Владимир Бортко, режиссер: «Владимир Сергеевич, Вова, 75, ну что это за возраст? Владимир Сергеевич Дашкевич является заслуженным деятелем искусств Российской Федерации, а также лауреатом Государственной премии СССР. В прошлом году свой 80-й юбилей отметил один из самых выдающихся советских и современных композиторов Владимир Сергеевич ДАШКЕВИЧ.
ДАШКЕ́ВИЧ ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ
Скопировать ссылку Казань, 20 января, «Татар-информ». Сегодня композитору Владимиру Дашкевичу, автору популярной киномузыки, исполняется 75 лет. Владимир Сергеевич Дашкевич родился в Москве в 1934 году, окончил Московский институт тонкой химической технологии и Музыкально-педагогический институт имени Гнесиных. С 1970 года регулярно писал музыку для кино.
Это было прекрасное время, я его никогда не забуду. Я желаю всем вам творческих успехов и неиссякаемых источников вдохновения, чтобы ваша любовь к музыке сопровождала вас всю жизнь». Композитор написал музыку ко многим полюбившимся в народе фильмам, мультфильмам, сериалам и театральным постановкам. В ходе мероприятия студентами кафедры эстрадно-джазового искусства и кафедры музыкального образования факультета музыкального искусства МГИК были исполнены самые лучшие композиции из них. К примеру, на сцене прозвучали песни: «О, этот Лондонский туман», «Коварные жулики», «Ходят кони», «Журавль по небу летит», «Не покидай меня весна», «В гостях у сказки» и множество других не менее известных работ.
Владимир Сергеевич Дашкевич внёс поистине огромный вклад в развитие отечественной культуры. Его музыка стала неотъемлемой частью кинематографа и театра, она смогла захватить сердца миллионов людей и стала истинным наследием для будущих поколений. Его работы находятся в вне времени, они продолжают жить и звучать, на них создают ремиксы, что доказывает их актуальность и по сей день.
Как Александр Бородин, Дашкевич по первому образованию — химик, и лишь в 19 лет он понял, что его призвание — в музыке. Как композитор он окончил Институт имени Гнесиных в классе у Арама Хачатуряна. Откуда она взялась — понятия не имею».
Знаменитую Седьмую «Ленинградскую» симфонию Шостаковича мы, дети, пели, играя во дворе в войну. Это была бытовая музыка того времени. Тот объединительный дух, который несли в себе произведения Шостаковича, Прокофьева, Хачатуряна, был необычайно силен. Именно он в огромной степени и создал советскую интеллигенцию, которая потом построила все в нашей стране — от заводов и фабрик до науки, образования, медицины и так далее. Люди, строившие новое «завтра», прекрасно знали лучшую музыку, что шла с ними нога в ногу — она словно вдыхала в них силы и придавала дополнительный смысл их собственным жизням. Прекрасная музыка создавалась как во времена революции, так и в военное и поствоенное время. А потом уже наступило время композиторов моего поколения, обогатившее отечественную музыкальную картину такими именами, как Микаэл Таривердиев, Исаак Шварц, Геннадий Гладков, Александр Зацепин, Алексей Рыбников, Евгений Дога, недавно ушедший Эдуард Артемьев... Не приукрашивая — то была музыка поистине мирового уровня. А с распадом СССР эта удивительная музыкальная ниточка словно оборвалась. Но зигзаги истории влияют на музыку напрямую — с этим бессмысленно спорить. Однако история учит еще и следующему: музыка всегда была несовместима с экономикой. Во все времена великие композиторы постоянно бедствовали — только если они не были при этом еще и исполнителями. Судите сами. Музыка Баха была найдена на чердаке и впервые более-менее широко прозвучала спустя семьдесят девять лет после смерти немецкого гения. Это огромный срок: за такой отрезок времени формируется мораль нового поколения, а то и не одного. Шуберт умер, не услышав ни одного своего симфонического сочинения. Его замечательную неоконченную симфонию исполнили через шестьдесят пять лет после смерти автора. Моцарт, когда сам являлся исполнителем, был обожаем публикой. Однако после того, как переключился исключительно на композиторскую деятельность, оставив исполнительскую, то жил впроголодь. Он писал огромное количество сочинений буквально за гроши, дабы просто худо-бедно свести концы с концами, и в результате был похоронен в могиле для бездомных, бомжей, проще говоря. То есть, вы понимаете, в Вене, столице европейской музыки на тот момент, не нашлось места, чтобы похоронить Моцарта и поставить ему памятник! Никто в австрийской столице не знает, где находится могила их главного национального достояния! На задаваемый соответствующий вопрос венцы стыдливо отводят глаза в сторону: у них нет на него ответа. Ноты «Времен года» Вивальди один монастырь продал в качестве макулатуры просто по весу, и если бы однажды на блошиный рынок не зашел человек, по счастливой случайности знакомый с музыкой Вивальди, и не приобрел эту партитуру, — ни о каких «Временах года» мы бы не знали. К чему я об этом говорю. Композитор создает сочинение и продает его один раз, а исполнитель это сочинение может продавать бесконечно. Поэтому те люди, которые пишут музыку — попросту сумасшедшие. Великая музыка создается фанатиками. Композитор — это штучный товар. Их не может быть много. Они творят без особой надежды на дальнейшую материализацию плодов собственного труда. Их толкает вперед какая-то неведомая сила, тайну которой еще только предстоит раскрыть психологам, социологам, историографам или кому бы то ни было еще. Здравому смыслу это не поддается... Когда в 1991-м развалился СССР, финансирование Союза композиторов государством автоматически прекратилось. И в этой нише остались только, повторюсь, больные на голову люди. Которым было, по сути, все равно: платят, не платят. Просто иначе, без сочинения музыки, собственную жизнь эти странные индивидуумы себе не представляли, понимаете? А сейчас само понятие «композитор» словно нивелировалось, все поглотила попса — отсюда и та самая музыкальная бездна, в которую общество неукоснительно падает. Потому что благодаря ей можно кратчайшим путем получить дешевую, легко управляемую рабочую силу.
ДАШКЕ́ВИЧ ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ
Все это было сделано именно на революционном взлете. Я вижу у вас на стене фотографию с Булатом Окуджавой. Вы застали время «великих». Кого-то еще можете вспомнить? Она благословила нашу работу. Я работал с Юткевичем, с Товстоноговым, с Эфросом, который был абсолютный гений, и с Хейфицем, и с Левитиным. С последним я сделал невероятное количество спектаклей, и уже с этим багажом началась моя киношная жизнь. Сначала в «Бумбараше», а потом и дальше. Мы играли в шахматы в ночную смену, и так возникла наша дружба. В какой-то момент Сергей Иосифович Юткевич захотел сделать мюзикл «Клоп».
До этого он работал с Дмитрием Шостаковичем и Родионом Щедриным. Однако с последним его работа как-то не заладилась, и он попросил Мишу Долинского поискать кого-то среди молодых талантов. Миша привел меня, а там уже я встретил Юлия Кима, который был «паралье». Это французское слово, поскольку Юткевич был очень связан с французской культурой, прекрасно знал французский язык и постоянно ездил во Францию. Но Ким, конечно же, сразу вышел за пределы просто текстовика, поскольку я уже тогда понял, что это совершенно фантастический талант. И с того момента началась наша с ним дружба. Кстати, недавно мы сделали для Михаила Левитина и Бориса Александровича Покровского оперу «Ревизор», так что есть и такие страницы в нашей биографии. Кстати, мы не раз устраивали совместные гастроли, в том числе и по Израилю тоже. Как появилась на свет эта замечательная мелодия?
Просто судьба у этой музыки разная. И предугадать эту судьбу совершенно не возможно. Когда сочиняешь, очень слабо представляешь, насколько это художественно сильно. В конце концов, я ее так и не послушал, и сымпровизировал, когда он в очередной раз позвонил мне из Ленинграда. Эту импровизацию он одобрил. Потребовал, чтобы я немедленно ее записал. Вот так возникла эта музыка. Собственно, все получилось, как и в других наших совместных с ним работах. Это — «Зимняя вишня», «Ярославна, королева Франции», «Гонщики» моя первая работа , «Сентиментальный роман».
У нас с Масленниковым большая совместная фильмография. Он отличается исключительно точным пониманием того, какая музыка ему нужна, и как она будет работать в картине. Он всегда безукоризненно ее ставит. Режиссеры, как правило, всегда чувствуют свой материал, но реализация музыкального материала у многих режиссеров не обладает такой выгодностью для композитора, как у Масленникова. Вообще, в фильме «Шерлок Холмс и доктор Ватсон» музыки очень много. Когда я собрал для диска записанный материал, то оказалось 87 минут чистой музыки, причем она ни разу не повторяется. Сейчас на ее основе я написал балет.
Хотя не хочу брать все под одну гребенку: в иной попсе есть весьма и весьма достойные сочинения. Но в целом попса — это то, что несет в себе ужасающий моральный негатив. Это все произведения, которым большие знатоки и ценители давали весьма высокие оценки. Но воз и ныне там, увы. У нас есть сцена «Новая опера», но что-то я не припоминаю, чтобы там действительно ставились новые оперы. Потому что преимущественно там демонстрируются отвратительные, некогда осмеянные Мусоргским в его памфлете «Раёк», произведения, сделанные в традиции псевдоитальянской манеры пения. А она для России абсолютно непригодна, поскольку певцы начинают попросту фальшиво петь. Происходит это потому, что для итальянской школы нужно совсем немного: итальянский климат. Итальянская и русская оперные школы всегда враждовали. Для итальянцев опера — как футбол. Итальянская опера и построена-то как футбол. Ну посудите сами. Когда певец берет верхнюю ноту «до» — это для итальянцев примерно то же самое, что гол забили. Весь театр тут же встает и, подобно стадиону, в едином порыве начинает неистово рукоплескать, вопить и сходить с ума. А не взял ты эту самую «до» — тебя тут же освистали и забросали помидорами. Считай не забил пенальти. Конечно, это великое искусство, и я ни в коей мере не глумлюсь, ничего против итальянской культуры оперного пения сказать не могу. Но русская опера построена иначе. Ведь, согласитесь, трудно себе представить, чтобы Евгений Онегин пытался взять верхнее «до» в тот момент, когда убил Ленского. Чушь несусветная, верно? Равно как и Борису Годунову негоже неистово голосить, когда он поет «Достиг я высшей власти»... У нас, русских людей, совсем иная стихия, другие психологические факторы включаются. Не работают тут верхние ноты, понимаете? Но «итальянское» у нас делается потому, что труппа, ставящая подобные сюжеты, надеется на зарубежные гастроли. Однако нам это ничего не добавляет, потому что зарубежные страны, как волки, все равно цепляются за то, чтобы повсюду исполняли именно их музыку. Но — с небольшими вкраплениями проверенной веками нашей классики. А она ведь тоже практически идет «в расход». Вот посмотрите. Наш замечательный пианист Денис Мацуев: его за рубежом ждут прежде всего для того, чтобы он исполнил Первый концерт Чайковского или Второй концерт Рахманинова. И он востребован там прежде всего именно в этом качестве. Хотя этот талантливый парень, подозреваю, уже проклинает эти сочинения, но они покупаемы и продаваемы. Здесь мы с вами, собственно, возвращаемся к разговору о разнице между композитором и исполнителем. То есть, к тому, что большая музыка с экономикой имеют абсолютно противоречивые векторы. Я знаю главное: народу нужна хорошая музыка. Все остальное его погубит. А музыка спасет. Музыка — это тот культурный тормоз, который не дает человеческому существу превратиться в животное. Музыка создает модели мышления. Соответственно, большая музыка — большие модели, а маленькая — соразмерные ей.
Попса — это плохо организованный шум. Есть музыка, которая повышает самооценку человека, тянет его вверх, и музыка, которая его самооценку понижает. Одна музыка вам предлагает быть либо какой-то личностью: Фигаро, Дон Жуаном, Германом. Другая — быть мадам Брошкиной или Зайкой. Почему же вы выбрали именно ее? Так получилось, что когда мне было 19 лет после восемнадцати лет заключения вернулся мой репрессированный отец. До этого я жил только с мамой — Анной Ильиничной Шнеерсон. Она происходит из любавичских Шнеерсонов. Из этих же Шнеерсонов вышли и основатели хасидизма. Мой дед был купцом первой гильдии. По отцу я российский дворянин, а по маме такой «ортодоксальный еврей». Сочетание, которое, я полагаю, вполне уместно. Есть нечто сближающее эти две культуры: они очень нуждаются друг в друге и очень взаимообогащаются. Вообще, я считаю, первый досталинский революционный этап был весьма плодотворным для России. Лениным и Троцким было разработано, вопреки марксизму, строительство государства по-настоящему социального типа. Разница между ними заключалась в том, что Маркс считал среднее сословие носителем буржуазных идей, которое стремилось к собственности. Ленин после дикой разрухи довольно быстро понял, что пролетариат не может быть носителем социальной идеи, поскольку он неорганизован и маргинален по природе. Его переход на новую экономическую политику — это нечто новое, что, в отличие от всех марксистских принципов, включило среднее сословие в строительство социализма. На этом Советский Союз какое-то время продержался. В сущности, это и был «социализм с человеческим лицом». Потом Сталин начал уничтожать средний класс: сначала крепкое крестьянство, а затем интеллигенцию. Ленин передал Сталину очень и очень стабильное и организованное государство, строительство которого после революции, естественно, потребовало определенных жертв. Но количество этих жертв было вполне сравнимо с жертвами во времена Французской революции. Появились совершенно фантастические таланты, в том числе Бабель, Маяковский и Шостакович. Все это было сделано именно на революционном взлете. Я вижу у вас на стене фотографию с Булатом Окуджавой. Вы застали время «великих». Кого-то еще можете вспомнить? Она благословила нашу работу. Я работал с Юткевичем, с Товстоноговым, с Эфросом, который был абсолютный гений, и с Хейфицем, и с Левитиным. С последним я сделал невероятное количество спектаклей, и уже с этим багажом началась моя киношная жизнь. Сначала в «Бумбараше», а потом и дальше. Мы играли в шахматы в ночную смену, и так возникла наша дружба. В какой-то момент Сергей Иосифович Юткевич захотел сделать мюзикл «Клоп». До этого он работал с Дмитрием Шостаковичем и Родионом Щедриным.
А "Шерлок Холмс" - симфоническое произведение, и притом мажорное. Русский человек любит пить горе стаканами, и все блатные песни написаны в миноре. Но минорный блатняк превращает страну в зону. Для здоровья общества это небезопасно. Каждая такая песенка - крошечный шажок вниз по лестнице. Поэтому меня обнадеживает, что мажорные темы "Шерлока Холмса" запомнились, стали популярны. Значит, общество интуитивно чувствует потребность в позитиве. В таком случае можно ли сказать, что киномузыка - это классическая музыка, адаптированная к массовой аудитории? Длинное музыкальное высказывание привлекательно только тогда, когда вы его запоминаете. Чем Моцарт поразил Сальери? Тем, что придумал совершенно идеальную формулу запоминающегося длинного высказывания. Оно длинное, но оно несет много эмоций, много мыслей и поэтому запоминается простыми людьми. Веками композиторы создавали обратную связь с огромной культурной аудиторией. В ХХ веке авангард эту связь разрушил. Кинематограф же ее восстановил. Киномузыка в ХХ веке являлась мировым фольклором, лучшие музыкальные произведения были написаны для кино. А русская киномузыка стала мировым лидером - достаточно назвать имена Шостаковича, Таривердиева, Свиридова, Гаврилина... Кстати, Шостакович был и первым кинокомпозитором, поскольку в юности работал тапером в немом кино. В ХХ веке вообще происходили интересные вещи - например, киномузыка становилась материалом для новых симфонических форм. Вот и я из музыки к "Шерлоку Холмсу" сделал киносимфонию. У меня, слава богу, хорошая память, я помню не только то, что вошло в фильм, но и то, что режиссеры отклонили. И это все становится материалом для новых музыкальных форм. Сейчас фильмы скучно слушать - Вы теперь часто отказываетесь участвовать в том или ином кинопроекте? Не возьмусь за картину и в том случае, если сценарий мне неинтересен. Кино сползает с тех высот, на которых оно было в XX веке. И сползает в том числе потому, что режиссер не ставит высоких художественных задач перед композитором. Трудно представить себе, что сегодня кто-нибудь решится снять картину типа "Шербурские зонтики". Ведь успех таких фильмов зависит от композитора, от того, найдет ли он супертему, на которой, собственно, все здесь и держится. Те же "Шербурские зонтики" - фактически опера, которую можно петь вне картины. Кино рождено быть немым. Оно немым и родилось. А нынешнее говорящее кино - это, по сути, радиопьесы, подчас скучно снятые, или, наоборот, снятые с большим количеством видеоэффектов. Но эти видеоэффекты можно спокойно вынуть и показывать отдельно, потому что в создании цельного художественного образа они не участвуют, да и не получается никакого цельного образа. Музыка - тот цемент, который в кино скрепляет и драматургию, и актерскую игру, и весь режиссерский замысел. Например, я писал музыку к фильму Абдрашитова "Слуга". Это фильм о том, как шофер стал дирижером. Если не придумать музыкальный ход и не оснастить его высококлассной музыкой, то снимать просто нечего будет. Потом пришли новые времена, и режиссеры, заказывая музыку, рисковать перестали. И это сразу сказалось. Интонация фильмов закисла. Сейчас фильмы скучно слушать. Я проверяю все через ухо. Я начинаю слушать кино, и мне сразу становится скучно. Ведь музыка в кино имеет существенное свойство: она либо помогает, либо мешает. Она никогда не бывает нейтральной. Иной раз продюсер получает от композитора двухкопеечную музыку и радуется. А она душит всю картину. Потому что это бессмысленная музыка. Она на подсознание угнетающе действует, и ты в конце концов просто заболеваешь.
Владимир ДАШКЕВИЧ:«На сочинительство вдохновило имущество соседки»
Владимир Сергеевич Дашкевич родился в 1934 году в Москве. написал музыку более чем к 80 спектаклям. Однако Владимир Сергеевич — не только кинокомпозитор: среди его сочинений есть и симфония, и оратория «Фауст», виолончельный, фортепианный и скрипичный концерты, несколько опер и мюзикл. ДАШКЕВИЧ Владимир Сергеевич (родился 20.1.1934, Москва), российский композитор, заслуженный деятель искусств Российской Федерации (2002). Все организации, с которыми связан Дашкевич Владимир Сергеевич, где является директором или учредителем.
Помощь Донбассу. Гость – участник гуманитарной миссии на Донбассе Александр Дашкевич
Автор музыкальной основы телевизионных приключений советских Шерлока Холмса и доктора Ватсона композитор Владимир Сергеевич Дашкевич родился 20 января 1934 года в Москве. маэстро, ожививший Холмса и подаривший много музыки детям. Делитесь видео с близкими и друзьями по всему миру. Поставщик: ИП Дашкевич Владимир Сергеевич. Регистрационные данные организации. Биография композитора Владимира Дашкевича: личная жизнь, жена и дочь. Владимир Сергеевич Дашкевич по первому образованию инженер-химик, окончил Московский институт тонкой химической технологии.
Во МГИКе прошли мероприятия в честь 90-летнего юбилея композитора Владимира Дашкевича
Во МГИКе прошли мероприятия в честь 90-летнего юбилея композитора Владимира Дашкевича. Композитор Владимир Дашкевич, создавший в том числе знаменитую музыкальную тему к советскому «Шерлоку Холмсу», продолжает писать музыку для кино и театра и гордится своими четырьмя внуками. Владимир Дашкевич (English: Vladimir Dashkevich; born 20 January 1934, Moscow, Russia) is a Russian composer, known mainly for his film music.
Композитор Дашкевич отмечает юбилей
| Владимир ДАШКЕВИЧ:«На сочинительство вдохновило имущество соседки» - Нижегородские новости | Владимир Дашкевич — член правления Союза композиторов Москвы, президент Международной ассоциации композиторских организаций. |
| Композитор Дашкевич отмечает юбилей | 21.01.2024 | ИА | Сегодня, 20 января, отмечает 90-летие выдающийся композитор Заслуженный деятель искусств России Владимир Сергеевич Дашкевич. |
| ИП Дашкевич Владимир Сергеевич | Владимир Дашкевич: смотреть фильмы онлайн. |
Во МГИКе прошли мероприятия в честь 90-летнего юбилея композитора Владимира Дашкевича
Он написал два десятка симфонических и более десяти камерных произведений, сочинил несколько вокальных циклов, пять мюзиклов, две оперы, а спроси кого-нибудь, кто такой Владимир Дашкевич, – и тебе сразу «тарам-пам-пам, тарам-пам-пам». Автор музыкальной основы телевизионных приключений советских Шерлока Холмса и доктора Ватсона композитор Владимир Сергеевич Дашкевич родился 20 января 1934 года в Москве. Известный композитор Владимир Сергеевич Дашкевич сообщил о том, что считает смерть Масленникова "огромной личной утратой". Владимир Дашкевич обрел всенародную популярность благодаря своим работам в театре и в кино: он – автор музыки более чем к 30 спектаклям и примерно к 90 фильмам. ДАШКЕВИЧ Владимир Сергеевич (р. 20.1.1934, Москва), рос. композитор, засл. деят. искусств РФ (2002). В 1956 окончил Моск. ин-т тонкой химич. технологии, в 1964 – Муз.-педагогич. ин-т им. Гнесиных по классу композиции А. И. Хачатуряна.
ДАШКЕВИЧ Владимир Сергеевич
Там его мать устроилась секретарем в музыкальную школу, чтобы дать возможность сыну получить музыкальное образование. Вернувшись в Москву, Владимир продолжил учиться музыке. Но окончить музыкальную школу не получилось, преподаватели настаивали, что пианиста из него не выйдет. Бросив занятия, Дашкевич не перестал любить музыку. Он регулярно ходил в Большой театр. Многие оперы знал наизусть. В двадцатилетнем возрасте волею случая он получил в пользование пианино, принадлежавшее соседям. Вспомнив все, чему научился в музыкальной школе, играл на нем часами, записывая мелодии.
Он начал сочинять музыку, но долгое время это было его тайной. После школы он поступил в институт химической технологии, по окончании, которого работал на заводе. По выходным посещал семинары самодеятельных композиторов при Союзе композиторов. И вскоре, успешно сдал экзамены в музыкально-педагогический институт имени Гнесиных, где стал учеником по классу композиции Арама Ильича Хачатуряна.
У Владимира Сергеевича и его супруги есть дочь Ольга, которой уже 45 лет. Она врач, доктор наук, а также многодетная мама. Женщина подарила Дашкевичу четверых внуков. Внуку Андрею 22 года, он оканчивает факультет почвоведения МГУ. Анне - 13, мечтает работать в кино, а самой младшей Оле 4 годика.
Заслуженный деятель искусств Российской Федерации 2002. Автор 9 симфоний, 3 опер, 5 мюзиклов, 5 инструментальных концертов, музыки более чем к 30 спектаклям и примерно к 90 фильмам, многочисленных произведений камерной, программной и вокальной музыки. Биография [ править править код ] Владимир Дашкевич родился 20 января 1934 года в Москве. Его отец, Сергей Леонидович Дашкевич 1896 , по происхождению дворянин; после революции, примкнув к большевикам, ушёл из семьи [1].
Статус ИП: Действующая. Руководитель: Дашкевич Владимир Сергеевич. Основной вид деятельности организации - Деятельность в области художественного творчества, также ИП Дашкевич Владимир Сергеевич работает по следующим направлениям: Производство кинофильмов, видеофильмов и телевизионных программ, Деятельность в области звукозаписи и издания музыкальных произведений, Издание аудиов.
Во МГИКе прошли мероприятия в честь 90-летнего юбилея композитора Владимира Дашкевича
В юбилейную программу вошли знакомые публике произведения и две премьеры. За час до начала концерта Владимир Дашкевич у дверей Консерватории. Лично встречает гостей, и спешит к музыкантам Российского симфонического оркестра кинематографии. В программе вечера знаменитая сюита «Шерлок Холмс», музыка из кинофильма «Собачье сердце», и новые сочинения. Две симфонии — «Чеховская» и «Пушкинская» - на концерте Дашкевича в Большом зале консерватории звучат впервые.
Ведущая — Юлия Соловьёва.
Полный фотоотчёт смотрите в разделе «Галерея» по ссылке.
За оперу «Самолет Вани Чонкина», поставленную в Хабаровском музыкальном театре, композитор получил «Золотую маску». Как сообщает Lenta. В тот же вечер зрители увидят фильм «Зимняя вишня», музыку к которому написал Дашкевич.
Его смерть стала для композитора огромной личной утратой, об этом Дашкевич рассказал в беседе с изданием РБК. По его словам, смерть Масленникова - это огромная личная утрата для него, его жены и всей семьи, так как они очень близко дружили. Для композитора - это громадная потеря, с которой он не может ничего сравнить. Дашкевич сказал, что Масленников - удивительный человек исключительно высокого понятия чести и достоинства.
Концерт «К юбилею Владимира Дашкевича».
Известность ему принесла музыка к фильму «Бумбараш», в котором звучат песни на стихи Юлия Черсановича Кима. Поначалу поэт отказывался от работы над фильмом, но композитор его убедил, выиграв у него в шахматы. В дальнейшем Дашкевич не раз сотрудничал с Кимом — в частности, поэт является автором либретто оперы «Ревизор». Внимание к киномузыке не мешает Дашкевичу создавать не только оперы, но и симфонии, вокальные циклы, инструментальные концерты. Он убежден, что академическая музыка — это тот «большой формат», который заставляет мозг работать на полную мощность, стимулируя многогранное, творческое мышление. По мнению композитора, крупномасштабные произведения особенно необходимы жителям России с ее бескрайними просторами. Главными требованиями к музыкальным произведениям Дашкевич считает «запоминаемость и проблемность». По его мнению, музыкальный авангард не обладает первым качеством, а современная популярная эстрадная музыка — вторым.
О произведениях самого Дашкевича можно с уверенностью сказать, что они соответствуют обоим критериям — в них есть и ясные, яркие мелодии, и глубокий смысл. Все права защищены. Копирование запрещено.
Фактически, возникла иная модель: государство — продюсер — исполнитель. Она нанесла музыке колоссальный урон. По сути, попсовики за короткое время опустили музыку, как говорят, ниже плинтуса. Классика, таким образом, оказалась где-то на периферии. По каким принципам и законам существует?
Во все времена композиторы поддерживались государствами. Скажем, Вагнер никогда не был бы Вагнером, если бы король Баварии не построил для него театр, в котором исполнялась бы только музыка Вагнера. В нашей стране получилось так, что народ знает преимущественно ту музыку, которая звучит в фильмах. В чем, с одной стороны, нет ничего плохого. Ведь киномузыка — это прекрасная школа, не пройдя которую, хорошим композитором не станешь. Такую школу прошли в советские времена, скажем навскидку, сорок-пятьдесят человек. Включая не только русских авторов, но и таких, как грузин Гия Канчели, белорус Игорь Лученок, молдаванин Евгений Дога, латыш Раймонд Паулс и так далее. Но, с другой, посмотрите.
Все знают песню Таривердиева «На Тихорецкую состав отправится». Но мало кто в курсе, что взята эта тема из оперы Микаэла Леоновича «Кто ты? Никто этой оперы не слышал. Равно как никто не слышал опер Марка Минкова по булгаковской «Белой гвардии», Исаака Шварца по тургеневскому «Накануне», моей оперы «Клоп» по мотивам одноименной пьесы Маяковского и так далее... Я это к тому, что огромное количество произведений до сих пор лежит на полках. Получается, что новым поколениям потенциальных слушателей нанесен немалый моральный урон. Ведь музыка сублимирует агрессию в любовь к людям — в этом и заключается основное свойство музыки, ее главная ценность. Если этой сублимации нет, то получается опять же та самая попса: когда музыка рождает моральных уродов, не побоюсь этого слова.
Хотя не хочу брать все под одну гребенку: в иной попсе есть весьма и весьма достойные сочинения. Но в целом попса — это то, что несет в себе ужасающий моральный негатив. Это все произведения, которым большие знатоки и ценители давали весьма высокие оценки. Но воз и ныне там, увы. У нас есть сцена «Новая опера», но что-то я не припоминаю, чтобы там действительно ставились новые оперы. Потому что преимущественно там демонстрируются отвратительные, некогда осмеянные Мусоргским в его памфлете «Раёк», произведения, сделанные в традиции псевдоитальянской манеры пения. А она для России абсолютно непригодна, поскольку певцы начинают попросту фальшиво петь. Происходит это потому, что для итальянской школы нужно совсем немного: итальянский климат.
Итальянская и русская оперные школы всегда враждовали. Для итальянцев опера — как футбол. Итальянская опера и построена-то как футбол. Ну посудите сами. Когда певец берет верхнюю ноту «до» — это для итальянцев примерно то же самое, что гол забили. Весь театр тут же встает и, подобно стадиону, в едином порыве начинает неистово рукоплескать, вопить и сходить с ума. А не взял ты эту самую «до» — тебя тут же освистали и забросали помидорами. Считай не забил пенальти.
Конечно, это великое искусство, и я ни в коей мере не глумлюсь, ничего против итальянской культуры оперного пения сказать не могу. Но русская опера построена иначе.
Любители поэзии высоко ценят совместную работу композитора с певицей Еленой Камбуровой. Владимир Дашкевич — автор музыки к спектаклям, мюзиклам, симфонических произведений, опер. Для жителей Харькова и области Владимир Сергеевич дорог ещё и как автор гимна Харьковской области. Свой приезд в Харьков российский композитор как раз и приурочил к презентации и принятию на сессии областного совета музыкального символа нашего региона. Среди многочисленных вопросов, заданных композитору, о генеалогическом древе Дашкевичей, отношениях творческого человека с властью, истории написания музыки к фильмам и спектаклям и др.
Вообще, игра в шахматы — это редкое сочетание двух форм мышления: образного и логического. Левое полушарие мыслит логически, правое полушарие мыслит образно. Если у вас и левое, и правое полушария работают гармонически, то мы и называем это словом «гармония».
У больших шахматистов гармоническое сочетание принимает позиционный характер. Шахматист тем лучше, чем он лучше понимает позицию, то есть схватывает образ. Если при этом у него еще и отличные расчетные данные, то он уже выдающийся шахматист. Это, главным образом, чисто интуитивная работа, хотя, например, такие композиторы, как Брамс суть расчета понимали. Брамс первым сообразил, что музыка постепенно стала отходить от идеальных Бетховенских форм и стал создавать их аналогии в своих сочинениях. И, надо сказать, это ему очень и очень пошло на пользу. Однако на это способен только гений. Все это — информатика, выраженная в звуке. Изначальный импульс, как мне кажется, может не носить форму звукового выражения. Композитор этот импульс начинает разворачивать.
И когда он это делает, тот принимает вид прекрасной мелодии. Но импульс он получает откуда-то «оттуда». Как у вас появилась такая идея? Отчасти я почувствовал, что у режиссеров, даже у таких выдающихся, как Бортко, Абдрашитов, Масленников начинает иссякать запас идей. И в это время какая-то группа композиторов, из которых я могу назвать, помимо себя, троих — Артемьев, Рыбников и Гладков — начали работать в крупных формах. Рыбников начал писать симфонии. Артемьев написал оперу «Преступление и наказание». Получилась совершенно блистательная работа. Гладков написал оперу «Старший сын», потом балеты «Вий» и «Одиссей». И у меня появилось тоже ощущение, что тот огромный потенциал, который накопился у меня за время работы в кино, не реализован.
Сама песня, как мне кажется, получилась очень мощной. В ней, в силу глубин еврейской псалмодии, была какая-то невероятная энергетика. И я сделал четырехчастную квартетную форму, где финалом был вот этот самый псалом Давида. Квартет сложился на удивление складно, ведь обычно это очень тяжелая форма: четыре смычка и больше ничего. Мои друзья из квартета имени Шостаковича сыграли этот квартет в Малом зале Консерватории. Получилось посильнее квартета Прокофьева, но послабее, чем квинтет Шостаковича, то есть я оказался где-то посередине. Впрочем, это неудивительно, ведь квинтет Шостаковича — это вообще что-то гениальное. Это одно из его самых лучших произведений, да и вообще, наверное, даже самое лучшее из всей инструментальной музыки XX века. Вот с этого момента я как-то стал уходить от амплуа чистого кинокомпозитора и стал активно внедряться в классическую форму. Видимо, таково веление времени.
Я хочу сказать, что русское искусство в ХХ веке стало принимать еврейские черты. В нем всегда есть какая-то скорбь, которая кажется даже излишней.