Маргарита Константиновна Агашина – одна из самых светлых, почитаемых поэтов земли волгоградской. Маргарита Агашина попала в Волгоград, в общем-то, случайно, что называется, по семейным обстоятельствам.
Маргарита Агашина: Стихи
| Волгоградцы отметили день рождения поэтессы Маргариты Агашиной | "Второе февраля"В свой срок - не поздно и не рано - придёт зима, замрёт земля. |
| Биография М.К. Агашиной | Маргарита Константиновна Агашина – одна из самых светлых, почитаемых поэтов земли волгоградской. |
| Маргарита Агашина | Любимые стихотворения моей юности | Стихотворение Маргариты Агашиной "Второе февраля". |
| МОЕ СЛОВО. «Девичник» | Агашина Маргарита Константиновна | Читайте стихотворение Маргариты Агашиной ~ Второе февраля «В свой срок –», а также другие произведения поэтессы. |
| МОЕ СЛОВО. «Девичник» | Агашина Маргарита Константиновна | Стихи Маргариты Агашиной, читать полное собрание творчества автора. |
Маргарита Агашина «Второе февраля»
В 1952 за поэму «Моё слово» принята в Союз Писателей. Автор 36 сборников. Её стихи стали песнями: «Растёт в Волгограде берёзка», «Солдату Сталинграда» «Ты же выжил солдат» , «Подари мне платок», «А где мне взять такую песню», «Что было, то было». Награждена орденом Трудового Красного знамени. Почётный гражданин города героя-Волгограда.
И нету писем от отца. А я — стою себе с солдатом у заснежённого крыльца. Ни о любви, ни о разлуке не говорю я ничего. И только молча грею руки в трёхпалых варежках его. И первый снег летит навстречу, совсем как первая любовь. Какой он был?
Он был весёлый.
Выйдет на небо луна, но не знает и она: то ли это бабье лето, то ли девичья весна! Осенью всегда бывает грустно, даже если не о чем грустить. Подойду к красавице рябине, руку ей на шею положу, по какой, единственной, причине я грущу сегодня, расскажу… Мой упрямый, я тебя прошу: ты прости мне эти разговоры. Я всегда молчу про наши ссоры - сору из избы не выношу. А сейчас никто ведь не узнает. Зиму всю рябина смотрит сны, и она, красавица лесная, мой рассказ забудет до весны. Только пусть его подхватит ветер, или даже сразу все ветра: много ведь людей на белом свете ссорятся, как мы с тобой вчера. Пусть же ветры возле них повьются, им расскажут наш вчерашний спор.
А они - над нами посмеются и всю жизнь не ссорятся с тех пор! Как в домах - больным, по уговору - береглась последняя трава, и сухую липовую кору, скрежеща, мололи жернова. Но запомню: проливные грозы, золочёный колос у плеча, длинные, скрипучие обозы в бубенцах и лентах кумача; и вчера, увидя море хлеба, на колени став у поля ржи, на голос, поднявши руки в небо, плакала старуха у межи. Тонко-тонко, гибко-гибко никнут вётлы над прудами… Даже первая ошибка забывается с годами. Я об этом не жалела, что вчера тебя встречая, ничего не замечая, я в глаза твои смотрела долго-долго, много-много. А теперь ресницы - вниз… Даже узкая дорога может на две разойтись. И на том берегу, до которого им не доплыть, буду снова одна до утра, дотемна по некошеным травам бродить. Возле старой ольхи, где молчат лопухи, плечи скроются в мокрой траве. И твои, и мои, и чужие стихи перепутаются в голове.
Я пою про цветы, потому что и ты на каком-нибудь дальнем лугу ходишь, песней звеня. И напрасно меня ждут на том, на другом, берегу! Никогда не узнает никто, что сегодня почудилось мне. Никому не скажу про беду или, может быть, радость мою. Я любимое платье найду и любимую песню спою. Заплету по-другому косу, распущу на виске завиток… И куда-нибудь прочь отнесу задохнувшийся пылью цветок. Маргарита Агашина родилась в деревне Бор Ярославской области. Детство поэтессы прошло на фактории «Стрелка» на севере Красноярского края. Отец поэтессы был по профессии врач, по роду своей деятельности ему приходилось кочевать по тайге вместе с эвенками-охотниками.
Мать Маргариты учила эвенкийских детей в школе. В начале 1930-х семья Агашиных перебралась в город Тейково, Ивановской области. Окончила школу в 1942 году на здании школы сейчас установлена мемориальная доска. После окончания школы поступила в Московский институт цветных металлов и золота, но, не окончив второго курса, ушла в Литературный институт им. Училась на семинарах у В. Звягинцевой, В. После окончания Литинститута с 1951 года жила в Волгограде. Здесь она прожила до конца своей жизни, основную часть своего творчества посвятив городу на Волге, который стал для неё по-настоящему родным. В 1952 за поэму «Моё слово» принята в Союз Писателей.
Настоящая известность к Маргарите Агашиной пришла после исполнения Людмилой Зыкиной песни «Растёт в Волгограде берёзка» на её стихи. Автор 36 сборников. Её стихи стали песнями: «Растёт в Волгограде берёзка» , «Солдату Сталинграда» «Ты же выжил солдат» , «Подари мне платок» , «А где мне взять такую песню» , «Что было, то было». Награждена орденом Трудового Красного знамени. Почётный гражданин города героя-Волгограда. Агашина - первый лауреат Всероссийской литературной премии «Сталинград», учреждённой Союзом писателей России, Волгоградской областной администрацией и Волгоградской писательской организацией 1996. Маргарита Агашина скончалась в 1999 году в возрасте 75 лет. Похоронена на Центральном Димитриевском кладбище Волгограда. Печаталась как поэт с 1949 года.
Основная часть творчества поэтессы посвящена Волгограду, его славной истории. Всего поэтесса выпустила 37 сборников стихов в издательствах Москвы и Волгограда. Многие стихи были положены на музыку и стали известными песнями. Маргарита Агашина - о себе Я родилась 29 февраля 1924 года в Ярославле. У нас, на левом берегу Волги, не было высоких городских зданий. Деревянные домики с палисадниками, со скамеечками у ворот, дворы, заросшие густой муравой, - раздолье ребятишкам. Отец мой тогда ещё учился в медицинском институте в Ленинграде. Мама работала, каждое утро уезжала за Волгу на маленьком пароходике «Пчёлка». Помню первую песню, которую услышала: я лет до трёх без песен не засыпала, и вот бабушка, не имевшая никакого музыкального слуха, укачивала меня одной-единственной песней: Всё платочки приносила, Одна шаль осталася.
Всех хороших прилюбила, Одна шваль осталася. Такой же бесслухой была и мама, но она же научила нас с сестрой взрослой песне: Спускается солнце за степи, Вдали золотится ковыль… Вспоминаю первые стихи, над которыми горько плакала, - «Орина, мать солдатская». Я ещё не умела читать и только слушала. И вот мама доходила до строк: Мало слов, а горя реченька, Горя реченька бездонная… И тут я каждый раз заливалась слезами. Некрасова дома читали много. Все любили его и даже тихо гордились тем, что мы, как и он, ярославские: мы же происходили оттуда, из некрасовских мест, отцовская деревня Бор - рядом с Грешнёвом. О Некрасове и его стихах у нас всегда говорили с восторгом, нежностью. Я благодарна за это своей семье и судьбе. Потому что уверена: если бы в детстве я вот так же сильно полюбила другого поэта, я писала бы потом совсем другие стихи.
А может быть, и совсем не писала… Оба моих полуграмотных деда стихов не писали, но были, по-моему, поэтами. Дед по матери - Иван Большаков, по деревенскому прозвищу Ванька Мороз, был весёлым, лихим парнем. Отслужив службу в царской армии, он вернулся в родные места только затем, чтобы жениться, и сразу уехал в Москву. Бабушка, кстати, говаривала, вспоминая: «Я и замуж-то вышла не за Ваньку Мороза, а за Москву». Дед служил дворником, рассыльным, кондуктором на железной дороге. Однажды, получив новую форму, на изнанке фуражки он написал: «Не тронь, дурашка, - не твоя фуражка! Детей было восемь, и на всех одни валенки. Я думаю: вот от той озорной фуражки и от печальной этой подковы и пошла моя судьба. Дед Иван в своё время всеми правдами и неправдами сумел добиться, чтобы его дочь - моя мама - бесплатно окончила гимназию и стала учительницей.
Отец же, врач, получил высшее образование один из всех своих сестёр и братьев и, конечно, при Советской власти. Он прошёл в своей жизни четыре войны: рядовым солдатом - гражданскую, был ранен в 19-м году в местечке Гнилой Мост под Витебском, потом, уже военным хирургом, финскую и Отечественную - от июля 41-го и до окончания войны с Японией. Привольное было у меня детство, хоть и в городе я родилась. Каждое лето ездили мы в Бор. И как же всё это помнится! Воблой и рогожей пахли пристани, на Бабайках покупали нам землянику - от неё белое молоко в тарелке становилось то голубым, то розовым. Пароходик шлёпал колёсами; у берегов, по колено в воде, стояли коровы - белые морды, чёрные очки. А там - Красный Профинтерн, четыре версты до Бора. Отцовский дом, огород, чёрная баня, за огородом луг - ромашка, иван-да-марья, колокольчики, а по лугу - речка Ешка, полтора метра шириной… Потом мы перебрались на Среднюю Волгу, в теперешнюю Пензенскую область.
И опять рядом красота: поляны незабудок, дубовые леса и осинники, полные грибов, заросли папоротника, а в них, под каждым кружевным листом, земляника, - не ягодка-две, а сразу пригоршню наберёшь. Затем жили мы далеко в Сибири, в тайге, в центре Эвенкийского национального округа, на фактории Стрелка Чуни. Отец зиму и лето кочевал по тайге с охотниками и оленеводами. Мама учила эвенкийских ребят в первой, только что открытой, школе. Над входом в школу - там, где теперь обычное «Добро пожаловать! Запомнились наши дороги - зимой, на оленях через всю тайгу, от Стрелки до Туры. Ехали недели. Везли мешки мороженых пельменей. Ночевали в палатке.
В те детские годы много я видела красоты - и среднерусской, и северной, таёжной. И люди рядом были прекрасные - простые, добрые, верные.
Во-первых, она наша землячка и темы ее как-то близки, по-моему, всем, особенно нам, волгоградцам. Очень, очень талантливая женщина и вообще приятно, очень приятно. Песни все с детства ее слушаем, и они вот на душу легли», — комментируют волгоградцы. Неслучайно именно так и называется новая концертная программа, которую к 100-летию поэтессы подготовил Оркестр русских народных инструментов имени Калинина под управлением заслуженной артистки России Галины Иванковой. Калинина, заслуженная артистка РФ Галина Иванкова. Песни на слова Маргариты Агашиной уже много десятилетий не оставляют равнодушными слушателей. На концерт пришли многие почитатели творчества Маргариты Агашиной.
Маргарита Агашина. Любимые стихи ( 8 )
Стихи Маргариты Агашиной, читать полное собрание творчества автора. Маргарита Агашина «Второе февраля». В свой срок — не поздно и не рано — придёт зима, замрёт земля. Стихи известной поэтессы Маргариты Агашиной – это удивительная красота, теплый лиризм и родниковая чистота.
Маргарита Агашина — стихи
1975 [1] Парнишка, сочиняющий стихи Бывают в жизни глупые обиды: не спишь из-за какой-то чепухи. 29 февраля почитатели творчества Маргариты Агашиной по всей стране отметят 100-летие волгоградской поэтессы. Маргарита Агашина, 1967. ТАКЖЕ ЧИТАЙТЕ. стихи маргарита агашина горькик стихи. Очень дорожила Маргарита Агашина тем, что личные, трепетные её стихи и песни близки и до слез понятны женщинам разной бабьей доли. Маргарита Агашина, Стихи про февраль: В свой срок – не поздно и не рано – придёт зима, замрёт земля.
СТИХОТВОРЕНИЕ ДНЯ - МАРГАРИТА АГАШИНА
А он всё шёл и всё бубнил над ухом, что «люди до стихов не доросли», что «молодёжь и в клубе-то нечасто», что «ей бы лишь плевать бы в потолок»… Мы, наконец, приходим на участок и смотрим: полон красный уголок! Сидят ребята - парни и девчонки - от сцены до последнего ряда! Попутчик мой в восторге снял кепчонку и, подмигнув, сказал: - Вот это да! Зал был со мной. Но в зале было двое, колдующих над шахматной доской. Я понимала: время перерыва, у них обед и им не до меня.
И вот один из них неторопливо берёт за гриву белого коня. Что ж, обижаться тут не полагалось, но и сдаваться мне не по нутру. Как я старалась, как я добивалась, чтобы ребята бросили игру! Уже в блокноте зримо и весомо, моим успехом удовлетворён, поставил птичку деятель завкома, такую же бескрылую, как он. Уже девчонка на скамейке левой платок искала, мелочью звеня.
А те, как пешкой, крутят королевой и всё равно не смотрят на меня. По клеткам кони скачут угловато и царственно шагают короли. И я одна на свете виновата, что двое до стихов не доросли! Меня упрямой называли с детства, но не упрямство вспыхнуло в крови, напомнив мне испытанное средство… И я читаю только о любви. Не знаю, может, правда столько было в стихах любви, и счастья, и тоски, а может, просто - я тебя любила… Но парни оторвались от доски!
Неужто скажут завтра в книготорге: - Стихи! Не покупают нипочем! Пусть знаю только я одна, как трудно пишется она, и сколько вложено в неё. Но в ней - бессмертие моё. У этой книжки сто дорог, и километры светлых строк, и человечные слова, и бесконечные права!
Я эту книжку не пишу - я на руках ее ношу, над ней пою, над ней молчу, её молчать и петь учу. Но не молчит она - поёт! И мне работать не даёт. Она болит - опять терпи. Она зовёт - опять не спи!
Опять не спать до петухов! Опять - увы! Что мало песен написала, что не боролась, а ждала, что не жила, а угасала, что не горела, а жила. Что я сама себя сгубила, сама себя не сберегла… А я жила - тебя любила! А я - счастливая жила!
Я не хочу начать сначала, ни изменить, ни повторить! И разве это так уж мало: все время ждать, всю жизнь любить? А возле нас жила чужая, на все способная молва. Бывало так: беда случалась. Работа вдруг не получалась.
Молва всегда бывала там - самозабвенно возмущалась и шла за нами по пятам. Бывало горько. Я молчала. Молва вздыхала и ворчала вокруг молчанья моего: «Она глупа - она прощает…» «Она умна - не замечает…» Я все на свете замечала и не прощала ничего. А мы все вместе!
Век ли, миг ли, или пятнадцать лет подряд! А мы молчим и знаем оба - какого стоило труда, чтобы вот так: любовь до гроба, а не привычка навсегда. Мизиным Зима, как говорится, злится! Но где-то там, ещё вдали, летят серебряные птицы, седые птицы - журавли. Они летят дорогой длинной, путём, не знающим конца.
Упрямым клином журавлиным они врезаются в сердца. И кличем, полным вешней новью, и каждой жилочкой в крыле, и той безудержной любовью, которой тесно на земле! Они прошли такие дали, они летели столько дней! Они, наверное, так устали, что и не думают о ней. Они встречали снег и слякоть, туманов липнущую сеть.
Они поют - чтоб не заплакать. Они летят - чтоб долететь. И вдруг один вздохнул устало и начал падать тяжело. Но где-то рядом трепетало родное серое крыло. И он схватил последним взглядом цепочку вытянутых тел а то крыло всё билось рядом!
И - долетел. Их треугольники косые весь белый свет пересекли. И перед первым снегопадом в тугую синь взовьются вновь. Они всю жизнь летают рядом, а это - больше, чем любовь. По странной какой-то причине, которой ему не понять, за лето его приучили к короткому: - Не с кем гулять!
И вот он, в чулках наизнанку, качает себе без конца пластмассовую обезьянку - давнишний подарок отца. А всё получилось нежданно - он тихо сидел, рисовал, а папа собрал чемоданы и долго его целовал. А мама уткнулась в подушки. С ним тоже бывало не раз: когда разбивались игрушки, он плакал, как мама сейчас… Зимою снежок осыпался, весной шелестели дожди. А он засыпал, просыпался, прижав обезьянку к груди.
Вот так он однажды проснулся, прижался затылком к стене, разжал кулачки, потянулся и - папу увидел в окне! Обрадовался, засмеялся, к окну побежал и упал… А папа всё шел, улыбался, мороженое покупал! Сейчас он поднимется к двери и ключиком щёлкнет в замке. А папа прошёл через скверик и - сразу пропал вдалеке. Сын даже не понял сначала, как стало ему тяжело, как что-то внутри застучало, и что-то из глаз потекло.
Но, хлюпая носом по-детски, он вдруг поступил по-мужски: задернул в окне занавески, упруго привстав на носки, поправил чулки наизнанку и, вытерев слёзы с лица, швырнул за диван обезьянку - давнишний подарок отца. Вот опять о том, что ты - хороший, дочери рассказываю я. Дочка рада! Дочка смотрит в оба. Ловит слово каждое моё.
Видно, ей давно хотелось, чтобы был отец хороший у неё. Только вдруг, как могут только дети, говорит без страха и стыда: - Если папа лучше всех на свете, почему ты грустная всегда?.. То ли больно, то ли горько стало. Что я дальше ей сказать должна? Я сказала: - Просто я устала, потому что я всегда одна.
Дочка брови сдвинула упрямо, на косичках дрогнули банты. Подошла ко мне. Лучше всех на свете только ты. Синельниковой И зимой, и осенью, и летом, и сегодня так же, как вчера, к бабе Тоне ходят за советом женщины огромного двора. Я у ней бываю зачастую.
Сяду тихо, прислонюсь к стене. И она хорошую, простую жизнь свою рассказывает мне. Дом родной - забота да нехватка, замуж выходила босиком. Всю-то жизнь трудилась, хлопотала, каждый день - с рассвета дотемна. И на всех любви её хватало, обо всём заботилась она.
У Аленушки дела. Я люблю тебя, Корея! Стихи о моем солдате. Маленькая повесть о большой мечте….
Не просто женщине живется. Избранная лирика. Поздний август пришел без оглядки. Где ж ты раньше-то была?
Новые стихи. Хлеб Поволжья. Детям Волгограда. В каждой песне береза.
А уж песню запоют - ива склонится к ручью, дрогнет старая берёза: вспомнит молодость свою. Выйдет на небо луна, но не знает и она: то ли это бабье лето, то ли девичья весна! Осенью всегда бывает грустно, даже если не о чем грустить. Подойду к красавице рябине, руку ей на шею положу, по какой, единственной, причине я грущу сегодня, расскажу… Мой упрямый, я тебя прошу: ты прости мне эти разговоры. Я всегда молчу про наши ссоры - сору из избы не выношу. А сейчас никто ведь не узнает. Зиму всю рябина смотрит сны, и она, красавица лесная, мой рассказ забудет до весны. Только пусть его подхватит ветер, или даже сразу все ветра: много ведь людей на белом свете ссорятся, как мы с тобой вчера. Пусть же ветры возле них повьются, им расскажут наш вчерашний спор.
А они - над нами посмеются и всю жизнь не ссорятся с тех пор! Как в домах - больным, по уговору - береглась последняя трава, и сухую липовую кору, скрежеща, мололи жернова. Но запомню: проливные грозы, золочёный колос у плеча, длинные, скрипучие обозы в бубенцах и лентах кумача; и вчера, увидя море хлеба, на колени став у поля ржи, на голос, поднявши руки в небо, плакала старуха у межи. Тонко-тонко, гибко-гибко никнут вётлы над прудами… Даже первая ошибка забывается с годами. Я об этом не жалела, что вчера тебя встречая, ничего не замечая, я в глаза твои смотрела долго-долго, много-много. А теперь ресницы - вниз… Даже узкая дорога может на две разойтись. И на том берегу, до которого им не доплыть, буду снова одна до утра, дотемна по некошеным травам бродить. Возле старой ольхи, где молчат лопухи, плечи скроются в мокрой траве. И твои, и мои, и чужие стихи перепутаются в голове.
Я пою про цветы, потому что и ты на каком-нибудь дальнем лугу ходишь, песней звеня. И напрасно меня ждут на том, на другом, берегу! Никогда не узнает никто, что сегодня почудилось мне. Никому не скажу про беду или, может быть, радость мою. Я любимое платье найду и любимую песню спою. Заплету по-другому косу, распущу на виске завиток… И куда-нибудь прочь отнесу задохнувшийся пылью цветок. Маргарита Агашина родилась в деревне Бор Ярославской области. Детство поэтессы прошло на фактории «Стрелка» на севере Красноярского края. Отец поэтессы был по профессии врач, по роду своей деятельности ему приходилось кочевать по тайге вместе с эвенками-охотниками.
Мать Маргариты учила эвенкийских детей в школе. В начале 1930-х семья Агашиных перебралась в город Тейково, Ивановской области. Окончила школу в 1942 году на здании школы сейчас установлена мемориальная доска. После окончания школы поступила в Московский институт цветных металлов и золота, но, не окончив второго курса, ушла в Литературный институт им. Училась на семинарах у В. Звягинцевой, В. После окончания Литинститута с 1951 года жила в Волгограде. Здесь она прожила до конца своей жизни, основную часть своего творчества посвятив городу на Волге, который стал для неё по-настоящему родным. В 1952 за поэму «Моё слово» принята в Союз Писателей.
Настоящая известность к Маргарите Агашиной пришла после исполнения Людмилой Зыкиной песни «Растёт в Волгограде берёзка» на её стихи. Автор 36 сборников. Её стихи стали песнями: «Растёт в Волгограде берёзка» , «Солдату Сталинграда» «Ты же выжил солдат» , «Подари мне платок» , «А где мне взять такую песню» , «Что было, то было». Награждена орденом Трудового Красного знамени. Почётный гражданин города героя-Волгограда. Агашина - первый лауреат Всероссийской литературной премии «Сталинград», учреждённой Союзом писателей России, Волгоградской областной администрацией и Волгоградской писательской организацией 1996. Маргарита Агашина скончалась в 1999 году в возрасте 75 лет. Похоронена на Центральном Димитриевском кладбище Волгограда. Печаталась как поэт с 1949 года.
Основная часть творчества поэтессы посвящена Волгограду, его славной истории. Всего поэтесса выпустила 37 сборников стихов в издательствах Москвы и Волгограда. Многие стихи были положены на музыку и стали известными песнями. Маргарита Агашина - о себе Я родилась 29 февраля 1924 года в Ярославле. У нас, на левом берегу Волги, не было высоких городских зданий. Деревянные домики с палисадниками, со скамеечками у ворот, дворы, заросшие густой муравой, - раздолье ребятишкам. Отец мой тогда ещё учился в медицинском институте в Ленинграде. Мама работала, каждое утро уезжала за Волгу на маленьком пароходике «Пчёлка». Помню первую песню, которую услышала: я лет до трёх без песен не засыпала, и вот бабушка, не имевшая никакого музыкального слуха, укачивала меня одной-единственной песней: Всё платочки приносила, Одна шаль осталася.
Всех хороших прилюбила, Одна шваль осталася. Такой же бесслухой была и мама, но она же научила нас с сестрой взрослой песне: Спускается солнце за степи, Вдали золотится ковыль… Вспоминаю первые стихи, над которыми горько плакала, - «Орина, мать солдатская». Я ещё не умела читать и только слушала. И вот мама доходила до строк: Мало слов, а горя реченька, Горя реченька бездонная… И тут я каждый раз заливалась слезами. Некрасова дома читали много. Все любили его и даже тихо гордились тем, что мы, как и он, ярославские: мы же происходили оттуда, из некрасовских мест, отцовская деревня Бор - рядом с Грешнёвом. О Некрасове и его стихах у нас всегда говорили с восторгом, нежностью. Я благодарна за это своей семье и судьбе. Потому что уверена: если бы в детстве я вот так же сильно полюбила другого поэта, я писала бы потом совсем другие стихи.
А может быть, и совсем не писала… Оба моих полуграмотных деда стихов не писали, но были, по-моему, поэтами. Дед по матери - Иван Большаков, по деревенскому прозвищу Ванька Мороз, был весёлым, лихим парнем. Отслужив службу в царской армии, он вернулся в родные места только затем, чтобы жениться, и сразу уехал в Москву. Бабушка, кстати, говаривала, вспоминая: «Я и замуж-то вышла не за Ваньку Мороза, а за Москву». Дед служил дворником, рассыльным, кондуктором на железной дороге. Однажды, получив новую форму, на изнанке фуражки он написал: «Не тронь, дурашка, - не твоя фуражка! Детей было восемь, и на всех одни валенки. Я думаю: вот от той озорной фуражки и от печальной этой подковы и пошла моя судьба. Дед Иван в своё время всеми правдами и неправдами сумел добиться, чтобы его дочь - моя мама - бесплатно окончила гимназию и стала учительницей.
Отец же, врач, получил высшее образование один из всех своих сестёр и братьев и, конечно, при Советской власти. Он прошёл в своей жизни четыре войны: рядовым солдатом - гражданскую, был ранен в 19-м году в местечке Гнилой Мост под Витебском, потом, уже военным хирургом, финскую и Отечественную - от июля 41-го и до окончания войны с Японией. Привольное было у меня детство, хоть и в городе я родилась. Каждое лето ездили мы в Бор. И как же всё это помнится! Воблой и рогожей пахли пристани, на Бабайках покупали нам землянику - от неё белое молоко в тарелке становилось то голубым, то розовым. Пароходик шлёпал колёсами; у берегов, по колено в воде, стояли коровы - белые морды, чёрные очки. А там - Красный Профинтерн, четыре версты до Бора. Отцовский дом, огород, чёрная баня, за огородом луг - ромашка, иван-да-марья, колокольчики, а по лугу - речка Ешка, полтора метра шириной… Потом мы перебрались на Среднюю Волгу, в теперешнюю Пензенскую область.
И опять рядом красота: поляны незабудок, дубовые леса и осинники, полные грибов, заросли папоротника, а в них, под каждым кружевным листом, земляника, - не ягодка-две, а сразу пригоршню наберёшь. Затем жили мы далеко в Сибири, в тайге, в центре Эвенкийского национального округа, на фактории Стрелка Чуни. Отец зиму и лето кочевал по тайге с охотниками и оленеводами. Мама учила эвенкийских ребят в первой, только что открытой, школе. Над входом в школу - там, где теперь обычное «Добро пожаловать! Запомнились наши дороги - зимой, на оленях через всю тайгу, от Стрелки до Туры. Ехали недели. Везли мешки мороженых пельменей. Ночевали в палатке.
В те детские годы много я видела красоты - и среднерусской, и северной, таёжной.
Припомнит всё, что было дорогого в те давние счастливые года. И всем вокруг покажется, что снова в семье у Вари - счастье, как тогда. И муж решит: «Забыла про обиду! Что ж, она у всех в крови... Не знаю, может быть, она вернётся, любовь, которой Варя так ждала.
Горькие стихи
- Одна дорогая тропинка... (Галина Клинкова) / Проза.ру
- Волгоградцы поделились воспоминаниями о Маргарите Агашиной в канун 100-летия со дня ее рождения
- Содержание
- Маргарита Агашина. Лучшие стихи Маргариты Агашиной на портале
- Маргарита Агашина | СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ РОССИИ
Одна дорогая тропинка...
Маргарита Константиновна Агашина – одна из самых светлых, почитаемых поэтов земли волгоградской. стихи маргарита агашина горькик стихи. Стихи о моём солдате. Когда, чеканный шаг равняя, идут солдаты на парад. Лучшие стихотворения Маргариты Агашиной, поиск по стихам.
Лучшие стихи Маргариты Агашиной
| Маргарита Агашина — стихи | Случайно сегодня набрел на стихи Маргариты Агашиной и был поражен этой удивительной красоте. |
| Маргарита Агашина - Все Стихи | Читайте стихотворение Маргариты Агашиной ~ Второе февраля «В свой срок –», а также другие произведения поэтессы. |
Поэтическая минутка с Маргаритой Агашиной
Я не о вас, Работа и Забота! Вы - по плечу, хоть с вами тяжело. Но есть ещё помужественней что-то, что не на плечи - на сердце легло. Когда непросто женщине живётся, когда она одна растит ребят и не перебивается, а бьётся, ей - «Будь мужчиной! А как надоедает «быть мужчиной»!
И я — не из героев, а не трус. И я — с неправды досыта наплачусь, но всё равно до правды доберусь. И я, как ты, крута и своевольна: умру — не отступлюсь от своего. Но кто бы ведал, как бывает больно, когда ты прав, Когда тебе больней и тяжелее и подступает «быть или не быть», я каждый раз тоскую и жалею, что не тебя мне выпало любить.
Я любимое платье найду и любимую песню спою. Заплету по-другому косу, распущу на виске завиток… И куда-нибудь прочь отнесу задохнувшийся пылью цветок.
Маргарита Агашина родилась в деревне Бор Ярославской области. Детство поэтессы прошло на фактории «Стрелка» на севере Красноярского края. Отец поэтессы был по профессии врач, по роду своей деятельности ему приходилось кочевать по тайге вместе с эвенками-охотниками. Мать Маргариты учила эвенкийских детей в школе. В начале 1930-х семья Агашиных перебралась в город Тейково, Ивановской области. Окончила школу в 1942 году на здании школы сейчас установлена мемориальная доска. После окончания школы поступила в Московский институт цветных металлов и золота, но, не окончив второго курса, ушла в Литературный институт им. Училась на семинарах у В. Звягинцевой, В. После окончания Литинститута с 1951 года жила в Волгограде.
Здесь она прожила до конца своей жизни, основную часть своего творчества посвятив городу на Волге, который стал для неё по-настоящему родным. В 1952 за поэму «Моё слово» принята в Союз Писателей. Настоящая известность к Маргарите Агашиной пришла после исполнения Людмилой Зыкиной песни «Растёт в Волгограде берёзка» на её стихи. Автор 36 сборников. Её стихи стали песнями: «Растёт в Волгограде берёзка» , «Солдату Сталинграда» «Ты же выжил солдат» , «Подари мне платок» , «А где мне взять такую песню» , «Что было, то было». Награждена орденом Трудового Красного знамени. Почётный гражданин города героя-Волгограда. Агашина - первый лауреат Всероссийской литературной премии «Сталинград», учреждённой Союзом писателей России, Волгоградской областной администрацией и Волгоградской писательской организацией 1996. Маргарита Агашина скончалась в 1999 году в возрасте 75 лет. Похоронена на Центральном Димитриевском кладбище Волгограда.
Печаталась как поэт с 1949 года. Основная часть творчества поэтессы посвящена Волгограду, его славной истории. Всего поэтесса выпустила 37 сборников стихов в издательствах Москвы и Волгограда. Многие стихи были положены на музыку и стали известными песнями. Маргарита Агашина - о себе Я родилась 29 февраля 1924 года в Ярославле. У нас, на левом берегу Волги, не было высоких городских зданий. Деревянные домики с палисадниками, со скамеечками у ворот, дворы, заросшие густой муравой, - раздолье ребятишкам. Отец мой тогда ещё учился в медицинском институте в Ленинграде. Мама работала, каждое утро уезжала за Волгу на маленьком пароходике «Пчёлка». Помню первую песню, которую услышала: я лет до трёх без песен не засыпала, и вот бабушка, не имевшая никакого музыкального слуха, укачивала меня одной-единственной песней: Всё платочки приносила, Одна шаль осталася.
Всех хороших прилюбила, Одна шваль осталася. Такой же бесслухой была и мама, но она же научила нас с сестрой взрослой песне: Спускается солнце за степи, Вдали золотится ковыль… Вспоминаю первые стихи, над которыми горько плакала, - «Орина, мать солдатская». Я ещё не умела читать и только слушала. И вот мама доходила до строк: Мало слов, а горя реченька, Горя реченька бездонная… И тут я каждый раз заливалась слезами. Некрасова дома читали много. Все любили его и даже тихо гордились тем, что мы, как и он, ярославские: мы же происходили оттуда, из некрасовских мест, отцовская деревня Бор - рядом с Грешнёвом. О Некрасове и его стихах у нас всегда говорили с восторгом, нежностью. Я благодарна за это своей семье и судьбе. Потому что уверена: если бы в детстве я вот так же сильно полюбила другого поэта, я писала бы потом совсем другие стихи. А может быть, и совсем не писала… Оба моих полуграмотных деда стихов не писали, но были, по-моему, поэтами.
Дед по матери - Иван Большаков, по деревенскому прозвищу Ванька Мороз, был весёлым, лихим парнем. Отслужив службу в царской армии, он вернулся в родные места только затем, чтобы жениться, и сразу уехал в Москву. Бабушка, кстати, говаривала, вспоминая: «Я и замуж-то вышла не за Ваньку Мороза, а за Москву». Дед служил дворником, рассыльным, кондуктором на железной дороге. Однажды, получив новую форму, на изнанке фуражки он написал: «Не тронь, дурашка, - не твоя фуражка! Детей было восемь, и на всех одни валенки. Я думаю: вот от той озорной фуражки и от печальной этой подковы и пошла моя судьба. Дед Иван в своё время всеми правдами и неправдами сумел добиться, чтобы его дочь - моя мама - бесплатно окончила гимназию и стала учительницей. Отец же, врач, получил высшее образование один из всех своих сестёр и братьев и, конечно, при Советской власти. Он прошёл в своей жизни четыре войны: рядовым солдатом - гражданскую, был ранен в 19-м году в местечке Гнилой Мост под Витебском, потом, уже военным хирургом, финскую и Отечественную - от июля 41-го и до окончания войны с Японией.
Привольное было у меня детство, хоть и в городе я родилась. Каждое лето ездили мы в Бор. И как же всё это помнится! Воблой и рогожей пахли пристани, на Бабайках покупали нам землянику - от неё белое молоко в тарелке становилось то голубым, то розовым. Пароходик шлёпал колёсами; у берегов, по колено в воде, стояли коровы - белые морды, чёрные очки. А там - Красный Профинтерн, четыре версты до Бора. Отцовский дом, огород, чёрная баня, за огородом луг - ромашка, иван-да-марья, колокольчики, а по лугу - речка Ешка, полтора метра шириной… Потом мы перебрались на Среднюю Волгу, в теперешнюю Пензенскую область. И опять рядом красота: поляны незабудок, дубовые леса и осинники, полные грибов, заросли папоротника, а в них, под каждым кружевным листом, земляника, - не ягодка-две, а сразу пригоршню наберёшь. Затем жили мы далеко в Сибири, в тайге, в центре Эвенкийского национального округа, на фактории Стрелка Чуни. Отец зиму и лето кочевал по тайге с охотниками и оленеводами.
Мама учила эвенкийских ребят в первой, только что открытой, школе. Над входом в школу - там, где теперь обычное «Добро пожаловать! Запомнились наши дороги - зимой, на оленях через всю тайгу, от Стрелки до Туры. Ехали недели. Везли мешки мороженых пельменей. Ночевали в палатке. В те детские годы много я видела красоты - и среднерусской, и северной, таёжной. И люди рядом были прекрасные - простые, добрые, верные. Твёрдо знаю: там, на Севере, я впервые была счастлива оттого, что все были вместе. Всё это и сейчас помню.
Но как-то так шла судьба и складывался характер, что не вся эта разная, счастливая, щедрая красота и даже не экзотика толкнули к первым стихам. Первые, серьёзные по чувству, стихи написала я, когда отец вернулся с Финской войны. Стихи были об этом. Их напечатали в областной пионерской газете и даже грамоту какую-то мне за них прислали. Это произошло уже в маленьком городе Тейкове Ивановской области, где я кончала среднюю школу, и где нашу семью застала Великая Отечественная война… Сначала мы проводили на фронт отца и учителей. Потом ребят-старшеклассников. Я окончила курсы сандружинниц и работала в госпитале. Училась в девятом классе в третью, вечернюю, смену. В Тейкове и окрестных лесах и сёлах стояли тогда, как и везде, воинские части. В каждом тейковском доме жили лётчики и десантники.
И, конечно, у каждой тейковской девчонки был свой десантник. Они приходили к нам на школьные вечера, а мы - к ним в землянки, в пригородный лес, с самодеятельными концертами. И я читала свои стихи: Когда штурвал сожмёт рука пилота, окутав поле дымкой голубой, вас унесут стальные самолёты в далёкий путь, в суровый трудный бой… О поэтических достоинствах стихов лучше промолчать. Но мне в последующей жизни довелось выступать, пожалуй, больше, чем надо. И ни одна аудитория не принимала меня так горячо. К этому времени я уже знала, что есть в Москве Литературный институт, и, конечно, мечтала в нём учиться. Но шла война, и вызов в Москву давали только технические вузы. Мне было всё равно - какой технический, и я выбрала просто институт с красивым названием: Институт цветных металлов и золота. Два года училась на горном факультете, сдавала с грехом пополам всякие технические сложности вроде сопромата и теоретической механики, но весной 45-го, не окончив второго курса, ушла в Литературный институт имени Горького.
Пушкина случилась в лицее, а вообще его вызывали на дуэль больше 90 раз. Сам Пушкин предлагал стреляться больше полутора сотен раз. Причина могла не стоить выеденного яйца — например, в обычном споре о пустяках Пушкин мог неожиданно обозвать кого-нибудь подлецом, и, конечно, это заканчивалось стрельбой. Пушкина Интересный факт: существуют слова, к которым невозможно подобрать рифму в принципе, например, выхухоль, туловище, проволока, заморозки и т.
В Волгограде вспомнили творчество Маргариты Агашиной на концерте в ЦКЗ
Ах, мне ли докопаться до причины! С какой беды, в какой неверный час они забыли, что они - мужчины, и принимают милости от нас? Я не о вас, Работа и Забота! Вы - по плечу, хоть с вами тяжело. Но есть ещё помужественней что-то, что не на плечи - на сердце легло.
Нередко поэзия помогает выразить невыразимое - те оттенки чувств, которые существуют внутри нас, и к которым мы не можем подобрать словесную форму.
Кроме того стихи позволяют расширить словарный запас и развить речь, более точно и ярко выражать свои мысли. Поэзия развивает в нас чувство прекрасного, помогает увидеть красоту в нас и вокруг нас. Описанное выше в купе с образностью, краткостью и ассоциативностью стихотворной формы развивает нас как творческую, креативную личность, которая сама способна генерировать идеи и образы. Поэзия является великолепным помощником в воспитании и развитии ребенка. Знания, поданные в стихотворной форме это может быть стих или песня , усваиваются быстрее и в большем объеме.
Более того, стихи развивают фантазию и абстрактное мышление, и в целом делают жизнь детей эмоционально богаче и разнообразнее.
Песни на ее стихи стали фольклором. В Волгограде Агашина прожила до конца своей жизни, много стихов посвятив городу на Волге, который стал для нее по-настоящему родным. Характер у Агашиной был не простой. А женская судьба — драматичной. У нее было двое детей, дочь и сын, которыми она гордилась.
Мы с ней потому и сдружились - в свободную минуту бежали в музей, а вечером, ночью — другого времени не было! Многие побаивались ночных прогулок, а Рита отмахивалась: «Да кому мы нужны?.. У неё было точное чувство прошлого, и она уважала мой глубокий интерес к истории...
С Ритой я любила ездить ещё и потому, что в ней была какая-то надёжность. Она не терпела панибратства и мужской фамильярности. Не помню уж, в каком городе за нами в гостиницу заехал автобус, чтобы везти на выступление, но произошло недоразумение — мужчин забрали, а нас, женщин, оставили. Время идёт, а за нами никто не едет, впору пешком идти. Так и вышло — приехали. А когда автобус подъехал к концертному залу, на всю улицу гремели модные в те годы песни Маргариты Агашиной на музыку Григория Пономаренко «Что было, то было», «А где мне взять такую песню», «Подари мне платок», «Волгоградская берёзка». Их тогда пела вся страна помню, всегда, когда приходил Ритин черёд выступать, и ведущий представлял ее как автора этих песен, трудно передать, что творилось в аудитории! Вот и на том литературном вечере автора ждали с нетерпением, встречали овацией. Но Маргарита решительно вышла на сцену, жестом остановила аплодисменты и произнесла суровую речь в адрес мужчин, в ответственную минуту бросивших своих верных подруг… Впрочем, у неё было чувство юмора, и конфликт разрешился ко всеобщему удовольствию — мужчины-поэты принесли нам свои покаяния.
Она была хорошим поэтом — душевная открытость, способность сопереживать людям перетекали в стихи и песни. Помню, с какой печалью читала она стихи, написанные на отъезд Григория Пономаренко из Волгограда. Так и слышу её горькую интонацию: «Подожди, Пономаренко, подожди — не уезжай…» Ни в жизни, ни в стихах она душой не кривила. И люди это чувствовали. Могла и посмеяться, над собой, в том числе! В одной из поездок оказался с нами туркменский поэт-классик Берды Кербабаев. Старенький уже, а за «барышнями» приударить не прочь. Так Рита в его честь сочинила перифраз на мотив своей же песни: А где мне взять такую бабку — и для любви, и для судьбы, да чтоб никто не догадался, что эта бабка — для Берды?.. Очень она веселилась, когда нам это напевала!
Подчас чувствовалось, что живётся ей непросто, но я никогда не слышала от неё ни слова жалобы. Так мы общались на протяжении многих лет, и не боюсь повторить: при встрече всегда радовались друг другу. Очень мне грустно, что ни разу во время её приездов в Москву мы с ней так толком и не встретились.