Российские писатели Людмила Улицкая, Владимир Сорокин и Виктор Ерофеев выпустили совместное заявление, в котором отвергли обвинения в финансовой поддержке ВСУ и. Людмила Улицкая: где живет сейчас сценарист и писательница. Главные новости о персоне Людмила Улицкая на Новости RT на русском.
Забыла свою жизнь
- Девять месяцев в Башкирии. Людмиле Улицкой исполнилось 79 лет | АиФ Уфа
- Переселять крымчан и поддерживать теракты. Что Улицкая рассказала пранкерам
- Курсы валюты:
- Заведующая СП ДО МАОУ Богандинская СОШ №1, депутат Думы Богандинского МО Надежда Копылова.
- АСТ приостановило выплаты Улицкой после ее признаний по поводу поддержки Украины
- Время читать. Интервью с Людмилой Улицкой | Журнал ПАРТНЕР
Людмила Улицкая* стала попечителем «Дома с маяком»!
Знаменитые пранкеры наконец-то добрались до скандальной писательницы Людмилы Улицкой*, которая в прошлом году покинула Россию-матушку вместе с мужем –художником. Издательство АСТ приостановило выплаты гонораров писательнице Людмиле Улицкой, сообщили «Интерфаксу» в пресс-службе издательства. Новости RT на русском.
В Госдуме призвали отправить имущество Улицкой на помощь СВО
| Милонов призвал лишить Улицкую имущества и права возвращаться в Россию | Людмила Улицкая – российская писательница, сценарист, переводчик, обладательница Австрийской государственной премии по европейской литератур. |
| Милонов призвал лишить Улицкую имущества и права возвращаться в Россию | последние новости на сегодня, февраль 2024 | STARHIT. |
Актуальная информация: где сейчас Улицкая
- Любимица брянских либералов: «Я – еврейка. Русские в Крыму – это люди без корней»
- Регистрация
- Ранние годы
- Журнал «ПАРТНЕР»
- Что еще почитать
- О компании
Любимица брянских либералов: «Я – еврейка. Русские в Крыму – это люди без корней»
Мальчик-жена выполняет в доме все женские функции, а когда достигает взрослости, становится воином и может сам жениться. Если повезёт — на женщине. А нет — так тоже заводит себе мальчика, — это строчки из книги "Семья у нас и у других". Как выяснил Лайф, даже приостановка выплат не разорит писательницу. У её семьи много недвижимости в Москве, которая, если сдавать, может приносить свыше сотни тысяч рублей в месяц. Решением исполкома его возвели в 60-х годах для проживания 250 членов Союза писателей и Литфонда. Речь идёт о нескольких кирпичных девятиэтажках с улучшенной планировкой, высокими потолками, большими окнами и огороженным тихим зелёным двором. Расположение отличное: вторая линия Ленинградского проспекта, вокруг скверы, рядом Ходынское поле, Петровский парк и стадион, рукой подать до Садового кольца. Общая стоимость недвижимости — до 150 млн рублей. ЖСК "Советский писатель" на улице Красноармейской.
Вы испытывали такие чувства сами? Дело в том, что был круг. И в этом кругу мы себя чувствовали очень комфортно. И было интересно, и было содержательно. И я не думаю, что когда-нибудь я еще переживу период такой интенсивной жизни, которая была тогда. Хотя, много чего можно про нее сказать. Но то, что она была исключительно интенсивная, это определенно. И более того, люди вполне прекрасно живущие, то есть имеющие и деньги, и все, что угодно, отправляют своих детей учиться за рубеж с надеждой и даже с наставлением не возвращаться. Как вы понимаете этот поток, который никак не становится меньшим, и это желание, чтобы мой ребенок… При том, что я — весьма успешный человек. Оба они живут здесь сейчас. Оба они вернулись. Его специальность — кризисная экономика, то есть ему здесь просто очень хорошо. И здесь интересно работать. Интересно во всех отношениях. Я думаю, что на Западе он бы столько не зарабатывал, сколько здесь тоже я предполагаю. А второй мой сын — бездельник, очаровательный совершенно, музыкант, который не только не получил образования… Язык, конечно, у него очень хороший, и он сейчас синхронным переводчиком стал, в конце концов. И его я просто забрала волевым путем после 9 лет его жизни, потому что я поняла, что это уже просто угроза жизни. Не в охапку же вы взяли его? И это была очень тяжелая семейная история. И к счастью, все закончилось, все живы. И у меня было большое чувство вины, что я отправила. Потому что в этот период отец этих детей работал в Америке, в университете преподавал, и это была не эмиграция, это был довольно естественный ход: «А почему же не поучиться за границей? Это всячески полезно». Что же касается эмиграции, вы знаете, дело в том, что я думаю, что сегодня этот вопрос имеет совершенно другой смысл, чем он имел сколько-то лет тому назад. И большая часть людей сегодня, взрослых и профессиональных, работают там, где есть работа, где есть работа более интересная, более высокооплачиваемая. Значительная часть моих друзей-ученых уехали на Запад не потому, что им хотелось каких-то более комфортных условий в жизни, а именно по той причине, что, будучи учеными, они понимали, что они там могут работать гораздо более эффективно. То же самое делали многие художники из нашего круга. Поэтому это абсолютно понятное движение, в нем ничего нет ни аморального, ни опасного, ни преступного. Абсолютно естественно. Мы всегда с некоторым пренебрежением относимся к той эмиграции, которую называют «колбасная». Но с другой стороны, вот человек уезжает для того, чтобы ему платили некоторый социал, который он не заработал. Но потом рождаются его дети, которые там учатся, получают образование уже там, вписываются в культурный контекст и делаются… Это нормальное перемещение народов, которое совершенно естественно. Оно имеет разные оттенки в разные времена. Сегодня наиболее острая тема — это не эмиграция из России, а это, скажем, тема гастарбайтеров, которые у нас сегодня в большом количестве работают. Это другая сторона этого же процесса. Нормальный всемирный естественный процесс на все времена. А это что значит — «Пора валить»? Это уже другое совсем. Вы знаете, хочется валить — валите. Не хочется валить — не валите. Это, на самом деле, личное решение. У нас есть такая привычка решать проблемы в общем виде. Но есть очень много вещей, которые не решаются в общем виде. Кому-то валить, кому-то не валить. Есть люди, которые хотят здесь жить и хотят здесь работать. Из разных мотиваций. Одни, потому что считают, что они могут здесь сделать что-то полезное. Знаете, Швейцер уехал в Африку для того, чтобы там бедных негров лечить и учить. А у нас сегодня страна вообще не очень далеко ушла от Африки, по многим параметрам приближается к ней. Поэтому я испытываю большое уважение и даже, порой, благоговение перед людьми, которые здесь живут в своей стране как в Африке. Такой была Вера Миллионщикова, которая открыла первый хоспис в Москве. И у меня довольно много друзей, которые здесь живут и работают здесь так, как будто они живут в Африке, спасая вокруг себя. Это тема служения и это отдельная порода людей. Если человек хочет получить какое-то определенное образование… У нас с образованием очень плохо сейчас, снижается все время этот уровень, когда-то очень хороший. Школьное — разнообразней, как я себе представляю. Все-таки, есть разные школы. Это аргумент серьезный, хороший аргумент ехать за знаниями. Но вот насчет людей особых, когда-то во время вашей молодости и моей, в общем, были инакомыслящие, были диссиденты, которых из-за диссидентства и инакомыслия и сажали, и запихивали в психлечебницы, и доводили до самоубийства порой. И сегодня чаще всего принято о них говорить с некоторым пренебрежением я встречаю, по крайней мере и без особой симпатии. А для вас они кто, эти диссиденты шестидесятых, семидесятых? Я сама там стояла. Я не стояла в первом ряду, я не деятель… — На Красной площади в 1968? Поэтому я прекрасно знаю свое место здесь. Мое место в хвосте этой большой… Не большой… Это были первые люди, которые поняли, что им не хватает свободы. Раздражение против них, которое… Я написала книжку «Зеленый шатер» именно по этой причине. Может быть, это единственная книга, внутренне ангажированная. Я пишу без ангажемента. А здесь я поняла, что эта книга должна быть написана, потому что то раздражение по отношению к поколению шестидесятников, которое я с изумлением обнаружила среди сегодняшних молодых людей, меня побудило написать эту книжку. Они раскачали лодку. Когда я это осознала, то я поняла, что я просто… К сожалению, ее не написал никакой более крупный и более мощный писатель, ее написала я. Но я думаю, что когда-нибудь будет написано и произведение по этому поводу более объемное, потому что, скажем, «Архипелаг ГУЛАГ» не об этом. Это чрезвычайно важная книга, она мировая… Но она не об этом. И я пыталась написать об этом. О том, как люди, первое поколение еще не свободное, они почувствовали тоску по свободе, необходимость свободы и стали делать первые шаги навстречу этой свободе. После них произошло очень многое. Они свою игру, если считать, что здесь могут быть победители и побежденные, они ее проиграли как поколение. Многие из них уехали, многие из них прошли опыт лагерей. Было много людей, которые сломались и растоптаны были системой. Я отношусь к этому поколению с величайшим почтением. На мою долю выпала честь знать нескольких прекрасных людей этого времени. Я дружила с Юлием Марковичем Даниэлем, это мне была оказана судьбой такая честь. И люди, с которыми мне приходилось в юности общаться, они составляли именно доблесть и честь этого поколения, как, кстати, и Наташа Горбаневская. Поэтому я хотела рассказать о том, что это было за сообщество, если это можно назвать сообществом. И держалось очень крепко. Постепенно вера стала уходить и страх тоже, и, в конце концов, здание развалилось. Так я хочу вас спросить, как вы считаете, вообще диссиденты или диссидентство сыграло в этом какую-то роль? И «страх» здесь — чрезвычайно важное слово. Почему мне, скажем, это последнего года брожение показалось столь интересным и новым для России? Дело в том, что появился смех. Это была ситуация, когда люди смеялись. Так я попала ровно в тот момент, когда было весело. Для России абсолютно уникальная ситуация. У нас балагана, итальянского карнавала у нас никогда не было. И когда люди начинают смеяться, страх уходит. Потому что единственное, что не выдерживает страх, страх не выдерживает смеха. Через две недели он спросил своего губернатора: «Ну как там? Люди рвут волосы на себе, стреляются» — «Вдвое поднимите еще раз». Еще через две недели: «Выбрасываются из окон. Вообще конец света» — «Еще в два раза». Поэтому поколение… Жизнь этого поколения была тяжела и страшна, но, все-таки, она была внутренне очень весела. Я вспоминаю свою юность, наши бесконечные застолья с чаем-водкой как веселое время. Самое страшное и самое веселое. Страх очень даже был. Я его прекрасно помню. Но, все-таки, это единственный витамин, который помогал. Я считаю, что страх — это стыдно. Стыдно бояться. Даже более того, может быть, вы не знаете, что сейчас нашли ген страха. И белок статмин, и есть дефект, при котором статмин не вырабатывается и тут — бесстрашный человек. Наташа Горбаневская — она, конечно, была без этого гена. Но тогда это нельзя даже хвалить человека за бесстрашие — просто у него нет способности бояться. А преодолевать… — Да. У меня она есть, и я, так сказать, поэтому тружусь в этом направлении. Я думаю, что страх стал подниматься снова. Он другой, но он появляется снова и это мой главный упрек существующей власти. Мы сейчас возвращаемся к времени, которое, как мне казалось, окончательно ушло. И это вызывает очень большую грусть. Россия, на мой взгляд, все время ищет себя. Кто я?
Книги Людмилы Улицкой - романы, сборники эссе и рассказов, пьесы, автобиографическая проза и другие - выходят в АСТ с 2011 года. Ситуация с Акуниным и Быковым В декабре 2023 года АСТ приостановило распространение книг Бориса Акунина и Дмитрия Быкова признаны иноагентами, Акунин внесен в перечень террористов и экстремистов после их антироссийских высказываний, вызвавший общественный резонанс. Ранее Быков в разговоре с пранкерами Владимиром Кузнецовым Вованом и Алексеем Столяровым Лексусом заявил, что у него нет претензий к Украине из-за убийства россиян и что сам он собирается вернуться в Россию. Запись разговора выложена в Telegram-канале пранкеров.
И брак наш распался». Этот брак продлился десять лет. Когда все начиналось, главной в отношениях была Людмила. Она была умной, перспективной и вообще замечательной. С мужем они начинали работать в одной лаборатории. Но следующие десять лет Людмила сидела дома с детьми, а ее муж-генетик за это время стал доктором наук. И в его отношении к жене стало читаться: «ты домохозяйка, я — успешный ученый». Развод был сложным и растянулся на два года. Дети были маленькими, у Людмилы Евгеньевны не было работы, за десять лет она потеряла профессию, упустила время. Но на ее любовном горизонте уже появился другой мужчина, и жить с чувством вины она не хотела. Трудный развод Позже в своих интервью Людмила Улицкая будет называть развод сильным поступком, который определил ее жизнь.
Людмила Улицкая
Сейчас у меня конфликт с современным обществом: я все донашиваю до дыр, мы с мужем, наверное, единственные люди в Москве, которые до сих пор одежду чинят. Особенно мой муж, он делает это весьма артистически, он художник. Муж Людмилы Улицкой — Андрей Красулин, художник, скульптор. Поскольку зарабатывать было трудно, бабушка стала шить. Швейную машинку она с собой брала в эвакуацию. Ей к свадьбе весной 1917 года подарили эту зингеровскую машинку, она до сих пор хранится у меня.
Кабинетная, красного дерева, шикарная машинка, еще и я на ней шила, давно это было, но прекрасно помню, что одним поворотом винтика можно изменить шаг строчки, пружины и иглы. Я на ней в молодые годы много чего себе сшила. Мама мне рассказывала про наш отъезд из Давлеканова. Семья еще оставалась, а отец мой уже был в это время в Москве, и он выписал маму, чтобы она приехала со мной, девятимесячной. Ехать было трудно, поезда шли переполненные.
Маму кое-как засунули в поезд, меня она крепко держала на руках, а из двух чемоданов втащить удалось только один. И она трое суток ехала до Москвы и боялась выйти из вагона попить, поезд шел без расписания: стоял то четыре часа, а то меньше пяти минут. У мамы закончилось молоко, последние сутки я орала от голода не переставая. И она плакала: «У меня было такое чувство, что вся жидкость, которая во мне, это только слезы». Такое мое Давлеканово.
И имя — Людмила — мне дали в честь какой-то давлекановской девушки, за которой ухаживал мой пятнадцатилетний дядя. И всю жизнь у меня было ощущение, что меня назвали чужим именем. Я эту историю, конечно, узнала гораздо позже, но всегда чувствовала, что мое настоящее имя другое… Вот я умру, дадут мне камешек беленький в руку, там будет написано мое настоящее имя! С 1986-го я почти каждый год приезжала в Америку. Дети мои там десять лет жили.
Сын старший сначала учился в Леман-колледже колледж, в котором преподавала Патриция Томпсон. Я останавливалась обычно у подруги в северном Манхэттене на 187-й улице. И однажды она мне показала высокую даму и сказала: «Видишь? Эта женщина живет в нашем доме! Это дочка Маяковского!
После 24 февраля 2022 года осудила СВО и переехала жить в Германию. Несмотря на свою позицию, отрицала причастность к финансированию ВСУ. В беседе она призналась, что перечисляет свои гонорары с продажи книг на нужды Украины. У меня украинский флажок висит в коридоре, украинские новости — первое, что я открываю утром. Мне лично нравится Зеленский, это человек из другой профессии, посмотрим, как будет справляться: коррупция в стране очень большая», — заявила Улицкая. Во время разговора писательница также оценила конфликт с Россией как судьбоносный для Украины, поскольку он позволит стране «найти свое место в европейском обществе» и стать независимым государством. Людмила Улицкая — первая женщина — лауреат премии «Русский Букер» 2001 , ее книги переведены на 33 языка.
Ее неоднократно называли претендентом на Нобелевскую премию по литературе.
Народный фронт. Думая, что собеседник разделяет ее взгляды, автор нашумевших романов наконец-то озвучила свою гражданскую позицию. Как потом оправдывалась публицистка, за границу их чуть ли не силком вывез сын. О том, что россиян она считает «отсталыми» — это, конечно, была не новостью. Куда более неожиданной для Вована и Лексуса стала «гуманитарная» миссия беглянки.
Придется каким-то народам тоже двинуться по пути переселения, поиска дома и новых корней. Что с этим поделаешь», — сказала Улицкая.
АСТ приостановило выплаты Улицкой после ее признаний по поводу поддержки Украины
В гостях у подруги Людмила Евгеньевна встретила основателя Еврейского театра Юрия Шерлинга и так его впечатлила своей эрудицией, что он пригласил Улицкую в свой театр на должность завлита. Пройдет немного времени, и российским женщинам будет не за кого выходить замуж. Все держится на женщинах, нормальных мужчин, не искалеченных морально армией, тюрьмой и так далее, становится все меньше. Желание устроить свою жизнь с нерусским мужчиной, который живет совершенно по другим законам и с которым у нее, может быть, не будет никаких точек соприкосновения, имеет под собой почву». Людмила Евгеньевна вышла замуж за скульптора Андрея Красулина. Он был на десять лет старше, но привлек не жизненным опытом, а удивительным отношением к жизни, умением ставить творческую реализацию — и свою, и партнера — выше быта.
От Андрея исходила творческая энергия, которая подхватывала и поднимала к небу, как воздушный шарик. Если бы его не было рядом, я бы не посмела того, чего посмела». Рядом с Андреем появлялось ощущение, что Людмила сможет многое. И она смогла. Смогла написать замечательные книги, два раза получить главную литературную премию России, смогла помочь сыну справиться с наркотиками, победить рак и жить, не забывая радоваться каждой хорошей минуте.
Кто приезжал в Крым из России? Люди, которые были плохо устроены у себя, вышедшие из тюрьмы — такие, в общем в большой степени асоциальные люди, — блеснула она своими знаниями истории народонаселения государства российского, предложив отправить всех крымчан куда-нибудь. Придётся, по-видимому, каким-то народам тоже двинуться по этому пути, по пути переселения, поиска дома и новых корней каких-то… Улицкая не подозревая о том, что разговор с ней ведут знаменитые российские пранкеры Фото: Иван МАКЕЕВ Выслушала она рассуждения собеседника о покушениях на Захара Прилепина и Дарью Дугину, и вот, что заявила: - Не могу сказать, что мне это нравится, такая позиция, но у вас есть право на это. У вас есть на это право, — сказала она, А затем призналась, что все свои гонорары за издаваемые в России книги направляет на помощь киевскому режиму.
Вероятно, он уже есть, потому что у нас время жизни человека — 70 лет, поэтому мы не сразу можем отследить это.
Но мне кажется, что сейчас происходят как раз уже изменения качественные, а не количественные. У меня такое ощущение есть. Более того, друзья мои, у которых у всех жизнь поменялась после того, как закрылась лаборатория… Некоторые считают, что это даже была не инициатива КГБ нас закрыть, а что академик Николай Петрович Дубинин из осторожности, зная, что был этот вызов и нас там немножечко попытали, что он это сделал просто… — Превентивно? Я не знаю. Я вообще ни о чем не жалею.
Вот так в жизни шла. Дело в том, что мне наука всегда очень интересна. Она мне и сегодня ужасно интересна. Ну, не получилось из меня генетика, а, может, была бы доктором наук. А, может, академиком.
Самиздат, значит. Все-таки, было связано с этим. Сегодня, наверное, многие даже не знают, что это такое. Молодым людям самиздат — непонятный термин. А если бы вас какой-нибудь четырнадцатилетний мальчик спросил: «А что такое самиздат?
По крайней мере, так было во времена нашей молодости. И нам в молодые годы очень хотелось читать не только разрешенные, но и запрещенные, и даже, может быть, более хотелось читать запрещенные. Сегодня, когда прошло так много уже лет, я расскажу вам очень смешной анекдот, который произошел со мной две недели тому назад или три в Южной Корее. Я сидела в компании славистов, и речь зашла о каких-то женских образах. И профессор-славист говорит: «Да, ваша героиня Медея совсем не похожа на Ниловну».
Мне нужна пауза, чтобы понять, что он имеет в виду. На Ниловну, героиню романа Горького «Мать». Дело в том, что современные дети тоже этого не знают. Так же, как и самиздат, они не знают о романе «Мать». Я, крякнув, говорю: «Да, действительно, не похожи».
И думаю: «Почему? Откуда это? У нас, в Южной Корее до 1985 года пока у них там была военная хунта тоже был самиздат, в котором…» Тут уже просто меня раздирает от любопытства. Значит, в самиздате читали люди Маркса, Энгельса, Ленина. Про Сталина не было сказано.
И революционную книжку Горького «Мать». Южнокорейские студенты перепечатывали, передавали друг другу роман Горького «Мать». За что? Потому что есть времена, когда книги не только запрещают, но даже жгут. И в культуре книга имеет чрезвычайно важное значение.
Раньше она имела еще большее значение, и с уровнем образования, то есть в каком-то смысле с количеством прочитанных книг тесно связан уровень свободы человека. Когда нужно, чтобы человек был несвободен, чтобы он лучше слушался, был более удобен в управлении, то надо его лишить культуры, что мы сейчас наблюдаем в полной мере. Сейчас у меня уже ощущение, что да. Вы знаете, это вопрос, который меня волновал и интриговал, скажем, с раннего возраста: они такие идиоты или, наоборот, они такие хитрые? Потому что некоторые решения, которые нам предлагаются в сфере культуры, образования и, кстати говоря, во всех прочих, вызывают именно эти два параллельных вопроса — «Неужели, они не понимают, как это глупо?
Я не могу ответить на этот вопрос. Но то, что сейчас происходит с культурой, наводит, все-таки, на размышления, что это делается сознательно… — У нас в России или шире? Но больше меня беспокоит то, что происходит у нас в России. Вы мы возвращаемся к тому времени читали самиздатовские вещи. Тогда существовало понятие об эмиграции внутренней, да?
Ты, как бы, эмигрируешь, но остаешься в стране. Вы испытывали такие чувства сами? Дело в том, что был круг. И в этом кругу мы себя чувствовали очень комфортно. И было интересно, и было содержательно.
И я не думаю, что когда-нибудь я еще переживу период такой интенсивной жизни, которая была тогда. Хотя, много чего можно про нее сказать. Но то, что она была исключительно интенсивная, это определенно. И более того, люди вполне прекрасно живущие, то есть имеющие и деньги, и все, что угодно, отправляют своих детей учиться за рубеж с надеждой и даже с наставлением не возвращаться. Как вы понимаете этот поток, который никак не становится меньшим, и это желание, чтобы мой ребенок… При том, что я — весьма успешный человек.
Оба они живут здесь сейчас. Оба они вернулись. Его специальность — кризисная экономика, то есть ему здесь просто очень хорошо. И здесь интересно работать. Интересно во всех отношениях.
Я думаю, что на Западе он бы столько не зарабатывал, сколько здесь тоже я предполагаю. А второй мой сын — бездельник, очаровательный совершенно, музыкант, который не только не получил образования… Язык, конечно, у него очень хороший, и он сейчас синхронным переводчиком стал, в конце концов. И его я просто забрала волевым путем после 9 лет его жизни, потому что я поняла, что это уже просто угроза жизни. Не в охапку же вы взяли его? И это была очень тяжелая семейная история.
И к счастью, все закончилось, все живы. И у меня было большое чувство вины, что я отправила. Потому что в этот период отец этих детей работал в Америке, в университете преподавал, и это была не эмиграция, это был довольно естественный ход: «А почему же не поучиться за границей? Это всячески полезно». Что же касается эмиграции, вы знаете, дело в том, что я думаю, что сегодня этот вопрос имеет совершенно другой смысл, чем он имел сколько-то лет тому назад.
И большая часть людей сегодня, взрослых и профессиональных, работают там, где есть работа, где есть работа более интересная, более высокооплачиваемая. Значительная часть моих друзей-ученых уехали на Запад не потому, что им хотелось каких-то более комфортных условий в жизни, а именно по той причине, что, будучи учеными, они понимали, что они там могут работать гораздо более эффективно. То же самое делали многие художники из нашего круга. Поэтому это абсолютно понятное движение, в нем ничего нет ни аморального, ни опасного, ни преступного. Абсолютно естественно.
Мы всегда с некоторым пренебрежением относимся к той эмиграции, которую называют «колбасная». Но с другой стороны, вот человек уезжает для того, чтобы ему платили некоторый социал, который он не заработал. Но потом рождаются его дети, которые там учатся, получают образование уже там, вписываются в культурный контекст и делаются… Это нормальное перемещение народов, которое совершенно естественно. Оно имеет разные оттенки в разные времена. Сегодня наиболее острая тема — это не эмиграция из России, а это, скажем, тема гастарбайтеров, которые у нас сегодня в большом количестве работают.
Это другая сторона этого же процесса. Нормальный всемирный естественный процесс на все времена. А это что значит — «Пора валить»? Это уже другое совсем. Вы знаете, хочется валить — валите.
Не хочется валить — не валите. Это, на самом деле, личное решение. У нас есть такая привычка решать проблемы в общем виде. Но есть очень много вещей, которые не решаются в общем виде. Кому-то валить, кому-то не валить.
Есть люди, которые хотят здесь жить и хотят здесь работать. Из разных мотиваций. Одни, потому что считают, что они могут здесь сделать что-то полезное. Знаете, Швейцер уехал в Африку для того, чтобы там бедных негров лечить и учить. А у нас сегодня страна вообще не очень далеко ушла от Африки, по многим параметрам приближается к ней.
Поэтому я испытываю большое уважение и даже, порой, благоговение перед людьми, которые здесь живут в своей стране как в Африке. Такой была Вера Миллионщикова, которая открыла первый хоспис в Москве. И у меня довольно много друзей, которые здесь живут и работают здесь так, как будто они живут в Африке, спасая вокруг себя. Это тема служения и это отдельная порода людей. Если человек хочет получить какое-то определенное образование… У нас с образованием очень плохо сейчас, снижается все время этот уровень, когда-то очень хороший.
Школьное — разнообразней, как я себе представляю. Все-таки, есть разные школы. Это аргумент серьезный, хороший аргумент ехать за знаниями. Но вот насчет людей особых, когда-то во время вашей молодости и моей, в общем, были инакомыслящие, были диссиденты, которых из-за диссидентства и инакомыслия и сажали, и запихивали в психлечебницы, и доводили до самоубийства порой. И сегодня чаще всего принято о них говорить с некоторым пренебрежением я встречаю, по крайней мере и без особой симпатии.
А для вас они кто, эти диссиденты шестидесятых, семидесятых? Я сама там стояла. Я не стояла в первом ряду, я не деятель… — На Красной площади в 1968? Поэтому я прекрасно знаю свое место здесь. Мое место в хвосте этой большой… Не большой… Это были первые люди, которые поняли, что им не хватает свободы.
Раздражение против них, которое… Я написала книжку «Зеленый шатер» именно по этой причине. Может быть, это единственная книга, внутренне ангажированная. Я пишу без ангажемента. А здесь я поняла, что эта книга должна быть написана, потому что то раздражение по отношению к поколению шестидесятников, которое я с изумлением обнаружила среди сегодняшних молодых людей, меня побудило написать эту книжку. Они раскачали лодку.
Когда я это осознала, то я поняла, что я просто… К сожалению, ее не написал никакой более крупный и более мощный писатель, ее написала я. Но я думаю, что когда-нибудь будет написано и произведение по этому поводу более объемное, потому что, скажем, «Архипелаг ГУЛАГ» не об этом. Это чрезвычайно важная книга, она мировая… Но она не об этом.
После отъезда из Давлеканово Улицкая не бывала на малой Родине.
В местном историко-краеведческом музее работает постоянная экспозиция, посвящённая знаменитой уроженке города. Сейчас уже не осталось никого, кто может рассказать что-то о семье Улицкой, — рассказывает научный сотрудник музея Массар Мухаметзянов. Маяковского Людмила Улицкая дала большое интервью, отрывками из которого, имеющими отношение к Башкирии, мы воспользовались. По словам писательницы, в Давлеканово она прожила от рождения до 9 месяцев,и о том периоде своей жизни знает лишь из рассказов мамы и бабушки.
Он был очень известный доктор из Варшавы, имел кабинет на Маршалковской аллее и принимал роскошных холёных полек, а тут попал в деревню, в эту самую избу, в чудовищные условия, где рожали в основном местные жительницы. Когда мама шла рожать, она была очень худенькая и ростом маленькая, как девочка. Она говорила мне, что не переставила ни одной пуговицы на юбке во время беременности… Я родилась очень маленькая, меньше двух килограммов — голод, недокорм». Надо сказать, что у татарки был какой-то свой приём, при котором доила она козу не пальцами, как принято в России, а как бы кулачками, и бабушка лила слёз больше, чем коза давала молока — бабушке казалось, что она причиняет козе ужасную боль.
Ещё об одном эпизоде рассказывала бабушка. Мой дед, Борис Ефимович, освободился из тюрьмы в конце 1941 года, когда семья была уже в эвакуации. Сидел он на Дальнем Востоке и вот добрался до Давлеканова с какой-то единственной справкой. Не успел он войти в дом и обняться с родными, как бабушка видит в окно: идёт по двору милиционер.
Кто-то уже донес, что неизвестный человек приехал. Дед встал за дверь. Милиционер вошел и спрашивает у бабушки: «К вам сейчас мужчина заходил? Поскольку зарабатывать было трудно, бабушка стала шить.
«С другими уехавшими не общаюсь совершенно» — писательница Людмила Улицкая
А теперь я живу в районе метро «Аэропорт». Бог даст, еще попаду туда. Когда волна эмиграции в Москву вернется, Москва поменяет свои границы и будет занимать всю Московскую область. Это отчасти уже и происходит.
Насколько внимательно вы следите за новостями сейчас? О, с утра до ночи смотрю новости — что там на Украине, что происходит в Москве, в Киеве, теперь и в Риге и Ташкенте, куда уехали, как говорят, около миллиона россиян. Как стараетесь сохранять душевное равновесие?
Душевного равновесия пока не теряла. Прохожу испытание — вот что я понимаю. Это не первое испытание в моей жизни.
Читаю, пожалуй, больше, чем обычно. Времени свободного почему-то больше стало. Наверное, потому что круг общения сильно сузился.
В общем, продолжается обычная жизнь с ее радостями и горестями. Читали ли вы последнюю лауреатку Нобелевской премии по литературе и если да, то что о ней думаете? Раньше не читала.
Но как только ей присудили премию, сразу открыла ее роман, оказалось, главная коллизия — аборт. И сразу же закрыла.
Вот этим Берлин как раз на Москву не похож. И этим он лучше. А чем он хуже, пока сказать не могу. Разве только тем, что он не Москва, в которой я прожила всю жизнь, и совсем не просто в 80 лет разучивать новые правила игры. По чему или кому скучаете в Москве больше всего?
Скучаю я по своим друзьям. И хотя есть скайп, можно поговорить, но вот чаю вечером вместе никак не выпить. Пожалуй, все. Муж мой, наверно, скучает по брошенной им мастерской. Но не жалуется. Насколько активно вы общаетесь с другими уехавшими москвичами? Совершенно не общаюсь.
Мои берлинские друзья из российских почти все здесь живут давно — двадцать, а то и тридцать лет. Никого не знаю из вновь приехавших. Как вам кажется, насколько другой будет Москва, когда вы и вся новая волна эмиграции в нее вернетесь если вернетесь? Это самое «если» очень существенно. Я никогда не соизмеряла свою жизнь с государственной властью, даже в самые суровые советские времена, но боюсь, что при теперешней власти я не вернусь. Кажется, мы друг другу не очень нравимся.
Telegram-канал также сообщил, что книжные сети «Читай-город» и «Республика» готовы приостановить продажу книг писательницы. Накануне глава комитета Госдумы по культуре Елена Ямпольская заявила, что Улицкую лишили звания почетного профессора Российского химико-технологического университета имени Менделеева РХТУ еще 30 августа 2023 года. Парламентарий сказала, что такая информация содержится в ответе университета на ее запрос. Из документа следует, что ученый совет университета проголосовал за лишение звания единогласно. В частности, она проводила в Москве «Конгресс интеллигенции против аннексии Крыма». После 24 февраля 2022 года осудила СВО и переехала жить в Германию. Несмотря на свою позицию, отрицала причастность к финансированию ВСУ. В беседе она призналась, что перечисляет свои гонорары с продажи книг на нужды Украины.
Правда, добавил, что "когда убивают русских, мне обидно". Изумление вызывает потрясающая доверчивость "инженеров человеческих душ". Как после такого количества розыгрышей, на которые уже клюнули их коллеги, "мастера культуры" попадаются на крючок пранкеров, как какие-то глупейшие пескари? Как не возникает мысли: да будет ли звонить мне Ермак или президент Украины? Кто я для них? В этом-то всё и дело. Простейший психологический приём. Деятелей ловят на самом простом: самовлюблённость, ощущение себя великими. Как это происходит, писательница не пояснила. Но она подтвердила, что её книги всё ещё продаются в России. Об этом глава комиссии Василий Пискарёв 18 декабря сообщает в телеграм-канале комиссии А что, где-то ещё продаются? Вроде бы только гонорарами от диких "орков" и живёт гуманистическая Улицкая? Ну, а что касается признания "мои гонорары идут на Украину" — это даже не удивляет.
Людмилу Улицкую признали иноагентом
По национальности Людмила Улицкая – еврейка, проживала всю жизнь в Москве. Людмила Улицкая в разговоре с пранкерами Вованом и Лексусом. Людмила Улицкая во всех источниках значится, как русская писательница, правда, в последние годы она не раз говорила о том, что её дом там, где её компьютер. Людмила Улицкая доигралась в русофобию. Издательство АСТ приостановило выплаты гонораров писательнице Людмиле Улицкой, сообщили «Интерфаксу» в пресс-службе издательства.
Казус писателя: На что будет жить Улицкая после того, как лишилась гонораров за поддержку Украины
Новости Людмилы Улицкой. Человек мира — Людмила Улицкая. Где сейчас Людмила Улицкая и чем занимается. Единственным мотивом добровольно участвовать в спецоперации могло стать отсутствие работы, заявила писательница Людмила Улицкая. Об отношении к русскому языку в новых реалиях, о творчестве за границей и будущем русского языка и литературы Андрей Мучник из Службы новостей ООН поговорил с Людмилой Улицкой – писательницей, лауреатом многочисленных российских и международных премий. Там добавили, что книги Людмилы Улицкой выходят в издательстве с 2011 года. Людмиле Улицкой они позвонили от имени Андрея Ермака — главы офиса Зеленского.
Что еще почитать
- Милонов призвал лишить Улицкую имущества и права возвращаться в Россию
- Улицкую убрали из библиотек и лишили денег. Причиной стали пранкеры и Украина -
- Остановили все выплаты
- Улицкая, Людмила Евгеньевна — Википедия
- Краткая справка о персоне
«С другими уехавшими не общаюсь совершенно» — писательница Людмила Улицкая
И к счастью, все закончилось, все живы. И у меня было большое чувство вины, что я отправила. Потому что в этот период отец этих детей работал в Америке, в университете преподавал, и это была не эмиграция, это был довольно естественный ход: «А почему же не поучиться за границей? Это всячески полезно». Что же касается эмиграции, вы знаете, дело в том, что я думаю, что сегодня этот вопрос имеет совершенно другой смысл, чем он имел сколько-то лет тому назад. И большая часть людей сегодня, взрослых и профессиональных, работают там, где есть работа, где есть работа более интересная, более высокооплачиваемая. Значительная часть моих друзей-ученых уехали на Запад не потому, что им хотелось каких-то более комфортных условий в жизни, а именно по той причине, что, будучи учеными, они понимали, что они там могут работать гораздо более эффективно. То же самое делали многие художники из нашего круга.
Поэтому это абсолютно понятное движение, в нем ничего нет ни аморального, ни опасного, ни преступного. Абсолютно естественно. Мы всегда с некоторым пренебрежением относимся к той эмиграции, которую называют «колбасная». Но с другой стороны, вот человек уезжает для того, чтобы ему платили некоторый социал, который он не заработал. Но потом рождаются его дети, которые там учатся, получают образование уже там, вписываются в культурный контекст и делаются… Это нормальное перемещение народов, которое совершенно естественно. Оно имеет разные оттенки в разные времена. Сегодня наиболее острая тема — это не эмиграция из России, а это, скажем, тема гастарбайтеров, которые у нас сегодня в большом количестве работают.
Это другая сторона этого же процесса. Нормальный всемирный естественный процесс на все времена. А это что значит — «Пора валить»? Это уже другое совсем. Вы знаете, хочется валить — валите. Не хочется валить — не валите. Это, на самом деле, личное решение.
У нас есть такая привычка решать проблемы в общем виде. Но есть очень много вещей, которые не решаются в общем виде. Кому-то валить, кому-то не валить. Есть люди, которые хотят здесь жить и хотят здесь работать. Из разных мотиваций. Одни, потому что считают, что они могут здесь сделать что-то полезное. Знаете, Швейцер уехал в Африку для того, чтобы там бедных негров лечить и учить.
А у нас сегодня страна вообще не очень далеко ушла от Африки, по многим параметрам приближается к ней. Поэтому я испытываю большое уважение и даже, порой, благоговение перед людьми, которые здесь живут в своей стране как в Африке. Такой была Вера Миллионщикова, которая открыла первый хоспис в Москве. И у меня довольно много друзей, которые здесь живут и работают здесь так, как будто они живут в Африке, спасая вокруг себя. Это тема служения и это отдельная порода людей. Если человек хочет получить какое-то определенное образование… У нас с образованием очень плохо сейчас, снижается все время этот уровень, когда-то очень хороший. Школьное — разнообразней, как я себе представляю.
Все-таки, есть разные школы. Это аргумент серьезный, хороший аргумент ехать за знаниями. Но вот насчет людей особых, когда-то во время вашей молодости и моей, в общем, были инакомыслящие, были диссиденты, которых из-за диссидентства и инакомыслия и сажали, и запихивали в психлечебницы, и доводили до самоубийства порой. И сегодня чаще всего принято о них говорить с некоторым пренебрежением я встречаю, по крайней мере и без особой симпатии. А для вас они кто, эти диссиденты шестидесятых, семидесятых? Я сама там стояла. Я не стояла в первом ряду, я не деятель… — На Красной площади в 1968?
Поэтому я прекрасно знаю свое место здесь. Мое место в хвосте этой большой… Не большой… Это были первые люди, которые поняли, что им не хватает свободы. Раздражение против них, которое… Я написала книжку «Зеленый шатер» именно по этой причине. Может быть, это единственная книга, внутренне ангажированная. Я пишу без ангажемента. А здесь я поняла, что эта книга должна быть написана, потому что то раздражение по отношению к поколению шестидесятников, которое я с изумлением обнаружила среди сегодняшних молодых людей, меня побудило написать эту книжку. Они раскачали лодку.
Когда я это осознала, то я поняла, что я просто… К сожалению, ее не написал никакой более крупный и более мощный писатель, ее написала я. Но я думаю, что когда-нибудь будет написано и произведение по этому поводу более объемное, потому что, скажем, «Архипелаг ГУЛАГ» не об этом. Это чрезвычайно важная книга, она мировая… Но она не об этом. И я пыталась написать об этом. О том, как люди, первое поколение еще не свободное, они почувствовали тоску по свободе, необходимость свободы и стали делать первые шаги навстречу этой свободе. После них произошло очень многое. Они свою игру, если считать, что здесь могут быть победители и побежденные, они ее проиграли как поколение.
Многие из них уехали, многие из них прошли опыт лагерей. Было много людей, которые сломались и растоптаны были системой. Я отношусь к этому поколению с величайшим почтением. На мою долю выпала честь знать нескольких прекрасных людей этого времени. Я дружила с Юлием Марковичем Даниэлем, это мне была оказана судьбой такая честь. И люди, с которыми мне приходилось в юности общаться, они составляли именно доблесть и честь этого поколения, как, кстати, и Наташа Горбаневская. Поэтому я хотела рассказать о том, что это было за сообщество, если это можно назвать сообществом.
И держалось очень крепко. Постепенно вера стала уходить и страх тоже, и, в конце концов, здание развалилось. Так я хочу вас спросить, как вы считаете, вообще диссиденты или диссидентство сыграло в этом какую-то роль? И «страх» здесь — чрезвычайно важное слово. Почему мне, скажем, это последнего года брожение показалось столь интересным и новым для России? Дело в том, что появился смех. Это была ситуация, когда люди смеялись.
Так я попала ровно в тот момент, когда было весело. Для России абсолютно уникальная ситуация. У нас балагана, итальянского карнавала у нас никогда не было. И когда люди начинают смеяться, страх уходит. Потому что единственное, что не выдерживает страх, страх не выдерживает смеха. Через две недели он спросил своего губернатора: «Ну как там? Люди рвут волосы на себе, стреляются» — «Вдвое поднимите еще раз».
Еще через две недели: «Выбрасываются из окон. Вообще конец света» — «Еще в два раза». Поэтому поколение… Жизнь этого поколения была тяжела и страшна, но, все-таки, она была внутренне очень весела. Я вспоминаю свою юность, наши бесконечные застолья с чаем-водкой как веселое время. Самое страшное и самое веселое. Страх очень даже был. Я его прекрасно помню.
Но, все-таки, это единственный витамин, который помогал. Я считаю, что страх — это стыдно. Стыдно бояться. Даже более того, может быть, вы не знаете, что сейчас нашли ген страха. И белок статмин, и есть дефект, при котором статмин не вырабатывается и тут — бесстрашный человек. Наташа Горбаневская — она, конечно, была без этого гена. Но тогда это нельзя даже хвалить человека за бесстрашие — просто у него нет способности бояться.
А преодолевать… — Да. У меня она есть, и я, так сказать, поэтому тружусь в этом направлении. Я думаю, что страх стал подниматься снова. Он другой, но он появляется снова и это мой главный упрек существующей власти. Мы сейчас возвращаемся к времени, которое, как мне казалось, окончательно ушло. И это вызывает очень большую грусть. Россия, на мой взгляд, все время ищет себя.
Кто я? Запад, Восток, Европа, Азия, славянофилы, западники, народ-богоносец, что очень похоже на народ, избранный богом, и так далее. Особый путь, ни на кого не похожий. Что вы думаете по поводу всего этого комплекса? Там в середине романа, я не знаю, это сознательно или это бессознательно, но там есть один эпизод. Умер отец у главного героя. Отец — алкаш, вся семья уже от алкоголизма вымерла, все мужики.
И 23-летний парень везет своего мертвого отца, он так решил, что надо похоронить в деревне, на родине. Он точно знает, что последние 17 км дороги нет. Притом зима, притом не доедешь. Лютый холод. Он садится в автобус с гробом, мамой и сослуживцем и едет на кладбище. Не доехав 17 км, шофер разворачивается, вынимает гроб и дальше они тянут на веревке гроб. Ясно, что не дотащат, начинают замерзать.
Тут проснулся алкаш в соседней деревне, последний мужик в деревне, накинул шубенку, запряг лошадку и вызволил их. Вы знаете, мне кажется, что это абсолютно идеальный ответ на вопрос о тайне славянской души. Я не знаю, он это делал сознательно или нет? Это очень мощное целеполагание с полным отсутствием здравого смысла. Теперь меня, конечно, убьют. Я, наверное, не должна была этого говорить.
Парламентарий сказала, что такая информация содержится в ответе университета на ее запрос. Из документа следует, что ученый совет университета проголосовал за лишение звания единогласно. В частности, она проводила в Москве «Конгресс интеллигенции против аннексии Крыма». После 24 февраля 2022 года осудила СВО и переехала жить в Германию.
Несмотря на свою позицию, отрицала причастность к финансированию ВСУ. В беседе она призналась, что перечисляет свои гонорары с продажи книг на нужды Украины. У меня украинский флажок висит в коридоре, украинские новости — первое, что я открываю утром. Мне лично нравится Зеленский, это человек из другой профессии, посмотрим, как будет справляться: коррупция в стране очень большая», — заявила Улицкая.
Придется каким-то народам тоже двинуться по пути переселения, поиска дома и новых корней. Что с этим поделаешь», — сказала Улицкая.
За достоверность информации в материалах, размещенных на коммерческой основе, несет ответственность рекламодатель. Instagram и Facebook Metа запрещены в РФ за экстремизм. На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии.