином. А отец Георгий еще и время изыскивал, чтобы со мной обстоятельно о жизни поговорить. Он тогда еще служил в храме Иоанна Предтечи на Пресне. Потом лет пять спустя, когда отцу Георгию в 1990 году дали восстанавливать храм иконы Божией Матери «Живоносный источник» в Царицыно, я стал там помогать. Поначалу приехал, посмотрел, мне показалось, что из того грязного завода, в который была превращена святыня, вряд ли уже получится церковь воссоздать. Внутри было бетонное перекрытие, выкраивающее второй этаж.
Всюду станки стояли. Разве что стены сохранились да купола к московской Олимпиаде 1980 года позолотили, чтобы иностранцам показать, что в нашей стране с Православием порядок. Но внутри десятилетиями скапливался производственный мусор, битые стекла, опилки. Также и вся территория вокруг была утрамбована этим толстым «культурным» слоем. Помню, рядом с храмом располагалась черная, искрящаяся на солнце куча — огромная, метра три высотой. Тогда еще углем всё отапливали.
И вот мы, добровольцы, молодежь, этот уголь на носилочках носили, а отец Георгий лопатой его нам на эти носилочки грузил. Он тогда уже был при митре. Вот такая у митрофорных протоиереев жизнь. Но батюшка во всем и всегда простоту сохранял: «Ну, что же сделаешь? Такая задача». Служба не для кого-то, а с Богом наедине Где-то полгода мы только разгребали эти десятилетние завалы.
Потом отец Георгий начал служить. А народу собирались сотни и сотни. Храмов недоставало. Только за раз по 60-40 человек крестил. А то могло быть и не одно Крещение в день. Так и на исповедях было столпотворение: батюшка и на вечерней службе, и после нее до полуночи, а то и далее исповедовал.
А утром — опять шли новые исповедники. Литургия с исповедью и проповедью продолжалась три часа и более. Нагрузка непомерная для человека некрепкого здоровья. Отец Георгий, сколько помню его, много и часто болел. Говорят, конечно, это тоже составляющая креста духовничества: и вот так немощи пасомых понести. Но жил батюшка именно Литургией.
Сам говорил, что в Литургии и Причастии вся его жизнь. Благодаря этой сопричастности и все остальное получало энергию, Господь Свои дары и милость являл. Его служение Литургии — самое сильное, что мне вообще в жизни когда-либо видеть довелось. Там не было ничего внешнего. Как сказано у апостола: «осуществление ожидаемого» Евр. Чувствовалось, что за этой его литургической молитвой стоит, что за опыт, — и это ошеломляло.
Когда кто-то лишь поверхностно к службе относится, то может на себя и важный вид напустить. А когда ты живешь этим, тебе уже ничего из себя изображать не надо. Иной, может быть, и с пафосом подчеркнуто старательно служит, медленно возгласы говорит, каждое слово артикулирует громко или потише… Но любая театральность сразу эту выверенную перед «зрителями»-прихожанами, пусть даже и без умысла, но все же игру выдает. А здесь все естественно, просто. Как будто эти слова не когда-то и кем-то сложены, а от сердца отца Георгия к Господу прямо сейчас обращены: так не для кого-то, а между собою говорят. Тогда и прихожане к молитве приобщиться могут.
Круг чтения и возможность поделиться пережитым Он всегда находил время читать, готовиться к проповеди. Усталость ничего не отменяла. Это было нужно. Для того, чтобы оживить изнутри то, что он мог потом передать другим. Каждый день старался чем-нибудь прочитанным душу свою согреть. Использовал для этого любую возможность: заминка какая возникнет, или в пути окажется.
В электричке, вспоминают, авву Дорофея читал. Не что-то легкое, а постоянно погружался в серьезную святоотеческую литературу, перепахивал ее. Это был сердечный и интеллектуальный труд. Потом он пережитым делился со всеми. В последние годы в Крылатском на встречах с духовенством да прихожанами Псалтирь толковал. В его беседах всегда чувствовалась любовь к Слову Божьему.
Он и Новый, и Ветхий заветы хорошо знал, не противопоставлял их. Этим даром, — наставлял всех и каждого, — нельзя пренебрегать». Он из тех, кем язык жив Протоиерей Георгий Бреев Батюшка еще из того времени, когда язык очень много значил. Он не был филологом по образованию, но он из тех, кем язык жив. Слово его было благородное. Язык всегда был церковный, без новояза, без канцеляризмов.
Я это все переживаю тоже, и иногда даже, я как-то говорил, один смешной случай у меня был, ну, не смешной, это обычный случай: наверное, в начале 2000-х годов, еще только вот… ко мне один прихожанин пришел, говорит: «Батюшка, я ворую». А я знаю, это такой человек очень искренний, честный, трудолюбивый. Тогда это, помните, еще… Владимир Легойда: Да-да.
Протоиерей Михаил Потокин: Я тогда думаю: Боже мой! Это вот эти компьютеры, там все установлено, у нас же как: устанавливали всё, а что такое устанавливали — это значит, что устанавливали не за плату. Это просто простой пример, то есть некоторые вещи ты привык не видеть, а есть глубокие вещи, и, когда человек начинает про них говорить, ты переживаешь сам и видишь в себе многое из того, что он говорит, и это, наверное, лично для священника тоже очень важно, то есть видеть себя, понять, что да, здесь ты как раз… И когда человек искренне говорит, иногда завидуешь ему — в хорошем смысле завидуешь и думаешь: Боже мой, как хорошо, что он смог, и то, что иногда не могу я — из-за гордости, из-за какого-то самомнения, самолюбия, из-за того, что все равно хочется казаться хорошим, хочется, вот до конца нет веры Богу, веры нет, что вот Он тебя плохого примет… Владимир Легойда: Даже на исповеди хочется показаться… 75 Протоиерей Михаил Потокин: Да, да, ну вот хочется же, хочется, то есть нет веры в Него, именно как Который готов простить.
Что такое нет искренности, почему мы не искренни друг с другом, не можем сказать — потому что мы не верим, что человек нас простит, тогда мы начинаем как-то приглаживать и замалчивать, понимаете, вот здесь этого не хватает, может быть, для нашей исповеди, для такой исцеляющей какой-то нас внутри не хватает этой искренности, то есть все равно обдумываешь, как бы сказать, даже вещи, в которых ты согрешил, все равно думаешь, можно же по-разному, можно как-то и немножко принизить, как-то объяснить и что-то еще.
Потокин: — Просто беседовал с ним, разговаривал, узнавал, советовался. И как-то он у меня спросил: ты, говорит, у нас крещеный? Я говорю: нет, я не крещеный. Он говорит: ты хочешь креститься? Ну вот, я взял Евангелие, он мне дал Евангелие, прочел Евангелие, мало что понял. Но как-то воспоминания какие-то были. И вот, пришел я креститься.
Но тогда нельзя было креститься, я такой был человек общительный, я был комсоргом курса, у меня куча друзей, конечно, и институт такой непростой, и поэтому крестился я так: днем пришел, постучал, мне открыли, я сказал, что к отцу Георгию, храм был закрыт, я с крестным пришел, и там в храме отдельно меня покрестили, чтобы не было сообщений куда-то, не записывали. Тогда записывали, кто крестился, хотя это был уже, наверное, 1985 год, уже немножко началась оттепель. И я крестился, но я не знал, что делать. Решение о своем будущем пришло, когда отца Георгия Бреева перевели восстанавливать разрушенный храм в Царицыно. Впрочем, это здание трудно было назвать храмом, деревообрабатывающий завод Союза реставрации изменил церковь до неузнаваемости. Отец Михаил Потокин и сейчас помнит тот первый молебен на завалах и руинах поруганной святыни. Потокин: — Отец Георгий позвал всех прихожан на молебен у забора. За забор не пускали, там были рабочие и злые собаки.
Потом мы начали разбирать завалы, там полгода мы не служили, мы только убирали мусор всякий, там в храме стояли станки, пол был залит бетоном. Мы воевали долго с организацией, которая занимала это здание, отключали электричество. И вот как-то я начал ходить туда по субботам, воскресеньям на субботники убирать мусор. Пытались мы выкатывать станки эти, выламывали из пола, на трубы клали и по трубам выкатывали на улицу. Как-то пытались что-то сделать, чтобы началась служба. Там, в этом кошмаре, очищая здание церкви от завалов мусора и грязи, стекла и бетона, видя, как на остатках росписей проступают лики святых, студент-волонтер понял: теперь этот храм он бросить не может, он должен быть здесь, здесь его дом и его место. Потокин: — Знаете, это как человеческое тело, которое взяли и разрубили. Я помню такой момент был интересный, когда в алтаре царские врата были заложены в два кирпича, и там был шкаф, то есть кирпичом заложенны.
Причем заложили хорошо так, крепко. Мы пытались как-то, чтобы службы начать, освободить, пытались отбойным молотком, но он был такой электрический слабенький, никак он не брал. И тогда — это же был деревообрабатывающий, — мы нашли бревно, подвесили бревно к потолку и этим бревном выбили царские врата, выбили эту кладку. Когда разбивается стена, когда вот эта кладка, которая делала из алтаря шкаф, когда она вдруг выбивается и открываются царские врата — пока еще в алтаре ничего нет, в храме ничего нет, но все-таки уже есть вот это пространство, оно открылась. Понимаете, в этом была тоже какая-то очень, наверное, большая радость. Поэтому, когда уже после завершения института, учась в аспирантуре и одновременно работая инженером-физиком в Центральном институте авиационного моторостроения, ему поступило предложение уехать работать во Францию, Михаил Потокин не раздумывая отказался. Потокин: — Были предложения уехать за границу, работать в области, связанной с авиационным моторостроением во Франции, поскольку я знаю язык. И как-то я подумал: а на что же мне жизнь, зачем?
Хотя мне было 25 лет, я был молодой еще. И я подумал тогда, что, наверное, стоит все-таки остаться здесь, потому что, думаю, здесь же все-таки храм строить. Для меня строить храм — тогда это была такая мысль, что это дело жизни, фактически. А что, зачем жить? Прямо из аспирантуры и института он пошел в сторожа. Неудивительно, что столь резкую смену деятельности поняли далеко не все. Потокин: — У меня научный руководитель вежливый очень человек, воспитанный был, наверное, он думал, что я ненормальный, потому что я мог уехать во Францию, работать там. И тогда все стремились за рубеж, а я — молодой специалист, у меня пока нет семьи, я молодой совсем, и меня, конечно, там приняли бы, я мог бы там какую-то карьеру, может быть, и сделать себе, я, не знаю, ученым там, может, я не был бы, но и специалистом техническим мог бы стать, наверное.
И когда узнали, что я не просто не поеду во Францию, что я останусь здесь, да ещё в церкви сторожем — это было недоумение какое-то. Эта квартира, в которой сейчас проживает семья отца Михаила Потокина, принадлежала знаменитому ученому-физику, лауреату Нобелевской премии Виталию Гинзбургу. И хотя сфера научных интересов у обоих была разной, то символичное родство со знаменитым ученым священник ощущает каждый день. Окна знаменитой квартиры выходят на Академию наук и МГУ. Детям близко добираться до учебы, поясняет батюшка, кроме того, в этом же районе живет мама священника, за которой нужен ежедневный уход. В квартире, которую сдали семье Потокиных родственники академика Гинзбурга, очень просторно и хватает места даже таким экзотичным обитателям, как ящерицы.
Всё это время, как и раньше, нас поддерживали и опекали отец Михаил Зазвонов , клирик храма Всех святых в земле Российской просиявших в Новокосино и матушка Ксения она, как и мы больна рассеянным склерозом , благодаря им наш карантин был не такой, как у многих других.
И это все замечательно, но вынужденный карантин показал, как нам не хватает встреч в храме, и не только на службе, но и чтобы потом можно было пообщаться с батюшкой, друг с другом, получить ответы на волнующие вопросы, поддержать тех, кому сейчас необходимо просто душевное участие. Встреча в стенах неизвестного для многих храма была первой, и все волновались, как она пройдёт. Но настоятель храма, отец Михаил Потокин , так повёл беседу, что всем показалось, что мы знакомы уже много лет! Видимо опыт работы в хосписах помог ему постигнуть особенности людей с тяжёлым диагнозом, и он со знанием дела говорил с нами так, что совершенно не было сомнений, что он понимает нас, как и отец Михаил Зазвонов , который знает все нюансы течения рассеянного склероза. На встрече было затронуто много разных вопросов, и, как всегда, времени не хватает! За многими уже пришло соцтакси, и они были вынуждены уехать… Но мы верим, что наши встречи будут продолжаться, и будут помогать нам жить в этом сложном мире с молитвой и глубокой верой в милость Божию!
Настоятель протоиерей
Протоиерей Михаил Александрович Потокин. Первый настоятель храма. "На этом помощь Церкви не ограничивается, ― заявил священник Михаил Потокин. Священник Павел Патокин. Родился 26 мая 1991 года в г. Северодвинске Архангельской области.
Еще статьи
- Видео Беседы с батюшкой. 5 июля 2022. Протоиерей Михаил Потокин*
- Другие новости
- Соединить просящего и просимого
- Состоялось собрание ответственных за социальное служение в Западном викариатстве
- ЛЕКЦИЯ 9. МИЛОСЕРДИЕ. Православные просветительские курсы
Потокин Михаил Александрович, протоиерей
В сан протоиерея были возведены: священник Григорий Белоус, клирик храма свв. Серафима Саровского в Раеве; священник Михаил Донченко, клирик храма св. Матроны Московской в Дмитровском; священник Алексий Спасский, клирик храма св. Царевича Димитрия при 1-й Градской больнице им. Николая Мирликийского в Зеленограде.
От прихода храма Отрада и Утешение на Каховке во встрече-семинаре приняла участие приходской социальный работник Капранова О. В ходе беседы было уделено особое внимание церковному участию в программе «Московское долголетие», помощи алко- и наркозависимым, а также взаимодействию приходов с детскими приютами и домами ребенка. В конце встречи протоиерей Михаил ответил на вопросы и пожелал духовных и телесных сил в социальных трудах.
Тогда это, помните, еще… Владимир Легойда: Да-да. Протоиерей Михаил Потокин: Я тогда думаю: Боже мой! Это вот эти компьютеры, там все установлено, у нас же как: устанавливали всё, а что такое устанавливали — это значит, что устанавливали не за плату.
Это просто простой пример, то есть некоторые вещи ты привык не видеть, а есть глубокие вещи, и, когда человек начинает про них говорить, ты переживаешь сам и видишь в себе многое из того, что он говорит, и это, наверное, лично для священника тоже очень важно, то есть видеть себя, понять, что да, здесь ты как раз… И когда человек искренне говорит, иногда завидуешь ему — в хорошем смысле завидуешь и думаешь: Боже мой, как хорошо, что он смог, и то, что иногда не могу я — из-за гордости, из-за какого-то самомнения, самолюбия, из-за того, что все равно хочется казаться хорошим, хочется, вот до конца нет веры Богу, веры нет, что вот Он тебя плохого примет… Владимир Легойда: Даже на исповеди хочется показаться… 75 Протоиерей Михаил Потокин: Да, да, ну вот хочется же, хочется, то есть нет веры в Него, именно как Который готов простить. Что такое нет искренности, почему мы не искренни друг с другом, не можем сказать — потому что мы не верим, что человек нас простит, тогда мы начинаем как-то приглаживать и замалчивать, понимаете, вот здесь этого не хватает, может быть, для нашей исповеди, для такой исцеляющей какой-то нас внутри не хватает этой искренности, то есть все равно обдумываешь, как бы сказать, даже вещи, в которых ты согрешил, все равно думаешь, можно же по-разному, можно как-то и немножко принизить, как-то объяснить и что-то еще. Поэтому вот здесь, наверное, отношение к исповеди священника формируется именно людьми, которые к тебе приходят, ты начинаешь их слушать и иногда ты поражаешься и думаешь: Боже мой, я священник, много лет служу, я так не могу исповедоваться, как человек этот исповедовался.
Как часто человек приходит к вере в каких-то скорбных обстоятельствах, подавленный. А у отца Георгия вера — это радость. Тут не про запреты. Это полнота жизни, сама Жизнь. Я получал в свое время техническое образование и знаю: когда ты что-то понял наверняка, то и другому это ясно объяснишь.
Вокруг да около ходят те, кто сути не постигли. А он доступно мог поговорить о вере с каждым. Мы-то нечто важное воспринимаем скорее с позиций научности, нахмуренного лба и долгих пауз на размышление. А он тебе слету глубочайшую истину веры через какой-нибудь бытовой пример раскрыть мог. Легко с ним было. Порою весело, он юмор очень любил. И жил точно так же, без натяжки, и верил в простоте сердечной. Это пожить с ним рядом надо было, и только тогда ты начинал понимать, что такое жизнь духовная. Это не речи и не гипертруды аскета, а это мера во всем — например.
Дефицит общения — это не про самоизоляцию, а про оскудение веры Он был достойный и в то же время не гордый. Как это словами описать? Это можно было почувствовать в его отношении к людям. Сейчас само внимание к человеку стало редкостью. В наш полемический век мы стараемся бороться, доказывать, выяснять. До конца послушать человека, даже если ты с ним не согласен, уже сложно, да? А отца Георгия отличало глубокое уважение к личности каждого. Такое может открыть нам только Евангелие. Светским людям это трудно достижимо.
Так, чтобы выслушать другого, не превозносясь над ним, не осуждая. Любой человек именно этого и ищет. Не внешней пустой воспитанности, дежурных улыбок, этикетных формул. А вот так, чтобы ты был важен, даже если жизнь твоя неправильна, запутанна и сложна. Христос пришел «призвать не праведников, но грешников к покаянию» Мф. Никакой методики здесь нет. Это диалог. В нем человек чувствует и отношение к себе, и то, что у собеседника на сердце. Умение вести такой диалог — это дар свыше.
Не монолог, а диалог, когда две личности встречаются, и каждая из них что-то дает другой, открывает, но и воспринимает тоже. Такое только по вере во Христа возможно. Сейчас именно общения и не хватает между людьми. Это не про самоизоляцию, а про оскудение веры. Мы перестаем понимать друг друга. Как вавилонское смешение: каждый на своем языке и о своем вещает и даже не вникает в речь другого. Врач для самых немощных А чтобы мертвую душу воскресить, ее надо выслушать сначала. Священник — он как доктор: стетоскопом послушает, хрипы определит, где что болит, расспросит. Духовника можно сравнить с опытным терапевтом, а то и с хирургом.
Отец Георгий был высшей и самой широкой квалификации специалист. Он мог утихомирить даже самых проблемных, не приспособленных к жизни в обществе людей. Как они выходили на отца Георгия, как он их мог заприметить? Как время для них находил? Живые слова! Чтобы их образумить. Хороший врач — не тот, кто лечит крепкого и здорового. А тот, кто полумертвого может к жизни вернуть. Батюшка и совсем немощных в вере умел врачевать.
Нервных, нравственно ослабленных, больных душой. Здорово, когда вокруг все понимающие, постящиеся, молящиеся. А у отца Георгия среди паствы было много и надломленных людей. Он мне как-то сказал: «Запомни. Ни один человек в храм не зашел просто так. Не ты же его позвал». Мы должны понимать, что мы только служители. Нам иногда хочется такими эффективными руководителями вдруг стать, а это нечто обратное нашему служению. Вот такая у митрофорных протоиереев жизнь Каждый человек для отца Георгия — это Встреча.
Несмотря на всё этого человека непонимание того, что в Церкви происходит, и ужасные взгляды на религию, и кажущуюся незначительность вопроса, — отец Георгий спокойно выслушает, объяснит, расскажет. Таких, как он, чтоб всё вынести, — единицы. Любого мог принять. Мне самому, когда я с отцом Георгием познакомился, было лет 20. Я ничего в вопросах веры не понимал. Был из нормальной советской семьи. Учился в институте. В Церкви был захожанином.
протоиерей Михаил Потокин
Каждый вечер мы молимся друг за друга в молитве по соглашению, мы общаемся по телефону, в чате, по наступлению пандемии, мы продолжили общение через интернет в Zoom. Всё это время, как и раньше, нас поддерживали и опекали отец Михаил Зазвонов , клирик храма Всех святых в земле Российской просиявших в Новокосино и матушка Ксения она, как и мы больна рассеянным склерозом , благодаря им наш карантин был не такой, как у многих других. И это все замечательно, но вынужденный карантин показал, как нам не хватает встреч в храме, и не только на службе, но и чтобы потом можно было пообщаться с батюшкой, друг с другом, получить ответы на волнующие вопросы, поддержать тех, кому сейчас необходимо просто душевное участие. Встреча в стенах неизвестного для многих храма была первой, и все волновались, как она пройдёт. Но настоятель храма, отец Михаил Потокин , так повёл беседу, что всем показалось, что мы знакомы уже много лет! Видимо опыт работы в хосписах помог ему постигнуть особенности людей с тяжёлым диагнозом, и он со знанием дела говорил с нами так, что совершенно не было сомнений, что он понимает нас, как и отец Михаил Зазвонов , который знает все нюансы течения рассеянного склероза. На встрече было затронуто много разных вопросов, и, как всегда, времени не хватает!
Теперь у сиротских учреждений всех типов появится возможность обратиться к Церкви для бесплатного христианского отпевания и похорон в случае смерти ребенка. Затем служители Церкви и православные волонтеры будут ухаживать за могилами, ведь родственники не приедут к умершим детям, как не приезжали к живым. Кто возьмет на себя формальности и транспортные расходы при погребении, пока обсуждается.
В том случае мы нашли добровольца с машиной и все было бесплатно, — сказал «Известиям» отец Михаил. Священник Михаил Потокин напомнил, что детям с тяжелыми патологиями часто не могут помочь ни наука, ни технологии, и бесчеловечно, если после и смерти никто о них не помолится, не проведет обряды, не позаботится о могиле. Патриарх Кирилл сообщил о выделении участка для сирот на кладбище в день, когда президент Российской федерации подписал закон "Димы Яковлева", и в тот же день в Католической Церкви и живущих по новому стилю православных церквах отмечается память младенцев-мучеников, убитых царем Иродом в Вифлееме.
Его Святейшеству сослужили: архиепископ Сергиево-Посадский Феогност, наместник Свято-Троицкой Сергиевой лавры , председатель Синодального отдела по монастырям и монашеству ; епископ Воскресенский Савва, первый заместитель управляющего делами Московской Патриархии; протоиерей Владимир Диваков, секретарь Патриарха Московского и всея Руси по г. Москве; игумен Петр Еремеев , наместник Высоко-Петровского монастыря; насельники Высоко-Петровской обители в священном сане; духовенство г. Среди молившихся были настоятельница московского Зачатьевского ставропигиального женского монастыря , заместитель председателя Синодального отдела по делам по монастырям и монашеству игумения Иулиания Каледа , настоятельница московского Богородице-Рождественского монастыря игумения Викторина Перминова. За богослужением пел хор Высоко-Петровского монастыря регент — А.
На малом входе за усердное служение Церкви Божией и пастырское душепопечительство к празднику Святой Пасхи Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл удостоил ряд клириков г.
Беседы с батюшкой Моск. Храм в студии телеканала Союз. Беседы с батюшкой Дмитрием Смирновым 2014. Беседы с батюшкой ТК «Союз.
Беседы с батюшкой за 20 октября.. Беседы с батюшкой пикча. Беседы с батюшкой Дмитрием Смирновым. Дмитрий Смирнов разговор с батюшкой. Союз священники.
Беседы с батюшкой Вадим Буренин. Разговоры с батюшкой. Беседа с батюшкой Корепановым. Воскресная беседа с протоиереем Сергием Барановым 2 января. Духовное уединение.
Эфир от 15 августа 2016. Сергий Баранов слушать. Мультиблог Димитрия Смирнова. Протоиерей Димитрий Брысаев. Мультиблог протоиерея Димитрия Смирнова.
Андрей ткачёв проповеди 2022. Царьград Андрей Ткачев. Протоиерей Андрей ткачёв проповеди последние 2022. Андрей ткачёв проповеди последние 2022. Протоиерей Дмитрий Смирнов Мем.
Протоиерей Дмитрий Смирнов мемы. Дмитрий Смирнов протоиерей проповеди. Дмитрий Смирнов протоиерей Союз. Алексей Комов Всемирный конгресс семей. Комов Алексей священник.
Беседы с батюшкой Дмитрием Смирновым 2016. Протоиерей Игорь Петров. Беседы с батюшкой Дмитрием Смирновым от 18 09 2011. Игорь Петров Рыбинск. Протоиерей Димитрий Беженарь.
Дмитрий Беженарь священник. Проповеди Дмитрия Беженарь. Димитрий Беженарь Московская епархия. Протоиерей Олег Скоморох. Батюшка Олег Скоморох Пенза.
Разговор с батюшкой формирование. Жена протоиерея Олега скомороха. Беседы с батюшкой с Павлом Кондраковым. Иерей Иоанн Парамонов Екатеринбург.
Авторская программа Владимира Легойды «Парсуна»: священник Михаил Потокин
Да, я думаю, да. То есть утешение, которое дает нам мысль о вере, не всякое время так бывает, мысль о вере может просто пройти как-то мимо. Иногда, особенно, кстати, после этих моментов, когда внутри пусто и когда думаешь, что да, ничего нет, и вот этот ужас и пустота внутри, даже не потому, что ты там трудился… нет, не поэтому, просто какой-то холод и пустота внутри, и после этого, когда приходит утешение, ты понимаешь, насколько, какая пропасть между этим, между этими двумя состояниями, как у Лазаря с богачом, это пропасть лежит между этим, то есть это есть настоящая подлинная жизнь, которая нам дается Богом, и тот холод небытия, ничто. Вот это — ничего нет, вот это ничто, между ними пропасть.
Поэтому начинаешь это ощущать и Бога благодарить за то, что Он тебя все-таки милует от этих состояний, потому что не представляется возможным, как человеку трудно в таком состоянии оказаться. Вы говорите часто о том, что жизнь — это сплошные вопросы, все время новые вопросы, и даже вот люди приходят, и, казалось бы, за двадцать лет вы уже все вопросы слышали, а они все равно возникают новые. И тоже, мне кажется, очень такое предельно искреннее и очень важное признание.
А вот скажите, а при этом, когда священник говорит человеку, который боится прийти на исповедь, что: «Ну, не бойся, вряд ли ты меня чем-то удивишь, я уже все слышал» — это вот про разное в данном случае? Да, вы знаете, я так обычно не говорю, я скорее стараюсь сказать так, что ты не мне исповедуешься. Ты пойми, я не тот, кто тебя призван судить даже ни в чем.
То есть я должен убедить человека, чтобы он открылся, чтобы не было, как говорится, стыда такого ложного или каких-то сомнений в том, что священник что-то услышит недостойное, его осудит и как-то подумает о нем. Я говорю, что нет, это не то и совсем не так, здесь не я вообще не судия, не тот, кто может тебе простить. И если человек почувствует это, у него пропадает вот этот барьер между ним и священником.
Можно быть любым священником — хорошим, плохим, я не знаю, каким угодно, но любой священник, совершая таинство Исповеди, он все равно его совершает, потому что не он отпускает грехи и не он их слышит. Поэтому очень важна для меня в исповеди всегда эта искренность, если человек готов на искренность, потому что это ему поможет, я это вижу, здесь возникает такое соединение между человеком и Богом. И уже священник — он в стороне где-то, он уже совершенно отстранен, поэтому и не страшно ничего слышать, потому что не ты слушаешь, не тебе принадлежит то, что говорит человек, это не к тебе обращено.
Поэтому здесь, наверное, единственное что, знаете, мне исповедь всегда помогает себя увидеть. Человек начинает говорить, думаешь: Боже мой! Я это все переживаю тоже, и иногда даже, я как-то говорил, один смешной случай у меня был, ну, не смешной, это обычный случай: наверное, в начале 2000-х годов, еще только вот… ко мне один прихожанин пришел, говорит: «Батюшка, я ворую».
А я знаю, это такой человек очень искренний, честный, трудолюбивый. Тогда это, помните, еще… Да-да. Я тогда думаю: Боже мой!
Это вот эти компьютеры, там все установлено, у нас же как: устанавливали всё, а что такое устанавливали — это значит, что устанавливали не за плату. Это просто простой пример, то есть некоторые вещи ты привык не видеть, а есть глубокие вещи, и, когда человек начинает про них говорить, ты переживаешь сам и видишь в себе многое из того, что он говорит, и это, наверное, лично для священника тоже очень важно, то есть видеть себя, понять, что да, здесь ты как раз… И когда человек искренне говорит, иногда завидуешь ему — в хорошем смысле завидуешь и думаешь: Боже мой, как хорошо, что он смог, и то, что иногда не могу я — из-за гордости, из-за какого-то самомнения, самолюбия, из-за того, что все равно хочется казаться хорошим, хочется, вот до конца нет веры Богу, веры нет, что вот Он тебя плохого примет… Даже на исповеди хочется показаться… Да, да, ну вот хочется же, хочется, то есть нет веры в Него, именно как Который готов простить. Что такое нет искренности, почему мы не искренни друг с другом, не можем сказать — потому что мы не верим, что человек нас простит, тогда мы начинаем как-то приглаживать и замалчивать, понимаете, вот здесь этого не хватает, может быть, для нашей исповеди, для такой исцеляющей какой-то нас внутри не хватает этой искренности, то есть все равно обдумываешь, как бы сказать, даже вещи, в которых ты согрешил, все равно думаешь, можно же по-разному, можно как-то и немножко принизить, как-то объяснить и что-то еще.
Поэтому вот здесь, наверное, отношение к исповеди священника формируется именно людьми, которые к тебе приходят, ты начинаешь их слушать и иногда ты поражаешься и думаешь: Боже мой, я священник, много лет служу, я так не могу исповедоваться, как человек этот исповедовался. Поскольку вы физик и даже, как мы с вами успели чуть поговорить, физтех, что есть приговор… Да, «физтех из тех». Да, «физтех из тех», но вопрос вот какой Есть две крайние позиции, которые часто встречаются, одна: «как ученый, я не могу быть верующим», а другая: «как ученый, я не могу не быть верующим».
Вот что вы думаете по поводу этих двух позиций? Я думаю, что первая позиция — она в корне имеет просто неправильное представление о вере. То есть если мы правильно веру представляем себе, то мы так вопрос не можем поставить.
Мы можем поставить вопрос так, что я, скажем, этого не пережил, но это все равно, что если я скажу, что нет любви. Ну если я не любил никогда — нет любви, но я не пережил этого, любовь есть, я о ней читал, я о ней знал, я ее видел. То же самое — вера, это все-таки вопрос личных отношений, то есть были ли у тебя личные отношения с Богом?
Вопрос, который человеку можно задать, он может сказать: «таких отношений нет», но это неверно. Но это значит, что и вторая позиция неверна. Вторая позиция — ну, в каком-то смысле да, тут тоже крайность некая, потому что наука не относится напрямую к религии, она совсем другого сорта.
Хотя с другой стороны, наверное, одно из самых красивых, что я видел в жизни, — это наука, и особенно математика. Но здесь вопрос о вере все-таки и с той, и с другой стороны, он, мне кажется, очень радикально ставится, да. Очень хочется, конечно, сказать о красоте мира и прочем, но вот мне кажется, по крайней мере, если мы говорим о науке сегодня, потому что понятно, Древняя Греция — это одна история, и поэтому вы, естественно, лучше меня знаете всю эту теорию.
Или возьмите какую-нибудь «Структуру научных революций» Куна, который говорил, что вообще парадигмы научные, там нет общих оснований у науки Античности, Средневековья и прочее. Но если мы из сегодняшнего дня говорим, то я бы, реагируя на эти фразы — интересно, согласитесь вы со мной или нет, — я бы сказал так, что, как ученый, я могу быть и верующим, и неверующим, потому что это просто в каком-то смысле непересекающиеся плоскости. Да, это немножко разные пространства, я бы сказал так, в жизни.
Есть одно пространство — научное, есть одно пространство — веры, и вера как бы над стоит этим, то есть ты можешь как туда выходить, в это пространство, можешь не выходить и заниматься наукой. Но здесь я не вижу… почему это возникло, вы же знаете — советский период, это искусственно созданное противопоставление, оно искусственное, оно чисто пропагандистское такое, и причем пропагандистское именно для людей, скажем, которые сами не ученые… Да-да. То есть это для простых людей: «наука сказала так», «наука объяснила» и так далее, то есть это была удобная формулировка, которая никакого отношения ни исторически, ни философски к науке не имеет.
Гораздо сложнее все, и личная жизнь ученых, и личное их верование, и их путь духовный, поэтому мы этого просто не касаемся. Просто это следствие, я считаю, вот такой немножко примитивной пропаганды. Поэтому здесь я не вторгаюсь в личный духовный мир ученых, разные совершенно есть взгляды, и поэтому здесь мы не можем обще судить.
То, что вы сказали, ну две точки зрения, они крайние, к сожалению, присутствуют, но я считаю, что крайность вообще — это не есть показатель истинности точки зрения. За срединный путь. Да, за царский путь, здесь просто многие из них начинают атеистами, а заканчивают верующими людьми, наверное, бывают и другие случаи, к сожалению.
То есть мы можем сказать о том, что путь человека очень непростой. Поэтому здесь — увы! Единственное, что я считаю, — нужно все-таки бороться с предрассудками и бороться с остатками той пропаганды, которую мы с вами слышали когда-то.
И для этого нужно больше рассказывать о жизни ученых, потому что эта жизнь, действительно, она показывает не их научные достижения, а их личностные человеческие качества, в том числе и веру, потому что много ученых было глубоко верующих людей, мы знаем и среди русских ученых, и среди зарубежных, я не буду приводить, это все сейчас прекрасно… обо всем этом говорится. Но когда мы берем школьные или институтские курсы, там никогда личных сведений об ученых нет… Ну да, там ведь обедняют представление… Да, то есть никогда мы с вами о личной жизни их не услышим, никто не расскажет нам даже какие-то особенности его характера или что-то еще. И поэтому мы знаем только имена и то, что он открыл.
Ну, это вопрос личного интереса, да? Вы знаете, нет, мне кажется, это не вопрос личного интереса, это вопрос понимания вообще природы знания. Знание все-таки не может оторвано быть от личности.
Обезличенное знание — это есть, собственно говоря, та же самая бездна, то есть пустота. Обезличенное знание — это обезличенная правда, то есть правда для чего, для кого? Представьте себе мир без человека — кому нужно знание?
Ну, если в мире нет людей, философски мы подумаем, кому нужно знание о мире? Знание о мире возникает, когда возникает человек, возникает знание, возникает наука, она возникает только благодаря появлению личности на Земле, личности, со всеми особенностями нашими: мышления, переживания и так далее, то есть здесь это неразрывно связано с личностью человека. Поэтому что мы делаем: мы отрываем знание от личности.
Отче, интереснейшая тема, но все-таки наука — это особый тип знания, потому что когда знание о мире как бытовое возникает тогда, когда возникает человек, а все-таки то, что мы называем научным, оно все-таки возникает позже. Позже, да. НАДЕЖДА Я не знаю, точнее, я не знаю, когда выйдет наша программа, какова будет ситуация с конфликтом на Украине, но не думать сейчас об этом невозможно, и вся Церковь сегодня, все верующие люди, да и неверующие, наверное, все молятся о скорейшем наступлении мира.
Но мы понимаем, что молитва — это не магический ритуал, что мы помолились — и мир наступил, тогда любые конфликты очень легко бы останавливались, я думаю, столько, сколько молились во время Первой или Второй мировых войн, может быть, человечество и не молилось. Но вот таких… если кто-то наивно предполагает, что молитва, она как магический ритуал может сработать, он, наверное, неправ. А вопрос у меня тогда к вам такой: а о чем мы тогда молимся сейчас и в чем, на что наша надежда?
Вы знаете, я думаю, что надежда наша на то, что если Господь прекратит это бедствие — прекратит Он это бедствие, — то мы никогда не будем жить, как раньше, что мы станем другими. Потому что для меня очевидно, что всякое бедствие — оно постигает человека тогда, когда следует ему принять какое-то новое решение, новую жизнь начать. В этом смысле мне кажется, кроме молитвы здесь важно покаяние личное, потому что это касается каждого из нас.
Действительно, беда, вот даже мы чувствуем ее, я у многих людей спрашиваю, и сам внутри ощущаю себя какое-то, знаете, какая-то муть внутри, что-то такое, неблагополучие не внешнее, а внутреннее, и это не касается информации и какого-то фона, а это касается внутреннего состояния души. И я думаю, что мудрые наши предки, они понимали это очень хорошо, что требуется переосмысление жизни, нужно вернуться к новой, уже не возвращаться к старой жизни. Господь сравнивает и говорит, что не бойтесь убивающих тело, а убивающих души бойтесь, то есть что-то убивало нашу душу, и в этом ком-то, в чем-то, может быть, в подчинении нас этому, наверное, и причина тех несчастий, которые воплощаются в гибели невинных людей.
И так же, как у Хемингуэя в «По ком звонит колокол», помните, да: он звонит по тебе, то есть нужно принять это как личное переживание и посмотреть лично в своей жизни — а почему мы жили-то не так? Это все наша общая ответственность, это наша общая вина, но общая вина именно не в политическом, не в каком-то геополитическом, экономическом… а в первую очередь во внутреннем. Значит, мы не так жили, наша человеческая жизнь, она не туда была направлена.
Поэтому мне кажется, вот такое переосмысление жизни требуется от народа и лично от каждого из нас, особенно от верующих людей, потому что верующие люди — это как кровоток такой в духовном смысле… Соль земли. Да, тут вся, весь гной может собраться, а может он весь отсюда и уйти. Поэтому верующий человек, ему хотя бы понятно, в ком беда-то.
Конечно, нужно переосмыслить жизнь, которую мы вели, лично каждого из нас. Поэтому здесь, мне кажется, если и прекратятся эти трагические события, я надеюсь, что они прекратятся, то здесь, конечно, только если мы с вами решимся что-то поменять внутри. Я не говорю, что всем нужно прийти в церковь, да, иногда говорят: «вот, священники говорят: все придите в церковь, все давайте каяться, все давайте исповедоваться, все давайте вести церковную жизнь, вот тогда…» — нет, здесь что-то глубже, здесь что-то междучеловеческое.
Даже о том, что мы говорим, что 600 тысяч абортов в год — это наша страна. И подумать о том, а как Бог терпит вот это хотя бы? И мы должны понять, что еще много есть вещей, если подумать внутри себя, если трезво посмотреть на то, как мы живем, мы увидим, что мы живем совершенно недостойно.
В этом смысле как раз необходимо, может быть, возвращение какое-то хотя бы не к духовной жизни, а к простым каким-то вещам: порядочность, скромность, честность, понимаете, я говорю не о духовных вещах, а о человеческих качествах, которые мы с вами уже умудрились во многом потерять. Как нынешнее время сочетается со скромностью? А ведь это добродетель, понимаете, добродетель, которую знали еще философы древние, на которой основано человеческое общество, это есть украшение человека, как говорят, а мы про это совершенно забыли.
И поэтому, мне кажется, нынешние беды наши, им много есть причин, я знаю, что они тоже действуют, но мне кажется, внутренние причины именно в том, как мы живем. Отче, а вот, продолжая, может быть, и эту тему, и то, что раньше мы уже затронули. Мы часто молимся, говорим: «Да будет воля Твоя».
И Спаситель говорил в Евангелии: «Не так как Я хочу но как Ты», подчеркивая, и мы, когда говорим, то мы подчеркиваем, что мы можем не понимать, сегодня об этом много сказали, и мы подчеркиваем, что не по моим желаниям, а по Твоим, Господи. Но вот в молитве «Отче наш» мы говорим не просто «Да будет воля Твоя», а: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе». Мне кажется, вот эта вторая часть, она как бы чаще забывается, мы не просто признаем, как бы отсекаем свою волю, а мы просим, чтобы на земле было также, как на небе, где абсолютное… Это ведь не просто отсечение своей воли, что-то намного более глубинное, правда?
Да, конечно, это не просто пассивное какое-то отсечение, мы хотим научиться там, чтобы не просто волю нашу, чтобы Господь научил нас благой воле, вложил, как одну волю изъял и вложил другую в нас. Да, действительно, в этом смысле я вижу, эта молитва очень глубокая. Но небесное нам как-то чуть-чуть совсем видно, а больше мы живем земным, но все равно в этой молитве есть истинная цель жизни.
Ведь важно еще то, зачем мы живем, к сожалению, мы об этом редко думаем, и так бывает, что вот, знаете, бытовое… Много говорим, но редко думаем. Поэтому здесь… это молитва ежедневная, многократная и ежедневная молитва. Но просто то, что ежедневно произносится, иногда, знаете… привыкаем — и всё, мы как бы силу слова теряем.
То, что вы сказали — действительно, если подумать, думаешь: а ради чего этот день прожил, что в том небесном я сделал, для чего я?.. Это все у нас как подготовка: да я готовлюсь к небесному, сейчас вот только здесь вот… Как площадку под строительство: сейчас вот выкопаем, тут вот сваи, тут вот бетончик… а строить-то некогда будет, потому что в жизни очень быстро время течет. Поэтому здесь, действительно, вот это напоминание о небесном происхождении нашем, оно удивительно.
И самое главное, что Господь не желает нам другого, Он не желает, чтобы мы остались так вот на полпути, что называется, от земли на небо, вот такие, ну, малопонимающие дети. Он хочет полноты знания, а полнота знания в Небесном Царстве, как раз ангелы имеют эту полноту знания, от Бога получая ее, поэтому здесь удивительная молитва, да. Но наверное, знаете, как, трудно так жить.
Можно так рассуждать легко, если перед большим жить — очень трудно. Вы рассказывали, что когда вы приняли сначала дьяконский сан еще, вы ходили в Центр реабилитации больных церебральным параличом и там много проводили бесед. С одной стороны, мой вопрос: вот насколько удавалось какую-то надежду людям давать или, может быть, вы какую-то получали… Вы знаете, я больше получал, вы правы.
Да, и что вы помните, к вопросу о памяти, вы сейчас, когда вспоминаете это, вот что в первую очередь вы вспоминаете, может, каких-то людей, может, какие-то истории… Людей. Людей, вспоминаю людей, вы знаете, и такая сила в них, что удивляешься самому себе, какой ты, потому что сравнить себя с человеком, который всю жизнь провел в коляске и который сам не может есть, понимаете… И когда видишь человеческую силу именно, не ученого, еще какую, как человек может, свойство души, и это, конечно, вызывает очень большое уважение. И эти люди меня тоже многому научили, я приходил туда уставший иногда, потому что после службы и еще что-то, какие-то послушания, и приходишь — и всегда я уходил, полный сил.
Двадцать лет я к ним ходил, сейчас только в связи с пандемией… Двадцать лет? Двадцать лет, да, это большая такая жизнь. И вы знаете… но там были случаи совершенно потрясающие внутри как бы, которые, когда вспоминаешь, вот они на всю жизнь остаются с тобой, ты понимаешь, насколько сильным может быть человек, и немножко это укоряет и тебя самого.
Потому что ты видишь иногда, как ты слабо живешь, как мелко все в тебе. Конечно, такой случай, может, не представился, не знаю, или как-то… но вот я видел там людей, которые живут по-настоящему глубоко человеческими отношениями. Вы знаете, так редко бывает, это так у нас привычно встретить человека, потом проститься с ним, потому что он чем-то меня удовлетворяет, чем-то он мне не подходит, я ищу другого, сейчас это очень, знаете… И видеть людей, которые вообще лишены возможности вступить в брак, потому что они находятся под опекой и сами не могут решить этот вопрос.
И вот личные отношения между ними — вот это удивительно: там, где все запрещено, там где все как бы, как Монтекки и Капулетти, когда все разделено как бы извне и уже не может быть ничего, но все равно это удивительное, потрясающее свойство человека — искать жизнь в отношениях, в отношениях с другим, не только вот жизнь для себя, не требовать себе, как инвалиду, льгот, поблажек, подарков и всего прочего, а жить для другого. И когда ты видишь это в человеке, который недвижим, который не имеет возможности те, которые имеешь ты, а у него душа-то какая живая и какая сильная душа, что она может так вот заботиться и любить другого, это удивительно. ТЕРПЕНИЕ В одном интервью вы сказали, что, когда стали священником, немножко послужили, и как-то сложновато было, и вы пришли к отцу Георгию, и говорите, что, наверное, сейчас освоюсь и станет легче… …Да, да, привыкну к любому… Вы сказали: «освоюсь», а он сказал, что «легче не станет, но привыкнешь».
Просто привыкнешь, да. Не очень. Всегда себя хочешь пожалеть: ой, что-то здесь устал, заболел и так далее, но это все такая мелочность характера, это я знаю, есть такие характеры, и у меня, наверное, такой же, который любит немножко поохать там: ой, тут вот это… Все бы себя пожалеть, знаете… Я очень люблю эту фразу, прихожу домой: «Как я устал от всего…» Да, все-таки себя… …и чтобы все окружающие прониклись сочувствием… Вот это услышать где-то это эхо, думаешь: какой ты молодец.
А на самом деле, конечно, я не говорю о том, что… ведь дело в том, что: а что искать-то, что легко?
Поэтому пятницы, 13-го бояться не стоит, это обычный день. Михаил Потокин, настоятель московского храма Входа Господня в Иерусалим: «С суевериями нужно бороться, и в том числе в самом себе. Если взять 13-е число, то в церковном календаре сегодня у нас 30 апреля. Все что касается нумерологии, связей цифр и дней недели, то, конечно, это все относительно».
Сейчас именно общения и не хватает между людьми. Это не про самоизоляцию, а про оскудение веры. Мы перестаем понимать друг друга.
Как вавилонское смешение: каждый на своем языке и о своем вещает и даже не вникает в речь другого. Врач для самых немощных Протоиерей Георгий Бреев А чтобы мертвую душу воскресить, ее надо выслушать сначала. Священник — он как доктор: стетоскопом послушает, хрипы определит, где что болит, расспросит. Духовника можно сравнить с опытным терапевтом, а то и с хирургом. Отец Георгий был высшей и самой широкой квалификации специалист. Он мог утихомирить даже самых проблемных, не приспособленных к жизни в обществе людей. Как они выходили на отца Георгия, как он их мог заприметить? Как время для них находил?
Живые слова! Чтобы их образумить. Хороший врач — не тот, кто лечит крепкого и здорового. А тот, кто полумертвого может к жизни вернуть. Батюшка и совсем немощных в вере умел врачевать. Нервных, нравственно ослабленных, больных душой. Здорово, когда вокруг все понимающие, постящиеся, молящиеся. А у отца Георгия среди паствы было много и надломленных людей.
Он мне как-то сказал: «Запомни. Ни один человек в храм не зашел просто так. Не ты же его позвал». Мы должны понимать, что мы только служители. Нам иногда хочется такими эффективными руководителями вдруг стать, а это нечто обратное нашему служению. Вот такая у митрофорных протоиереев жизнь Каждый человек для отца Георгия — это Встреча. Несмотря на всё этого человека непонимание того, что в Церкви происходит, и ужасные взгляды на религию, и кажущуюся незначительность вопроса, — отец Георгий спокойно выслушает, объяснит, расскажет. Таких, как он, чтоб всё вынести, — единицы.
Любого мог принять. Мне самому, когда я с отцом Георгием познакомился, было лет 20. Я ничего в вопросах веры не понимал. Был из нормальной советской семьи. Учился в институте. В Церкви был захожанином. А отец Георгий еще и время изыскивал, чтобы со мной обстоятельно о жизни поговорить. Он тогда еще служил в храме Иоанна Предтечи на Пресне.
Потом лет пять спустя, когда отцу Георгию в 1990 году дали восстанавливать храм иконы Божией Матери «Живоносный источник» в Царицыно, я стал там помогать. Поначалу приехал, посмотрел, мне показалось, что из того грязного завода, в который была превращена святыня, вряд ли уже получится церковь воссоздать. Внутри было бетонное перекрытие, выкраивающее второй этаж. Всюду станки стояли. Разве что стены сохранились да купола к московской Олимпиаде 1980 года позолотили, чтобы иностранцам показать, что в нашей стране с Православием порядок. Но внутри десятилетиями скапливался производственный мусор, битые стекла, опилки. Также и вся территория вокруг была утрамбована этим толстым «культурным» слоем. Помню, рядом с храмом располагалась черная, искрящаяся на солнце куча — огромная, метра три высотой.
Тогда еще углем всё отапливали. И вот мы, добровольцы, молодежь, этот уголь на носилочках носили, а отец Георгий лопатой его нам на эти носилочки грузил. Он тогда уже был при митре. Вот такая у митрофорных протоиереев жизнь. Но батюшка во всем и всегда простоту сохранял: «Ну, что же сделаешь? Такая задача». Служба не для кого-то, а с Богом наедине Где-то полгода мы только разгребали эти десятилетние завалы. Потом отец Георгий начал служить.
А народу собирались сотни и сотни. Храмов недоставало. Только за раз по 60-40 человек крестил. А то могло быть и не одно Крещение в день. Так и на исповедях было столпотворение: батюшка и на вечерней службе, и после нее до полуночи, а то и далее исповедовал. А утром — опять шли новые исповедники. Литургия с исповедью и проповедью продолжалась три часа и более. Нагрузка непомерная для человека некрепкого здоровья.
Отец Георгий, сколько помню его, много и часто болел. Говорят, конечно, это тоже составляющая креста духовничества: и вот так немощи пасомых понести. Но жил батюшка именно Литургией. Сам говорил, что в Литургии и Причастии вся его жизнь. Благодаря этой сопричастности и все остальное получало энергию, Господь Свои дары и милость являл. Его служение Литургии — самое сильное, что мне вообще в жизни когда-либо видеть довелось. Там не было ничего внешнего. Как сказано у апостола: «осуществление ожидаемого» Евр.
И сейчас, во второй части этой программы, в начале ее мне хотелось бы все-таки спросить, а на что вы опираетесь в сложные моменты. Мы немножко затронули эту тему — чуть-чуть, в самом конце первой части, и сейчас мне бы хотелось все-таки больше внимания уделить, потому что в наше нестабильное сейчас, тревожное время, наверное, людям очень важно найти какие-то внутренние опоры, по которым можно было бы идти, когда тебя штормит. Потокин — Вы знаете, ну мне помогает что? Ну, во-первых, конечно, чтение духовной литературы — даже немножко совсем. Вот Дневник Иоанна Кронштадтского возьмешь — ты как-то испереживался за день, и засомневался, и тяжело, и мысли жгут разносторонние, и вот тут как раз и возьмешь.
А тут — как будто стакан чистой воды. Лаврентьева — «Моя жизнь во Христе»? Потокин — Ну, я и дневники его читаю. Просто дневники, да. Ну, и разное...
То есть духовное... Я не говорю, что только Иоанна Кронштадтского. Сейчас это совсем... Просто я как пример привожу. Потому что там короткие мысли такие.
И вот достаточно одной короткой мысли — как стакан чистой воды, знаете, выпил. И вдруг как-то внутри просветляется все, и думаешь: «Боже мой, как же так? Это же и ест — вот она, правда-то». Конечно, это служение и литургия. Потому что литургию служишь когда, это удивительно дает тебе силы.
И, вы знаете, это замечаешь, только когда ее не служишь. То есть вот когда начинается период какой-то или отпускной, или что-то еще, вы знаете, вплоть до того, что я ощущаю себя совершенно другим человеком, когда я не служу литургию, когда я не причащаюсь — ну вот как я обычно причащаюсь два-три раза в неделю. А вот если я не причащаюсь неделю, вторую неделю — ну, это связано может быть с разными обстоятельствами, то есть, или болезнь, или, там, отпуск, или что-то еще... И получается, что я совершенно меняюсь. Я меняюсь сам.
Я чувствую, что это вот немножко... Поэтому настолько нас меняет причастие, настолько оно вот как-то внутренне видоизменяет все, что во мне, что иногда приходишь совершенно каким-то разбитым человеком, бесцельным, беспомощным, бестолковым, и вдруг что-то вот тебе Бог дает опять. И ты думаешь: «Господи, какая радость! Знаете, я думаю, что основная, может быть, трудность общения христиан с неверующими — именно в том, что мы не можем сказать, какая радость. Ну что, ты сам себя убедил?
Это что, это плацебо, или что там? Почему ты радуешься? Нет, я сам себя не убедил. Я, наоборот, до этого убедил себя сам, что все плохо. Я пришел разбитый, грустный, ненужный, уставший и не видящий чего-то впереди, вот какой-то...
И вдруг я поменялся, да — где эта радость. Поэтому невозможно без личного опыта литургического человеку объяснить, а что, собственно, у нас-то, вот где это сокровище. И поэтому здесь основная особенность этого диалога в том, что то, что с нами происходит, это личный опыт, он никак не транслируется другому человеку, понимаете? Его нельзя взять от меня и дать — «вот на, возьми часть, попробуй вот ты того, что есть у меня». Но для этого надо иметь его в таком изобилии!
И все-таки, надо сказать, и Мотовилов не был атеистом. Поэтому, вот мне кажется, здесь тоже, вы знаете, вопрос такой — что вот настолько это таинственное общение с Богом в причастии и в евхаристии, что удивляешься, как из тебя вдруг, из разрозненного, вот разбитого что-то вдруг как-то восстанавливается, и ты можешь и людям что-то сказать, и сам ты по-другому себя чувствуешь. Поэтому здесь вот два момента я бы выделил — это духовное чтение, это первое, вот что доступно всем, и что доступно мне даже... Это же не нужно подготовки, не нужно утро, не натощак, без поста, а просто взял книгу. Книгу, и вот особенно в самый тяжелый какой-то момент.
Вот опять вы сказали про эти мысли, которые обуревают, и вдруг ты читаешь слово верующего человека, и ты понимаешь: да вот оно, вот! И это действительно... Это правда! А то, что тебе пришло в голову, вот эта вся сумятица, вот это безверие, вот эта пустота — это и есть, собственно говоря, смерть. Это пустота, это есть ложь.
И ты понимаешь, что ложь, а что правда.
Священники и сестры милосердия навестили более 100 пострадавших от теракта в аэропорту «Домодедово»
О социальном служении Церкви размышляет протоиерей Михаил Потокин, председатель Комиссии по церковной социальной деятельности при Епархиальном Совете «На этом помощь Церкви не ограничивается, ― заверил священник Михаил Потокин.—. Священник Михаил Потокин предложил рассмотреть вопрос о занятости бездомных и привлечении их к городским работам, сославшись на опыт дореволюционного Дома трудолюбия, открытого святым праведным Иоанном Кронштадтским.
Правящий архиерей временно управляющий епархией митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий
- Стоит посмотреть!
- В РПЦ рассказали, почему православным не нужно бояться пятницы, 13-го // Новости НТВ
- КОНТАКТЫ ПОРТАЛА
- НЕ ВЕРЮ! ПРОТОИЕРЕЙ МИХАИЛ ПОТОКИН И КОНСТАНТИН ТИТОВ: znat_kak — LiveJournal
- Беседы с батюшкой 2023