Новости философ иван ильин о россии

21.12.1954) - русский философ, правовед, литературный критик, публицист, сторонник Белого движения и последовательный критик коммунистической власти в России, идеолог Русского общевоинского союза (РОВС). «интересы философа Ильина, в честь которого был назван центр, «шли вразрез с интересами и самим фактом существования нашего государства» в XX веке, а сегодня попадают под действие статьи Уголовного кодекса о реабилитации нацизма (ст. 354.1 УК РФ)».

Издан двухтомник философа Ивана Ильина о возрождении России

Недостаточное, неукрепленное чувство собственного духовного достоинства, этой жизнесдерживающей и жизненаправляющей силы, и отсюда: удобособлазняемость наших душ; колебание их между деспотизмом и пресмыканием, между самопревознесением и самоуничижением; неумение уважать в себе субъекта прав и обязанностей, неукрепленное правосознание; больная тяга к слепому подражательному западничеству; к праздному и вредному заимствованию вздорных или ядовитых идей у других народов; неверие в себя, в творческие силы своего народа. Насыщение политической жизни ненавистью и тягой к анархии. Мы обязаны преодолеть и то и другое. Ни на классовой, ни на расовой, ни на партийной ненависти Россию нам не возродить и не построить. Знаем мы, что иностранцы будут поддерживать и разжигать в нас все эти виды ненависти, для того чтобы ослабить, расшатать, расчленить и покорить нас.

А мы должны очистить и освободить себя от этих разрушительных сил и погасить, искоренить в себе этот дух грозящих нам гражданских войн. И сделать это мы должны потому, что мы христиане; и еще потому, что этого требует от нас государственная мудрость и верное разумение, исторических и многонациональных судеб нашей родины: Великую и сильную Россию невозможно построить на ненависти, ни на классовой, ни на расовой, ни на политическо-партийной. Наше положительное задание — обновить в себе дух, утвердить свою русскость на новых, национально-исторически древних, но по содержанию и по творческому заряду обновленных основах. Мы должны научиться веровать по-новому, созерцать сердцем — цельно, искренно, творчески, чтобы мы сами по себе знали и чтобы другие о нас знали, что не про нас это сказано: «на небо посматривает, по земле пошаривает».

О тех вопросах, решение которых считаю принципиально важным для уверенного, долгосрочного развития страны. Такая программа действий, конкретных мер во многом формировалась и в ходе поездок в регионы, прямого разговора с рабочими, инженерами гражданских и оборонных заводов, с врачами, учителями, учеными, волонтерами, предпринимателями, с многодетными семьями, с нашими героями-фронтовиками, добровольцами, солдатами и офицерами Вооруженных сил России. Конечно, мы понимаем, что такие мероприятия готовятся. Но, тем не менее, реальные потребности у людей, безусловно, прорываются в этих беседах. Много идей было выдвинуто и на крупных общественных экспертных форумах. Предложения граждан, их устремления и надежды стали основой, стержнем тех проектов, инициатив, которые прозвучат и сегодня. Рассчитываю, что их общественное обсуждение, безусловно, продолжится.

Потому что реализовать все задуманное мы сможем только вместе. Задачи большие. Мы с вами уже доказали, что способны решать самые сложные задачи, отвечать на любые самые сложные вызовы. Мы, например, отразили агрессию международного терроризма, сберегли единство страны, не позволили разорвать ее на части в свое время. Мы поддержали наших братьев и сестер, их волю быть с Россией. И в этом году десять лет легендарной «Русской весне». Но и сейчас энергия, искренность, мужество ее героев — крымчан, севастопольцев, жителей восставшего Донбасса, их любовь к Родине, которую они пронесли через поколения, безусловно, вызывают гордость.

Все это вдохновляет. Укрепляет уверенность в том, что мы все преодолеем. Вместе все сможем.

По-видимому, ее автору, тоже «философу», однако не имеющему этих атрибутов реакции, вспомнилось определение «сладострастный культ палки», данное И. Аксаковым взглядам другого русского консерватора. Однако будем серьезны. Ни для кого не секрет, что Иван Ильин был выдающимся идеологом и теоретиком русского национализма, а важнейшей сферой его внимания являлись русский народ и Россия. Рассматривал он их, в том числе, и с цивилизационно-исторической точки зрения. Вряд ли хоть кто-нибудь рискнет утверждать, что Ильиным вопрос цивилизационно-исторического познания России и русских был «закрыт» и исчерпан — тем более, что за годы, прошедшие после смерти мыслителя, оба этих предмета существенно изменились. Так, беспрецедентный размах и умопомрачительные темпы с начала «стремительных шестидесятых» приняли процессы миграции из стран «глобального юга» в умеренные широты — на территорию Европы, Северной Америки и России. Ильин наверняка проявил бы к ним большой интерес и занялся их анализом. Поэтому о данных процессах следует сказать хотя бы несколько слов — отметив, что проблему миграций Ильин, вооруженный «жгущим глаголом», скорее всего, рассматривал бы с точки зрения угроз, которые они представляют для этнокультурной идентичности России. Именно так сделал знаменитый Сэмюэл Хантингтон, посвятивший этому вопросу последний фундаментальный труд «Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности» 2004. Основную часть приезжающих в США составляют выходцы из лимитрофной Мезоамерики и переселенцы с земель обладающего иной цивилизационной идентичностью южноамериканского континента. Но все эти территории относятся к единой мета-, или мегацивилизации[1]. Поэтому поток переезжающих в США из Латинской Америки можно сравнить с миграциями в коренную Европу из лимитрофных восточноевропейских пространств и России. Опасны для исторически сложившейся североамериканской идентичности масштабы латиноамериканской иммиграции. Она существенно превышает интеграционные возможности «плавильного котла» США. Совсем иначе обстоят дела в Европе. Там преобладающую часть миграционных потоков составляют выходцы не из восточной части континента и из России, которые относительно легко — в течение 1 — 2 поколений — входят в цивилизационное пространство своей новой родины, а человеческий материал из мусульманского мира и стран Тропической Африки, в цивилизационно-культурном плане абсолютно чуждый потомственным европейцам. Его интеграция зачастую крайне проблематична. Благодаря этому Европа из года в год наполняется социальной взрывчаткой, и ей грозит не просто пожар, а взрыв с непредсказуемыми последствиями. В России опасность для этнокультурной идентичности как русского, так и других населяющих ее народов представляет миграция из Закавказья и южных регионов Центральной Азии — Узбекистана, Таджикистана, части Киргизии.

Автор: admin Актуальный архив Где бы мы, русские национальные эмигранты, ни находились в нашем рассеянии, мы должны помнить, что другие народы нас не знают и не понимают, что они боятся России, не сочувствуют ей и готовы радоваться всякому ее ослаблению. Только одна маленькая Сербия инстинктивно сочувствовала России, однако без знания и понимания ее; и только одни Соединенные Штаты инстинктивно склонны предпочесть единую национальную Россию как неопасного им антипода и крупного, лояльного и платежеспособного покупателя. В остальных странах и среди остальных народов — мы одиноки, непонятны и «непопулярны». Это не новое явление. Оно имеет свою историю. Ломоносов и А. Пушкин первыми поняли своеобразие России, ее особенность от Европы, ее «не-европейскость». Достоевский и Н. Данилевский первыми поняли, что Европа нас не знает, не понимает и не любит. С тех пор прошли долгие годы, и мы должны были испытать на себе и подтвердить, что все эти великие русские люди были прозорливы и правы. Западная Европа нас не знает, во-первых, потому, что ей чужд русский язык. Германцы систематически завоевывали их, вырезали их верхние сословия и, «обезглавив» их таким образом, подвергали их денационализации. Европа сама вытеснила славянство на восток и на юг. А на юге их покорило, но не денационализировало турецкое иго. Вот как случилось, что русский язык стал чужд и «труден» западным европейцам. А без языка народ народу нем «немец». Западная Европа не знает нас, во-вторых, потому, что ей чужда русская православная религиозность. Европой искони владел Рим,— сначала языческий, потом католический, воспринявший основные традиции первого. Но в русской истории была воспринята не римская, а греческая традиция.

Иван Ильин, русские и Россия

С подобными явлениями нужно бороться, посему я размещаю здесь подлинные цитаты из сочинений Ивана Александровича Ильина, которые явно и недвусмысленно свидетельствуют о том, что его мысли о России были свободны от подобной гадости и неприятия. известнейший русский философ и писатель Иван Ильин, как самый ярый идеолог, критик и борец с большевиками и коммунистической властью, был выслан из России на «Философском пароходе» вместе с другими 160 видными философами, историками и экономистами. Но с другой стороны Иван Ильин объявлен в России патриотом и государственником и даже сам Верховный антифашист сознался, что почитывает книжки данного персонажа. Кажется, именно тогда новый «советский» доктор философии Иван Ильин бросил коммунистам перчатку вызова непримиримой борьбы за Россию.

Кто вы, Иван Ильин?

Иван Ильин. 9 апреля исполняется 140 лет со дня рождения белоэмигрантского философа Ивана Ильина. Наши задачи (сборник)» автора Иван Ильин. Более 75 цитат и афоризмов, высказываний и крылатых фраз из книги в электронной библиотеке В среду 22 сентября в столичном Книжном клубе «Достоевский» состоялась презентация двухтомного издания трудов известного русского философа и публициста Ивана Ильина «О возрождении и обновлении России». С подобными явлениями нужно бороться, посему я размещаю здесь подлинные цитаты из сочинений Ивана Александровича Ильина, которые явно и недвусмысленно свидетельствуют о том, что его мысли о России были свободны от подобной гадости и неприятия. Русский религиозный философ Иван Александрович Ильин ещё в 1948 году с поразительной точностью предсказал последствия расчленения Великой империи.

"Им нужна Россия с убывающим народонаселением...

Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе». И заботится о традиционных ценностях: «Пока Муссолини ведёт Италию, а Гитлер ведёт Германию — европейской культуре даётся отсрочка». Муссолини и Гитлер А как оценивает Иван Ильин первые преступления Третьего рейха на собственной территории? Есть такой закон человеческой природы: испугавшийся беглец всегда верит химерам своего воображения и не может не рассказывать о чуть-чуть не настигших его «ужасных ужасах». На дворе 1933 год, уже издан откровенный «Майн Кампф», уже обозначены конкретные враги, Муссолини у власти уже 11 лет — а для Ильина это все «химеры воображения». Но и в 1948 году, когда преступления Третьего рейха против человечности были известны всему миру, в статье «О фашизме» Ильин приводит длинный ряд оправданий и аргументов и подводит итог: «Наконец, фашизм был прав, поскольку исходил из здорового национально-патриотического чувства, без которого ни один народ не может ни утвердить своего существования, ни создать свою культуру». О будущем России Ильин, без сомнения, думал. Он начал формулировать идеологию для страны ещё в 1928 году в журнале «Русский Колокол», где Ильин редактор-издатель, выходит его программная статья «О русском фашизме». Преимущество русского белого движения, утверждает он — в его религиозной составляющей, а итальянский фашизм — лишь светская вариация белого движения. Журнал «Русский Колокол». Оглавление Двадцать лет спустя в сборнике «Наши задачи» Ильин проводит «работу над ошибками» итальянского фашизма по части терминологии и даёт советы на будущее: «Франко и Салазар поняли это и стараются избежать указанных ошибок.

Они не называют свой режим «фашистским». Будем надеяться, что и русские патриоты продумают ошибки фашизма и национал-социализма до конца и не повторят их». В действительности, Ильин, по существу главных своих работ — не философ, а идеолог, пропагандист и агитатор русского фашизма. Подчеркнём, что идеология Ивана Ильина — это результат его работ в эмиграции, в Веймарской Германии и Третьем рейхе, а также в Швейцарии, в среде радикальной антисоветской организации Лига Обера.

У нас вся культура — иная, своя; и притом потому, что у нас иной, особый духовный уклад.

У нас совсем иные храмы, иное богослужение, иная доброта, иная храбрость, иной семейный уклад; у нас совсем другая литература, другая музыка, театр, живопись, танец; не такая наука, не такая медицина, не такой суд, не такое отношение к преступлению, не такое чувство ранга, не такое отношение к нашим героям, гениям и царям. И притом наша душа открыта для западной культуры: мы ее видим, изучаем, знаем и если есть чему, то учимся у нее; мы овладеваем их языками и ценим искусство их лучших художников; у нас есть дарвчувствования и перевоплощения. У европейцев этого дара нет. Они понимают только то, что на них похоже, но и то искажая все на свой лад. Для них русское инородно, беспокойно, чуждо, странно, непривлекательно.

Их мертвое сердце — мертво и для нас. Они горделиво смотрят на нас сверху вниз и считают нашу культуру или ничтожною, или каким-то большим загадочным «недоразумением»… И за тридцать лет революции в этом ничего не изменилось. Так, в середине августа 1948 года происходил съезд так называемого «церковно-экуменического» движения в Швейцарии, в котором были выбраны 12 виднейших швейцарских богословов и пасторов реформатской церкви на такой же «всемирный» съезд в Амстердаме. И что же? На съезде господствовало «братское» сочувствие к марксизму, к советской церкви и советчине и мертвое холодно-пренебрежительное отношение к национальной России, к ее церкви и культуре.

Вопрос о русской культуре, о ее духовности и религиозной самобытности совсем и не ставился: она приравнивалась к нулю. Марксизм есть для них «свое», европейское, приемлемое; и советский коммунист для них ближе и понятнее, чем Серафим Саровский, Суворов, Петр Великий, Пушкин, Чайковский и Менделеев. То же самое происходило потом и на «всемирном» съезде в Амстердаме, где подготовлялось чудовищное месиво из христианства и коммунизма. Итак, Западная Европа не знает России. Но неизвестное всегда страшновато.

А Россия по численности своего населения, по территории и по своим естественным богатствам огромна. Огромное неизвестное переживается всегда как сущная опасность. Особенно после того, как Россия в 18 и 19 веках показала Европе доблесть своего солдата и гениальность своих исторических полководцев. Мировая политика коммунистической революции превратила его внеутихающую тревогу. Но страх унижает человека; поэтому он прикрывает его презрением и ненавистью.

Незнание, пропитанное страхом, презрением и ненавистью, фантазирует, злопыхательствует и выдумывает. Правда, мы видели пленных немцев и австрийцев, вернувшихся в Европу из русских лагерей и мечтавших о России и русском народе. Но европейское большинство и особенно его демократические министры — кормятся незнанием, боятся России и постоянно мечтают о ее ослаблении. Вот уже полтораста лет Западная Европа боится России.

Мы обязаны преодолеть и то и другое. Ни на классовой, ни на расовой, ни на партийной ненависти Россию нам не возродить и не построить. Знаем мы, что иностранцы будут поддерживать и разжигать в нас все эти виды ненависти, для того чтобы ослабить, расшатать, расчленить и покорить нас. А мы должны очистить и освободить себя от этих разрушительных сил и погасить, искоренить в себе этот дух грозящих нам гражданских войн. И сделать это мы должны потому, что мы христиане; и еще потому, что этого требует от нас государственная мудрость и верное разумение, исторических и многонациональных судеб нашей родины: Великую и сильную Россию невозможно построить на ненависти, ни на классовой, ни на расовой, ни на политическо-партийной. Наше положительное задание — обновить в себе дух, утвердить свою русскость на новых, национально-исторически древних, но по содержанию и по творческому заряду обновленных основах. Мы должны научиться веровать по-новому, созерцать сердцем — цельно, искренно, творчески, чтобы мы сами по себе знали и чтобы другие о нас знали, что не про нас это сказано: «на небо посматривает, по земле пошаривает». Мы должны научиться не разделять веру и знание, а вносить веру не в состав и не в метод, а в процесс научного исследования и крепить нашу веру силою научного знания. Мы должны научиться новой нравственности, религиозно-крепкой, христиански совестной, не боящейся ума и не стыдящейся своей мнимой «глупости», не ищущей «славы», но сильной истинным гражданским мужеством и волевой организацией.

Но неизвестное всегда страшновато. А Россия по численности своего населения, по территории и по своим естественным богатствам огромна. Огромное неизвестное переживается всегда как сущная опасность. Особенно после того, как Россия в 18 и 19 веках показала Европе доблесть своего солдата и гениальность своих исторических полководцев. Мировая политика коммунистической революции превратила его внеутихающую тревогу. Но страх унижает человека; поэтому он прикрывает его презрением и ненавистью. Незнание, пропитанное страхом, презрением и ненавистью, фантазирует, злопыхательствует и выдумывает. Правда, мы видели пленных немцев и австрийцев, вернувшихся в Европу из русских лагерей и мечтавших о России и русском народе. Но европейское большинство и особенно его демократические министры — кормятся незнанием, боятся России и постоянно мечтают о ее ослаблении. Вот уже полтораста лет Западная Европа боится России. Никакое служение России общеевропейскому делу семилетняя война, борьба с Наполеоном, спасение Пруссии в 1805 — 1815 годах, спасение Австрии в 1849 году, спасение Франции в 1875 году, миролюбие Александра III, Гаагские конференции, жертвенная борьба с Германией 1914 — 1917 гг. И когда Европа увидела, что Россия стала жертвою большевистской революции, то она решила, что это есть торжество европейской цивилизации, что новая «демократия» расчленит и ослабит Россию, что можно перестать бояться ее и что советский коммунизм означает «прогресс» и «успокоение» для Европы. Какая слепота! Какое заблуждение! Вот откуда это основное отношение Европы к России: Россия — это загадочная, полуварварская «пустота»; ее надо «евангелизировать» или обратить в католичество, «колонизировать» буквально и цивилизовать; в случае нужды ее можно и должно использовать для своей торговли и для своих западно-европейских целей и интриг; а впрочем — ее необходимо всячески ослаблять. Вовлечением ее в невыгодный момент в разорительные для нее войны; недопущением ее к свободным морям; если возможно — то расчленением ее на мелкие государства; если возможно — то сокращением ее народонаселения напр. Все это мы должны понять, удостовериться в этом и никогда не забывать этого. Не для того, чтобы отвечать на вражду — ненавистью, но для того, чтобы верно предвидеть события и не поддаваться столь свойственным русской душе сентиментальным иллюзиям. Нам нужны трезвость и зоркость. В мире есть народы, государства, правительства, церковные центры, закулисные организации и отдельные люди — враждебные России, особенно православной России, тем более императорской и нерасчлененной России. Подобно тому, как есть «англофобы», «германофобы», «японофобы» — так мир изобилует «русофобами», врагами национальной России, обещающими себе от ее крушения, унижения и ослабления всяческий успех. Это надо продумать и прочувствовать до конца. Поэтому, с кем бы мы ни говорили, к кому бы мы ни обращались, мы должны зорко и трезво измерять его мерилом его симпатий и намерении в отношении к единой, национальной России и не ждать от завоевателя — спасения, от расчленителя — помощи, от религиозного совратителя — сочувствия и понимания, от погубителя — благожелательства и от клеветника — правды. Политика есть искусство узнавать и обезвреживать врага. К этому она, конечно, не сводится.

Иван Ильин : статья «Против России»

известнейший русский философ и писатель Иван Ильин, как самый ярый идеолог, критик и борец с большевиками и коммунистической властью, был выслан из России на «Философском пароходе» вместе с другими 160 видными философами, историками и экономистами. Иван Александрович Ильин был, несомненно, одним из крупнейших русских философов первой половины XX века. Иван Ильин Где бы мы, русские люди, ни жили, в каком бы положении мы ни находились, нас никогда и нигде не покидает скорбь о нашей родине, о России. Диссертация прославила Ильина как философа мирового уровня, на долгое время оказалась последним его изданием в России, а также — в конечном счете — спасла ему жизнь. Несмотря на спорные идеологические моменты, Ильин является очень талантливым философом, и русским патриотом.

Читайте также

  • Быть русским
  • В Послании Путин вернулся к философу Ильину — идеологу Белого движения
  • Иван Александрович Ильин - любимый философ Президента | Пикабу
  • Иван Ильин как идеологическая мишень
  • Содержание

Автор: Станислав Хатунцев

  • О философии
  • Философ Иван Ильин. Пророческие слова о России и Украине
  • Первый арест
  • 🚩Иван Ильин — главный идеолог современной России
  • Быть русским
  • Читать Что сулит миру расчленение России онлайн - Ильин Иван Александрович

Комментарии

  • Иван Ильин и идеология Кремля
  • ПРИКРЕПЛЕННЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ (1)
  • Содержание
  • «Либералы готовились к идиллии, а настал разврат»
  • Философ Иван Ильин. Пророческие слова о России и Украине

В Послании Путин вернулся к философу Ильину — идеологу Белого движения

Зампред Комитета Госдумы по молодежной политике Владимир Исаков (КПРФ) просит Генпрокуратуру проверить, не содержит ли ряд работ философа Ивана Ильина признаков реабилитации нацизма. Русский религиозный философ Иван Александрович Ильин ещё в 1948 году с поразительной точностью предсказал последствия расчленения Великой империи. Президент России часто цитирует консервативного мыслителя Ивана Ильина, отмечают западные СМИ. Наши задачи (сборник)» автора Иван Ильин. Более 75 цитат и афоризмов, высказываний и крылатых фраз из книги в электронной библиотеке Бьют по Ильину, потому что видят в нем русского национального мыслителя, ставившего интересы России и русского народа превыше всего.

В 1938 году философ, идеолог Белого движения Иван Ильин дал точный прогноз событий на Украине

Не исключено, под влиянием мыслей Ильина: философ считал, что у России особый путь и западные демократии ей не указ. Обращение с просьбой проверить, не попадает ли ряд работ философа Ивана Ильина под статью «Реабилитация нацизма», направил в Минобрнауки и Генпрокуратуру зампред комитета Госдумы по молодежной политике Владимир Исаков. Формально, в современной России его подают, как «великого русского консервативного философа», одного из главных, заслуженных монархистов. Ильина цитирует в своих речах Путин, Ильина цитирует Никита Сергеевич Михалков.

Почему Путин цитирует философа Ильина?

Она никогда не была единосоставным, простым народным массивом и не будет им. Книга тихих созерцаний»... Рассудок без любви и без совести, не укорененный в живом созерцании Бога, есть разновидность человеческой глупости и черствости, а глупая черствость никогда еще не делала людей счастливыми. Влюбленность еще далеко не любовь и не счастье; она — скорее опьянение и судорога, часто болезнь, порой катастрофа. Жизнь подобна огромному, во все стороны бесконечному потоку, который обрушивается на нас и несет нас с собою.

Нельзя жить всем, что он несет; нельзя отдаваться этому крутящемуся хаосу содержаний. Кто попытается это сделать, тот растратит и погубит себя: из него ничего не выйдет, ибо он погибнет во всесмешении.

Русский человек живет прежде всего сердцем и воображением, и лишь потом волею и умом. Поэтому средний европеец стыдится искренности, совести и доброты как «глупости»; русский человек, наоборот, ждет от человека прежде всего доброты, совести и искренности.

Европейское правосознание формально, черство и уравнительно; русское — бесформенно, добродушно и справедливо. Европеец, воспитанный Римом, презирает про себя другие народы и европейские тоже и желает властвовать над ними; за то требует внутри государства формальной «свободы» и формальной «демократии». Русский человек всегда наслаждается естественною свободою своего пространства, вольностью безгосударственного быта и расселения и нестесненностью своей внутренней индивидуализации; он всегда «удивлялся» другим народам, добродушно с ними уживался и ненавидел только вторгающихся поработителей; он ценил свободу духа выше формальной правовой свободы,— и если бы другие народы и народцы его не тревожили, не мешали ему жить, то он не брался бы за оружие и не добивался бы власти над ними. Из всего этого выросло глубокое различие между западной и восточно-русской культурой.

У нас вся культура — иная, своя; и притом потому, что у нас иной, особый духовный уклад. У нас совсем иные храмы, иное богослужение, иная доброта, иная храбрость, иной семейный уклад; у нас совсем другая литература, другая музыка, театр, живопись, танец; не такая наука, не такая медицина, не такой суд, не такое отношение к преступлению, не такое чувство ранга, не такое отношение к нашим героям, гениям и царям. И притом наша душа открыта для западной культуры: мы ее видим, изучаем, знаем и если есть чему, то учимся у нее; мы овладеваем их языками и ценим искусство их лучших художников; у нас есть дар чувствования и перевоплощения. У европейцев этого дара нет.

Они понимают только то, что на них похоже, но и то искажая все на свой лад. Для них русское инородно, беспокойно, чуждо, странно, непривлекательно. Их мертвое сердце — мертво и для нас. Они горделиво смотрят на нас сверху вниз и считают нашу культуру или ничтожною, или каким-то большим загадочным «недоразумением»… И за тридцать лет революции в этом ничего не изменилось.

Так, в середине августа 1948 года происходил съезд так называемого «церковно-экуменического» движения в Швейцарии, в котором были выбраны 12 виднейших швейцарских богословов и пасторов реформатской церкви на такой же «всемирный» съезд в Амстердаме. И что же? На съезде господствовало «братское» сочувствие к марксизму, к советской церкви и советчине и мертвое холодно-пренебрежительное отношение к национальной России, к ее церкви и культуре. Вопрос о русской культуре, о ее духовности и религиозной самобытности совсем и не ставился: она приравнивалась к нулю.

Марксизм есть для них «свое», европейское, приемлемое; и советский коммунист для них ближе и понятнее, чем Серафим Саровский, Суворов, Петр Великий, Пушкин, Чайковский и Менделеев.

Многие тогдашние деятели произносили слова, куда более обязывающие, куда более солидарные с фашизмом. Например, лауреат Нобелевской премии по литературе Бернард Шоу называл Гитлера «талантливым прекрасным человеком». Черчилль в 1927 году сказал: «Будь я итальянцем, я стал бы фашистом». А вот цитата ещё одного деятеля: «Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это дело политических взглядов, но любой человек поймёт, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с ней войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за уничтожение гитлеризма…» Знаете, кто это сказал?

Затем, как известно, и Молотов, и Черчилль внесли свой вклад в разгром фашизма. Но вернёмся к Ильину. Свои отношения с нацистским режимом он подробно описал в письме к другу — писателю-эмигранту Ивану Шмелёву 1938 год. Вкратце перескажу. Политическая полиция Третьего рейха начала посещать Ильина уже в 1933-м, предпринимались попытки разоблачить его как «франкофила», а также использовать его против русской эмиграции, на что философ ответил отказом. Тем же летом — обыск, арест «так и везли под стражей через весь город на полицейской открытой колымаге» , запрет на политическую деятельность под угрозой концлагеря.

Весной 1934-го — предложение заняться пропагандой антисемитизма среди русской эмиграции, категорически отклонённое Ильиным. Летом 1934-го его увольняют из института, после чего в 1935—1937 годах он работает в частном порядке с Евангелической церковью. В 1937-м — доносы и допросы «в Гештапо». Ответ: нет. Почему меня не расстреляли сразу, а выслали только через пять лет? Ответ: Бог не допустил.

Ответ на этот социальный вопрос дает нам Ильин как теоретик религии и культуры. Но у Ильина свой взгляд, и он считает, что фашизм возник «как реакция на большевизм, как концентрация государственно-охранительных сил направо. Во время наступления левого хаоса и левого тоталитаризма — это было явлением здоровым, необходимым». Удивительно, но на фашизм философ смотрел как на отсрочку, дающуюся европейской культуре. О царе «Русский народ имел Царя, но разучился его иметь», — пишет Ильин. Он считает, что в России возможны или единовластие, или хаос, а к республиканскому строю Россия неспособна. Он написал статью «Что сулит миру расчленение России? Тем же, кто ратует за свободу наций и их политическую самостоятельность, Ильин отвечает, что никогда и нигде племенное деление народов не совпадало с государственным.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий