Поэтому роман «Преступление и наказание» называют социально-философским, психологическим и идеологическим произведением. / Преступление и наказание. 4.9.
150 лет роману Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»
Еще при жизни писателя к его творчеству применялся такой эпитет, как «гениальное». Достоевский скончался в возрасте 59 лет от эмфиземы легких. Он оставил после себя огромное наследие — романы, стихотворения, дневники, письма и т. В русской литературе Федору Михайловичу отводится место главного психолога и знатока человеческих душ. М Достоевский в 1850-м году был отправлен на каторгу в Омск. В 1854 г. Достоевский в 1859 г. Но начинать это произведение он не торопился, поскольку даже не был уверен в том, что выживет. И вот, в 1865 г. Достоевский Федор Михайлович, остро нуждающийся в деньгах, подписывает договор с одним издателем, по которому обязуется предоставить к ноябрю 1866 г.
Получив гонорар, писатель поправил свои дела, но пагубное пристрастие в рулетке сыграло с ним злую шутку: он проиграл все оставшиеся деньги в Висбадене, хозяева отеля не выселили его, однако перестали кормить и даже отключили свет в номере.
Раскольников часто падает в обмороки и более не может существовать как обычный человек. Параллельно развиваются его отношения с семейством Мармеладовых, он знакомится с Софьей, дочерью беспробудного пьяницы, ведущей почти нищенское существование: «Девушка малого роста, лет восемнадцати, худенькая, но довольно хорошенькая блондинка, с замечательными голубыми глазами». От своего знакомого Разумихина Раскольников узнаёт, что его подозревают в убийстве. По совету Сони он добровольно сдаётся полиции, после чего его отправляют на каторгу. Соня едет за ним, и в конце концов её любовь и мягкость помогают вернуть Раскольникова к спокойному существованию с надеждой на будущее счастье. Достоевский подчёркивает, что никакое дело, даже самое благое, не стоит человеческой жизни.
Он погибает, попав под лошадь. Ему принадлежит известный афоризм «Бедность не порок...
Контент доступен только автору оплаченного проекта Роль Ф. Достоевского как русского писателя, мыслителя, философа и публициста Анализ вклада Федора Достоевского в русскую литературу, его философские и публицистические взгляды, а также роль как мыслителя в контексте своего времени. Контент доступен только автору оплаченного проекта Заключение Описание результатов работы, выводов. Контент доступен только автору оплаченного проекта Список литературы Список литературы.
Контент доступен только автору оплаченного проекта Нужен проект на эту тему?
Дома Раскольникову приснился кошмар, прервавшийся визитом Свидригайлова. Часть 4. Дуня разрывает помолвку. Визит Раскольникова к Соне.
Вторая встреча со следователем Кратко Подробный пересказ Свидригайлов рассказал Раскольникову о жизни с женой, которая умерла незадолго до его отъезда в Петербург, и о видениях, в которых жена ему являлась. Помещик заявил, что он невысокого мнения о Лужине и против его с Дуней брака. Он был готов избавить семью от нищеты, лишь бы девушка не жертвовала собой. Раскольников был против его помощи. Вечером Раскольников и Разумихин пришли на встречу Дуни с женихом. Лужин повёл себя гадко и низко, произошла ссора, и Дуня разорвала помолвку.
Планы дельца на брак с бедной, красивой и образованной девушкой расстроились, но сдаваться он не собирался. Реклама Раскольников тоже ушёл, заявив, что больше не придёт. Он попросил Разумихина присматривать за матерью и сестрой. Покинув родных, Раскольников пошёл к Соне, позвал её с собой, и пообещал в следующий раз назвать имя убийцы. Разговор подслушал Свидригайлов, живший в соседней комнате. После Раскольников пришёл в участок и потребовал у Порфирия либо арестовать себя, либо отпустить.
Следователь, наигранно смеясь, уверял, что не имеет против Раскольникова подозрений. Когда же стали прощаться, в кабинет следователя ворвался ранее подозреваемый маляр и тут же на коленях признался в совершённом убийстве. Шокированный Раскольников ушёл домой. Он решил бороться дальше. Часть 5. Месть Лужина.
Раскольников признаётся в убийстве Соне На следующий день после расторжения помолвки Лужин анализировал ошибки и рассуждал о случившемся с соседом по комнате, у которого жил.
Ф. М. Достоевский. Роман Преступление и наказание
Идти было шагов двести-триста. Смущение и страх всё более и более овладевали пьяницей по мере приближения к дому. Что волосы!.. Это я говорю! Оно даже и лучше, коли драть начнет, а я не того боюсь… я… глаз ее боюсь… да… глаз… Красных пятен на щеках тоже боюсь… и еще — ее дыхания боюсь… Видал ты, как в этой болезни дышат… при взволнованных чувствах? Детского плача тоже боюсь… Потому как если Соня не накормила, то… уж не знаю что! А побоев не боюсь… Знай, сударь, что мне таковые побои не токмо не в боль, но и в наслаждение бывают… Ибо без сего я и сам не могу обойтись.
Оно лучше. Пусть побьет, душу отведет… оно лучше… А вот и дом. Козеля дом. Слесаря, немца, богатого… веди! Они вошли со двора и прошли в четвертый этаж. Лестница чем дальше, тем становилась темнее.
Было уже почти одиннадцать часов, и хотя в эту пору в Петербурге нет настоящей ночи, но на верху лестницы было очень темно. Маленькая закоптелая дверь в конце лестницы, на самом верху, была отворена. Огарок освещал беднейшую комнату шагов в десять длиной; всю ее было видно из сеней. Всё было разбросано и в беспорядке, в особенности разное детское тряпье. Через задний угол была протянута дырявая простыня. За нею, вероятно, помещалась кровать.
В самой же комнате было всего только два стула и клеенчатый очень ободранный диван, перед которым стоял старый кухонный сосновый стол, некрашеный и ничем не покрытый. На краю стола стоял догоравший сальный огарок в железном подсвечнике. Выходило, что Мармеладов помещался в особой комнате, а не в углу, но комната его была проходная. Дверь в дальнейшие помещения или клетки, на которые разбивалась квартира Амалии Липпевехзель, была приотворена. Там было шумно и крикливо. Кажется, играли в карты и пили чай.
Вылетали иногда слова самые нецеремонные. Раскольников тотчас признал Катерину Ивановну. Это была ужасно похудевшая женщина, тонкая, довольно высокая и стройная, еще с прекрасными темно-русыми волосами и действительно с раскрасневшимися до пятен щеками. Она ходила взад и вперед по своей небольшой комнате, сжав руки на груди, с запекшимися губами и неровно, прерывисто дышала. Глаза ее блестели как в лихорадке, но взгляд был резок и неподвижен, и болезненное впечатление производило это чахоточное и взволнованное лицо, при последнем освещении догоравшего огарка, трепетавшем на лице ее. Раскольникову она показалась лет тридцати, и действительно была не пара Мармеладову… Входящих она не слыхала и не заметила; казалось, она была в каком-то забытьи, не слушала и не видела.
В комнате было душно, но окна она не отворила; с лестницы несло вонью, но дверь на лестницу была не затворена; из внутренних помещений, сквозь непритворенную дверь, неслись волны табачного дыма, она кашляла, но дверь не притворяла. Самая маленькая девочка, лет шести, спала на полу, как-то сидя, скорчившись и уткнув голову в диван. Мальчик, годом старше ее, весь дрожал в углу и плакал. Его, вероятно, только что прибили. Старшая девочка, лет девяти, высокенькая и тоненькая как спичка, в одной худенькой и разодранной всюду рубашке и в накинутом на голые плечи ветхом драдедамовом бурнусике, сшитом ей, вероятно, два года назад, потому что он не доходил теперь и до колен, стояла в углу подле маленького брата, обхватив его шею своею длинною, высохшею как спичка рукой. Она, кажется, унимала его, что-то шептала ему, всячески сдерживала, чтоб он как-нибудь опять не захныкал, и в то же время со страхом следила за матерью своими большими-большими темными глазами, которые казались еще больше на ее исхудавшем и испуганном личике.
Мармеладов, не входя в комнату, стал в самых дверях на коленки, а Раскольникова протолкнул вперед. Женщина, увидев незнакомого, рассеянно остановилась перед ним, на мгновение очнувшись и как бы соображая: зачем это он вошел? Но, верно, ей тотчас же представилось, что он идет в другие комнаты, так как ихняя была проходная. Сообразив это и не обращая уже более на него внимания, она пошла к сенным дверям, чтобы притворить их, и вдруг вскрикнула, увидев на самом пороге стоящего на коленках мужа. А где деньги? Что у тебя в кармане, показывай!
И платье не то! И она бросилась его обыскивать. Мармеладов тотчас же послушно и покорно развел руки в обе стороны, чтобы тем облегчить карманный обыск. Денег не было ни копейки. Ведь двенадцать целковых в сундуке оставалось!.. Мармеладов сам облегчал ее усилия, смиренно ползя за нею на коленках.
И это мне не в боль, а в нас-лаж-дение, ми-ло-сти-вый го-су-дарь, — выкрикивал он, потрясаемый за волосы и даже раз стукнувшись лбом об пол. Спавший на полу ребенок проснулся и заплакал. Мальчик в углу не выдержал, задрожал, закричал и бросился к сестре в страшном испуге, почти в припадке. Старшая девочка дрожала со сна как лист. Голодные, голодные! О, треклятая жизнь!
А вам, вам не стыдно, — вдруг набросилась она на Раскольникова, — из кабака! Ты с ним пил? Ты тоже с ним пил! Молодой человек поспешил уйти, не говоря ни слова. К тому же внутренняя дверь отворилась настежь, и из нее выглянуло несколько любопытных. Протягивались наглые смеющиеся головы с папиросками и трубками, в ермолках.
Виднелись фигуры в халатах и совершенно нараспашку, в летних до неприличия костюмах, иные с картами в руках. Особенно потешно смеялись они, когда Мармеладов, таскаемый за волосы, кричал, что это ему в наслаждение. Стали даже входить в комнату; послышался, наконец, зловещий визг: это продиралась вперед сама Амалия Липпевехзель, чтобы произвести распорядок по-свойски и в сотый раз испугать бедную женщину ругательским приказанием завтра же очистить квартиру. Уходя, Раскольников успел просунуть руку в карман, загреб сколько пришлось медных денег, доставшихся ему с разменянного в распивочной рубля, и неприметно положил на окошко. Потом уже на лестнице он одумался и хотел было воротиться. Но рассудив, что взять назад уже невозможно и что все-таки он и без того бы не взял, он махнул рукой и пошел на свою квартиру.
А ведь Сонечка-то, пожалуй, сегодня и сама обанкрутится, потому тот же риск, охота по красному зверю… золотопромышленность… 20 вот они все, стало быть, и на бобах завтра без моих-то денег… Ай да Соня! Какой колодезь, однако ж, сумели выкопать! Вот ведь пользуются же! И привыкли. Поплакали, и привыкли. Ко всему-то подлец-человек привыкает!
III Он проснулся на другой день уже поздно, после тревожного сна, но сон не подкрепил его. Проснулся он желчный, раздражительный, злой и с ненавистью посмотрел на свою каморку. Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид с своими желтенькими, пыльными и всюду отставшими от стены обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко, и всё казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок. Мебель соответствовала помещению: было три старых стула, не совсем исправных, крашеный стол в углу, на котором лежало несколько тетрадей и книг; уже по тому одному, как они были запылены, видно было, что до них давно уже не касалась ничья рука; и, наконец, неуклюжая большая софа, занимавшая чуть не всю стену и половину ширины всей комнаты, когда-то обитая ситцем, но теперь в лохмотьях и служившая постелью Раскольникову. Часто он спал на ней так, как был, не раздеваясь, без простыни, покрываясь своим старым, ветхим, студенческим пальто и с одною маленькою подушкой в головах, под которую подкладывал всё что имел белья, чистого и заношенного, чтобы было повыше изголовье. Перед софой стоял маленький столик.
Трудно было более опуститься и обнеряшиться; но Раскольникову это было даже приятно в его теперешнем состоянии духа. Он решительно ушел от всех, как черепаха в свою скорлупу, и даже лицо служанки, обязанной ему прислуживать и заглядывавшей иногда в его комнату, возбуждало в нем желчь и конвульсии. Так бывает у иных мономанов, слишком на чем-нибудь сосредоточившихся. Квартирная хозяйка его две недели как уже перестала ему отпускать кушанье, и он не подумал еще до сих пор сходить объясниться с нею, хотя и сидел без обеда. Настасья, кухарка и единственная служанка хозяйкина, отчасти была рада такому настроению жильца и совсем перестала у него убирать и мести, так только в неделю раз, нечаянно, бралась иногда за веник. Она же и разбудила его теперь.
Я тебе чай принесла; хошь чайку-то? Поди отощал? Жилец открыл глаза, вздрогнул и узнал Настасью. Она поставила перед ним свой собственный надтреснутый чайник, с спитым уже чаем, и положила два желтых кусочка сахару. Да возьми в колбасной хоть колбасы немного, подешевле. Хорошие щи, вчерашние.
Еще вчера тебе отставила, да ты пришел поздно. Хорошие щи. Когда щи были принесены и он принялся за них, Настасья уселась подле него на софе и стала болтать. Она была из деревенских баб и очень болтливая баба. Он крепко поморщился. Что ей надо?
Известно, что надо. Прежде, говоришь, детей учить ходил, а теперь пошто ничего не делаешь? Настасья так и покатилась со смеху. Она была из смешливых и, когда рассмешат, смеялась неслышно, колыхаясь и трясясь всем телом, до тех пор, что самой тошно уж становилось. Да и наплевать. Что на копейки сделаешь?
Он странно посмотрел на нее. За сайкой-то ходить али нет? К тебе ведь письмо вчера без тебя пришло. Три копейки почтальону своих отдала. Отдашь, что ли? Через минуту явилось письмо.
Так и есть: от матери, из Р—й губернии. Он даже побледнел, принимая его. Давно уже не получал он писем; но теперь и еще что-то другое вдруг сжало ему сердце. Письмо дрожало в руках его; он не хотел распечатывать при ней: ему хотелось остаться наедине с этим письмом. Когда Настасья вышла, он быстро поднес его к губам и поцеловал; потом долго еще вглядывался в почерк адреса, в знакомый и милый ему мелкий и косенький почерк его матери, учившей его когда-то читать и писать. Он медлил; он даже как будто боялся чего-то.
Наконец распечатал: письмо было большое, плотное, в два лота 21 ; два большие почтовые листа были мелко-намелко исписаны. Но, наверно, ты не обвинишь меня в этом невольном моем молчании. Ты знаешь, как я люблю тебя; ты один у нас, у меня и у Дуни, ты наше всё, вся надежда, упование наше. Что было со мною, когда я узнала, что ты уже несколько месяцев оставил университет, за неимением чем содержать себя, и что уроки и прочие средства твои прекратились! Чем могла я с моими ста двадцатью рублями в год пенсиона помочь тебе? Пятнадцать рублей, которые я послала тебе четыре месяца назад, я занимала, как ты и сам знаешь, в счет этого же пенсиона, у здешнего нашего купца Афанасия Ивановича Вахрушина.
Он добрый человек и был еще приятелем твоего отца. Но, дав ему право на получение за меня пенсиона, я должна была ждать, пока выплатится долг, а это только что теперь исполнилось, так что я ничего не могла во всё это время послать тебе. Но теперь, слава Богу, я, кажется, могу тебе еще выслать, да и вообще мы можем теперь даже похвалиться фортуной, о чем и спешу сообщить тебе. И, во-первых, угадываешь ли ты, милый Родя, что сестра твоя вот уже полтора месяца как живет со мною, и мы уже больше не разлучимся и впредь. Слава тебе Господи, кончились ее истязания, но расскажу тебе всё по порядку, чтобы ты узнал, как всё было, и что мы от тебя до сих пор скрывали. Когда ты писал мне, тому назад два месяца, что слышал от кого-то, будто Дуня терпит много от грубости в доме господ Свидригайловых, и спрашивал от меня точных объяснений, — что могла я тогда написать тебе в ответ?
Если б я написала тебе всю правду, то ты, пожалуй бы, всё бросил и хоть пешком, а пришел бы к нам, потому я и характер и чувства твои знаю, и ты бы не дал в обиду сестру свою. Я же сама была в отчаянии, но что было делать? Я и сама-то всей правды тогда не знала. Главное же затруднение состояло в том, что Дунечка, вступив прошлого года в их дом гувернанткой, взяла вперед целых сто рублей, под условием ежемесячного вычета из жалованья, и, стало быть, и нельзя было место оставить, не расплатившись с долгом. Сумму же эту теперь могу тебе всё объяснить, бесценный Родя взяла она более для того, чтобы выслать тебе шестьдесят рублей, в которых ты тогда так нуждался и которые ты и получил от нас в прошлом году. Мы тебя тогда обманули, написали, что это из скопленных Дунечкиных прежних денег, но это было не так, а теперь сообщаю тебе всю правду, потому что всё теперь переменилось внезапно, по воле божией, к лучшему, и чтобы ты знал, как любит тебя Дуня и какое у нее бесценное сердце.
Действительно, господин Свидригайлов сначала обходился с ней очень грубо и делал ей разные неучтивости и насмешки за столом… Но не хочу пускаться во все эти тяжелые подробности, чтобы не волновать тебя напрасно, когда уж всё теперь кончено. Короче, несмотря на доброе и благородное обращение Марфы Петровны, супруги господина Свидригайлова, и всех домашних, Дунечке было очень тяжело, особенно когда господин Свидригайлов находился, по старой полковой привычке своей, под влиянием Бахуса. Но что же оказалось впоследствии? Представь себе, что этот сумасброд давно уже возымел к Дуне страсть, но всё скрывал это под видом грубости и презрения к ней. Может быть, он и сам стыдился и приходил в ужас, видя себя уже в летах и отцом семейства, при таких легкомысленных надеждах, а потому и злился невольно на Дуню. А может быть, и то, что он грубостию своего обращения и насмешками хотел только прикрыть от других всю истину.
Но наконец не удержался и осмелился сделать Дуне явное и гнусное предложение, обещая ей разные награды и сверх того бросить всё и уехать с нею в другую деревню или, пожалуй, за границу. Можешь представить себе все ее страдания! Оставить сейчас место было нельзя, не только по причине денежного долга, но и щадя Марфу Петровну, которая могла бы вдруг возыметь подозрения, а следовательно, и пришлось бы поселить в семействе раздор. Да и для Дунечки был бы большой скандал; уж так не обошлось бы. Были тут и многие разные причины, так что раньше шести недель Дуня никак не могла рассчитывать вырваться из этого ужасного дома. Конечно, ты знаешь Дуню, знаешь, как она умна и с каким твердым характером.
Дунечка многое может сносить и даже в самых крайних случаях найти в себе столько великодушия, чтобы не потерять своей твердости. Она даже мне не написала обо всем, чтобы не расстроить меня, а мы часто пересылались вестями. Развязка же наступила неожиданная 22. Марфа Петровна нечаянно подслушала своего мужа, умолявшего Дунечку в саду, и, поняв всё превратно, во всем ее же и обвинила, думая, что она-то всему и причиной. Произошла у них тут же в саду ужасная сцена: Марфа Петровна даже ударила Дуню, не хотела ничего слушать, а сама целый час кричала и, наконец, приказала тотчас же отвезти Дуню ко мне в город, на простой крестьянской телеге, в которую сбросили все ее вещи, белье, платья, всё как случилось, неувязанное и неуложенное. А тут поднялся проливной дождь, и Дуня, оскорбленная и опозоренная, должна была проехать с мужиком целых семнадцать верст в некрытой телеге.
Подумай теперь, что могла я тебе написать в письме, в ответ на твое, полученное мною два месяца назад, и о чем писать? Сама я была в отчаянии; правду написать тебе не смела, потому что ты очень бы был несчастлив, огорчен и возмущен, да и что мог бы ты сделать? Пожалуй, еще себя погубить, да и Дунечка запрещала; а наполнять письмо пустяками и о чем-нибудь, тогда как в душе такое горе, я не могла. Целый месяц у нас по всему городу ходили сплетни об этой истории, и до того уж дошло, что нам даже в церковь нельзя было ходить с Дуней от презрительных взглядов и шептаний, и даже вслух при нас были разговоры. Все-то знакомые от нас отстранились, все перестали даже кланяться, и я наверно узнала, что купеческие приказчики и некоторые канцеляристы хотели нанести нам низкое оскорбление, вымазав дегтем ворота нашего дома, так что хозяева стали требовать, чтобы мы с квартиры съехали. Всему этому причиной была Марфа Петровна, которая успела обвинить и загрязнить Дуню во всех домах.
Она у нас со всеми знакома и в этот месяц поминутно приезжала в город, и так как она немного болтлива и любит рассказывать про свои семейные дела и, особенно, жаловаться на своего мужа всем и каждому, что очень нехорошо, то и разнесла всю историю, в короткое время, не только в городе, но и по уезду. Я заболела, Дунечка же была тверже меня, и если бы ты видел, как она всё переносила и меня же утешала и ободряла! Она ангел! Но, по милосердию божию, наши муки были сокращены: господин Свидригайлов одумался и раскаялся и, вероятно пожалев Дуню, представил Марфе Петровне полные и очевидные доказательства всей Дунечкиной невинности, а именно: письмо, которое Дуня еще до тех пор, когда Марфа Петровна застала их в саду, принуждена была написать и передать ему, чтоб отклонить личные объяснения и тайные свидания, на которых он настаивал, и которое, по отъезде Дунечки, осталось в руках господина Свидригайлова. В этом письме она самым пылким образом и с полным негодованием укоряла его именно за неблагородство поведения его относительно Марфы Петровны, поставляла ему на вид, что он отец и семьянин и что, наконец, как гнусно с его стороны мучить и делать несчастною и без того уже несчастную и беззащитную девушку. Одним словом, милый Родя, письмо это так благородно и трогательно написано, что я рыдала, читая его, и до сих пор не могу его читать без слез.
Кроме того, в оправдание Дуни, явились, наконец, и свидетельства слуг, которые видели и знали гораздо больше, чем предполагал сам господин Свидригайлов, как это и всегда водится. Марфа Петровна была совершенно поражена и «вновь убита», как сама она нам признавалась, но зато вполне убедилась в невинности Дунечкиной и на другой же день, в воскресенье, приехав прямо в собор, на коленях и со слезами молила владычицу дать ей силу перенесть это новое испытание и исполнить долг свой. Затем, прямо из собора, ни к кому не заезжая, приехала к нам, рассказала нам всё, горько плакала и, в полном раскаянии, обнимала и умоляла Дуню простить ее. В то же утро, нисколько не мешкая, прямо от нас, отправилась по всем домам в городе и везде, в самых лестных для Дунечки выражениях, проливая слезы, восстановила ее невинность и благородство ее чувств и поведения. Мало того, всем показывала и читала вслух собственноручное письмо Дунечкино к господину Свидригайлову и даже давала снимать с него копии что, мне кажется, уже и лишнее. Таким образом ей пришлось несколько дней сряду объезжать всех в городе, так как иные стали обижаться, что другим оказано было предпочтение, и таким образом завелись очереди, так что в каждом доме уже ждали заранее и все знали, что в такой-то день Марфа Петровна будет там-то читать это письмо, и на каждое чтение опять-таки собирались даже и те, которые письмо уже несколько раз прослушали и у себя в домах, и у других знакомых, по очереди.
Мое мнение, что многое, очень многое, тут было лишнее; но Марфа Петровна уже такого характера. По крайней мере она вполне восстановила честь Дунечки, и вся гнусность этого дела легла неизгладимым позором на ее мужа, как на главного виновника, так что мне его даже и жаль; слишком уже строго поступили с этим сумасбродом. Дуню тотчас же стали приглашать давать уроки в некоторых домах, но она отказалась. Вообще же все стали к ней вдруг относиться с особенным уважением. Всё это способствовало главным образом и тому неожиданному случаю, через который теперь меняется, можно сказать, вся судьба наша. Узнай, милый Родя, что к Дуне посватался жених и что она успела уже дать свое согласие, о чем и спешу уведомить тебя поскорее.
И хотя дело это сделалось и без твоего совета, но ты, вероятно, не будешь ни на меня, ни на сестру в претензии, так как сам увидишь, из дела же, что ждать и откладывать до получения твоего ответа было бы нам невозможно. Да и сам ты не мог бы заочно обсудить всего в точности. Случилось же так. Он уже надворный советник, Петр Петрович Лужин, и дальний родственник Марфы Петровны, которая многому в этом способствовала. Начал с того, что через нее изъявил желание с нами познакомиться, был как следует принят, пил кофе, а на другой же день прислал письмо, в котором весьма вежливо изъяснил свое предложение и просил скорого и решительного ответа. Человек он деловой и занятый, и спешит теперь в Петербург, так что дорожит каждою минутой.
Разумеется, мы сначала были очень поражены, так как всё это произошло слишком скоро и неожиданно. Соображали и раздумывали мы вместе весь тот день. Человек он благонадежный и обеспеченный, служит в двух местах и уже имеет свой капитал. Правда, ему уже сорок пять лет, но он довольно приятной наружности и еще может нравиться женщинам, да и вообще человек он весьма солидный и приличный, немного только угрюмый и как бы высокомерный. Но это, может быть, только так кажется с первого взгляда. Да и предупреждаю тебя, милый Родя, как увидишься с ним в Петербурге, что произойдет в очень скором времени, то не суди слишком быстро и пылко, как это и свойственно тебе, если на первый взгляд тебе что-нибудь в нем не покажется.
Говорю это на случай, хотя и уверена, что он произведет на тебя впечатление приятное. Да и кроме того, чтоб обознать какого бы то ни было человека, нужно относиться к нему постепенно и осторожно, чтобы не впасть в ошибку и предубеждение, которые весьма трудно после исправить и загладить. А Петр Петрович, по крайней мере по многим признакам, человек весьма почтенный. В первый же свой визит он объявил нам, что он человек положительный, но во многом разделяет, как он сам выразился, «убеждения новейших поколений наших» и враг всех предрассудков. Многое и еще он говорил, потому что несколько как бы тщеславен и очень любит, чтоб его слушали, но ведь это почти не порок. Я, разумеется, мало поняла, но Дуня объяснила мне, что он человек хотя и небольшого образования, но умный и, кажется, добрый.
Ты знаешь характер сестры твоей, Родя. Это девушка твердая, благоразумная, терпеливая и великодушная, хотя и с пылким сердцем, что я хорошо в ней изучила. Конечно, ни с ее, ни с его стороны особенной любви тут нет, но Дуня, кроме того что девушка умная, — в то же время и существо благородное, как ангел, и за долг поставит себе составить счастье мужа, который в свою очередь стал бы заботиться о ее счастии, а в последнем мы не имеем, покамест, больших причин сомневаться, хотя и скоренько, признаться, сделалось дело. К тому же он человек очень расчетливый и, конечно, сам увидит, что его собственное супружеское счастье будет тем вернее, чем Дунечка будет за ним счастливее. А что там какие-нибудь неровности в характере, какие-нибудь старые привычки и даже некоторое несогласие в мыслях чего и в самых счастливых супружествах обойти нельзя , то на этот счет Дунечка сама мне сказала, что она на себя надеется; что беспокоиться тут нечего и что она многое может перенести, под условием если дальнейшие отношения будут честные и справедливые. Он, например, и мне показался сначала как бы резким; но ведь это может происходить именно оттого, что он прямодушный человек, и непременно так.
Например, при втором визите, уже получив согласие, в разговоре он выразился, что уж и прежде, не зная Дуни, положил взять девушку честную, но без приданого, и непременно такую, которая уже испытала бедственное положение; потому, как объяснил он, что муж ничем не должен быть обязан своей жене, а гораздо лучше, если жена считает мужа за своего благодетеля. Прибавлю, что он выразился несколько мягче и ласковее, чем я написала, потому что я забыла настоящее выражение, а помню одну только мысль, и, кроме того, сказал он это отнюдь не преднамеренно, а, очевидно, проговорившись, в пылу разговора, так что даже старался потом поправиться и смягчить; но мне все-таки показалось это немного как бы резко, и я сообщила потом Дуне. Но Дуня даже с досадой отвечала мне, что «слова еще не дело», и это, конечно, справедливо. Пред тем, как решиться, Дунечка не спала всю ночь и, полагая, что я уже сплю, встала с постели и всю ночь ходила взад и вперед по комнате; наконец стала на колени и долго и горячо молилась перед образом, а наутро объявила мне, что она решилась. Я уже упомянула, что Петр Петрович отправляется теперь в Петербург. У него там большие дела, и он хочет открыть в Петербурге публичную адвокатскую контору.
Он давно уже занимается хождением по разным искам и тяжбам и на днях только что выиграл одну значительную тяжбу. В Петербург же ему и потому необходимо, что там у него одно значительное дело в сенате. Таким образом, милый Родя, он и тебе может быть весьма полезен, даже во всем, и мы с Дуней уже положили, что ты, даже с теперешнего же дня, мог бы определенно начать свою будущую карьеру и считать участь свою уже ясно определившеюся. О если б это осуществилось! Это была бы такая выгода, что надо считать ее не иначе, как прямою к нам милостию вседержителя. Дуня только и мечтает об этом.
Мы уже рискнули сказать несколько слов на этот счет Петру Петровичу. Он выразился осторожно и сказал, что, конечно, так как ему без секретаря обойтись нельзя, то, разумеется, лучше платить жалованье родственнику, чем чужому, если только тот окажется способным к должности еще бы ты-то не оказался способен! На этот раз тем дело и кончилось, но Дуня ни о чем, кроме этого, теперь и не думает. Она теперь, уже несколько дней, просто в каком-то жару и составила уже целый проект о том, что впоследствии ты можешь быть товарищем и даже компанионом Петра Петровича по его тяжебным занятиям, тем более что ты сам на юридическом факультете. Я, Родя, вполне с нею согласна и разделяю все ее планы и надежды, видя в них полную вероятность; и, несмотря на теперешнюю, весьма объясняемую уклончивость Петра Петровича потому что он тебя еще не знает , Дуня твердо уверена, что достигнет всего своим добрым влиянием на будущего своего мужа, и в этом она уверена. Уж конечно, мы остереглись проговориться Петру Петровичу хоть о чем-нибудь из этих дальнейших мечтаний наших и, главное, о том, что ты будешь его компанионом.
Он человек положительный и, пожалуй, принял бы очень сухо, так как всё это показалось бы ему одними только мечтаниями. Равным образом ни я, ни Дуня ни полслова еще не говорили с ним о крепкой надежде нашей, что он поможет нам способствовать тебе деньгами, пока ты в университете; потому не говорили, что, во-первых, это и само собой сделается впоследствии, и он, наверно, без лишних слов, сам предложит еще бы он в этом-то отказал Дунечке тем скорее, что ты и сам можешь стать его правою рукой по конторе и получать эту помощь не в виде благодеяния, а в виде заслуженного тобою жалованья. Так хочет устроить Дунечка, и я с нею вполне согласна. Во-вторых же, потому не говорили, что мне особенно хотелось поставить тебя с ним, при предстоящей теперешней встрече нашей, на ровной ноге. Когда Дуня говорила ему о тебе с восторгом, он отвечал, что всякого человека нужно сначала осмотреть самому и поближе, чтоб о нем судить, и что он сам предоставляет себе, познакомясь с тобой, составить о тебе свое мнение. Знаешь что, бесценный мой Родя, мне кажется, по некоторым соображениям впрочем, отнюдь не относящимся к Петру Петровичу, а так, по некоторым моим собственным, личным, даже, может быть, старушечьим, бабьим капризам , — мне кажется, что я, может быть, лучше сделаю, если буду жить после их брака особо, как и теперь живу, а не вместе с ними.
Я уверена вполне, что он будет так благороден и деликатен, что сам пригласит меня и предложит мне не разлучаться более с дочерью, и если еще не говорил до сих пор, то, разумеется, потому что и без слов так предполагается; но я откажусь. Я замечала в жизни не раз, что тещи не очень-то бывают мужьям по сердцу, а я не только не хочу быть хоть кому-нибудь даже в малейшую тягость, но и сама хочу быть вполне свободною, покамест у меня хоть какой-нибудь свой кусок да такие дети, как ты и Дунечка. Если возможно, то поселюсь подле вас обоих, потому что, Родя, самое-то приятное я приберегла к концу письма: узнай же, милый друг мой, что, может быть, очень скоро мы сойдемся все вместе опять и обнимемся все трое после почти трехлетней разлуки! Уже наверно решено, что я и Дуня выезжаем в Петербург, когда именно, не знаю, но, во всяком случае, очень, очень скоро, даже, может быть, через неделю. Всё зависит от распоряжений Петра Петровича, который, как только осмотрится в Петербурге, тотчас же и даст нам знать. Ему хочется, по некоторым расчетам, как можно поспешить церемонией брака и даже, если возможно будет, сыграть свадьбу в теперешний же мясоед, а если не удастся, по краткости срока, то тотчас же после госпожинок 23.
О, с каким счастьем прижму я тебя к моему сердцу! Дуня вся в волнении от радости свидания с тобой, и сказала раз, в шутку, что уже из этого одного пошла бы за Петра Петровича. Ангел она! Она теперь ничего тебе не приписывает, а велела только мне написать, что ей так много надо говорить с тобой, так много, что теперь у ней и рука не поднимается взяться за перо, потому что в нескольких строках ничего не напишешь, а только себя расстроишь; велела же тебя обнять крепче и переслать тебе бессчетно поцелуев. Но, несмотря на то, что мы, может быть, очень скоро сами сойдемся лично, я все-таки тебе на днях вышлю денег, сколько могу больше. Теперь, как узнали все, что Дунечка выходит за Петра Петровича, и мой кредит вдруг увеличился, и я наверно знаю, что Афанасий Иванович поверит мне теперь, в счет пенсиона, даже до семидесяти пяти рублей, так что я тебе, может быть, рублей двадцать пять или даже тридцать пришлю.
Прислала бы и больше, но боюсь за наши расходы дорожные; и хотя Петр Петрович был так добр, что взял на себя часть издержек по нашему проезду в столицу, а именно, сам вызвался, на свой счет, доставить нашу поклажу и большой сундук как-то у него там через знакомых , но все-таки нам надо рассчитывать и на приезд в Петербург, в который нельзя показаться без гроша, хоть на первые дни. Мы, впрочем, уже всё рассчитали с Дунечкой до точности, и вышло, что дорога возьмет немного. До железной дороги от нас всего только девяносто верст, и мы уже, на всякий случай, сговорились с одним знакомым нам мужичком-извозчиком; а там мы с Дунечкой преблагополучно прокатимся в третьем классе. Так что, может быть, я тебе не двадцать пять, а, наверно, тридцать рублей изловчусь выслать. Но довольно; два листа кругом уписала, и места уж больше не остается; целая наша история; ну да и происшествий-то сколько накопилось! А теперь, бесценный мой Родя, обнимаю тебя до близкого свидания нашего и благословляю тебя материнским благословением моим.
Люби Дуню, свою сестру, Родя; люби так, как она тебя любит, и знай, что она тебя беспредельно, больше себя самой любит.
Среди литераторов бытует мнение, что сюжет про убийство скупой ростовщицы был навеян Федору Михайловичу реальными событиями. Зимой 1865 года раскольник Герасим Чистов зверски расправился с двумя пожилыми женщинами, украв у них деньги и драгоценности. В руках писателя побывал отчет по этому громкому делу. Видимо, реальный преступник стал прототипом Родиона Раскольникова.
Отвечая на вопрос, почему главный герой произведения не пощадил старушку, автор говорит про то, что юноша считал свою жертву глупой и злой, никому не нужной бабкой, а ее деньги могли бы поправить бедственное положение его близких. Творческие терзания автора Рассматривая кратко историю написания романа «Преступление и наказание», нельзя не обратить внимания на тот факт, что писатель неоднократно признавал материал негодным и подвергал черновики сожжению, продолжая дальше ломать голову над содержанием своего литературного детища. Так, в новом варианте Раскольников не просто хочет отправить ненавистную процентщицу на тот свет и присвоить ее деньги. Таким образом он желает облагодетельствовать свой ближний круг. Поскольку требовалось как можно скорее закончить работу, а финальная точка в произведении так и не была поставлена, Федор Михайлович переключается на написание другого романа — «Игрок», сдержав тем самым слово перед издателем.
В 1866 году в журнале «Русский вестник» будет напечатана первая часть «Преступления и наказания». Финальные сцены романа давались автору с большим трудом. Раскольников стал неоднозначным персонажем: мотивы его действий порой не поддавались никакой логике; наблюдалось явное раздвоение личности; юноша одновременно и питал теплые чувства к людям, и ненавидел их.
Ненависть к человечеству...
Судя по черновым тетрадям, Достоевский стоял перед выбором: или оставить одну из идей, или сохранить обе. Но понимая, что исчезновение одной из этих идей обеднит замысел романа, Достоевский решил совместить обе идеи, изобразить человека, в котором, как говорит Разумихин о Раскольникове в окончательном тексте романа, «два противоположных характера поочередно сменяются». Финал романа также был создан в результате напряженных творческих усилий. В одной из черновых тетрадей содержится следующая запись: «Финал романа.
Раскольников застрелиться идет». Но это был финал только для идеи Наполеона. Достоевский же стремился создать финал и для «идеи любви», когда Христос спасает раскаявшегося грешника: «Видение Христа. Прощения просит у народа».
При этом Достоевский прекрасно понимал, что такой человек, как Раскольников, соединивший в себе два противоположных начала, не примет ни суда собственной совести, ни суда автора, ни суда юридического. Лишь один суд будет авторитетным для Раскольникова — «высший суд», суд Сонечки Мармеладовой, той самой «униженной и оскорбленной» Сонечки, во имя которой он совершил убийство. Вот почему в третьей, окончательной, редакции романа, появилась следующая запись: «Идея романа. Православное воззрение, в чем есть православие.
Нет счастья в комфорте, покупается счастье страданием. Таков закон нашей планеты, но это непосредственное сознание, чувствуемое житейским процессом, — есть такая великая радость, за которую можно заплатить годами страдания. Человек не родится для счастья. Человек заслуживает счастья, и всегда страданием.
Тут нет никакой несправедливости, ибо жизненное знание и сознание приобретается опытом «за» и «против», которое нужно перетащить на себе». В черновиках последняя строчка романа имела вид: «Неисповедимы пути, которыми находит бог человека». Но Достоевский завершил роман другими строчками, которые могут служить выражением сомнений, терзавших писателя.
М Достоевский в 1850-м году был отправлен на каторгу в Омск. В 1854 г. Достоевский в 1859 г. Но начинать это произведение он не торопился, поскольку даже не был уверен в том, что выживет. И вот, в 1865 г. Достоевский Федор Михайлович, остро нуждающийся в деньгах, подписывает договор с одним издателем, по которому обязуется предоставить к ноябрю 1866 г. Получив гонорар, писатель поправил свои дела, но пагубное пристрастие в рулетке сыграло с ним злую шутку: он проиграл все оставшиеся деньги в Висбадене, хозяева отеля не выселили его, однако перестали кормить и даже отключили свет в номере.
Именно в таких условиях Достоевский начал «Преступление и наказание». История создания романа близилась к завершению: сроки поджимали - автор работал в гостинице, на пароходе, по дороге домой в Петербург. Он практически окончил роман, а потом… взял и сжег рукопись. Достоевский начал работу заново, и пока первые две части произведения выходили в печать и ими зачитывался весь Петербург, он в ускоренных темпах создавал оставшиеся три, включая эпилог.
Преступление и наказание - краткое содержание
Он просыпается, и видит, что у него гость: это тот самый Свидригайлов, который опозорил его сестру Дуню. Часть четвертая Глава 1 Раскольников помнит о том, что сделал Свидригайлов. Тот заявляет, что между ними гораздо больше сходства, чем кажется на первый взгляд. Свидригайлов просит Раскольникова помочь ему встретиться с Дуней: его жена после смерти оставила ей 3 тысячи, а он готов ей дать 10 в знак раскаяния за содеянное. Раскольников отказывает ему.
Глава 2 Раскольников в компании с Разумихиным приходят к семье Родиона. Мать и сестра искренне рады видеть его, однако, у них в гостях Лужин. Он сердится: ведь он просил не встречаться с ним в присутствии брата Дуни и теперь отказывается обсуждать грядущее торжество. Глава 3 Лужин упрекает Дуню в том, что она не ценит чудесного шанса, который выпадает ее семье при этом замужестве.
Он спасает Раскольниковых от бедности! Гордая Дуня оскорбляется этим заявлением и, кроме того, говорит, что выбирать между женихом и братом не имеет права. Лужин выходит из себя, вспыхивает ссора. Дуня с достоинством просит его уйти.
Глава 4 Раскольников является на квартиру к Соне: «комната походила как будто на сарай, имела вид весьма неправильного четырехугольника, и это придавало ей что-то уродливое» комната Сони Мармеладовой Раскольников интересуется, что теперь будет делать Соня, ведь после смерти Мармеладова все семейство на ней. Она говорит, что не сможет оставить несчастных на верную смерть, и тогда Родион становится на колени и кланяется ей. Соня пугается, думая, что Раскольников сошел с ума, но он объясняет ей, что в ее лице поклонился всему страданию человеческому. Заметив лежащий на столе у «блудницы» Новый Завет, он просит прочесть ему о воскресении Лазаря.
Соня читает. Их разговор не остается в тайне: за перегородкой в соседней комнате живет Свидригайлов, который слышит каждое слово. Глава 5 День спустя Раскольников вновь оказывается у Порфирия: он пришел за вещами. Следователь опять затевает с ним игру.
Утомленный и раздраженный, не в силах противиться подвохам допроса, Раскольников требует либо официально обвинить его в убийстве, либо прекратить это все. Порфирий Петрович неожиданно сообщает Родиону, что у него есть для него «сюрприз», причем не очень понятно, какой: хороший или плохой. Раскольников с расстроенными нервами собирается уйти. Глава 6 Внезапно в комнату вводят Миколу, одного из маляров.
В присутствии Порфирия и Раскольникова он признается в убийстве старушки-процентщицы. Студент идет домой, но возле своей квартиры встречает того незнакомца, который уже однажды называл его «убивцем». Оказывается, он пришел извиниться: вообще-то он и был тем самым «сюрпризом», обещанным Родиону Порфирием. Теперь же, когда известен настоящий убивец-Микола, мещанин признает, что ошибался и жалеет об этом.
Раскольников ненадолго успокаивается. Часть пятая Глава 1 Лужин досадует на ссору с невестой. Убежденный, что во всем виноват Раскольников, он решает ему отомстить хитрым способом. Он также полагает, что в ситуации могли бы помочь деньги, если бы он их дал Раскольниковым до свадьбы, это помогло избежать трудностей.
Теперь же приходится действовать иначе. Лужин просит своего соседа Лебезятникова, который давно и хорошо знает Соню Мармеладову, пригласить ее зайти. Соне он говорит, что, к сожалению, не сможет присутствовать на похоронах Мармеладова, но желает помочь их семье. Он дает ей 10 рублей.
Лебезятников в сомнении: он чувствует, что что-то неладно, но что именно, не понимает.
Специалисты по творчеству Достоевского, в том числе сам Гроссман, а также Георгий Фридлендер указывают, что, готовясь к работе над « Преступлением и наказанием », писатель очень интересовался делом француза Пьера Ласнера Ласенера, Лассенера. Неудачливый литератор и несостоявшийся коммерсант, в середине 1830-х он совершил несколько преступлений, в числе которых были и предумышленные убийства. Однако, обладая определенными литературными талантами, Ласнер пытался выставить себя не как преступника, а как жертву. Поэт-бунтарь, пострадавший от равнодушия окружающих, мятежник, жалеющий всколыхнуть общество, преступник-«интеллигент» — как только его ни называли.
Портрет Пьера Ласнера. Wikimedia Commons В одной из редакционных статей журнала «Время», который издавал брат Достоевского Михаил Михайлович, были такие слова о деле Ласнера: «В предлагаемом процессе дело идет о личности человека феноменальной, загадочной, страшной и интересной. Низкие истины и малодушие перед нуждой сделали его преступником, а он осмеливается выставлять себя жертвой своего века». Редакционные статьи не подписывались, но, скорее всего, ее автором был Федор Михайлович Достоевский. Однако сами преступления Ласнера, если рассматривать их без наложившихся впоследствии обсуждений и споров, были просто убийствами с целью грабежа, а их «исполнение» ничем не напоминало преступление Раскольникова.
Ласнер ходил «на дело» с сообщниками и орудовал ножом или заточкой. Здесь, скорее, стоит обратить внимание на дело Герасима Чистова, с которого мы начали наш рассказ. Литературоведы полагают, что Достоевский мог позаимствовать некоторые важные детали именно в нем. Картина преступления: два трупа и кража В январе 1865 года в одном из московских домов были обнаружены зарубленными топором женщины — солдатка Анна Фомина и крестьянка Мария Михайлова.
Тираж 2000 экз. В полукожаном пер. Крышки переплета оклеены «мраморной» бумагой, на корешке тисненное золотом заглавие. Блоки не обрезаны.
На переднем форзаце экслибрис драматурга А. На передней обложке т. На шмуцтитулах, титульных листах и в тексте обоих томов многочисленные штемпельные экслибрисы: «Юрий Шубин». В тексте первого тома многочисленные пометы простым карандашом: вписанные названия глав, отчеркивания и т. Первая полоса издания Дарственная надпись А. Островскому от автора романа Как и ожидалось, роман увидел свет на страницах «Русского вестника»: журнал печатал его с перерывами с января по декабрь 1866 года. Второе первое отдельное издание романа Достоевский быстро «сторговал» петербургским книгопродавцам, и оно вышло уже в начале 1867 года. Три года спустя роман был перепечатан в составе полного собрания сочинений писателя, изданного Ф.
Владельческая надпись А. Островского на экземпляре романа В конце декабря 1876 года на титульном листе стоит 1877 год появилось последнее при жизни автора второе отдельное издание романа в двух томах. Вероятно, Достоевский просматривал корректуру, так как в тексте имеется несколько десятков авторских исправлений. Набор производился с издания 1867 года, причем было допущено немалое количество опечаток. Отпечатанная тиражом две тысячи экземпляров, эта книга крайне редко встречается на антикварном рынке. Однако есть издания редкие, а есть уникумы: к таковым может быть отнесено издание 1876 года с дарственной надписью Ф.
Так он решается на убийство злой и жадной старухи-процентщицы, чтобы разом изменить свою судьбу и поправить положение своей семьи. Философия вступает в конфликт с совестью и душевным состоянием героя: он не в силах справиться с тяжким бременем преступления.
Предпосылки и история создания романа.
«Преступление и наказание» – настоящий роман-исповедь, где автор задается вопросами человеческого мировоззрения, пороков и раскаяния. Только после этих событий вский начал роман "Преступление и наказание" в котором добавил семью Мармеладовых из романа"Пьяненькие". В романе «Преступление и наказание» Достоевский использовал судебную хронику дела Чистова.
Краткое содержание: «Преступление и наказание»
Краткая история создания Ф.М. Достоевским романа «Преступление и наказание» — от родившегося на каторге замысла, до современной книжной редакции. Замысел романа «Преступление и наказание» Федор Михайлович Достоевский вынашивал 6 лет. Первое отдельное издание «Преступления и наказания» в двух томах выходит в 1867 году, Достоевский вносит в него существенные поправки.
Достоевский Федор - Преступление и наказание
Произведение, где поднимаются «вечные» темы, затрагивающие сокровенные уголки человеческой души, помогающие найти выход в сложной жизненной ситуации. Дополнительная информация 29. С уважением, Синица А.
И вот, в 1865 г. Достоевский Федор Михайлович, остро нуждающийся в деньгах, подписывает договор с одним издателем, по которому обязуется предоставить к ноябрю 1866 г.
Получив гонорар, писатель поправил свои дела, но пагубное пристрастие в рулетке сыграло с ним злую шутку: он проиграл все оставшиеся деньги в Висбадене, хозяева отеля не выселили его, однако перестали кормить и даже отключили свет в номере. Именно в таких условиях Достоевский начал «Преступление и наказание». История создания романа близилась к завершению: сроки поджимали - автор работал в гостинице, на пароходе, по дороге домой в Петербург. Он практически окончил роман, а потом… взял и сжег рукопись.
Достоевский начал работу заново, и пока первые две части произведения выходили в печать и ими зачитывался весь Петербург, он в ускоренных темпах создавал оставшиеся три, включая эпилог. В 1866 г. В Германии произведение вышло под названием «Raskolnikov» и к 1895 г. В начале XX в.
Произведения Ф.
Раскольников был против его помощи. Вечером Раскольников и Разумихин пришли на встречу Дуни с женихом. Лужин повёл себя гадко и низко, произошла ссора, и Дуня разорвала помолвку.
Планы дельца на брак с бедной, красивой и образованной девушкой расстроились, но сдаваться он не собирался. Реклама Раскольников тоже ушёл, заявив, что больше не придёт. Он попросил Разумихина присматривать за матерью и сестрой. Покинув родных, Раскольников пошёл к Соне, позвал её с собой, и пообещал в следующий раз назвать имя убийцы.
Разговор подслушал Свидригайлов, живший в соседней комнате. После Раскольников пришёл в участок и потребовал у Порфирия либо арестовать себя, либо отпустить. Следователь, наигранно смеясь, уверял, что не имеет против Раскольникова подозрений. Когда же стали прощаться, в кабинет следователя ворвался ранее подозреваемый маляр и тут же на коленях признался в совершённом убийстве.
Шокированный Раскольников ушёл домой. Он решил бороться дальше. Часть 5. Месть Лужина.
Раскольников признаётся в убийстве Соне На следующий день после расторжения помолвки Лужин анализировал ошибки и рассуждал о случившемся с соседом по комнате, у которого жил. Оба были приглашены на поминки Мармеладова, но решили не идти. Позвав Соню, Лужин пообещал помочь вдове и сиротам и незаметно подсунул ей в карман сто рублей. Сосед был свидетелем разговора.
Реклама Никто из «солидных» гостей, кроме Раскольникова, на поминки не пришёл — за столом сидели пьяницы, бедняки, да хозяйка квартиры — немка. В разгар поминок появился Лужин и обвинил Соню в краже, чтобы очернить её и отомстить Раскольникову. Но сосед разоблачил Лужина. Опозоренный Лужин тут же съехал с квартиры.
Если вы находитесь в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Казани, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону или любом другом регионе России, вы можете оформить заказ на книгу Федор Достоевский «Преступление и наказание» и выбрать удобный способ его получения: самовывоз, доставка курьером или отправка почтой. Чтобы покупать книги вам было ещё приятнее, мы регулярно проводим акции и конкурсы. Книжный интернет-магазин «Читай-город» «Читай-город» — сеть книжных магазинов, успешно работающих в Москве и других регионах России.
"Преступление и наказание": история создания романа
«Преступление и наказание» – настоящий роман-исповедь, где автор задается вопросами человеческого мировоззрения, пороков и раскаяния. Для меня роман "Преступление и наказание" стал самой страшной книгой из последнего мною прочитанного! «Преступление и наказание» неоднократно адаптировали для сцены: первый спектакль по роману был поставлен в Париже в 1888 году. Именно этот сложный опыт и стал моментом зарождения идеи романа «Преступление и наказание». Преступление и наказание. 1866. Часть первая.
"Преступление и наказание": история создания романа
«Преступление и наказание» — читайте и скачивайте книгу (epub) онлайн бесплатно и без регистрации, автор Федор Достоевский. Краткая история создания Ф.М. Достоевским романа «Преступление и наказание» — от родившегося на каторге замысла, до современной книжной редакции. Только после этих событий вский начал роман "Преступление и наказание" в котором добавил семью Мармеладовых из романа"Пьяненькие". Роман «Преступление и наказание» не был исключением.
Кратко об истории создания романа «Преступление и наказание»
| Виртуальный центр чтения «Читающая Брянщина» | Cлушайте в ОК бесплатно песню Преступление и наказание. |
| Предпосылки и история создания романа. | Смотрите видео онлайн «Анализ произведения Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание"» на канале «От классики к современности. |
| Какие преступления вдохновили Достоевского | В романе «Преступление и наказание» характеристика Родиона Раскольникова и оценка его поступков самим автором даётся неоднозначная. |