Бесплатный онлайн перевод с русского на украинский и обратно, русско-украинский словарь с транскрипцией, произношением слов и примерами использования. Переводчик работает со словами, текстами, а также веб-страницами. Отзыв о Утка замороженная "Уплетаево". 43” Телевизор Tuvio Full HD DLED Frameless на платформе YaOS, TD43FFGTV1, темно-серый. Скидка: 26%. Утята уже хорошо оперились, но летать еще не могли, а потому выводок держался в самой глухой части Бараньего озера, сплошь заросшего двухметровым ситником.
Ответы ко 2 части учебника русский язык 3 класс Канакина, Горецкий:
- Ответы на вопрос:
- Остались вопросы?
- Озерко заросло осокой посреди плавала утка
- Об инструменте
Решение учебник по русскому языку 3 класс Канакина. Повторение. Упражнение 110
Слова для справок: маленькая, плоская, острым, тонкой, небольшое, белая, дикая. К какой части речи они относятся? Посреди плавала дикаяприл.
В маленьком зале пережидали ненастье несколько пассажиров и провожающих. Я попросил себе чая и направился к дальнему столику. За ним сидел низкорослый человечек в дождевике с откинутым капюшоном, из-за которого виднелась стриженая макушка. Садясь напротив, я заглянул ему в лицо. Это оказался парнишка. Он с деловым усердием дул на блюдечко, покоившееся на растопыренных пальцах.
Мелкие бусинки пота высыпали на его чуть вздернутом носу. В другой руке он держал полумесяц бублика. Мне нужно было в Свободинскую МТС, как раз в те фетовские места, и я спросил паренька, не ходят ли туда машины. Тот неторопливо поставил блюдечко на стол, смахнул с груди крошки от бублика и удивленно посмотрел на меня. Вот малость дождь уймется, и поедем. Так я познакомился с Евсейкой. Он рассказал, что возил к поезду брата, который приезжал в отпуск с целины. Буфетчик погасил свет, в окна заглянуло запоздалое серое утро.
Дождь все еще не переставал, хотя уже измельчал и обессилел. Мы выпили еще по стакану чаю, потом Евсейка отправился посмотреть погоду. У коновязи, склонившись над недоеденной охапкой клевера, безропотно мокла Евсеева лошадь — рыжая, в белых заплатах кобылка. Увидев хозяина, она шевельнула сизыми отвислыми губами, будто спрашивая: «Скоро ехать-то? Все равно где мокнуть — что здесь, что в дороге». Евсей, видимо, решил, что и в самом деле ожидать нечего. Путаясь в полах дождевика, он подошел к коновязи, размотал вожжи, зачем-то пнул раз-другой сапогом переднее колесо, потом подобрал с земли клевер и сложил его в телегу. Я расплатился и вышел на улицу.
Евсей передал мне плащ, которым укрывался его брат, и мы поехали. Кобылка бодро зашлепала по хлюпкой дороге. За нефтебазой повернули к переезду. Телега запрыгала на рельсах, потом покатилась по мощеному спуску вниз, опять в непролазное месиво раскисшего чернозема. Лес, речка. А ягод сколько в покос! К нам из Москвы отдыхать приезжают. Проехали пристанционное село.
За околицей дорога раздваивалась, лошадь сама свернула влево и, выбирая путь полегче, пошла не промеж разъезженных и залитых грязью колей, а по обочине, густо поросшей осотом и полынью. Полынь, высохшая за лето, после дождей настоялась влагой, размякла и остро пахла. Пегашка приняла это на свой счет, налегла на упряжь, забряцало колечко на дуге, отсчитывая торопливые лошадиные шаги. Я уселся поудобнее и глубже натянул плащ. От нечего делать я следил, как дождевые капли, появляясь на верхнем краю капюшона, катились вниз, нагоняя друг друга, сталкивались, а слившись и окончательно отяжелев, шлепались ко мне на колени. За таким занятием не мудрено было задремать. Проснулся я оттого, что кто-то дергал меня за рукав. Я открыл глаза и увидел возбужденное лицо Евсейки.
Смотри, какая радуга! Вон там, над речкой! Пока я дремал, откуда-то набежавший ветер расслоил на западе тучи, и к длинной, вполнеба, щели прильнул немигающий глаз солнца, будто желая подсмотреть: стоит ли ему завтра сиять или спрятаться еще на денек? Его золотистые лучи-ресницы простерлись над мокрой, озябшей землей и своим прикосновением вновь вернули природе смытые дождями краски. Вспыхнула бегучим пламенем придорожная лесополоса, рассыпанной ртутью дождевых капель засверкал широкий луг, а за ним на той стороне, на крутом косогоре, пожаром загорелись окна большого особняка. Вверху же, над ликующей долиной Тускари, висела радуга — огромная, расцвеченная пестрыми лентами арка. Она выходила откуда-то из прибрежных кустов и, сделав широкий, будто проведенный гигантским циркулем, полукруг, упиралась другим концом, километра за три, в сады какой-то деревеньки. Я никогда не видел радуги поздней осенью.
А такой пышной и праздничной, как эта, не приходилось видеть даже летом. Главное она была совсем близко от нас. Ее концы упирались в землю не далее как в километре. И, может быть, оттого, что радуга была так близко, она казалась необыкновенно яркой и широкой. Несколько деревьев, тесной группой стоявших на берегу, укрылись за пестрой лентой, и каждое приобрело оттенок того цвета, какой пришелся против него. И действительно, радуга медленно, не забегая вперед и не отставая от нас, двигалась параллельно дороге, продолжая упираться своим левым концом в затерявшуюся в зарослях речушку. Вот ее передний правый рукав шагнул на улицу села, белые хаты вдруг запестрели, становясь на мгновение то нежно-голубыми, то изумрудными, то вспыхивали золотом, чтобы тотчас залиться багрянцем. Нам нужно было проезжать через село, дорога шла туда задами.
Но Евсейка неожиданно резко поворотил лошадь и, лихо гикнув, помчал напрямик, по клеверищу. Лошадь пустилась в тяжелый галоп, порывисто дергая повозку, из-под копыт летели комья земли, клеверные корневища. Евсейка, широко расставив ноги, взмахивал в такт рывкам оттопыренными локтями. Мне в ту минуту почему-то казалось, что стоит пегашке еще малость поднажать, и мы вкатим в огромные радужные ворота. Но вдруг я увидел, что радуги уже нет в селе. Она перешагнула через хаты и висела над черным силуэтом ветряной мельницы. И чем быстрее мы скакали, тем дальше от нас отодвигалась радуга. Все равно радугу не поймаешь.
Надо кругом на мост объезжать. Вот если бы я раньше догадался, пока она к селу подходила, тогда бы успел. Я рассмеялся: — Дело-то не в этом… Ее и на автомашине не догонишь, и посади тебя на самолет — все равно не поймал бы. Кажется, Евсейка не понял моих объяснений или не хотел верить в них. Потому что, когда мы въехали в село, он пристально осматривал стены хат, по которым прокатилась цветистая полоса радуги. А когда навстречу попался кто-то из здешних ребятишек, он придержал лошадь и настороженно спросил, будто разыскивал пропавшую корову: — Послушай-ка, у вас тут по улице радуга не проходила? Обыкновенная радуга, что после дождя бывает. Где просыпается солнце?
Тяжело махая крыльями, летели гуси. Санька сидел на перевернутой лодке и, запрокинув голову, тянулся глазами к этим большим усталым птицам. А они то резко темнели, когда пролетали под влажно-белым весенним облаком, то вдруг сами ослепительно белели чистым, обдутым ветрами пером, когда окунались в солнечные лучи, в голубое бездонное разводье между облаками. И сыпались на землю их сдержанные, озабоченные вскрики. Гуси всегда летели в одну сторону: из-за домов наискосок через реку и поле к далекому лесу. Санька глядел вслед птицам долго и завистливо, как гусенок с перешибленным крылом. Издали вся стая походила на обрывок черной нитки, которая, плавно изгибаясь над зубчатой стеной леса, то провисала качелями, то вытягивалась в ровную линию. Дядя Сергей поселился у них среди зимы.
Однажды, возвращаясь из школы, Санька увидел под окнами своего дома нечто совершенно непонятное: не самолет, не автомобиль. Диковинная машина была вся запорошена снегом: и опальные окна, и ребристые бока, и огромная фара на кончике длинного, как у моторной лодки, носа. Стена Санькиного дома была густо залеплена снегом, будто на улице только что прошлась вьюга. Позади кузова невиданной машины Санька разглядел красную лопасть пропеллера. Во дворе Санька увидел незнакомого человека в сером свитере, в рыжей лохматой шапке и таких же рыжих меховых сапогах. Лицо его густо обросло щетиной. Человек колол дрова. В горнице за столом сидел еще один приезжий, Степан Петрович.
Смешно надув щеки и глядя в маленькое зеркальце, он бритвой соскабливал с лица густую мыльную пену. Все это неожиданное нашествие наполнило их пустой гулкий дом ощущением праздника. Саньку совершенно покорили и чудо-машина под окном, и загадочные вещи, сваленные в сенях, и эти бородатые, ни на кого не похожие люди, и даже швырчащая колбаса на сковородке. Улучив момент, Санька дернул мать за рукав. Садись поешь. После обеда Санька побежал на улицу к машине. Там уже толпились ребятишки. Протирали рукавичками окна, почтительно притрагивались к алой лопасти пропеллера, пролезали под днищем.
Ребятишки послушно отступили. Ничего не поделаешь: машина стояла перед Санькиным домом. Приходится подчиняться. Ребятишки с завистью глядели на Саньку. Вечером дядя Сергей и Степан Петрович расстелили на столе большую карту, всю исчерченную кривыми, причудливыми линиями, и стали вымерять что-то блестящим циркулем и помечать цветными карандашами. Санька с любопытством следил за их непонятным занятием. Санька забрался на стул, растерянно оглядел пестрый лист. Никакой реки он не увидел и смущенно сказал: — Ее снегом замело.
Зимой всегда заметает. Дядя Сергей и Степан Петрович расхохотались. Работали они допоздна. А на рассвете Санька проснулся от рева мотора. Яркий свет полоснул по окнам, и на миг стали видны до последней прожилки морозные веточки на стеклах. Мотор завыл, в окна швырнуло снегом, и вскоре был слышен лишь отдаленный рокот, который постепенно совсем истаял. Утром Санька выбежал на улицу и внимательно оглядел снег. Он отыскал три широкие лыжни.
Они вели прямо к реке. С обрыва было видно, как лыжни сбежали по крутому спуску на реку, пересекли ее поперек, выбрались на тот берег и ровными голубыми линиями умчались по чистому снегу к далекому лесу. Так они уезжали каждое утро и возвращались, когда становилось совсем темно. Санька еще издали замечал в поле рыскающий луч света, который отбрасывала фара, и, радостный, бежал домой: — Мам, едут! Они снимали в передней пахнущие морозным ветром шубы и шапки, и Санька поливал им на руки из кувшина. Потом дядя Сергей шел раздувать самовар, который он чудно называл «ихтиозавром». После ужина дядя Сергей и Степан Петрович садились за карты и чертежи. Дядя Сергей был большой выдумщик и всегда что-нибудь привозил из лесу.
Как-то раз он выгрузил из аэросаней разлапый сосновый корень, весь вечер опиливал и строгал корягу, и получилась голова оленя с красивыми рогами. Когда же дядя Сергей уезжал надолго, Санька скучал и льнул к матери, и та укачивала его на коленях, закрыв теплой вязаной шалью. В такие дни в доме было тихо и пусто. Спать ложились рано. В последний раз дядя Сергей уехал перед самой весной. Санька ожидал его каждый день. Он бегал к обрыву и глядел на реку. Но поле было пустынно и белело, как чистый лист бумаги — без единого пятнышка, без черточки.
Свежая пороша замела все следы. Когда же с пригорков хлынули ручьи и река вздулась и подняла лед, Санька понял, что дядя Сергей больше не приедет. По реке мчались льдины с оборванными строчками лисьих следов и кусками санной дороги. Льдины тупо, упрямо бодали пустые стволы старых ракит, и те содрогались до самой макушки. А вверху, тяжело махая крыльями, летели гуси. Они летели туда, где просыпалось солнце. Санька никогда не бывал по ту сторону соснового бора. Он только знал, что каждое утро из-за леса поднималось солнце, оно было большое и красное, и Санька думал, что оно спросонья такое.
Дядя Сергей, поди, уж видел много раз». Весенние дни побежали быстро. Санька с утра до вечера пропадал на улице и постепенно стал забывать дядю Сергея. Однажды под окном на раките радостно засвиристел скворец. И Санька вспомнил, что уже давно собирался сделать скворечник. Старый совсем развалился. Санька побежал домой, вынес на крыльцо дощечки, топор, ножовку и принялся за дело. Тяпал топором и виновато поглядывая на скворца.
Скворец сидел тут же на ветке, охорашивался с дороги и понимающе косил черным глазом на кучерявую щепку. Сладив скворечник, Санька полез приколачивать его на раките. Он уже сидел на самой макушке, когда к их дому подкатил вездеходик с брезентовым верхом. Из машины вылез человек в сером дождевике и резиновых сапогах. Дядя Сергей! Санька глядел на дядю Сергея, и его губы сами собой растягивались в улыбке. На Санькиной щеке багровела свежая царапина. К куртке пристали кусочки сухой коры.
Только с мамкой ждали… Думали, совсем не приедете. Вот скоро с тобой поедем, сам увидишь. Тут я тебе одну штуку привез. Это был трехмачтовый кораблик с килем, форштевнем, каютами, бортовыми шлюпками. По всему было видно, что кораблик находился в долгом и трудном плавании. Его корпус, выкрашенный белым, покрылся рыжей илистой пленкой. Мачты были сломаны. Обломки запутались в снастях.
Уцелела только бизань-мачта с мокрыми парусами. К парусу прилип бурый ракитовый лист. Санька держал в руках кораблик так осторожно, будто это было живое существо, живая, трепещущая птица. Где-то он плавал, гонимый ветрами, встречал закаты и восходы, боролся с непогодой, какие-то видел берега… Саньке даже не верилось, что в его руках такой необыкновенный корабль, он даже покраснел от счастья. Пока мать готовила обед, Санька и дядя Сергей взялись за ремонт судна. Отмыли под рукомойником корпус и палубу, выстругали новые мачты и прикрутили к ним реи. Санькина мать достала из сундука белый лоскут для парусов. Корабль выглядел нарядно, празднично.
Он стоял на столе на подставке от утюга, будто на стапелях, снова готовый к дальним странствиям. Он разыскал в ящике швейной машины кусочек красной материи и выкроил флаг. Надо дать ему имя. Самое красивое. Ну-ка, Санька, подумай! Санька озабоченно наморщил лоб. Что ж, неплохое название! Но не будем торопиться: есть слова лучше.
Не нравятся мне эти морские орлы,сказал дядя Сергей. Санька задумался. Он никак не мог себе представить, какая она бывает, эта мечта. У тебя, у меня, у твоей матери. Без него нельзя, вот так же, как чайке нельзя без крыльев. Мечта — тоже птица. Только летает она и выше и дальше. Вместо ответа Санька порылся в кармане, достал огрызок чернильного карандаша и, взглянув на дядю Сергея, спросил: — Где писать название?
На флаг смирно! Санька поглядел на него и тоже прижал к бокам руки. Лицо его стало серьезным, и только царапина на щеке и синее пятнышко от чернильного карандаша на нижней губе несколько не соответствовали параду. В дверном проеме стояла Санькина мать. Вытирая рушником тарелку, она глядела то на дядю Сергея, то на своего сына, улыбалась, но губы почему-то дрожали, а глаза ее блестели так, будто она только что крошила сырую луковицу. Санька схватил суденышко и выбежал на улицу. Вскоре он прибежал обратно. Вид у него был растерянный.
В глазах стояли слезы. Кораблик-то уплыл… Мать всплеснула руками: — Как же это ты? Так-то тебе давать хорошие вещи! За это уши надо драть. С высокого берега было видно, как на тихой ряби реки, на самом стрежне, белел стройный красивый парусник. Это была Санькина «Мечта». Попутный ветер надувал ее паруса, и она, чуть покачиваясь и трепеща алым флагом, быстро бежала все дальше и дальше. Дядя Сергей поискал глазами лодку, на которой можно было бы догнать кораблик, но единственная лодка лежала на берегу вверх днищем.
Видно, такой уж это беспокойный корабль. Не любит мелкой воды. Ты, Санька, не огорчайся. Мы построим новый. Винтовой пароход. С трубами. Тот никуда не уплывет. А этот пусть плывет… Дядя Сергей присел на перевернутую лодку и притянул к себе Саньку.
COM - образовательный портал Наш сайт это площадка для образовательных консультаций, вопросов и ответов для школьников и студентов. Наша доска вопросов и ответов в первую очередь ориентирована на школьников и студентов из России и стран СНГ, а также носителей русского языка в других странах.
Вопрос находится на контроле администрации города", - отчитались в мэрии. Мы и раньше писали о проблеме с дорогами в этом жилом комплексе. Подробнее об этом можно почитать здесь.
Небольшое озерко заросло осокой
Утка с аппетитной корочкой (рецепт). Небольшое озерко заросло и плавала дикая утка.У нее была белая грудь,а маленькая,плоская головка на тонкой шее кончалась клювом,острым как шило. Нашествие уток — пост пикабушника SourLemon1. Посреди плавала дикая утка.
ГДЗ Русский язык учебник Канакина, Горецкий 3 класс 2 часть. Ответы на задания
Нашествие уток — пост пикабушника SourLemon1. озерко заросло осокой. Посреди плавала утка. У нее была грудь, а головка 2 на шее кончалась клювом, как шило. «Заросший пруд» Левитана не стал таким популярным как поленовский, но тоже приобрёл своих поклонников.
🔥 Искусство, спасающее жизнь.
Сильнейшее половодье в России произошло на реке Лена в 2001 году. В этот период ширина реки увеличилась на много километров, пострадали дороги, предприятия, жилые дома, почти полностью был затоплен город Ленск. Крупные реки преграждают дамбами, чтобы весеннее половодье не вредило инфраструктуре и коммуникациям близлежащих жилых поселений. Если велик риск образования сильных заторов следовательно, и сильного половодья , лёд подрывают, чем приводят его в движение. До наступления периода половодья гидрологи замеряют мощность снежного покрова и рассчитывают прогнозы температурного режима и возможности ледяных заторов. Затем специалисты анализируют всю информацию и делают прогноз по характеру будущего половодья и возможным ущербам от него. Весна — сезон нестабильный, часто удивляющий различными сюрпризами, как приятными, так и не очень.
Чтобы температура и осадки не застали вас врасплох — следите за прогнозом в Яндекс Погоде.
Не входить в воду разгоряченным. Но, постепенно раздевшись, походить по берегу, чтобы немного остудиться и дать порам закрыться. Здесь, конечно, имеются ввиду не форс-мажоры, а обычные ситуации, когда человек хочет поплавать просто, чтобы получить удовольствие. А если вы пловец опытный, то можно или прыгнуть в нее боком - как на рисунке выше, с разбега, или, попрыгав на берегу, прыгнуть в воду ногами вперед, держа туловище прямо.
Видимо, в воду приходилось попадать с высоких мест. Иначе - зачем такие прыжки? Например - стоять, ходить, или, как на картинке - сидеть. Чтобы так сидеть, надо просто надуть грудь воздухом. А зачем в воде ходить?
А если вдруг вас свяжут и кинут в эту воду? А вы возьмете и уйдете! Руки у вас будут связаны, но вы покинете своих обидчиков перебирая ногами. Вообще, если вы умеете плавать - вы сможете в воде постричь себе ногти на ногах! Потому что в воде ноги задираются туда, куда не задираются на суше!
А еще можете ковыряться в пальцах ног!
На этой странице находится вопрос Небольшое озерко заросло осокой?. Здесь же — ответы на него, и похожие вопросы в категории Русский язык, которые можно найти с помощью простой в использовании поисковой системы. Уровень сложности вопроса соответствует уровню подготовки учащихся 1 - 4 классов.
В комментариях, оставленных ниже, ознакомьтесь с вариантами ответов посетителей страницы. С ними можно обсудить тему вопроса в режиме on-line. Если ни один из предложенных ответов не устраивает, сформулируйте новый вопрос в поисковой строке, расположенной вверху, и нажмите кнопку. Последние ответы Школьник22767 29 апр.
Среди данных предложений найдите та - кие, в которых есть грамматические ошибки? Nikonovv 29 апр.
Nikonovv 29 апр. Какой герой больше понравился и т. Помогите написать сочинение моя любимая книга"Гарри Поттер"? Лизамих 29 апр. День был ясный, солнечный. Хорошо в лесу в эту весеннию пору. Весна чуствуется только, в воздухом.
Солнце ослепляет глаза. Небо по - весеннему голубеет, плывут лёгкие белые обл..
- Спасибо, что помогаете находить ответы!
- Оставить комментарий
- Выполнить синтаксический разбор предложения
- ГДЗ по русскому языку 3 класс учебник 2 часть (Канакина, Горецкий). Ответы на задания - 64
Пикники и шашлыки
Посреди плавала утка. У неё была грудь, а. головка на шее кончалась. Ответ или решение1. озерко заросло осокой. Посреди плавала . утка. Небольшое озерко заросло2 осокой. Посреди плавала прил. прил. прил. дикая утка. Небольшоеприл. озерко заросло2 осокой. Посреди плавала дикаяприл. утка.
Озерко заросло осокой посреди плавала утка
| Нашествие уток | Пикабу | Посреди плавала дикая утка. |
| Пикники и шашлыки | Посреди плавала дикая (прил.) утка. |
| «Бермудский треугольник»: тренер — об исчезновении спортсменки в Дагестане // Новости НТВ | посреди плавала дикая утка.у нее была белая грудь,а маленькая плоская головка на тонкой шее кончалась клювом,острым как шило. |
Выполнить синтаксический разбор предложения
Посреди плавала … утка. У неё была … грудь, а … … головка на … шее кончалась клювом, … как шило. Слова для справок: маленькая, плоская, острым, тонкой, небольшое, белая, дикая.
Половодье не следует путать с паводками и наводнениями, это разные природные явления. Паводок — это резкий и кратковременный подъём уровня воды, не зависящий от сезона. Наводнение же характеризуется как затопление суши водой, которое происходит из-за повышения её уровня в реке, озере или море до опасных отметок или выше.
Оно может быть вызвано паводком или половодьем. Основные причины половодья различаются в зависимости от регионов. В европейской части России — это сезонное таяние снега, к которому могут добавиться дожди. В горах —летнее таяние ледников, а в Юго-восточной Азии — летние муссонные дожди. На равнинах, например, оно происходит обычно в апреле-мае.
Как вы считаете? Водитель точно специально переехал уток Может, это была случайность? А что такого? Да кому есть дело до каких-то уток Посмотрите, как екатеринбуржец-скалолаз спас из ямы крайне упрямую утку. В отличие от этого водителя, он решил ценить птичьи жизни.
Чтобы так сидеть, надо просто надуть грудь воздухом.
А зачем в воде ходить? А если вдруг вас свяжут и кинут в эту воду? А вы возьмете и уйдете! Руки у вас будут связаны, но вы покинете своих обидчиков перебирая ногами. Вообще, если вы умеете плавать - вы сможете в воде постричь себе ногти на ногах! Потому что в воде ноги задираются туда, куда не задираются на суше!
А еще можете ковыряться в пальцах ног! Вот какие чудеса!!! Потому что - а вдруг вас свяжут? При количестве пиратских нападений на корабли это было совершенно не лишнее искусство. Первый способ - плавать с руками заведенными за спину: 30 Второй способ - плавать с руками, которые подняты вверх. Именно так, как показано на следующей картинке.
Зачем это надо - не очень понятно. Птиц ловить??
Небольшое озерко заросло осокой?
Осока Малышева. Осоковые заросли Великобритании. Осока для пруда. Пруд болтушка Белгород. Синтаксический разбор предложения.
Синтаксический разбор предложения схема разбора. Разобрать предложение по частям. Маленькое озерко заросло осокой посреди плавала Дикая утка. Мелкая заводь заросшая водяным.
Болото с камышами. Камыш болотный. Камыш на болоте. Озеро с камышами.
Трава на болоте. Болото туман. Что такое словосочетание 4 класс русский язык. Что такое словосочетание 4 класс русский язык правило.
Чтоьтакое словосочетание. Что такословосочетание. Озеро заросло ряской. Заросли на озере.
Озеро заросло камышом. Заросший камышом пруд. Весеннее болото. Болото весной.
Словосочетание это 2 класс правило. Что такое словосочетание в русском языке 2. Правила что такое словосочетание в русском языке 2 класса. Схема причастного оборота.
Схема предложения с причастным оборотом. Схема причастного оборота в предложении. Причастный оборот примеры. Урочище остров Ленинградская область Лужский район.
Урочище большая гора Ленинградская область. Урочище Бездушный куст. Урочище в Минске. Торфяники в Лосином острове.
Лосиный остров вырубка. Словосочетание это. Что такое словосочетание в русском языке. Что такие словосочетания.
Презентация о болоте. Презентация на тему болота. Презентация на тему болото. Доклад про болото.
Имя прилагательное. Имя прилагательное самостоятельная часть речи которая обозначает. Что такое прилагательное?. Прилагательное это самостоятельная часть.
Стрельнинский берег зарос травой. Сибирцево сопки. Приморский край Черниговский район пгт Сибирцево. Ирисы отражаются в воде.
Ирис у воды отражается. Если старый пруд зарос осокой. Схемы причастного и деепричастного оборота. Причастие деепричастие причастный оборот деепричастный оборот.
Небо по - весеннему голубеет, плывут лёгкие белые обл.. Ksyxaa 29 апр. Пожалуйста помогите сделать морфологический разбор слов областям, Воронеж, пароходе?
Julia3233 29 апр. Liza23315 29 апр. Девчушка111 29 апр.
В каком из выражений есть собирательное числительное? Nitrom1982 29 апр. Милафка4 29 апр.
Осока трава Болотная. Осока дернистая. Осока чернеющая. Природное сообщество болото. Природное сообщество в болоте. Сообщество болота презентация. На болоте сообщество.
Подчеркивание предложений. Синтаксический разбор подчеркивание. Синтаксический разбор как подчёркивать. Подчёркивание слов в предложении. Осока Малышева. Осоковые заросли Великобритании. Осока для пруда.
Пруд болтушка Белгород. Синтаксический разбор предложения. Синтаксический разбор предложения схема разбора. Разобрать предложение по частям. Маленькое озерко заросло осокой посреди плавала Дикая утка. Мелкая заводь заросшая водяным. Болото с камышами.
Камыш болотный. Камыш на болоте. Озеро с камышами. Трава на болоте. Болото туман. Что такое словосочетание 4 класс русский язык. Что такое словосочетание 4 класс русский язык правило.
Чтоьтакое словосочетание. Что такословосочетание. Озеро заросло ряской. Заросли на озере. Озеро заросло камышом. Заросший камышом пруд. Весеннее болото.
Болото весной. Словосочетание это 2 класс правило. Что такое словосочетание в русском языке 2. Правила что такое словосочетание в русском языке 2 класса. Схема причастного оборота. Схема предложения с причастным оборотом. Схема причастного оборота в предложении.
Причастный оборот примеры. Урочище остров Ленинградская область Лужский район. Урочище большая гора Ленинградская область. Урочище Бездушный куст. Урочище в Минске. Торфяники в Лосином острове. Лосиный остров вырубка.
Словосочетание это. Что такое словосочетание в русском языке. Что такие словосочетания. Презентация о болоте. Презентация на тему болота. Презентация на тему болото. Доклад про болото.
Имя прилагательное.
Впереди теперь видна лишь верхушка старого дерева. По вот выбираюсь из болотистых зарослей. Ищу то место, где пастухи разложили костер.
И вдруг останавливаюсь изумленный: под раскидистой ветлой, запутавшись в ее плакучих листьях, белым облаком дымится черемуха! Еще вчера проходил этой опушкой. Лес стоял вокруг темный, и на его ровном зеленом фоне было далеко видно каждую промелькнувшую бабочку. Значит, зацвела черемуха сегодня на рассвете!
Сбрасываю рюкзак и жадно ломаю белопенные ветки. Черемуха отдергивает их, брызжет в лицо росой, но отдает себя охотно: ветки ломаются легко, с сочным хрустом. Видно, ей и самой не хочется просто так отцвести и осыпаться никем не замеченной. Вот ведь как странно устроен человек!
Сначала наломает черемухи, а потом уж думает, что с нею делать. Мне она не нужна. Дома под окном растет большой куст, и теперь он тоже распустился на рассвете. Но ведь не бросать же цветы под деревом!
И вдруг приходит решение: подарю черемуху первому человеку, которого встречу! Эта мысль занимает: кто попадется на дороге? Что за человек? Тропинка петляет густой чащобой, вытягивается вдоль просеки, перебегает поляну.
Справа и слева, согретый солнцем, все больше дымится лес, окутываясь горьковато-пряным коричным ароматом. Меж поредевших деревьев проступает соломенная кровля. Спускаюсь к мелководному ручью, что бежит по краю огородов. Подоткнув подол длинной юбки, старуха полощет белье на мельничном жернове.
Через плоский камень тонко и светло бежит вода, рассекаясь о босые ноги на две крученые струи. Старуха выпрямляется и подслеповато смотрит в мою сторону. Мне почему-то становится жаль отдавать букет: мечтал-то встретить девушку! Я поправляю растрепавшиеся ветки и несмело протягиваю старухе.
Старуха испуганно глядит на меня. В сине-желтых худых руках мокрая детская рубашонка. Наконец старуха поняла. В ее тусклых блекло-зеленых глазах, похожих на выжатые виноградины, я улавливаю едва приметную искорку радости — той женской радости, которая когда-то заставила бы смущенно порозоветь ее щеки и опустить глаза.
Подари кому помоложе! Старуха наклоняется к ручью и начинает плашмя шлепать о воду рубашонкой. Я нерешительно топчусь около. Потом перехожу вброд на ту сторону и выбираюсь на дорогу.
Только теперь на соседнем косогоре я замечаю две фигурки, склонившиеся над какими-то раскрытыми ящичками. Клетчатая рубашка и пестрое платье далеко видны на серебристом ковре молодой полыни. Я взбираюсь на пригорок и теперь отчетливо вижу этюдники с приколотыми кусками картона. Парень и девушка увлеченно пишут этюды.
Я неслышно подхожу к ним сзади. Нельзя писать так ярко. Не успеваю размывать. Она пишет акварелью.
На ней легкий сарафан с широким выкатом, слегка порозовевшая на солнце шея, смешная детская косичка. Одной рукой девушка держит стеклянную банку с водой. Она только что размывала небо, и вода в банке окрасилась в густую бирюзу. Масло не вода.
Парень, сидя на корточках и поглядывая через край крышки на дальний лес, неторопливо отрабатывает подмалевок. Рядом в полыни поблескивает бутылка лимонада и надорванная пачка печенья. На шорох брезентовой куртки девушка резко оборачивается. Она вглядывается в меня, как перепуганный молодой чирок, потом переводит взгляд на черемуху, и темные ее глаза теплеют от восхищения.
Я молча кладу букет рядом с ее этюдником. Несите домой… Я сбивчиво объясняю. Вот бы написать! Сергей неохотно отрывается от этюдника и хмуро глядит на меня, потом на черемуху.
А я радуюсь возможности постоять рядом с юностью. Мне хочется заговорить, помочь сладить с непослушными красками, даже сбегать к болотцу и зачерпнуть банкой свежей воды для акварелей. И я говорю: — А почему бы вам не пойти в лес? Там такие удивительные места для этюдов!
Девушка быстро взглядывает на своего спутника, и на ее незагорелой шее проступает краска смущения. И вдруг я понимаю эту вспышку и смущаюсь сам. Понимаю, почему они остановились на этом открытом, поросшем полынью косогоре, почему пишут какой-то невзрачный пейзажик — небо, дорога и лес на дальнем плане, тот самый лес, где сегодня на рассвете расцвела черемуха. Это их первые этюды, а может, и первая прогулка!
И еще я понимаю, что мне пора уходить. Но я стою за их спинами, мучительно ищу слова, ищу хоть какой-нибудь повод задержаться и оттого только острее чувствую, что я здесь лишний. Сергей, уткнувшись, молча и сосредоточенно растирает краски на палитре. При мне он не положил ни одного мазка.
Она же пробует писать, но краски ложатся на бумагу непослушно, фальшиво: и небо тускнеет, и силуэт из дальнего леса становится похожим на декорацию. Я поправляю на плече удочки и неслышно ухожу. По пути срываю молодые побеги полыни, засовываю за пазуху. Я люблю эти неприметные серебристые стебли — верные спутники дальних и нелегких дорог.
Люблю, пожалуй, больше, чем черемуху. Если бы у жизни был четко определенный запах, то скорее всего от нее веяло бы тревожным и земным запахом полыни. Оборачиваюсь и вижу, что Сергей и его юная подруга глядят мне вслед. Белый гусь Если бы птицам присваивали воинские чины, то этому гусю следовало бы дать адмирала.
Все у него было адмиральское: и выправка, и походка, и тон, каким он разговаривал с прочими деревенскими гусями. Ходил он важно, обдумывая каждый шаг. Прежде чем переставить лапу, гусь поднимал ее к белоснежному кителю, собирал перепонки, подобно тому как складывают веер, и, подержав этак некоторое время, неторопливо опускал лапу в грязь. Так он ухитрялся проходить по самой хлюпкой, растележенной дороге, не замарав ни единого перышка.
Этот гусь никогда не бежал, даже если за ним припустит собака. Он всегда высоко и неподвижно держал длинную шею, будто нес на голове стакан воды. Собственно, головы у него, казалось, и не было. Вместо нее прямо к шее был прикреплен огромный, цвета апельсиновой корки клюв с какой-то не то шишкой, не то рогом на переносье.
Больше всего эта шишка походила на кокарду. Когда гусь на отмели поднимался в полный рост и размахивал упругими полутораметровыми крыльями, на воде пробегала серая рябь и шуршали прибрежные камыши. Если же он при этом издавал свой крик, в лугах у доярок звонко звенели подойники. Одним словом, Белый гусь был самой важной птицей на всей кулиге.
В силу своего высокого положения в лугах он жил беспечно и вольготно. На него засматривались лучшие гусыни деревни. Ему безраздельно принадлежали отмели, которым не было равных по обилию тины, ряски, ракушек и головастиков. Самые чистые, прокаленные солнцем песчаные пляжи — его, самые сочные участки луга — тоже его.
Но самое главное — то, что плес, на котором я устроил приваду, Белый гусь считал тоже своим. Из-за этого плеса у нас с ним давняя тяжба. Он меня просто не признавал. То он кильватерным строем ведет всю свою гусиную армаду прямо на удочки да еще задержится и долбанет подвернувшийся поплавок.
То затеет всей компанией купание как раз у противоположного берега. А купание-то это с гоготом, с хлопаньем крыльев, с догонялками и прятками под водой. А нет — устраивает драку с соседней стаей, после которой долго по реке плывут вырванные перья и стоит такой гам, такое бахвальство, что о поклевках и думать нечего. Много раз он поедал из банки червей, утаскивал куканы с рыбой.
Делал это не воровски, а все с той же степенной неторопливостью и сознанием своей власти на реке. Очевидно, Белый гусь считал, что все в этом мире существует только для него одного, и, наверное, очень бы удивился, если бы узнал, что сам-то он принадлежит деревенскому мальчишке Степке, который, если захочет, оттяпает на плахе Белому гусю голову, и Степкина мать сварит из него щи со свежей капустой. Этой весной, как только пообдуло проселки, я собрал свой велосипед, приторочил к раме пару удочек и покатил открывать сезон. По дороге заехал в деревню, наказал Степке, чтобы добыл червей и принес ко мне на приваду.
Белый гусь уже был там. Позабыв о вражде, залюбовался я птицей. Стоял он, залитый солнцем, на краю луга, над самой рекой. Тугие перья одно к одному так ладно пригнаны, что казалось, будто гусь высечен из глыбы рафинада.
Солнечные лучи просвечивают перья, зарываясь в их глубине, точно так же, как они отсвечивают в куске сахара. Заметив меня, гусь пригнул шею к траве и с угрожающим шипением двинулся навстречу. Я едва успел отгородиться велосипедом. А он ударил крыльями по спицам, отскочил и снова ударил.
Это кричал Степка. Он бежал с банкой червей по тропинке. Степка схватил гуся за шею и поволок. Гусь упирался, хлестко стегал мальчишку крыльями, сшиб с него кепку.
Ближе ста шагов не подпускает. У него сейчас гусята, вот он и лютует. Теперь только я разглядел, что одуванчики, среди которых стоял Белый гусь, ожили и сбились в кучу и испуганно вытягивают желтые головки из травы. Степка разыскал в траве картуз и помчался по тропинке к мосту.
Ему надо было собираться в школу. Пока я устраивался на приваде, Белый гусь уже успел несколько раз подраться с соседями. Потом откуда-то прибежал пестро-рыжий бычок с обрывком веревки на шее. Гусь набросился на него.
Теленок взбрыкивал задом, пускался наутек. Гусь бежал следом, наступал лапами на обрывок веревки и кувыркался через голову. Некоторое время гусь лежал на спине, беспомощно перебирая лапами. Но потом, опомнившись и еще пуще разозлившись, долго гнался за теленком, выщипывая из ляжек клочья рыжей шерсти.
Иногда бычок пробовал занять оборону. Он, широко расставляя передние копытца и пуча на гуся фиолетовые глаза, неумело и не очень уверенно мотал перед гусем лопоухой мордой. Но как только гусь поднимал вверх свои полутораметровые крылья, бычок не выдерживал и пускался наутек. Под конец теленок забился в непролазный лозняк и тоскливо замычал.
Короче говоря, на лугу не прекращался гомон, устрашающее шипение и хлопанье крыльев, и Степкины гусята пугливо жались друг к другу и жалобно пищали, то и дело теряя из виду своего буйного папашу. А еще папаша! Нечего сказать, воспитываешь поколение… Переругиваясь с гусем и поправляя размытую половодьем приваду, я и не заметил, как из-за леса наползла туча. Она росла, поднималась серо-синей тяжелой стеной, без просветов, без трещинки, и медленно и неотвратимо пожирала синеву неба.
Вот туча краем накатилась на солнце. Ее кромка на мгновение сверкнула расплавленным свинцом. Но солнце не могло растопить всю тучу и бесследно исчезло в ее свинцовой утробе. Луг потемнел, будто в сумерки.
Налетел вихрь, подхватил гусиные перья и, закружив, унес вверх. Гуси перестали щипать траву, подняли головы. Первые капли дождя полоснули по лопухам кувшинок. Сразу все вокруг зашумело, трава заходила сизыми волнами, лозняк вывернуло наизнанку.
Я едва успел набросить на себя плащ, как туча прорвалась и обрушилась холодным косым ливнем. Гуси, растопырив крылья, полегли в траву. Под ними спрятались выводки. По всему лугу были видны тревожно поднятые головы.
Вдруг по козырьку кепки что-то жестко стукнуло, тонким звоном отозвались велосипедные спицы, и к моим ногам скатилась белая горошина. Я выглянул из-под плаща. По лугу волочились седые космы града. Исчезла деревня, пропал из виду недалекий лесок.
Серое небо глухо шуршало, серая вода в реке шипела и пенилась. С треском лопались просеченные лопухи кувшинок. Гуси замерли в траве, тревожно перекликались. Белый гусь сидел, высоко вытянув шею.
Град бил его по голове, гусь вздрагивал и прикрывал глаза. Когда особенно крупная градина попадала в темя, он сгибал шею и тряс головой. Потом снова выпрямлялся и все поглядывал на тучу, осторожно склонял голову набок. Под его широко раскинутыми крыльями тихо копошилась дюжина гусят.
Туча свирепствовала с нарастающей силой. Казалось, она, как мешок, распоролась вся, от края и до края. На тропинке в неудержимой пляске подпрыгивали, отскакивали, сталкивались белые ледяные горошины. Гуси не выдержали и побежали.
Они бежали, полузачеркнутые серыми полосами, хлеставшими их наотмашь, гулко барабанил град по пригнутым спинам. То здесь, то там в траве, перемешанной с градом, мелькали взъерошенные головки гусят, слышался их жалобный призывный писк. Порой писк внезапно обрывался, и желтый «одуванчик», иссеченный градом, поникал в траву. А гуси все бежали, пригибаясь к земле, тяжелыми глыбами падали с обрыва в воду и забивались под кусты лозняка и береговые обрезы.
Вслед за ними мелкой галькой в реку сыпались малыши — те немногие, которые еще успели добежать. Я с головой закутался в плащ. К моим ногам скатывались уже не круглые горошины, а куски наспех обкатанного льда величиной с четвертинку пиленого сахара. Плащ плохо спасал, и куски льда больно секли меня по спине.
По тропинке с дробным топотом промчался теленок,стегнув по сапогам обрывком мокрой травы. В десяти шагах он уже скрылся из виду за серой завесой града. Где-то кричал и бился запутавшийся в лозняке гусь, и все натужнее звякали спицы моего велосипеда. Туча промчалась так же внезапно, как и набежала.
Град в последний раз прострочил мою спину, поплясал по прибрежной отмели, и вот уже открылась на той стороне деревня, и в мокрое заречье, в ивняки и покосы запустило лучи проглянувшее солнце. Я сдернул плащ. Под солнечными лучами белый, запорошенный луг на глазах темнел, оттаивал. Тропинка покрылась лужицами.
В поваленной мокрой траве, будто в сетях, запутались иссеченные гусята. Они погибли почти все, так и не добежав до воды. Луг, согретый солнцем, снова зазеленел. И только на его середине никак не растаивала белая кочка.
Я подошел ближе. То был Белый гусь. Он лежал, раскинув могучие крылья и вытянув по траве шею. Серый немигающий глаз глядел вслед улетавшей туче.
По клюву из маленькой ноздри сбегала струйка крови. Все двенадцать пушистых «одуванчиков», целые и невредимые, толкаясь и давя друг друга, высыпали наружу. Весело попискивая, они рассыпались по траве, подбирая уцелевшие градины. Один гусенок, с темной ленточкой на спине, неуклюже переставляя широкие кривые лапки, пытался взобраться на крыло гусака.
Но всякий раз, не удержавшись, кубарем летел в траву. Малыш сердился, нетерпеливо перебирал лапками и, выпутавшись из травинок, упрямо лез на крыло. Наконец гусенок вскарабкался на спину своего отца и замер. Он никогда не забирался так высоко.
Перед ним открылся удивительный мир, полный сверкающих трав и солнца. Радуга В пятидесяти километрах от Курска, в поэтических верховьях речки Тускарь, где некогда вдохновенно творил Фет, живет мой приятель Евсейка. Евсейке этой зимой минул десятый год, и ходит он в четвертый класс, который помещается на втором этаже фетовского особняка. Из классных окон, с высоты птичьего полета, открывается просторная речная долина с островками деревенских ракитовых кущ у дальнего ее края.
Самой же речки не видать. Скрываясь в прибрежных зарослях разной кустарниковой всячины, она петляет у самого подножия обрывистого правобережья, на скате которого, в окружении дубов и кленов, и стоит Евсейкина школа. С Евсейкой я познакомился на станции. Я спрыгнул с подножки вагона в хлипкую предрассветную темень.
Вот уже третьи сутки сыпал изнуряющий октябрьский дождь. Звякнул колокол. В ответ паровозик жалобно свистнул, устало выдохнул пар, и мутные, в дождевых потоках, квадраты вагонных окон медленно проплыли мимо.